— Нет, это невозможно. Она сказала мне, что была с тобой, — утверждала Пайпер, не желая верить во вранье Алекс.
— Эй, Чепмен, говорю тебе в последний раз. Я ее не видела. Иди и перетри свое дерьмо со своей девушкой, — парировала Ники с лицом, которое говорило: «Не вмешивай меня в свое говно», и ушла.
Пайпер испустила тяжелый вздох и выбежала из кафетерия. Она пошла в душевую, надеясь, что Алекс все еще будет там. Живой. Она не могла в это поверить; сначала прыжок на электрический забор, а теперь порез, который она нанесла сама себе.
— Алекс Воуз! — закричала Пайпер, открыв в ванную дверь. — Воуз!
Кровь Пайпер кипела в ее венах. Она чувствовала, что ее сердце вот-вот вылетит из груди. Единственная мысль в голове Пайпер — Алекс снова пыталась саботировать их отношения. То, за что они боролись так долго. Она обрушилась на нее, как тонна кирпичей. Но потом блондинка повернула за угол и увидела Алекс, сидящую на полу, а рядом ее очки, тушь, стекающую по ее лицу, глаза, все в слезах. Брюнетка с трудом удерживала туалетную бумагу на кровоточащей ране, небрежно, словно отказывалась от своей жизни. И только тогда Пайпер поняла, что ситуация намного сложнее, чем казалась.
— Алекс…, — голос блондинки был тихим, почти настороженным, как будто она боялась сказать что-то, что расстроило бы брюнетку. Она осторожно села на грязный пол рядом с Алекс. Блондинка ждала ответного взгляда Алекс, но брюнетка смотрела в пустоту. Пайпер положила руку на влажную щеку сидящей рядом девушки и заставила ее взглянуть на нее.
— Скажи что-нибудь, пожалуйста.
— Я причиняю боль, Пайпер, — ответ был разрушительным, даже душераздирающим. Это вызвало ужас посреди неуместного гнева Пайпер. Алекс видела, что таким образом ранит и дестабилизирует Пайпер. Она была ее роком. Человек, который, как она думала, никогда не сможет быть настолько сломленным. Единственной, и, вероятно, глупой реакцией на слова Алекс со стороны Пайпер — зажать рану на руке брюнетки, несмотря на то, что она знала о переносном значении слов девушки. Пайпер понимала, о какой боли идет речь.
— Я думала, что у тебя все хорошо, малышка. Ты сделала мне предложение. Ты была рада за меня. Я не понимаю… — пыталась найти слова Пайпер, а затем наклонила свою голову к плечу Алекс. Тишина окутала обеих девушек.
— Я рада за тебя, Пайпер, — сказала Алекс через несколько секунд, вытерев последние слезы со щеки. — Больше, чем ты можешь себе представить. Это то, что я имела в виду, когда просила тебя прожить остаток жизни вместе со мной. Но я просто…
— Что? Что ты, Алекс?
— Я не знаю, как это объяснить, Пайпер, — вздохнула Алекс. — Я чувствую себя свободной… когда мне больно. Я знаю, что это ненормально, но я ничего не могу с этим поделать.
— Тебе нужна помощь, Алекс…
— Я знаю это, Пайпер, — огрызнулась Алекс. — Но мы в этой чертовой тюрьме. Я не уверена, что смогу снова волшебным образом исцелиться, читая глупые книжки.
— В тюрьме новый психолог… возможно, он лучше старого. Ты можешь попытаться поговорить с ним, — предложила Пайпер. Она знала, что Алекс было нелегко открыться, особенно незнакомым людям. Но ей придется постараться, если они хотят это сделать. Она нежно гладила ее по руке. — Как ты думаешь?
— Я попробую, Пайпер… но я не смогу этого сделать без тебя. А теперь я боюсь, что потеряла тебя, и ты не захочешь больше говорить со мной и жениться на мне, — призналась Алекс. Она искренне боялась, что Пайпер не сможет справиться с еще большей нагрузкой и тоской и бросит ее. Без Пайпер у нее не было бы другой причины дышать или выходить из этой дыры. Сильная, независимая Алекс Воуз стала слабой и жалкой, и она ненавидела это больше всего на свете.
— Если бы мы не были в тюрьме, а жили при других обстоятельствах, я бы, вероятно, сказала бы тебе, что мы должны отложить помолвку. Но, учитывая, что ты так сильно борешься, поэтому я буду с тобой на каждом шагу, оберегая тебя. Рассматривай это как напоминание, что я останусь с тобой из-за твоего состояния. И я надеюсь, что однажды женюсь на тебе. Когда у нас будет «наше лучшее время». Так что да, я — твоя невеста, и это не изменится. А то, что с тобой происходит — мы это преодолеем, вместе, — пообещала Пайпер.
— Спасибо, Пайпс, — Алекс схватила блондинку за руку и поцеловала ее пальцы.
— Я люблю тебя, Алекс, — Пайпер посмотрела на Алекс с пониманием и искренним сочувствием.
— Пайпер, я тоже люблю тебя… вот почему я должна тебе кое-что сказать, — вздохнула Алекс.
Пайпер нахмурила лоб, чувствуя, что этот разговор никогда не кончится. Она ждала, что Алекс продолжит рассказ.
— До того, как ты вернулась в Личфилд… Тогда, когда ты подверглась насилию… На меня тоже было совершено нападение, — призналась Алекс. Глаза Пайпер мгновенно расширились. — Не в сексуальном плане, не беспокойся, — сразу добавила Алекс. — Друзья Тиффани, эти глупые шавки решили, что они должны сделать работу за Бога и наказать меня за причинение вреда Пенсатуки. Тебя там не было, и поэтому они избили меня.
— О боже, Алекс… нет, нет, это моя вина.
— Тише, — Алекс замолчала, закрыв лицо руками. — Я со всем справилась. Я не сказала тебе, потому что у тебя было достаточно проблем, с которыми надо было разобраться. Я все понимаю. Послушай меня, это вовсе не твоя вина. Это они совершили нападение, и я не позволю тебе чувствовать себя виноватой. Давай закончим говорить об этом, хорошо? Они и так достаточно украли у нас времени.
— Мне очень жаль, Алекс. Хотела бы я, чтобы у тебя был…
— Нет, Пайпер, ты ничего не могла сделать. Пожалуйста. Давай просто забудем об этом, ладно?
— Я не уверена, что смогу, Алекс, — призналась Пайпер. Ее сильно разозлило то, что эти суки сделали с ее невестой. И это была частично ее вина.
— Пайпер, прошу тебя, попробуй, пожалуйста. Я хочу, чтобы мы двигались дальше к лучшей жизни.
— Ладно. Ладно, — Пайпер сдалась, но она определенно не собиралась об этом забывать. — Но я думаю, что ты должна поговорить об этом с психологом, это может иметь какое-то отношение к тому факту, что ты наносишь вред самой себе.
Алекс взяла блондинку за руку и сплела их пальцы, улыбнувшись, впервые с тех пор, как в комнату вошла Пайпер. — Я обещаю, что поправлюсь.
***
Алекс записалась на сеанс терапии, как ранее предложила Пайпер. Она удивилась, когда увидела, насколько это помогло. Новичку, мистеру Эвансу, было за тридцать. Для него она стала первой настоящей работой. Он выглядел так, словно был искренне увлечен тем, что делал, и Алекс это нравилось. Он был настоящим демократом, и поэтому заботился о равенстве людей и множестве интересных тем, которые, определенно, помогли Алекс раскрыться. К тому же он был импозантным, в отличие от некоторых мужчин, работающих здесь. Это не то, что заботило Алекс, но все же. После всего, через что ей пришлось пройти, трудно было поверить, что она, наконец-то, нашла кого-то кроме Пайпер, кому могла без сожаления рассказать о своих проблемах и боли. Мистер Эванс даже знал об отношениях Алекс с Пайпер, потому что брюнетка достаточно доверяла ему, чтобы поделиться этой информацией. Она подумала, что таким образом будет проще получить необходимую ей помощь.
— Так как вы себя чувствуете сегодня, мисс Воуз? — начал он с обычного вопроса.
— Лучше, чем накануне.
— Хорошо, я рад это слышать, — он улыбнулся. — Итак, я хочу, чтобы мы начали сегодня с того, что вы поделитесь воспоминаниями, мыслями или чем-то, что делает вас счастливой.
— Хорошо, — бормотала Алекс, подумав секунду. — Мм, я не знаю. Это может быть о Пайпер?
— Это может быть что угодно, лишь бы это делало вас счастливой.
— Ее смех… я могла бы сказать, что это красиво, но это было бы ложью. Это глупо и странно, но каждый раз это заставляет меня смеяться вместе с ней, потому что это так, — улыбнулась Алекс. — И мне это очень нравится. Так что да, я думаю, это отличное воспоминание в определенном смысле. Думаю, что это самый классный смех.
— Я рад слышать это, — улыбнулся Эванс. — Каждый раз, когда вы говорите о Пайпер, это заставляет меня немного ревновать. Я же могу? — он засмеялся. — В любом случае, то, как вы так о ней говорите, очень много позволяет сказать о вас, Алекс. Вы заботливая и бескорыстная. Я надеюсь, вы знаете, что это отличные качества.
— Я не уверена в этом, но спасибо, — покраснев, сказала Алекс.
— Теперь позвольте мне спросить. Как вы видите свою жизнь после выхода из тюрьмы?
— Где и как угодно, но только с Пайпер, — ответила Алекс, даже не задумываясь об ответе на вопрос.
— Не поймите меня неправильно, это замечательно. Но вам нужно больше, Алекс. Нужно ставить перед собой цель вне пространства любви, которым вы делитесь с Пайпер. Вы должны измениться, чтобы быть лучшей версией себя, прежде чем посвятить свою жизнь ей. Я знаю, учитывая вашу историю, найти нормальную работу сначала будет нелегко. Но я уверен, что если вы отдадите ей себя на сто процентов, как наркотическая зависимость, то все получится. Вам просто нужно найти, что это за вещь, и я думаю, что вы могли бы использовать оставшееся здесь время, чтобы выяснить, что хотите делать с остальной частью своей жизни.
— Я даже не знаю, с чего начать, — пожала плечами Алекс.
— Начните с того, что любите.
Алекс кивнула. Она прекрасно понимала, что легче сказать, чем сделать.
— Так, Алекс, у нас осталось всего 10 минут, не возражаете, если я задам последний вопрос? — спросил он вежливо. Алекс кивнула. — Что-нибудь изменилось с тех пор, как вы пытались причинить себе боль? С тех пор как произошел инцидент в ванной комнате?
— Нет, не знаю, — избегая его взгляда ответила Алекс.
— Ладно, окей, — сказал он и добавил. — По моему скромному мнению, теперь вы можете согласиться с тем фактом, что причиняемая боль самой собой заставила вас почувствовать то, что вы достигли цели. Вы пытались максимально изменить себя, но каждый раз подвергались стрессу. И вот в итоге что вы пережили. Понимаете? — спросил он Алекс, но она продолжила смотреть на пол. Тогда он продолжил. — Несмотря на то, через что вы прошли, настало время жить по-другому. У вас в жизни все хорошо. Алекс, вам не надо выживать. Это подтверждает мою предыдущую рекомендацию, что нужно начать ставить перед собой цели и достигать их. Ты увидишь, что чувство, которое получаете от этого намного больше, чем любая физическая боль.
***
— У меня есть действительно хорошие новости, Пайпер, — с энтузиазмом объявил Николас, когда Пайпер прошла и села в кабинете.
— По некоторым причинам я больше не верю в хорошие новости, — с интересом сказала Пайпер.
— Достаточно страшных мыслей сегодня утром, Пайпер. Черт возьми, я поговорил со своими коллегами и договорился о новом рассмотрении дела в суде. С новым судьей и одним из помощников президента адвокатуры. Это же хорошо? Они заново рассмотрят все дело. Это ли не удивительно?
— Я не знаю, наверное?
— Да ладно, дорогая, держи себя в руках, черт побери, — саркастически сказал он.
— Дорогая? Дорогая? Я едва ли видела, чтобы какой-нибудь адвокат называл своего клиента "милым"! — воскликнула Пайпер. — Знаете что, мистер Донаван? Я не верю вам ни на секунду. Вы играете со мной. И заигрывая со мной, флиртуя, держа меня за руки. Знаете, то, что вы делаете, не заставит меня интересоваться вами в сексуальном плане или в каком-либо другом. Понимаете?
— О боже мой. Господи. У вас сложилось неверное впечатление обо мне, — Николас разразился смехом. Неужели кажется, что я с вами флиртовал? Дорогая, пожалуйста, не обольщайся, но я гей, — сказал он ей и засмеялся.
— Оу, — это все, что произнесла Пайпер.
Это доказало три вещи:
1) она плохо читала людей, ужасно плохо;
2) ей действительно нужно было выбраться из этого места и снова начать болтаться в гей-барах, потому что ее гейдар был ужасно ужасен;
3) она была хороша в поисках драмы даже там, где ее не было.
— Хорошо, забудьте то, что я сказала тогда… — произнесла блондинка, наклонив голову к столу, а затем прошептала «блять».
