Valse

Он зачастую уходил в свою комнату, громко хлопая дверью; хмурил брови и надувал щёки, залезал на подоконник с помощью подставленного стула и скрещивал руки на груди как-то обидчиво. Кажется, мать снова заставляет его делать то, чего маленький Мори совсем не хочет. Недолюбливал он, к слову, многое, например: молочную рисовую кашу, компот из яблок или же громкие споры родителей в, казалось бы, спокойный солнечный день. За окном снова шумит транспорт — тоже раздражает. Но вскоре его острый слух настолько привыкает, что мальчишка более не обращает на это внимание. Щебечут птицы, и Мори распознаёт интересную и знакомую мелодию из их маленьких клювов. Может, всё дело в его богатой фантазии? Не грустно, не весело — довольно неоднозначно и странно. Но таковым приходилось быть зачастую. Люди, с которыми он общался, всегда расспрашивали о его мимике, мол, почему у него на лице застывшее выражение мученика? А он не отвечал: резко пожимал плечами и всё. Скоро настанет поздний вечер. Огай тихо зевает: он закинул ноги на подоконник, согнул их в коленях и обнял, опустив голову и закрыв большие глаза цвета тёмного рубина. Всё же клонит ко сну, и он мечтал о появлении какого-то неизвестного ему человека ради собственного утешения. — Ты что, тут спать собрался? — говорит кто-то неподалёку, и Мори приходится открыть глаза. Рядом стояла девочка со светлыми волосами и голубыми, словно зеркальная вода водопада, глазами. На ней пышное платье красного цвета, а на голове — бант. — Ты кто? — мальчик отвечает вопросом на вопрос и аккуратно спрыгивает с подоконника. — У меня нет имени. Её зовут Элис, и имя таковое подарено тем самым унылым мальчишкой. Он часто признавал, что ему далеко не до веселья, но у девочки совсем не тот характер. Она энергичная, всё время в движении и в радости, словно ей каждый день улыбалась удача в лотерее. Элис подбадривала Огая и верила, что сможет рассмешить. Донельзя наивно? Нет, он действительно счастливо улыбался. Редко, однако девочка различала малый прогресс от абсолютно неработающей тактики. Они делились друг с другом секретами, и Огай даже признался, что яро ненавидит то, что его новой знакомой безумно нравится, — танцы. Элис готова податься в пляс под душераздирающие песни, невыносимо тяжёлый и грубый рок, композиции Моцарта или раннее пение птиц. Совершает очередную попытку потанцевать с Мори. Всё безрезультатно, — отмахивается. — Чем они тебе не нравятся, Мори? — голубоглазка чуть ли не пищит; берёт мальчика за руку, тянет на себя — не может поднять с кровати. — Ну не для меня они, пойми! Первая настоящая детская ссора. Элис исчезает у Огая на глазах, а он, словно привыкший к исчезновению, лишь ухмыльнулся: не смешно, не грустно. Как всегда: абсолютно ничего. Он лёг на кровать и укрылся одеялом. Замечтался. Думает о чём-то… О чём-то обворожительном и понимает, что потолок настолько мрачный перед глазами, что невольно хочется спрятаться. Подтягивает одеяло до уровня губ. — Почему я верю в сказку и уверяю себя, что она — не выдумка, а настоящая? Можно ли верить собственным глазам, которые легко поддаются любой иллюзии? Для Мори, мальчика десяти лет, магия — сплошная выдумка, чья-то глупая шутка или навязанная вера в волшебство. Достаточно вранья он услышал из детских сказок. — Но вдруг… чудо есть на самом деле? Девочка снова заставляет танцевать. Мори уже не перечит, не убегает от просьбы — послушно соглашается, протягивает руку и видит на лице девочки нежную, искреннюю улыбку. В их мыслях играет неведомая мелодия, но двигаются они в такт, как самая настоящая пара на выпускном: согласовываются одним лишь взглядом, делают аккуратные и маленькие шаги навстречу, не боятся наступить или всё испортить, потому что провала не случится. Один шаг вперёд, второй, третий — и их пальцы смыкаются в прочный замок, развели руки в стороны и подались в бок. Им нравится. По крайней мере, Элиза пребывала в неимоверном восторге от вальса. Они в прекрасных аристократических нарядах, в огромном дворце, окружённые множеством людей, взор которых направлен только на них, на танцующих. До чего прекрасна фантазия: они кружатся плавно. Музыка стихает, движения медленно замораживаются, и партнёры становятся друг другу спиной, разорвав прочную связь. Мори улыбается. Он впервые улыбается без скрытности, без наглой насмешки над кем-то. Он счастлив. Счастлив, встретив её, девочку-загадку, которая стала ему не просто подругой. Мори — выпускник школы. Ему удаётся с неимоверным трудом поддерживать связь с Элис, которая интересует его с каждым годом всё больше и больше. Но она, чёрт возьми, не растёт. — В чём дело? — ежедневно задавал вопрос парень, который пребывал в растерянности. — Может, мне не суждено вырасти… — Нет-нет-нет, это ведь полный бред, Элис! Парень поступил в престижный университет, почвой которого была наука в области медицины, и ему не было там плохо. Что-то внутри подсказывало — в будущем он смог бы стать прекрасным военным врачом, отменным хирургом и просто хорошим человеком, дарящим добро. Но не с его характером, увы. Несмотря на большую разницу в возрасте, девочка часто отвлекала Мори ради одного-единственного танца. Он снова покорялся и не жалел об этом: он поднимал её на руки и медленно кружил, прямо как сейчас, когда стал взрослым мужчиной. — Элис, прошу-прошу-прошу, — Мори обречённо опускается на колени перед маленькой девочкой, протягивая платьице яркого цвета, — надень. — Нет! С ума сошёл? Этот цвет я и подавно не люблю, — она хмыкает и поднимает голову, скрестив руки на груди. — Прошу, дорогая! Ради меня. Ну же, давай! Оно тебе к лицу! — А потом мы потанцуем? — Обязательно! Эта девочка необычайна, всегда готова прийти Мори на помощь, потому что она — его самое дорогое сокровище, дар от самого Всевышнего, щит от неприятностей и просто милая, весёлая и иногда капризная леди, слабость которой — танец.