The Northern Lights

Они поднимались на холм к северу от города, Бэкхен отстал от более высокого парня. Бэкхен винил его за то, что он быстро идёт. Тем не менее, он продолжал мучительное путешествие в гору, хотя он буквально умирал от быстрого темпа, с которым шел Чанель. - Пак Чанель, лучше бы это стоило того или… Я убью тебя. - Бэкхен игриво провел большим пальцем по своей шее, а Чанель в ответ лишь рассмеялся. - Убить меня? Бэк, а ты можешь дотянуться до моей головы? - Заткнись!- возразил Бэкхен, раздраженный упоминанием о своем росте. Они остановились на вершине холма. Бэкхен слишком устал, чтобы обращать на что-то внимание и устроился под ближайшим деревом. Несмотря на то, что холм был расположен недалеко от моря, Бэкхен увидел зрелище, которого он никогда прежде не видел. Перед его глазами простиралось изумрудное море, сверкающее, как бриллианты под солнечными лучами, и сероватые черные валуны, в которые врезались волны. Воздух тоже пахнет по-другому, природная смесь соленого моря и аромат чистого леса поблизости. Бэкхен остался в благоговении, его губы слегка приоткрылись. - Красиво, правда?- спросил легко узнаваемый голос, и Бён просто кивнул головой. - Ты можешь поверить, что я прожил здесь всю свою жизнь и никогда не видела этого? - Это потому, что ты никогда не выходишь, идиот. – Чанель усмехнулся. - Это не совсем так. – возразил Бэкхен. - Так или иначе, этот холм - самая северная оконечность нашего города. На севере всегда красиво, - сказал Чанель, лежа под деревом; мягкая погода, как его веер, и бесконечное небо, его потолок. Бэкхен лег рядом с парнем, и его глаза тоже были устремились в небо. - Если бы я только мог видеть Аврору отсюда, это было бы здорово. - пробормотал Чанель, криво улыбаясь. Бэкхен усмехнулся. Пак действительно любит Северное сияние или Аврору, это единственное, что имело значение для него. Конечно, Бэкхен знал, что он был первым в сердце парня, но иногда он немного завидует этому природному явлению, которое захватывает внимание Пака круглосуточно. Когда они молча лежали рядом друг с другом, наслаждаясь теплом, исходящим друг от друга, Чанель сказал: - Я хочу отвести тебя во все места, где ты можешь наблюдать за ними. Кто знает, может богиня Аврора благословит нас. - Ты серьезно?- спросил Бэкхен, подпирая себя одной рукой. Он не верит, по крайней мере, половину вещей, которые Чанель сказал ему за все время, что они были вместе, потому что Пак всегда блефовал. Но, учитывая, что он действительно любит Аврору, это могло быть правдой. - Я серьезно. Давай, давай пообещаем, что мы увидим их вместе. - Чанель протянул мизинец, нежно улыбаясь, и Бен переплел свой мизинец с пальцем Пака. Широко улыбаясь, парень поцеловал Бёна в губы мягко и, возможно, немного неуклюже, заработав смех Бэкхена, что заставил смутиться Чанеля. Парни лежали под деревом, делясь историями об Авроре до позднего вечера, и в тот день весной 1989 года два человека дали друг другу обещание из любви, не зная о будущем и немного наивные. Аляска, 2015 Бэкхен сидел один на стуле у входа в домик, где он остановился. Крайний холод Полярного круга заставил его плотнее закутаться в пальто. Он ждал, когда произойдет полярное сияние, и краем глаза видел Чанеля на соседнем стуле. Как будто возраст никогда не давал о себе знать, Пак оставался молодым, и на его лице была обычная улыбка. Он с нетерпением ждал Аврору. Но Чанель сегодня слишком тихий. Он обычно болтун, но сейчас необычно тихий, за исключением, что он издал тонкий звук. Бэкхен хотел спросить Пака, почему он ведет себя странно, но когда его губы начали раздвигаться, чтобы задать вопрос, Чанель исчез. Как странно, он ведь сидел здесь. Ему куда-то нужно идти? Он… Реальность ударила Бёна прямо в лицо. Он понял, что Пак, которого он видел, был всего лишь плодом его воображения. Рядом с ним не было ни одного стула, что означало, что не было никакого Пак Чанеля. На самом деле Чан перестал существовать давно. Суровость вызвала волну эмоций на лице Бэкхена. Сидя здесь, в том месте, где Чанель хотел находиться все свои девятнадцать лет жизни, сердце Бэкхена тосковало из-за любви к тому, кого он потерял. Онемение охватило его, но не из-за морозной погоды, а из-за воспоминаний и его чувств. Бен не заметил, как из его глаз выкатилась слеза и потекла по старой, обвисшей коже, и не успел он опомниться, как уже плакал от тоски. Внезапно, несмотря на расплывчатое зрение из-за соленой жидкости, Бён увидел слабые цветные огни на замерзшей земле Аляски. Он был зеленым, а также кроваво-красным. Чтобы разглядеть катализатор цветных огней, Бэкхен медленно поднял голову, чтобы посмотреть на пустое ночное небо. И перед ним была красота, которую он слышал только в рассказах, впечатляющее зрелище, которого видел через коллекцию фотографий в альбоме Чанеля, которую Пак собрал из журналов и газет. Перед его глазом стояло северное сияние, которому мальчик, которого он любил, поклялся всем своим существом. Цвета мерцали красиво, каким-то образом прекрасно сливаясь с темным ночным небом, испуская таинственную вибрацию, которая напомнила Бэкхену легенды о северном сиянии. Он знал их, потому что Чан обычно садился рядом с ним и часами говорил об этом. И Бён каждый раз слушал его. Из всех легенд одна особенно близка сердцу парня, потому что она была самой красивой, по его мнению. Легенда гласит, что алгонкинские индейцы видели огни как волшебный костер, которого их Бог зажег после того, как создал мир и ушел на Дальний Север в знак своей вечной любви к ним. То, как Алгонкинские индейцы смотрели на северное сияние, в точности соответствовало тому, как Бэкхен смотрел на Пак Чанеля. Бэкхен верил, что за эти тысячелетия, должно быть существовали миллионы легенд и мифов об этих таинственных, завораживающих огнях, но он также верил, что каждый человек, который видел или знал об этом имел свою собственную легенду . У Бен Бэкхена тоже есть легенда о мальчике, который любил северное сияние. В легенде Бэкхена Пак Чанель стал его миром за то короткое время, что они провели вместе. Чан создал счастье, мир для Бэкхена, и однажды его возлюбленному пришлось уйти на север, чтобы стать частью света, который он так любил. И каждый раз, когда огни сияли и заполняли пустые небеса, Бён думал, что Чанель напоминает его миру, Бэкхену, что он никогда не покидал его. Как и Бог алгонкинских индейцев, Чанель хотел, чтобы Бэкхен знал о его вечной любви. Может быть, это неправда. Может быть, это было просто воображение или фантазия Бёна. Но двадцать пять лет без Пак Чанеля гарантировали Бэкхену право хотя бы верить в это. Бен улыбался, продолжая смотреть на прекрасное небо, и надеясь встретить Чанеля во сне и рассказать ему об Авроре, которую он видел.