О демонах, инопланетянах и пользе пузырчатой пленки

Закатное солнце прострелило лучами между домами, высвечивая заваленную обломками любительскую баскетбольную площадку и разрушенную стену заброшенного дома. Солнечный свет игриво переливался в клубах поднятой пыли, и Данте, вывалившийся из Лимба, невольно залюбовался. Где-то там, в другом измерении осталась туша демона, который и протаранил своей жирной жопой стену нежилого, к счастью, дома. Очередной кандидат в новые короли Ада решил, что заслужит авторитет у своих, убив братьев-нефилимов, и обосрался. Ничего нового. Вергилий загнал катану в ножны, презрительно глянул в сторону скрытой в Лимбе туши и кивнул в направлении выхода. Данте пришлось прервать свое созерцание солнца и поспешить за Вергилием, который с истинно аристократическим изяществом пролезал в дыру, неаккуратно прорезанную в сетке-рабице. Полиция вряд ли приедет скоро. Несмотря на то, что Орден все еще считали опасными террористами, без давления Мундуса работали доблестные стражи порядка вяленько, а в такую глухомань, где никто и пострадать-то не мог, кроме бомжей, они поедут не очень охотно. Тем не менее, тормозить не стоило. Вергилий шагал решительно и быстро, спеша убраться с места «преступления», а Данте невольно притормаживал, пялясь на трущобы. Было что-то атмосферное в таких богом забытых районах города, и выросшего практически на улице нефилима простреливало ностальгией. Вергилий уже почти скрылся за поворотом, когда заметил, что брат отстал.  — Ты идешь? — слегка раздраженно спросил он, и Данте, залипший на довольно неплохое граффити, изображающее демона, сношающего человеческую женщину, вздрогнул и махнул рукой. — Ща, иду! Вергилий вздохнул и пошел дальше, а Данте, бросив последний взгляд на граффити, последовал за ним, притормозив у помойки, рядом с которой торчала новенькая коробка из-под телека.

***

 — Ты удивительно беспечен, — Вергилий невольно напрягся, когда мимо с ревом сирен пронеслись полицейские машины. — Зато ты слишком напрягаешься, — ухмыльнулся Данте. — Эти придурки не замечают нас, даже когда мы проходим у них прямо перед носом. А ведь еще пару месяцев назад наши прекрасные лица крутили по всем каналам. — Да, нам везет, но везение не может длиться вечно, — нахмурился Вергилий, пропуская вперед мамочку с коляской, прикрывая полой плаща висящую на поясе катану. — По-моему, дело не в везении, — сказал Данте, провожая взглядом женщину, которая настолько увлечена своим чадом, что даже не заметила, что прошла буквально в сантиметрах от «опасных террористов». — По-моему, мы просто опоздали с заварушкой на заводе Хуилити и все человечество знатно отупело. — Может быть, ты и прав, — младший из братьев задумчиво помолчал и вздохнул. — В таком случае, ты уверен, что мы должны защищать это стадо, а не управлять им? — Ты опять за своё? — тут же подобрался Данте, и его глаза гневно сверкнули. — Просто предложил, — пошел на попятную Вергилий. Он не оставлял надежды, что когда-нибудь брат одумается и они займут положенное им по рождению место. Однако ссориться он не хотел. В прошлый раз это плохо закончилось. Вергилий хотел убедить брата, а не убивать его. Данте тоже не хотел затевать драку на пустом месте, поэтому не стал продолжать больную тему человеческой свободы. Он тоже считал, что рано или поздно убедит близнеца в своей правоте. Верг хоть и был немного мудилой с манией величия, но в глубине души был вовсе не плохим парнем. А Данте знал, что, будучи в статусе любимого старшего братика, имеет в эту душу доступ на самые глубокие уровни. Желая сменить тему и отвлечь погрузившегося в свои мысли брата, Данте залез рукой в карман плаща и вытащил оттуда свою драгоценную добычу. Целлофан, шурша, медленно расправился, являя миру прекрасные, наполненные воздухом пупырки. — Смотри, че нашел, — похвастался Данте перед Вергом. Тот моргнул, выныривая из своих мыслей, и недоуменно уставился на старшего брата и его находку: — Это упаковка? — Ага, целехонькая. У помойки нашел, прикинь, — сияя, как отполированный клинок, заявил Данте и лопнул один воздушный пузырик, не замечая, как вытягивается от удивления лицо его близнеца. — И зачем она тебе? — осторожно спросил Вергилий, опасаясь, что его братишка немного потерял рассудок. — Как зачем? — удивился Данте. — Лопать. И, подтверждая свои слова, с тихим чпоком раздавил еще парочку воздушных пузырей. Вергилий понял, что чего-то не понял. — И ради этого ты полез в помойку? — его недоумение все же просочилось в голос, и Данте наконец-то оторвал свое внимание от найденного мусора и поднял взгляд на Вергилия. — Ну да, — ответил он, не понимая, что так удивило его близнеца. — Погоди, ты что, никогда не лопал пузырчатую пленку?! Вергилий только отрицательно помотал головой, глядя, как теперь у Данте вытягивается от удивления лицо. Тот хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, порываясь что-то сказать, но потом резко успокоился, выдохнул и посмотрел на Вергилия с какой-то снисходительной нежностью. — Знаешь, мне иногда кажется, что ты свалился с другой планеты, — наконец сказал он. Вергилий хмыкнул. Он не знал, как разговор об упаковочном материале привел Данте к такому выводу, но уже догадался, что лопать пузырчатую пленку — это какое-то модное развлечение, которым балуются если не все, но многие, а Вергилия оно почему-то обошло стороной. — Может быть, ты и прав, — улыбнулся он, вспоминая свои давние размышления. — Но тогда с другой планеты не я, а мы оба. — О чем ты? — насторожился Данте. Вергилий хмыкнул и продолжил путь. Пока они разговаривали о людях и о мусоре, успело уже стемнеть, и без того редкие прохожие исчезли совсем, и братья-нефилимы остались совсем одни под постепенно загорающимися звездами. — Ты никогда не думал о том, что такое Рай и Ад с космической точки зрения? — наконец произнес он, глядя на сияющую и почти полную Луну. — В смысле? — не понял Данте, отстающий от брата на полшага и продолжающий мучить несчастную пленку. — Ну, мы знаем, что Ад, Рай и Лимб — это другие измерения, но откуда они взялись? — одухотворенно продолжил Вергилий, который, наконец, нашел, с кем поговорить о своих мыслях. — Связаны ли они с Землей или в них можно попасть и с другой планеты? И если на других планетах во Вселенной есть жизнь, то есть ли у них свои демоны? А, может, они уже и есть жизнь с другой планеты? — Воу-воу-воу, погодь, — остановил его поток сознания старший брат, — Ты сейчас всерьез пытаешься сказать, что демоны — инопланетяне? — Да, последняя теория несколько притянута за уши, — поморщился нефилим. — Однако, в остальном я абсолютно серьезен. Никогда не задумывался об этом? — Не-а, — как-то безразлично ответил Данте, с неприятно громким в ночной тиши чпоком лопнувший еще один целлофановый пузырь. — Меня больше интересовали практические вопросы, типа, «как их убить» или «как выбраться из Лимба». Ну, ты понимаешь. — Понимаю, — вздохнул Вергилий и дернулся от звука очередного раздавленного пузыря. — Ты можешь прекратить это делать? Раздражает. Данте удивленно поднял на него голову и нахмурился. После чего решительно дернул брата за руку, развернул к себе и пихнул ему в руки свою пузырчатую пленку: — Держи. — Что? Зачем? — опешил Вергилий. — Держи давай, — с нажимом повторил Данте, продолжая настойчиво втюхивать целлофан Вергилию. — Не буду я ее брать! — возмутился младший из нефилимов. — Ты достал ее из помойки! — А ты типа боишься микробов? Или перчаточки ссышь запачкать? — поддразнил его Данте. — Да возьми ты уже эту чертову пленку! Чистая она! Чистая! Вергилий подозрительно посмотрел на пленку, но все же взял ее в руки, потому что брат уже определенно начал злиться. Нефилим помял целлофан в руках и вопросительно глянул на Данте, пытаясь понять, чего тот добивался. — Ну, че ты смотришь на меня? — раздраженно скривился раздраконенный близнец. — Лопай! — Зачем? — не удержавшись, спросил Вергилий, не понимающий смысл данного действа. — Просто лопай! — рявкнул Данте, и Вергилий поспешил раздавить первый пузырик, пока брат не психанул окончательно. Пузырь лопнул с тихим чпоком, и младший из нефилимов недоуменно посмотрел на старшего, все еще не понимая, зачем это нужно. Данте удовлетворенно кивнул. — Продолжай, — велел он. — А я пока кое-что расскажу. Слышал когда-нибудь о полудемонах? — Полудемонах? — удивился Вергилий и, как велено, лопнул еще парочку пузырей. — О чем ты? — Ага, прикинь, типа, ребенок демона и человека, — пояснил Данте. — Демоны — те еще похотливые твари, ты же знаешь. И иногда они людей не только убивают, но и это самое… — Я понял, — кивнул Вергилий, продолжающий лопать пленку, постепенно осознавая, что входит во вкус. — Чаще всего женщины после этого не выживают, но бывало, что им везло. Ну, или нет, это как подумать. — И они рожали от демонов детей, — продолжил Вергилий его мысль. — Откуда ты это знаешь? — Читал, — пожал плечами Данте. — Представь себе, я умею. Вергилий фыркнул. Он предпочел ничего не отвечать, сосредоточившись на пузырчатой пленке. Удивительно, но играться с куском целлофана оказалось очень увлекательно и как-то… умиротворяюще, что ли. Очень медитативное занятие. — Я уже говорил, что меня интересовало, как убивать демонов, — решил все-таки пояснить старший нефилим. — И я искал о них разную инфу. И наткнулся на упоминание полудемонов. Не знаю, существуют ли они сейчас, но раньше точно были. Я видел не одно упоминание. — Это… интересно, — задумчиво протянул Вергилий. — Я тоже собирал информацию о демонах, но упоминания их потомства от человека не встречал. Можешь рассказать про свои источники? — Да я не помню уже, — отмахнулся Данте. — Потом найду тебе, если надо. Это я все к чему. Я, конечно, не ученый и во всяких генетиках-хуетиках не разбираюсь, но, если демон может заделать ребенка и человеку, и ангелу, значит, люди, демоны и ангелы не так уж и отличаются, так? Ну, или это просто демоны такие плодовитые, — он поморщился. — Но в Библии, например, упоминалось, что и ангелы человеческим дамочкам детишек заделывали. Сомнительный, конечно, источник, но не факт, что не правдивый. — К чему ты клонишь? — заинтересовался младший нефилим. На его памяти Данте в первый раз так долго рассуждает о чем-то, что не связано с уничтожением демонов. — Это я к тому, что твоя теория про инопланетян — полная херня. Вергилий хотел было возразить, что это не его «теория», а просто рассуждение, но Данте продолжил: — Мне кажется, что ангелы и демоны явно с Земли, более того, я думаю, что раньше и люди, и ангелы, и демоны были одним целым. Вергилий чуть не выронил измочаленный целлофан и пораженно остановился: — В смысле? — Ну, в смысле, жили тут на Земле какие-нибудь наши общие предки. Жили, не тужили, а потом что-то наебнулось и получилось три расы. Одни упиздовали в Рай, вторые — в Преисподнюю, а люди тут остались. — Данте обернулся на Вергилия. — Думаешь, бред? — Я думаю, что… — Вергилий слегка запнулся. — Я думаю, что это интересно. Продолжай. Данте просиял. Он решительно потопал вперед, продолжая рассказывать о своей странной теории, а Вергилий лопал оставшиеся на еле живой пленке пузырьки и с нежностью думал о том, что Данте, несмотря на свой имидж туповатого панка, вовсе не так прост. Впрочем, другого от своего брата Вергилий и не ждал. В конце концов, Данте всегда был полон сюрпризов.