POV Полина
Мама летала по своему кабинету, стараясь ничего не забыть в такой ужасной спешке. — Мам, как это произошло? — ошарашенно спросила я, переваривая информацию. — Солнышко, я пока ничего не знаю... Женя толком не объяснил, сказал только, что его сестру муж обнаружил мёртвой. Надо ехать хоронить, — рассказала мама, застёгивая своё пальто. — Пожалуйста, объясни всё Егору, у меня совсем нет времени... — Конечно, мамуль, — пообещала я. — И дверь сама закрой, пожалуйста, — попросила мама, выбегая из кабинета. Я, наверное, никогда не видела её настолько расстерянной... Может, это оттого, что у нас никогда таких ситуаций и не случалось. Это ведь как гром среди ясного неба! Успокоившись, я наконец-то нашла в себе силы выйти из кабинета, закрыть дверь и пойти к Егору. Только я хотела бесцеремонно ворваться к нему, как вспомнила, что сегодня к нему должен был зайти ректор моего университета, поэтому войти без стука я не могла. Я постучала и, услышав короткое «войдите», вошла в кабинет. И я не ошиблась: на одном из стульев сидел не кто иной, как Виктор Васильевич. — Здравствуйте, Виктор Васильевич, — сказала я, стараясь не выдавать своего подавленного состояния. — А, Полиночка, здравствуй! — добродушно ответил мужчина. — Ты знаешь, вчера изучал отчёты по заочникам, так вот, у тебя блестящие результаты! Если сможешь так же и на сессии, то будет замечательно. — На сессии я постараюсь даже лучше, — уверенно произнесла я. — Поль, что-то случилось? — поинтересовался Егор, улавливая в моём взгляде расстерянность. — Да, мне нужно поговорить с тобой... Но я подожду, когда вы закончите. — А мы закончили! — произнёс Виктор Васильевич. — Егор Николаевич, спасибо за возможность сотрудничать с вами! До свидания! Мужчина ушёл, оставив нас наедине. Я долго колебалась, не зная, как сказать Егору эту ужасную новость. Он, наверное, отреагирует спокойно, но я... меня до сих пор бьёт дрожью, когда я думаю об этом. Это даже не естественная смерть, это самоубийство! Что же движет людьми, которые делают это? — Зайка, что такое? — Булаткин встал со своего стула и подошёл ко мне, взяв мою руку в свою. А я и не заметила, как от волнения начала грызть ногти. — Почему ты нервничаешь? Ничего не ответив, я просто молча обняла парня. Как же больно терять своих близких людей. И по-настоящему это способен понять только тот, кто однажды уже терял... — Егор... У дяди Жени умерла сестра, совершила самоубийство... Мама поехала домой, они собираются ехать в Волгоград. Она просила, чтобы ты отпустил... — Ох, конечно... — парень тяжело вздохнул. — Оформим, как отпуск или больничный. Может, нужна помощь? — Я пока ничего не знаю, да и мама тоже... Егор обнимал меня, крепко и нежно, успокаивал и шептал, что всё будет хорошо. Я так сильно разнервничалась, что даже расплакалась и оставила мокрые пятна на рубашке парня. Но он сказал, что это пустяк... — Поль, успокойся, — он стирал мои слёзы своими пальцами, — мама приедет туда, расскажет нам всё, и мы узнаем причину. Если нужна будет помощь, я помогу. И отчасти его слова на меня действовали. В любой ситуации важна поддержка близкого человека, и если эта поддержка есть, то жить становится действительно легче, ведь все проблемы и переживания вы делите пополам. Я видела, что Егор поддерживает меня искренне, а не просто так, для галочки. И я вновь напоминала себе, что это именно тот парень, который мне нужен. К своим рабочим обязанностям я вернулась сразу же, как только окончательно успокоилась. Но в течение дня я всё равно прокручивала в голове эту жуткую ситуацию. Я сразу вспомнила, как в совсем раннем возрасте потеряла папу, после чего долго восстанавливалась. Каждый раз, когда я видела, как мои подруги идут в школу или домой с папой, я буквально рыдала. Мне не хватало его, но ещё больнее было от состояния мамы. Она словно убита была после его смерти папы. Я ещё ничего не понимала, сидела с бабушкой, а мама занималась похоронами и каждый день выглядела так, будто из последних сил выдерживает эти дни. Все обязанности мамы Егор взял на себя, поэтому нам пришлось пересекаться чаще. Он оторвал себя от бумажной работы и решил лично проконтролировать работу каждого, поэтому ни один сотрудник отеля и ресторана не остался без его пристального внимания. Однако у нас все так любили свою работу, что выполняли её добросовестно, поэтому проблем не возникало. *** Дома Егор отпаивал меня чаем и валерьянкой, которую он купил по дороге с работы. Меня периодически потряхивало, потому что в голову невольно лезли всякие жуткие картинки, которые я никак не могла выкинуть из головы. Это происходило каждый раз, когда я закрывала глаза. Назвав меня слишком впечатлительной, Булаткин оставил меня в машине и пошёл в аптеку. Я тяжело вздохнула, понимая, что он прав. Я даже не знаю сестру дяди Жени, а так волнуюсь, будто потеряла близкого человека. Наверное, это оттого, что я сочувствую родственникам этой женщины, которым придётся столкнуться с некоторыми сложностями этой жизни. Пока я смотрела весёлый фильм и успокаивала свои мысли, Егор выгуливал Каспера, а после – готовил ужин. Мысль о том, что мой парень способен взять на себя домашние обязанности, грела меня. Мне нравится, что у него нет установки: «ты девушка, ты и занимаешься домашними делами». Мы всё делаем вместе, помогаем друг другу, и для меня это является показателем настоящей любви. — Малышка, пойдём ужинать, — Егор присел на кровать, отрывая меня от просмотра фильма и раздумий о жизни. — Я не хочу, — грустно ответила я. Настроение было на нуле, не хотелось ничего, кроме как лежать и молча смотреть в потолок, рассуждая о том, как же скоротечна наша жизнь и как резко она может оборваться... — Поль, я вообще-то для тебя готовил, — сказал парень, взяв мою руку в свою. — Пойдём ужинать, пожалуйста. Отказать Егору, который делал всё, чтобы моё состояние улучшилось, я не могла. Вложив свою руку в его, я последовала за ним на кухню, где меня сразу встретил приятный запах жареного мяса. Булаткин поухаживал за мной: положил на тарелку картошку с мясом и поставил передо мной. От столько вкусного блюда мгновенно пробуждался мой аппетит, которого 5 минут назад и в помине не было. — Очень вкусно, — улыбнувшись и прикрыв глаза от удовольствия, произнесла я. — Я старался, — ответил Егор. Я улыбнулась ещё шире. Мой хозяйственный парень. В момент, когда мы уже пили чай с тортиком и разговаривали о фильме, который я посмотрела, у меня зазвонил телефон. Сердце пропустило пару ударов, когда на экране высветилось долгожданное «мама». Целый день я не находила себе места, так как не получила ни одного сообщения от родной мне женщины. — Алло, мамуль, — выдохнув, произнесла я. Не объяснить словами, как сильно я переживала... — Полечка, солнышко, ты как? — спросила мама, видимо, напрочь забыв о том, что проблемы у неё, а не у меня. — Я в порядке, — соврала я, на что Егор укоризненно покачал головой. — Как ты? Как дядя Женя? Что там случилось? — Только в отель заехали... — устало сказала мама. — Целый день на ногах, в аэропорт чуть не опоздали, билеты жутко дорогущие, в отелях с ценами будто с ума посходили все. Ездили в морг, узнали, что Вика наглоталась таблеток и умерла. Можно было бы спасти, если бы вызвали скорую раньше, — чем больше рассказывала мама, тем сильнее я начинала плакать. — Неужели никто не мог этого сделать? У неё есть муж? Дети? — спросила я, пытаясь успокоить свой дрожащий голос. — Детей нет, так и не смогла забеременеть, а муж... да это не муж, а так, одно название, — вздохнула женщина, продолжая рассказывать мне подробности. Егор проводил меня до комнаты, после чего помыл посуду и тоже присоединился ко мне. Он отложил телефон, который чуть не выпал из моих ослабленных рук, и крепко обнял меня, поглаживая по спине. — Зайка, что тебе сказала мама? — ласково спросил парень. — Всё ужасно, — резюмировала я. — Его сестра наглоталась таблеток, и её не успели спасти, хотя это было бы возможно, если бы муж обратился в скорую раньше. Но муж там, как я поняла, выпивает, поэтому он где-то шлялся в тот момент, когда его жена умирала. На её теле многочисленные побои, как сказала мама... Видимо, он бил её, и это... так отвратительно, так страшно, — слёзы покатились из глаз с новой силой. Мне, как человеку, который никогда не сталкивался с домашним насилием, слишком сложно осознавать, что это действительно существует вокруг нас. — Не плачь, моя маленькая, я не дам тебя в обиду никому, — успокаивал меня Егор. — Как можно бить свою жену? Тем более, до такой степени, что она решила наглотаться таблеток, — я негодовала и ещё сильнее плакала. — Ну, Поль, и такие мрази, к сожалению, живут среди нас. — Егор... — я подняла свои заплаканные глаза на парня, — ты... убил многих людей? — Достаточно, чтобы видеть по ночам кошмарные сны и гореть в аду после смерти, — неоднозначно ответил он. В этот же момент его настроение изменилось, Егор поник, не желая обсуждать тему, которую я зачем-то начала. Но мне, наверное, просто хотелось лишний раз убедиться в том, что он жалеет... — А ты видел их родственников? Они, наверное, страдали... — я чётко осознавала, что мне стоит остановиться, но почему-то я не могла. Я хотела знать, что чувствовал Егор в те жуткие моменты, ведь он... он не жестокий, он же хороший и внимательный ко всем. — Это были ужасные люди, отравляющие жизнь своей семье. Я не имел права распоряжаться их жизнями, но, думаю, жизни их семей улучшились, — парень пытался говорить спокойно, но я чувствовала, как тяжело ему давалось всё это. Не желая и дальше портить Егору настроение, я просто положила голову к нему на колени и прикрыла глаза. Он начал поглаживать мои волосы, от чего меня даже стало клонить в сон. Но я, чтобы не уснуть прямо так, в неудобном для парня положении, присела на кровать. — Давай поговорим о чём-нибудь приятном, — попросила я. — О приятном... — Егор на пару секунд задумался, будто подбирая более приятную тему из своего арсенала, а затем продолжил: — Сегодня, когда я гулял с Каспером, я познакомился с очень милой девочкой... — Стоило мне остаться дома, как ты уже с девочкой познакомился? — я грубо перебила его, показывая, что я ужасно ревную. И ведь правда, ревность взыграла во мне в эту же секунду. — Поль, стой, подожди... — Булаткин рассмеялся, что меня разозлило ещё сильнее. — Она красивая? — спросила я, искренне недоумевая, почему Егор до сих пор смотрит на меня и смеётся не останавливаясь. — Красивее меня, да? Брюнетка? А, ну да, я же не брюнетка, — я встала с кровати и отошла к окну. — А чего ты тогда сюда пришёл, а не к ней? Почему ужин не ей готовил? Понятно, Егор, спасибо тебе огромное, это были самые лучшие отношения, будь счастлив, — слёзы покатились из глаз, застилая их своей пеленой, и я пошла в ванную, чтобы умыться, но на полпути меня остановил Егор, взяв за руку и притянув к себе. Я уткнулась носом прямо ему в грудь, напрочь забыв о том, что сама же на него накричала и наговорила всяких глупостей. — Солнце, прежде чем истерить, нужно хотя бы дослушать, — мягко сказал Булаткин. — Я вообще-то не договорил. Этой милой девочке 11 лет, и я не знаю, чего ты там себе надумала уже. — 11? Странные наклонности у тебя... — не знаю, была ли это шутка или всё же моя тупость, но я словно совсем не контролировала себя. — Полина, — строго проговорил Егор, шлёпнув меня по заднице, — если ты хочешь обсудить мои наклонности, то я тебе сейчас их продемонстрирую во всей красе.POV Егор
Полина просто рассмеялась над моими словами. Я не понимал, с чем связано такое резкое изменение настроение моей девушки. То она плачет, то она кричит, то смеётся надо мной же. И всё это в течение 15-ти минут. Это беспокоит. — Хорошо, прости, я тебя слушаю, — сказала Полина, обнимая меня за шею. — Что за милая девочка? — Да просто очень приятный ребёнок. Она тоже гуляла с собакой, поэтому мы с ней разговорились о собаках, и мне так понравилось, как она говорила о своём щенке, как обращалась с ним. Смотрю на таких детишек и понимаю, что не всё ещё потеряно в этом мире. Есть ещё доброта, забота и любовь, — я как-то грустно улыбнулся, понимая, что именно такие люди, как я, портят этот мир. Мы все гонимся за наживой, за лучшей жизнью и ради этого творим невообразимое зло, а ведь в жизни помимо денег, власти и прочего дерьма есть масса приятного... — Конечно, есть, — согласилась Полина. — И у нас с тобой ведь тоже есть это, — я обнял её и тяжело вздохнул. Не такой уж я хороший, если позволил себе предать любимого человека. Когда человек живой, исправить можно всё. Иногда на это требуется много времени и сил, но шанс есть всегда. Однако осадок в любом случае останется на всю жизнь, и какое-нибудь неправильно сказанное слово, какое-нибудь обстоятельство обязательно не раз заставит эти раны кровоточить с новой силой... *** Нашу идиллию прервал телефонный звонок, поэтому мы с Полиной одновременно разочарованно вздохнули. Я зашёл в комнату и взял телефон, лежавший на комоде, после чего подошёл к окну – так было удобнее разговаривать. Номер был незнакомым, поэтому я неохотно нажал на значок «ответить». Незнакомый мужской голос напомнил о прошедшем недавно бизнес-тренинге, на котором мне довелось побывать в Санкт-Петербурге. В этот раз готовилась какая-то конференция в Екатеринбурге, куда звали владельцев самых лучших ресторанов и отелей со всей России. Поначалу я хотел отказаться, но после того, как меня оповестили о том, что данная конференция примет международный уровень, я сразу же согласился. — Полиш, поедешь со мной в Екатеринбург после завтра? — спросил я. Девушка вопросительно выгнула бровь. — Это что за новости такие? — Международная конференция, где я буду выступать в качестве спикера, — пояснил я. — Это буквально на несколько дней, поэтому на эти дни попросим тебя заменить. Я даже премию готов выплатить в полном размере тому, кто заменит. — Ой, нет, я лучше откажусь, — ответила Полина. — Мне на этих конференциях делать нечего, отвлекать тебя я не хочу, так что я лучше здесь дождусь тебя. Девушка молча ушла в ванную, а я стал думать, что же с ней происходит. Неужели наше расставание так сильно подкосило её, и теперь на фоне стресса у Полины происходит то, с чем я сталкиваюсь каждый день. Иначе я никак не могу объяснить подобные истерики. Она вернулась из ванной где-то через 20 минут. Лицо Полины было спокойно и не выражало ничего, а сама девушка легла на кровать, даже не заметив, что её половину занял я. Я подвинулся к ней ближе и приобнял за талию, целуя, как она любит, за ушком. — Ты расстроилась из-за того, что я уеду? — она кивнула. — Так поехали со мной. — Я не поеду, — буркнула девушка. — Почему? — Не хочу. У меня работа, я буду работать. — Малышка, я тебе буду звонить каждый день и долго-долго разговаривать, — пообещал я. Заставить я её не могу, ведь это с большей вероятностью выльется в какую-нибудь крупную ссору, а мне это не нужно. Следом за Полиной, которая уже успокоилась, я тоже пошёл в ванную. Мне и самому нужно было взбодриться, успокоиться, потому что необоснованные истерики девушки действовали и на мои нервы. Я вспоминал, какой Полина была раньше, сравнивал и анализировал и понимал, что, наверное, в таких резких изменениях в её характере виноват именно я, ведь именно я – человек, которому она доверила очень многое, – предал её. Но можно ли назвать предательством то, что я даже не контролировал? Со стороны, конечно, можно, и это будет вполне обоснованно. Я вышел из ванной и лёг в кровать, обнимая Полину. Она придвинулась ко мне и тоже обняла, укладывая свою голову на моё плечо. И именно в этот момент я ещё раз убедился в том, что ради этого ангела может пережить ещё миллион истерик, ведь после них Полина вновь становится самой ласковой и нежной девушкой на свете. Моего железного терпения хватит на нас двоих.