***
Она просит его о разговоре один на один, умоляюще смотрит, чтобы объясниться, раскрыться, но Беллами, упёртый осёл, одаривает её испепеляющим взглядом и говорит фразу, от которой внутри всё разрывается. - Мне не о чём с тобой говорить.***
Про фразу «любовь – это слабость» Октавия уже забыла. Ей необходимо высказаться, поскольку слова застряли в глотке и как кислота разъедают её. Ей нужно, чтобы Беллами услышал, чтобы он знал, что ей жаль. - Что сказать, если извинений недостаточно? - Продолжай собирать грибы, - обернувшись, отвечает Белл, как будто не замечая всю горечь и боль в глазах сестры. Но Октавия, как бомба замедленного действия взрывается. - Ты нужен мне, Белл, - голос младшей Блейк надламывается, а к глазам подступают слёзы. Она уязвима как никогда, слаба. Но ей плевать. – Ты был моей опорой, моим маяком и без тебя я сбилась с пути. Октавия подходит к брату на расстояние вытянутой руки, мысленно умоляя его обернуться, посмотреть ей в глаза. - Я не могла найти выход из тьмы, я многое натворила, ничего уже не изменить и это будет преследовать меня до конца дней, - проглатывает ненавистный комок желчи, чтобы как ребёнок не разрыдаться, ведь ей страшно снова остаться без брата. – Я не прошу прощения, знаю, что должна его заслужить, как и твоё доверие. Белл наконец оборачивается, смотрит на неё красными глазами и со злостью спрашивает: - Что ты хочешь, услышать? - Скажи, что я твоя сестра, - на выдохе произносит Октавия. Она понимает, что всё не будет как прежде, но надеется, ждёт, что Беллами обнимет её, позволит почувствовать себя в безопасности. Ведь её брат – её дом. - Ты моя сестра, - отвечает он, смотря прямо в глаза, - но не моя ответственность. Больше нет. Октавия прикрывает глаза, позволяя слезе скатиться по её щеке. Глушит, душит океан чувств и эмоций, который переполняет её сейчас и молча, уходит, выполняя просьбу брата, оставить его одного.***
Всё слишком резкое, жесткое и она слишком уставшая, больше не сильная, пытавшаяся бежать от своих демонов. Не люби никого, и никто не сможет причинить тебе боль. Октавия сжимает осколок зеркала, но только не для того, чтобы распороть себе кожу и обмазать лицо в крови для войны. Не в этот раз. Она глубоко дышит, острым концом упирается в запястье и ведёт холодным осколком к сгибу локтя, разрезая кожу, уничтожая себя. - Октавия! Сквозь слёзы улыбается, роняя осколок и падая на колени, ощущая слабость, которая разливается по телу. - Октавия, - Беллами ловит её, не давая упасть лицом в лужу собственной крови. Прижимает к груди, трясущимися руками зажимая порез. – Ты спятила? Но младшая Блейк как будто его не слышит. Свободной рукой касается его щеки, большим пальцем обводит контур его губ. - Может, мы встретимся, - осипшим голосом произносит, но Белл не даёт ей договорить. - Замолчи, - шмыгает носом, прижимая её к себе так сильно, что её плечо до боли упирается ему в ребра. – Не смей этого говорить. О чувствует, что начинает отключаться и даже Белл, её Беллами, не сможет привести её в чувство. - Скажи, что любишь меня - снова умоляет его, окончательно, ломаясь. – Любишь каждую часть меня. Беллами дрожит как побитый щенок, сглатывает ком в горле и шепчет: - Люблю. Люблю каждую гребаную часть, О. Повышает голос, когда видит, как его сестра закрывает глаза, отключаясь. - О! – зовёт. - Октавия! Блейка охватывает паника. Он не знает, что делать, как ей помочь. И грёбанный Мёрфи где-то застрял с подмогой. Белл целует её в лоб, как одержимый, ненормальный, повторяя одно слово «очнись». Он целует её в губы, ведь в гребаных детских сказках, которые он читал на арке, принцессы приходили в себя после поцелуя. Но, прости, Беллами. Ты не принц, она не принцесса и это не ваша сказка со счастливым концом.