Кому принадлежит твой первый поцелуй?

      Гэндзи разбудили звуки дождя. Он лениво поднял глаза на окно. Тучами было закрыто небо, а по окну катились капли воды. Вот уже третий день за окном бушует природа. Шимада слабо улыбнулся. Ещё одно дождливое утро принесло ему возможность спокойно побыть с ней.       Ангела ведь не может, как обычные люди. Стоит ей открыть глаза, тут же начинается уборка, летание по дому, готовка, и ещё много чего. Нет, он не жалуется, его при этом она никогда не беспокоит (за исключением просьбы убрать кровать), но так редко получается просто полежать с ней, поговорить, помучить её, в конце концов! Ведь ничего не может остановить эту правильную девчонку, кроме… дождя.       О-о, она его очень не любила. Стоило ей увидеть первые капли дождя, как на Ангелу наваливалась лень и усталость, а может, в такие дни просто хотелось быть в уюте. Факт остаётся фактом: этим утром она от него никуда не сбежит.       Парень посмотрел на мирно спящую Циглер: длинные ресницы, разомкнутые губы, милый носик, медленно подымающуюся грудь, руки, которые с аккуратностью и заботой обнимали его. Пускай для кого-то она не была самой красивой девушкой, но для него явно таковой являлась. Ему нравилось в её внешности всё, но ещё больше он любил её характер. Ведь согласитесь, какая девушка возьмётся любить отпетого «гуляку»? Зачем ей это, если нет в нём никакой уверенности? Да и сомнительна даже симпатия к нему, ведь у него наверняка до неё много кого было, и стоит ему посмотреть на девушку, как она тут же будет его. Каждая это понимает, однако Ангела настолько ему доверяла, что закрывала глаза на всё. Гэндзи очень сильно ценил это, поэтому каждый раз пытался утихомирить самого себя. Да, несомненно, в день, когда произошло сражение с Хандзо, он повзрослел, поменял свои взгляды, осознал, наконец, что вёл неправильный образ жизни, однако, сложно изменить всего себя за небольшой промежуток времени. Иногда всё ещё проявляются прежние пагубные привычки, такие как, например, желание выпить. Сейчас он полностью с этим завязал, но поначалу было сложно, больше всего потому, что в его жизни был тяжёлый период. Один раз, и всего один раз он не сдержался и напился, и ему этого хватило сполна. С тех пор он даже не думает о спиртном.       Нормальные люди, будучи пьяными, могут наворотить много разных дел. К примеру, решить вдруг, что вам что-то не нравится в обоях на кухне и уехать в другую страну покупать другие, такие же, но с цветочком коралловым, а не красным. А может просто получиться так, что вы в порыве собственных эмоций ляжете спать. Обычно, алкоголь открывает самые потаённые желания человека, ровно как и то, что лежит у него на сердце. Именно поэтому всегда говорят, что пьяный человек никогда не скажет неправду. А если вас что-то тревожит, то пьяный «вы» обязательно попытается разрешить ситуацию, это Гэндзи в тот день запомнил на всю жизнь.       Я постучал в дверь. Сложно вообще себе представить, как мои ноги смогли сюда притащиться. Они и сами поняли, что совершили невозможное, поэтому прямо у порога Ангелы решили исправить собственную оплошность и благополучно отказали. Теперь так и стою, опираясь о дверь и сверля её взглядом.       Зачем мне это? Уже достало, что всё стало настолько сложно. Половина моего тела — железо, мой родной брат чуть не убил меня, я влюбился в чересчур правильную особу, которая даже близко меня к себе не подпускает. Так как мне не удастся ничего сделать с первыми двумя аспектами, я решил хотя бы сказать Ангеле о своих чувствах.       С каждым разом становится всё тяжелее просто проходить мимо, не попытаться остановить, не поцеловать, чёрт подери! Ведь только она может поднять мне настроение в этом, как оказалось, ужасно сложном мире. Если бы не она, я бы сейчас был уже мёртв, если не физически, то духовно так точно. Но мне мало просто говорить с ней. Всегда было мало.       Ну не получается у меня непринуждённо вести с ней беседу, когда внутри всё кипит от одного лишь взгляда её голубых глаз.       Я чувствую, что она пытается ответить мне взаимностью, но при этом мне очень страшно, что я ошибаюсь. Да, чёрт возьми, очень страшно! Не тот Воробей я уже, да и она не та. Она другая.       К чему вообще думать? Надо пользоваться моментом, пока я пьян, и признаться в этих чёртовых чувствах. В конце концов, будет два исхода: я стану самым счастливым человеком на земле, или же самым несчастным. Однако одной проблемой станет меньше. Не лучше ли сразу выложить карты на стол, чем ожидать, что что-то изменится?       Дверь открылась и вся прежняя моя уверенность пропала. Во-первых, опираться было не на что, так что пришлось стоять на ногах, а во-вторых, я увидел Ангелу. Стало даже интересно, протрезвел я от взгляда на неё или же опьянел ещё сильнее.       — Гэндзи? — спросила она, будто не веря своим глазам. Или просто не узнает меня пьяным. Представь себе, ангелок, у меня есть две стороны: обворожительный красавчик и пьяный обворожительный красавчик. Ну ладно, пьяный мешок с костями.       Пытался прочитать чувства к себе в её глазах, но не получалось. У многих других даже не приходилось ничего читать, они либо сами это показывали, либо я просто хорошо настаивал. Но с ней этого не получится, да и хочется ли? Слишком она для этого невинна и прекрасна.       Я пытался собраться с мыслями. Нужно начинать постепенно, а потом уже выкладывать всё.       Раз.       Два.       Три.       — Я люблю тебя. — уверенно сказал я. Боже, нет, это совсем не то! Поздравляю, сейчас самое важное признание в любви для тебя закончится хлопком двери перед твоим носом.       — Ч-что?       — Гэндзи, — мягкий голос вывел его из потока собственных воспоминаний. Ангела чуть принахмурено смотрела на Шимаду. Видимо она проснулась, а он и не заметил.       — Доброе утро, — парень слабо улыбнулся и поцеловал её в щеку. — Ну что, может приберёмся дома? — спросил Гэндзи, чтобы проверить Ангелу. Та лишь крепче обняла его и закачала головой. Это уже означало его победу.       — Ничего не хочу сегодня делать. Там холодно. — строго сказала девушка и в доказательство того, что замерзла, прижала к его спине свои холодные ладони.       — Ладно. Давай тогда полежим, а немного позже я приготовлю нам завтрак. — Гэндзи убрал пряди с лица Циглер, заправив их за ухо.       — Как давно ты встал?       — Минут десять назад. Не знаю.       — О чем задумался?       — Вспоминал, как признавался тебе в любви, — Шимада навис над девушкой и слабо ухмыльнулся, на что она отвечала спокойным взглядом нежно-голубых глаз и слабой улыбкой. Ему было интересно, смутится ли она от воспоминаний о той ночи.       — Когда именно? — спросила Ангела, и ни доли сарказма не слышалось в её вопросе. Он даже удивился.       — Когда я пришёл к тебе, — мягко напомнил Гэндзи, решив не акцентировать на её словах. Всё же, он не раз говорил ей, что любит. — Неужели позабыла?       — В тот день… — Ангела принахмурила брови, сильнее носом уткнувшись в его грудь.       Вечер выдался особенно длинным. Мэй попросила помочь ей с уборкой кабинета. Боже, никогда не могла подумать, что у кого-то кабинет может быть грязнее моего! Мы убирались там свыше четырёх часов. Наступила очередь моей комнаты. Я собрала все бумаги, выкинула мусор, протерла пыль, открыла окна. Когда я села на кровать и оглядела собственную комнату, в этой чистоте мне начало казаться, что тут стало слишком пусто. Даже слишком. Но не грязнить же снова?       Часы отбивали секунды, пока я уставилась в одну точку. Нужно было ещё посидеть с Мэй, чем теперь сидеть тут совсем одной. Да, пусть было не так поздно, и много кто ещё мог не спать, тревожить их по собственной прихоти не хотелось. Мне в голову пришло даже лечь спать пораньше, но оно никак не засыпалось. Когда моё сердце и разум уже вопили от скуки, в дверь постучались.       Уверенная, что это Мэй соскучилась по моему обществу, я без раздумий открыла дверь.       Первое наблюдение: это не Мэй. И человек явно пьян. Ладно, было понятно, что это Гэндзи, но я с трудом могла бы его узнать без костюма. Растрепанные волосы, пьяные измученные глаза, резкий запах спирта. Да и было в нём что-то такое, что явно отличало его от обычного Шимады.       — Гэндзи? — вырвалось у меня. Я не могла поверить. Сердце нервно пропустило удар. Хорошо, он выпил. Но почему сейчас пришёл ко мне?       Я тут же вспомнила тот случай, но откинула его прочь. Мы не были знакомы, да и вряд ли он о нём помнит, но стало приятнее от того ощущения, что он снова пришёл ко мне.       Мы слишком мало общаемся, чтобы он пришёл мне высказать всю свою боль. Поэтому я окончательно опустила руки в попытке догадаться, что он тут делает.       — Я люблю тебя. — резко сказал Гэндзи, и на мгновение мне даже показалось, что он протрезвел.       Сердце забилось чаще, моё дыхание участилось. Что он сказал? Да нет, он просто выпил. Или нет?       Как бы мне хотелось, чтобы это оказалось… Правдой. Мы не так много общались, но за это время я уже смогла влюбиться. Глупая. Очень. Иногда он бывает чересчур заносчивым, но, когда мы остаёмся одни, он ведёт себя сдержанно, мило и так… обворожительно.       Тебе точно пора повзрослеть, Ангела.       — Ч-что? — спросила я настолько глупым голосом, что хотелось саму себя ударить по лбу. За разговоры таким тоном уже пора устраивать смертную казнь. Хотелось узнать, правда он это сказал, или я нахожусь в пьяном бреду. Так, стоп, кто из нас вообще сейчас пьян?       — Ты слышала, что я сказал, — Шимада слабо улыбнулся, вздохнув. И тут я поняла, что бредит он. Хотя бы с этим я разобралась.       — Ты выпил, Гэндзи. Идём, я отведу тебя. — я подалась вперёд, ожидая, что он пойдёт со мной, однако мою талию обхватила его рука и остановила.       — Я могу нормально разговаривать, Ангела, — сказал он почти мне на ухо, а я, смутившись от такой близости, мягко его оттолкнула. Большего и не понадобилось, он благополучно отошёл. — Прости, прости.       — Тебе нужно идти…       — Дай мне высказаться, пока я пьян.       Любая другая девушка в этой ситуации бы радовалась. Парень, который тебе нравится, признается тебе в любви, да ещё и таким образом! Да что там, мне кажется, что я бы радовалась, только почему-то мне было не по себе. Может потому, что я боялась, что он пьян и от этого несёт то, чего не хочет. А может… Ох, если бы я знала!       — Что тебя могло во мне привлечь? Да и мы с тобой очень разные… Не неси ерунды. — всё ещё уверенная в том, что его признание — последствие большого количества выпитого, я старалась его отговорить от всего этого. Он же, казалось, был только рад выговориться.       — Это и привлекло, наверное…       — Тебе кажется. Определённо. — мои слова казались смешными даже мне. Но думать сейчас не приходилось, это было первое, что пришло мне в голову. Он горько усмехнулся.       — Ангела, неужели мне может казаться с нашей первой встречи? — я покраснела, всё ещё смотря на него. Не знаю, что могла бы на это ответить. Возможно, кинуться ему на шею и прокричать: «Я тебя тоже люблю!», но, во-первых, это очень и очень глупо, а во-вторых, он пьян и бредит! Это начало меня выводить из себя.       — Позволь мне тебя проводить, пожалуйста… Завтра поговорим… — молила я и снова попыталась пойти вперёд, но он снова остановил меня. Я шумно выдохнула.       — Сначала нужно поговорить.       — А не хотел бы ты поговорить, когда не пьян? Если действительно любишь, то не стал бы приходить ко мне в таком виде. Трус, вот ты кто.       — Трус? — удивлённо спросил он. Я ошарашила его своим умозаключением.       — Конечно трус. Это равносильно признанию по переписке. Боишься признаться на самом деле? Я ничего не буду сейчас говорить. Если хочешь, говори завтра. Я всё сказала. — я демонстративно отвернула голову. Мне было тяжело говорить так в целом, но иначе сейчас его не уложить. Я бы никогда такого не сказала на самом деле.       Мельком я взглянула на его лицо. Он был озадачен и будто бы повергнут. Я слабо улыбнулась и не смогла больше выглядеть обиженно.       — Прошу тебя, иди к себе.       — Но…       — Что это тут творится?       Мы посмотрели на источник голоса. Трейсер с интересом разглядывала нас, слабо ухмыльнувшись. Неужели это мой «спасительный» круг?       — Дай нам поговорить, Трейсер, — попросил Гэндзи, но от неё так просто было не отделаться.       — От тебя за версту несёт, Шимада. Напугал бедную Ангелу, на ней лица нет, — девушка подмигнула мне. И ничуть я не испугана, просто в смятении. — Идём, Идём. — сказала она и потащила его вперёд.       — Я не договорил, пусти! — в ней силы оказалось больше, наверно потому, что он изрядно выпил, поэтому она без труда вела его. Естественно, мне ума приложить достаточно силы не хватило.       — Идём, идём, герой-любовник, всё завтра.       — Доведи его до комнаты, хорошо? — тихо спросила я, на что Трейсер мне подмигнула.       Я смотрела вслед удаляющимся силуэтам, пока они не завернули за угол.       Меня ждёт бессонная ночь.       — О да, сложно такое забыть, — сказала девушка, слабо улыбнувшись. — А ведь потом два дня не приходил.       — Да я до ужаса боялся появляться тебе на глаза, — честно признался Гэндзи, отведя взгляд.       — Не думаю, что сама готова была говорить с тобой на следующее же утро.       Оба замолчали. Каждый думал о своём. Ангела о том, что если бы Трейсер не было в тот день, она бы не смогла его отговорить и очень многое о нём узнать. С другой же стороны, это было для неё слишком. Гэндзи размышлял, почему он не закрыл окно, её же могло продуть.       — Я закрою окно.       — Как ты вообще можешь так резко сменить тему?       — О-очень быстро. — парень поднялся и закрыл окно, улыбнувшись ей. Она смотрела на него, не отрывая глаз. Шимада лёг рядом и завлёк Ангелу в поцелуй. Никогда напрямую не говорила, чего хочет, такая уж она была. Приходилось как с младенцем: угадывать, что Циглер имеет ввиду. Вот и сейчас он сделал это, и, похоже, не прогадал. Она обвила его шею руками и мягко ответила. В этот момент он думал, что никто и никогда не целовался лучше неё. Вопрос вырвался сам собой.       — Где ты научилась так целоваться? — спросил он как бы невзначай, на что Ангела удивлённо вскинула бровь.       — А где ты научился так ходить? Дело опыта, — ответила она, будто бы сказала «В понедельник я пойду за хлебом». Неслыханно! Какого там опыта? Он был в немом возмущении. Вопросов возникло ещё больше.       — А кому принадлежит твой первый поцелуй? — настороженно спросил он, как будто имя могло ему хоть что-то дать. Но чувство ревности не отпускало его.       Ангела неожиданно засмеялась, отчего Гэндзи нахмурился.       — Ревнуешь? — риторически спросила она. Ладно, возможно, это и вправду смешно, учитывая его послужной список. Но он-то знал, что ничего и никогда по-серьёзному у него не было, а вот насчёт неё ничего утверждать не мог. — И вообще, почему ты так настроен на разговоры сегодня?       — Ангела, — серьёзно сказал Гэндзи, но на неё это опять никак не подействовало. Казалось, её это всё явно забавляло. Конечно, не часто увидишь его таким.       — Ты серьёзно хочешь, чтобы я назвала тебе его имя? — Шимада утвердительно кивнул.       — Правда? — слабо ухмыльнувшись, испытывала его девушка.       — Правда.       — Точно?       — Точно.       — Нет, не хочу.       — Ангела!       Опять смеётся, а у Гэндзи заканчивается терпение.       — Он не назвал своего имени, — призналась она, слабо усмехнувшись.       — Как так? — Шимада вскинул брови. Что вообще такого могло произойти, что Ангела целовалась с парнем, чьё имя ей неизвестно?! Он пытался сохранить самообладание.       — Долго рассказывать…       — Я буду тебя щекотать.       — Не смей!       Но было поздно. Его пальцы уже водили руками по её ребрам, отчего Циглер извивалась и смеялась. Она даже пыталась выбраться, но он был сильнее.       — Отпусти, ведёшь себя как ребёнок!       — Это ты меня дразнишь!       — Не дразню!       — Расскажи мне!       — Отпусти меня для начала.       Он послушно убрал руки, после чего Ангела села напротив него.       — Ну?       — Хочешь честно?       — Конечно.       — Я никогда и ни с кем кроме тебя не целовалась.       — Что? — удивлённо спросил Гэндзи, захлопав глазами. — Никогда не поверю, что в первый раз ты поцеловалась в двадцать один.       — Я и не в двадцать один это сделала.       — Я окончательно потерял связь с миром.       — Вспоминай, Воробей.       Шимада замер, раскрыв глаза.       — Что ты сказала? — шокированно спросил он, подняв на неё свои глаза. Никому Гэндзи не говорил о том, как его раньше называли. А тут…       — Не опасно ли такой красивой девушке идти одной?       Он ещё сильнее уставился на Циглер. Время будто отматывалось назад. Воспоминания вертелись вокруг него с бешеной скоростью, пока он не вспомнил.       Ночь. Улица. Клуб…       Я вальяжно вышел из клуба. Сегодня, как назло, было особенно скучно, так как не было ни одной прекрасной дамы. Ну, мне стало досадно, что, возможно, сегодня я зря пришёл сюда, поэтому пришлось выбрать другую цель — напиться. И я успешно справился с задачей!       Именно поэтому Хандзо сейчас сверлил меня взглядом.       — Бра-а-атик, рад приветствовать тебя, — я учтиво поклонился, даже снял с себя вымышленную шляпу. — Что привело тебя ко мне?       — Ты не отвечал на звонки и отец о тебе волновался. — отвечал он хмуро. А как ещё? Это же Хандзо.       — Я не нуждаюсь в помощи, — уверенно сказал я и оперся о стену, чтобы это действительно выглядело так. Иначе мои ноги могли меня не выдержать.       — Сколько ты выпил?       — Сколько не пил никогда, брат мой.       И снова Хандзо начал читать мне лекции на пьяную голову. Я особенно это любил, потому что сейчас мне было глубоко всё равно.       Я смотрел по сторонам. Огни на окнах уже потухли, видимо, время уже давно перевалило за полночь. Даже машины почти не ездили по улицам, что не часто можно было увидеть в этом месте.       И тут мои глаза наткнулись на одинокий силуэт. Девушка поспешно шла через дорогу. Тонкая талия, маленькие аккуратные шаги. Белый брючный костюм будто фонарь светил в кромешной темноте. Её белые волосы были собраны в аккуратный низкий хвост. Вот что может стать прекрасным окончанием вечера.       — Ты вообще меня слушаешь?       — Хандзо, брат, мне нужно бежать.       — Никуда ты не пойдёшь. Домой, Воробей чёртов.       Но я уже не слушал. Ноги получили второе дыхание и направились к ней.       — Потом, брат, всё потом, — напоследок кинул я.       Пока иду, пытаюсь обдумать план действий. Одета совсем не открыто, следовательно, девушка скромная. С такими дело обстоит сложнее чем с, допустим, теми же мисс-неприступность, потому что с ними только и надо делать, что настаивать, и тогда они сдадутся. Со скромными девушками всё много сложнее: если давить, могут испугаться, но ничего не делать тоже нельзя. Ладно, буду импровизировать.       — Не опасно ли такой красивой девушке идти одной? — учтиво спросил я, стараясь изобразить как можно более трезвый вид.       — Уже достаточно поздно, да и у вас спокойная страна, — мягко и сдержанно ответила она, будто ей совсем не страшно, но она испугалась. Это было видно по её дрогнувшим плечам.       — А меня вы не боитесь? — риторически спросил я. Конечно боится. Она меня даже не видит.       Девушка повернулась ко мне лицом и улыбнулась.       — Стали бы вы обо мне беспокоиться, если хотели причинить вред? — спросила она весело.       Я вглядывался в её лицо: нежно-голубые глаза, аккуратные брови, прямой нос. Ничего необычного, но не получалось оторвать взгляда. Настолько она казалась мне красива. Ты явно перепил, Шимада.       — Всё верно. И я хотел бы вам помочь дойти до дома. Для достоверности вашей безопасности, разумеется. — Вы еле держитесь на ногах. Может лучше мне вас проводить?       Я слабо засмеялся. Какая она милая. Проводить, меня! Да будь я без сознания, дойти до дома сам смогу.       А вообще никто раньше не интересовался моим самочувствием. Сердце учащённо стучало, сам не понимаю, почему.       — Я смогу дойти сам, а вам может понадобиться помощь. Разрешите вам помочь.       — Вам лучше идти домой. — строго сказала она. Я был в немом восторге. Как прочитать эту женщину? Скромна, строга, красива, заботлива. Никогда за свой огромный послужной список я не встречал столь прекрасной особы.       Уже не зная, что делать и как лучше с ней говорить, я сделал то, чего хотел сейчас больше всего: встал рядом и предложил взглядом продолжить путь.       — Я не смогу спать спокойно, не зная, добрались ли вы до дома, — я попытался включить романтика, но и это не сработало! Она поспешно продолжила движение, даже не взглянув на меня.       Сердце уже не стыдясь бешено стучало в груди. Я влюблённо смотрел на неё и не мог оторвать взгляда. Неужели может оно быть так? Да нет. Нет. Или да?       Я пошёл за ней. Уже не мог иначе. И не думаю, что когда-нибудь смогу.       — Скажите своё имя.       — Зачем?       — Должен же я знать имя собственной спутницы, — попытался оправдаться я. В самом же деле мне хотелось примерить к её образу имя. Наверняка оно будет очень мелодичным и красивым, и заставит моё сердце биться ещё быстрее…       — Ангела, — мягко сказала она. О да, я был прав. Это самое подходящее для неё имя. Такое же прекрасное, как и она сама.       — Ангела… — тихо сказал я, словно пробуя его на вкус. Превосходно. Теперь это моё любимое имя.        — Как же зовут вас? — спросила девушка.       Мне стало так смешно в этот момент, просто оттого, что я забыл собственное имя! В голове крутились лишь последние слова брата «Воробей чёртов». Ничего больше не оставалось.       — Воробей чёртов… То есть, просто Воробей! — я слегка смутился. И что она делает со мной? Ладно, может это и алкоголь, но Ангела тоже приложила к этому немало усилий. — Прошу меня извинить, я совершенно позабыл, как меня зовут.       Она не сдержала улыбку. По лицу было видно, как тщательно Ангела старалась выглядеть серьёзной, но тщетно. Конечно, я бы на её месте вообще по полу от смеха катался.       Небольшой промежуток мы шли молча. Я всё это время смотрел лишь на неё. Внутри меня началась страшная борьба: переосмысление всего того, что было раньше. Зачем оно нужно было, если не было того, что сейчас происходит с Ангелой? И зачем кто-то вообще будет нужен…       — Ангела, — сказал я серьёзнее, чем когда-либо говорил в целом. Это произвело должное впечатление: она посмотрела на меня в немом вопросе. — Я хочу вам кое-что сказать.       — Мы уже дошли до места, где я сейчас проживаю, — девушка остановилась около отеля. Твою мать, прекрасно, девушка, в которую я влюбился, приезжая. Хотя, наверно, если бы я не был пьян, то сразу понял бы это.       — Подождите, прошу. Мне нужно кое-что вам сказать… Тебе… — я остановился напротив Ангелы. Моё дыхание сбивалось. Пытаюсь собраться с мыслями, но не получается. Она так близко, что кидает в дрожь. Воистину, никогда и ни с кем такого не чувствовал.       — Мне уже пора… — сказала девушка и отошла на шаг, но мои руки легли к ней на талию и притянули к себе. Она удивлённо округлила глаза и смотрела на меня почти в упор. Боясь, что она начнёт вырываться, я решил быстро всё сказать.       — С первого взгляда на тебя я понял, что влюбился… — продолжил я, уже обнимая её руками. Сильно удивившись, девушка перестала пытаться освободиться. — В моей жизни много плохих поступков и ошибок, я веду плохой образ жизни, но ради тебя я готов отречься от всего…       — Вы пьяны…       — Зато разум мой трезв и чист. — я был всё ближе к ней. Нос вдыхал её дивный аромат, который пьянил не хуже чистого спирта, но при этом был слаще мёда. — Я уже не могу себе представить жизни без тебя. Отныне и на века ты — моё всё… Я тебя люблю…       Расстояния между нами не осталось и я примкнул к её губам. Конечно, напрасно было думать, что она мне ответит, но иначе у меня сейчас не получалось. Внутри бушевал ураган. Что же она со мной сделала…       Это было совсем недолго. Скорее всего, в глубине души у меня заиграла совесть. Всё-таки, Ангела могла ужасно испугаться всего этого. Она ещё так невинна, так чиста, так прекрасно… Стоп. Хватит. Я отстранился.       Девушка выглядело потерянно. Её взгляд блуждал по земле, деревьям, кустам, лишь бы не попадать на меня. Я же, в свою очередь, только на неё и смотрел.       — Я понимаю, что от пьяного человека сие слова звучат глупо и неправдоподобно, но я готов повторить всё это завтра, будучи уже трезвым, — серьёзно сказал я. И не врал. Моё сердце бы мне никогда не простило того, чтобы сейчас я просто ушёл.       Она не дала ответ, только скорее зашагала к дверям. Да, именно за это я её и полюбил. Она никогда не поступала так, как сделали бы многие. Я не пошёл за ней, знал, что смысла нет. Но сердце болело, било по груди, так что молчать я не мог.       — Прошу тебя, дай мне ещё один шанс! — крикнул я, когда Ангела уже почти зашла в отель. Девушка остановилась и стояла без движения несколько секунд, словно внутри себя что-то обдумывая. Потом лишь слабо кивнула и скрылась в дверях.       Я был счастлив.       Не помню, как добрался домой. Уже на кровати я перебирал её образ снова и снова. Теперь не будет прошлого Воробья — он в прошлом. Возьмусь за ум, буду радовать отца, покончу с разгульным образом жизни, встречусь завтра с Ангелой. С этих пор я — другой человек.       Главное — ничего не забыть.       — Я забыл! — схватившись за голову, прокричал Гэндзи, коря себя за это. — Скажи, скажи честно, ты меня ждала?       — Весь день.       — Я себя ненавижу.       — Да полно, Гэндзи. Всё же хорошо закончилось, — Ангела улыбнулась и стала гладить ладонями его лицо. Парень выглядел сокрушённым.       — Ты не понимаешь… Я же в тот день был готов исправиться. Я говорил это серьёзно. Я… Уже в тот день тебя полюбил. Почему, почему ты мне не сказала в нашу первую встречу, что знакома со мной? — спросил Гэндзи, смотря на Циглер умоляющими глазами.       — Я не знала, не помнишь ты или просто это один из твоих трюков. Прости, — она опустила голову, но Шимада поднял её за подбородок (голову, а не Ангелу). В конце концов, за что ей извиняться? Он выглядит, как последняя скотина, что поделаешь. — Да и если помнишь, то сожалеешь об этом…       — Я никогда не стану сожалеть о тех словах, которые сказал тебе в тот день. Я благодарен тому дню по двум причинам: он дал мне повод влюбиться в тебя дважды.       — А вторая причина?       — Твой первый поцелуй всё-таки принадлежит мне.