POV Полина
Я переоделась и собиралась выйти из комнаты персонала, как вдруг дверь резко широко распахнулась, а передо мной стоял разъярённый Булаткин. Его лицо не выражало ничего, кроме злости, и я сразу поняла, что что-то случилось. — Почему твой телефон недоступен? — строго спросил парень, прикрывая за собой дверь. — Разрядился... Я же говорила, что забыла поставить на зарядку на ночь. — А, разрядился, — усмехнулся Егор. — Звонили из банка, просили передать, что кредит тебе одобрили. Я вздрогнула. Господи, как так получилось, что из банка позвонили ему? Неужели из-за того, что у меня разряжен телефон? Сука, ну неужели нельзя подождать и позвонить попозже! Я стояла и молча смотрела на Егора, не зная, что ему ответить. У меня словно дар речи пропал и все мысли куда-то исчезли, оставив в голове пустоту. Всё слишком хорошо складывалось, чтобы вот так просто разрушится... Ещё немного, и у меня бы всё получилось. Егор бы ни о чём даже не догадался, а теперь, получается, долгожданное воссоединение испорчено безвозвратно... — Ничего не хочешь мне сказать, любимая? — спросил Егор, выделяя последнее слово. Злится. — Егор, я... — мысли мчались одна за другой, но ускользали из моей головы прежде, чем я успела придумать аргументированный ответ. — Мне нужно было взять кредит. — Зачем? — я видела, как он старался сдерживать свой гнев. Егор отошёл от двери и пошёл в глубь комнаты, измеряя её своими шагами. Я чувствовала себя так, будто нахожусь на допросе. — Не могу сказать... — ЧЕГО? — крикнул Булаткин. — ТЫ ГОВОРИЛА МНЕ, ЧТО ВСЁ ХОРОШО, А НА САМОМ ДЕЛЕ ЭТО БЫЛО ВРАНЬЁМ? Я молчала. Я уже не могла сдерживать слёзы, поэтому они катились по щекам крупными каплями. — Я ВСЕГДА ГОВОРЮ ТЕБЕ, ЧТО ТЫ С ЛЮБОЙ ПРОСЬБОЙ МОЖЕШЬ КО МНЕ ОБРАТИТЬСЯ. БУДЬ ТО ДЕНЬГИ ИЛИ ЧТО-ТО ДРУГОЕ. Я ВСЕГДА ПОМОГУ, Я В ЛЕПЁШКУ РАСШИБУСЬ, НО СДЕЛАЮ ДЛЯ ТЕБЯ ВСЁ. — Не надо кричать только. — А как тут не кричать, Полина? Я думал, мы доверяем друг другу, а ты даже не можешь поделиться со мной проблемой. Зачем тебе кредиты, если я способен дать тебе денег? — Да потому что мама попросила не говорить, — раздражённо ответила я, а потом, спешно надев своё пальто, хотела выйти из комнаты. Реакция Егора была мгновенной, он взял меня за руку и спросил: — Что значит «мама попросила»? Ничего не ответив, я вырвала руку из его некрепкой хватки и выбежала из комнаты. — Полина, стой! — крикнул Егор, когда я уже была близка к выходу из отеля. Нет, не остановлюсь. Слишком обидно. Я выскочила из отеля, чуть не сбив с ног проходящего мимо человека, а затем подбежала к дороге, где стояло такси. Не хочу ехать на метро в таком состоянии, а ещё больше не хочу, чтобы сейчас за мной вышел Егор. — Здравствуйте, до Останкинского проезда довезёте? — спросила я у водителя, осторожно посматривая в сторону отеля. — Девушка, прошу прощения, у меня заказ, — ответил мужчина. — Пожалуйста! Заплачу в два раза больше, мне очень нужно, — попросила я. Заметив моё подавленное состояние, мужчина всё-таки согласился меня подвезти. Я села на переднее сиденье, мне повезло, что Егор за мной не пошёл. Мне не хотелось его видеть хотя бы сегодня, потому что слишком уж мне обидно. Я думала, что сегодняшний вечер будет прекрасным. Я мечтала наконец-то обнять Егора, которого до этого три дня могла видеть только через экран телефона. А тут такое... ну взяла я этот кредит, и дальше что? — Прости, что лезу не в своё дело, — начал водитель, а я перевела на него уставший взгляд, — вас кто-то обидел? — Немного поссорилась с парнем... — Грубиян? Ох уж эта современная молодёжь, — он покачал головой. — Я женат уже 27 лет и никогда не ссорился со своей женой. — Но ведь это невозможно... Мой парень не грубиян, он очень хороший, просто я, наверное, была не права, — ко мне стало приходить осознание того, что я сделала. — Не стоит вам так убегать от него. Если любите, свою любовь отпускать нельзя. Разговаривайте друг с другом, слушайте друг друга, — посоветовал мужчина. Вроде такие простые слова, но сколько же в них глубокого смысла... И правда ведь нельзя разбрасываться любимым человеком, но я слишком впечатлительная, чтобы так быстро отойти от этого. Он никогда так не кричал, но, видимо, слишком его задел мой кредит. Я даже не заметила, как мы оказались около моего дома. Поблагодарив водителя за его понимание и нужные советы, я спросила: — Сколько с меня? — Девушка, ничего не нужно. Считайте это жестом доброй воли и никогда больше не плачьте, пожалуйста, — ответил мужчина. Ошарашенная, я вышла из машины и пошла к подъезду. Неужели существуют ещё такие люди, которым не плевать на чужое горе? В современном мире так сложно найти того, кто искренне переживает и хочет помочь, поделиться каким-либо советом. Я полчаса сидела на полу в коридоре, обнимая и целуя своего щенка, который нереально радовался моему приходу. Мой хороший... Ещё утром гуляли с ним вместе, бегали, а он уже соскучился. Вообще, собаки — лучшие существа на планете. Они не могут ничего сказать, но они всё слушают и понимают. Они способны уловить настроение своего хозяина, я это замечаю каждый раз, когда мне плохо или хорошо. Он всегда подстраивается под это. — Пойдём, я покормлю тебя, сынуля, — обратилась я к щенку, снимая с себя верхнюю одежду. Пока я Каспер кушал, я окончательно успокоилась и думала, что уже пора бы пойти гулять с ним. Совершенно не хотелось идти куда-либо в такую погоду, но я не могла себе позволить так безответственно отнестись к щенку. Я всё обдумывала ситуацию с Егором, хотела сорваться и позвонить ему, рассказать всё, но я не могла... Это не гордость, это лишь обида и страх. Страх того, что он снова начнёт орать. Но я ведь ни в чём не виновата. Или виновата? Телефон, который уже стоял на зарядке, начал трезвонить, оповещая меня о звонке. Я сорвалась из ванной на кухне, надеясь увидеть на экране заветное «Любимый», но нет... в этот раз мне не повезло. Звонил Стас. Я нехотя подняла трубку, стараясь не выглядеть в его глазах совсем уж тварью. — Поль, привет, — сказал он, услышав моё краткое «алло». — Привет, — как можно спокойнее ответила я. Не стоит ему знать, что я не в самом лучшем расположении духа. — Я понимаю, что я, наверное, не имею права такого просить у тебя, но... Полин, мы можем встретиться и поговорить? — с надеждой спросил Стас. — Мы завтра с тобой на смену вместе выходим, — вдруг вспомнила я, — на работе и поговорим. — На работе не будет столько времени. Пожалуйста, Поль, я бы хотел извиниться перед тобой за все те слова, что наговорил, — по голосу парня было заметно, что он раскаивается, но я не собиралась так легко верить ему и прощать всю ту грязь, что услышала о себе. Я тихо усмехнулась, так, чтобы он не слышал. — Хорошо, можем встретиться, — согласилась я. — Мне нужно погулять с собакой, так что можем встретиться минут через 30-40 в Останкинском парке. — Отлично, спасибо, лечу, — в спешке произнёс Стас. Я сбросила звонок и начала собираться. Нужно было привести себя в порядок, чтобы в глазах лживого ублюдка выглядеть на все 100. Не знаю, что он там собирается говорить мне, ведь всё уже было сказано неоднократно. Я поняла уже, кто в его глазах я и кто мой парень, который, между прочим, является его работодателем и платит ему немаленькую зарплату, на которую он проживает свою жалкую жизнь. Я так и не сказала Егору ничего, чтобы лишний раз не разжигать между ними скандал. Не хотелось желать проблем ни моему парню, который порой бывает слишком импульсивным, ни Стасу, который явно вылетит с работы в случае чего. Стоя в коридоре, я несколько минут листала переписку с Булаткиным, вспоминая, как же классно было, когда он даже не подозревал ни о каком кредите. Он присылал мне смешные фотографии, раз за разом поднимая моё настроение, а сегодня что? Сегодня я была вынуждена сбежать с работы со слезами на глазах. Я вышла и так быстро дошла до парка, что нам с Каспером пришлось даже несколько минут ждать Стаса около входа. Он подошёл, приобнял меня и хотел даже поцеловать в щёку, но я резко отшатнулась, не позволяя ему сделать этого. Не хочу чужих прикосновений чувствовать. — Стас, давай без этого, — строго сказала я. — Ты о чём-то поговорить хотел. — Ох, да, хотел, — разочарованно ответил парень. Он начал издалека, выспрашивая о моей жизни после прекращения нашей дружбы. Я рассказывала всё то, что его интересует, делилась всем, надеясь на то, что у нас ещё не всё потеряно. Когда-то Стас помог мне не угаснуть окончательно, и я бы не хотела терять друга. Он тоже рассказал мне о своей жизни, о том, как часто ему бывает трудно, ведь у него нет человека, с которым он мог бы поговорить по душам. Мне было жаль, я всё понимала, однако нельзя так разбрасываться друзьями из-за того, что у вас просто не сходятся мнения. — То есть вы с Егором снова вместе? — спросил Стас. — Да, — коротко ответила я. — А зачем? Почему ты простила его после измены? — вопросы сыпались один за другим. Он словно совсем не понимал, что говорит. Вот что значит человек никогда по-настоящему не любил, поэтому и спрашивает такое. — Когда полюбишь кого-то, тогда и поймёшь, почему так происходит, — сказала я. За всеми этими разговорами я и не заметила, как ты почти дошли до моего дома. Мы со Стасом как следует выслушали и поняли друг друга. — Если ты думаешь, что для тебя так будет лучше, то я желаю тебе быть счастливой, — вдруг произнёс Стас и улыбнулся. — Тебе и правда лучше знать, что тебе нужно в жизни. — Ты прав, — я улыбнулась ему в ответ и даже обняла. — Спасибо. Не хочешь зайти на чай? — Не откажусь, — сказал он. Мы поднялись в квартиру, Стас даже помог мне снять пальто, что было для меня довольно приятным жестом. — А почему ты без Егора? — спросил парень. — Мы немного поссорились с ним, — грустно ответила я, понимая, что уже очень скучаю по парню. — Он вспылил, накричал, а я обиделась, хотя он был прав. На несколько минут я оставила Стаса одного, чтобы переодеться, а после сразу же начала чистить картошку, чтобы пожарить её. Друг сразу вызвался мне помочь, поэтому через некоторое время картошка была и почищена, и порезана. — А из-за чего поссорились, если не секрет? — Ну, знаешь... не очень хочу говорить об этом, но там я виновата, а не он, — объяснила я. Наконец-то вся эта пелена обиды исчезла, и я смогла осознать свою вину. Несомненно, Егор очень важный человек в моей жизни. И он правда всегда говорил мне, что готов помочь в любой ситуации. — Уверена? — с издёвкой спросил парень. — В чём? — непонимающим тоном переспросила я. — В том, что хочешь связать с ним жизнь, — пояснил Стас. — Сначала изменил, теперь повышает голос... не боишься, что в будущем всё дойдёт до рукоприкладства? Только он заставил меня отнестись к нему по-другому, как снова всё испортил. Как только у него язык поворачивается нести такую несусветную чушь? Что он знает про Егора, чтобы говорить такие мерзкие слова в его адрес? — Заткнись, Стас, — сквозь зубы прошипела я, выкладывая картошку на сковородку. — Заткнись и проваливай из моей квартиры. Я разозлилась так, что из-за одного неловкого движения капли горячего масла попали мне на руку, сильно обжигая. — Ай, сука! — вскрикнула я, дуя на обожжённые участки руки. — Полина! — в ответ вскрикнул Стас. — Что такое? — он мгновенно подбежал ко мне, хватая мои руки в свои и начиная на них дуть. Близость парня и его прикосновения были мне противны, поэтому я изо всех сил старалась его отталкивать, хотя у меня, такой хрупкой девушки, не было столько сил для сопротивления. — Прекрати, Стас! — громко осекла его я, напоминая, что он мне никто. — Что ты творишь? Он вдруг посмотрел мне в глаза, не отпуская моих рук, словно читал в них что-то и пытался разглядеть в них какие-то ответы на свои же вопросы. Неожиданно его губы приблизились к моим, после чего накрыли их в нежном поцелуе. Я сразу же оттолкнула его от себя и отбежала в другую сторону от него. Никогда. Никто. Не имеет. Права. Меня. Целовать. Только Егор. Только его губам позволительно находиться на столь близком расстоянии от моего лица и тела. Больше никому. — ПОШЁЛ ВОН! — крикнула я, толкая теперь уже точно бывшего друга в коридор. На мои крики из комнаты прибежал Каспер, он тоже лаял и тем самым помогал выгонять Стаса из квартиры. — Я отработаю с тобой эти пару дней, а потом никогда, слышишь, никогда больше не попадайся мне на работе, урод. — Что, так любишь своего придурка? — усмехнулся он. — Только смотри, не беги плакаться ко мне, когда он снова трахнет какую-нибудь горничную или вообще ударит тебя. — Ты не знаешь Егора, поэтому не открывай свой поганый рот в его адрес. Парень в спешке одевался, не говоря мне ни слова, я с каждой секундой начинала ненавидеть ещё больше этого человека, который в очередной раз обманул меня. Господи, как мерзко! Этот поцелуй для меня приравнивается к измене. Как только дверь за Стасом закрылась, я упала на свою кровать и разрыдалась. Я думала, что этот день не может быть ужаснее, чем уже есть, но как же я ошиблась... Господи, Егор, дорогой мой, прости меня за то, что я позволила этому уроду поцеловать меня. Идиотка. Какая же я идиотка. Как же стыдно. Как я буду смотреть ему в глаза после этого? Я отвратительна, а ещё больше отвратителен тот, кто после всех моих рассказов позволил себе поцеловать меня. Я проплакала так не менее часа, пока не услышала звонок телефона, лежащего на кухне. Я побежала на звук, споткнувшись на ровном месте и с трудом удержав равновесие. И снова не Егор... — Да, мамуля, — сказала я, стараясь скрыть свою продолжительную истерику. — Солнце, привет! — радостно произнесла она. — Ты представляешь, Егор позвонил мне, поэтому пришлось всё ему рассказать, — сказала мама, а я тяжело вздохнула, пытаясь остановить вновь подступающие слёзы, — он помог нам, перевёл нужную сумму, так что завтра же едем погашать долг. — Это прекрасно, мам, — ответила я. — Я рада, что всё решилось. Вру. Безбожно вру родному человеку. Мне отвратительно от мысли, что в очередной раз Егору пришлось потратить столько денег, хотя мы могли решить эту проблему сами. — Дочь, у тебя всё в порядке? — спросила мама. — Что с голосом? Ты плакала? . — Нет-нет, мамуль, всё хорошо, — уверенно произнесла я. — Я надеюсь, скоро ты вернёшься. Я соскучилась. — Я тоже соскучилась, Полюшка. Я улыбнулась. «Полюшка». Так по-детски, но так мило. Каждый раз чувствую себя тем девятилетним ребёнком, которого мама всегда так и звала: «Полюшка». Меня успокоила новость о том, что проблема, свалившаяся на маму и Евгения, практически решена. Но мне не нравится то, каким способом... Ужасно чувствую себя, зная, что Егор снова спас наши задницы. И ведь я умолчала обо всём, хотя могла спокойно ему объяснить, что произошла такая проблема. Наверное, в этом случае взыграла моя гордость, которая не позволила мне так нагло вторгаться в пространство Егора с такой просьбой. Решено: завтра же попрошу у него прощения и ещё раз напомню, что он лучший парень на земле. К чёрту гордость, обиды и страхи. Мы любим друг друга, он не раз доказывал свою любовь ко мне, а в этот раз доказал ещё раз: во-первых, разозлился из-за моего поступка, а не забил, а, во-вторых, всё-таки позвонил моей маме, всё узнал и помог. Самый прекрасный парень.POV Егор
Как только Полина сбежала от меня, я сразу же хотел сорваться и побежать за ней, обнять, успокоить. Да, сука, я не смог сдержать свой гнев и накричал на девушку, которую необъяснимо сильно люблю. Я мудак после этого, я знаю, но слишком уж меня задело то, что она побежала в банк за кредитом, а не к своему парню за помощью. Я ведь никогда не отказывал в помощи, а лишь часто напоминал, что Полина и Екатерина Сергеевна всегда могут на меня положиться. А как иначе? Это люди моя семья, несмотря на то, что наши отношения с Полей ещё не узаконены. Это лишь формальность, которая ничто по сравнению с тем, как я на самом деле люблю этих людей. Я решил не трогать девушку, пока она в таком подавленном состоянии. Не хотелось усугублять, хотелось лишь успокоиться и решить всё на трезвую голову, чтобы таких ситуаций больше не возникало. Слишком уж раздражительным я стал в последнее время, так что стоит мне попить успокоительное. Выйдя из комнаты для персонала, куда так рвалась Вероника, я начал обдумывать слова Полины. «Мама попросила не говорить». Это как понять? То есть Екатерина Сергеевна была в курсе? То есть для неё лучше, чтобы её дочь взяла кредит, а не попросила денег у меня? Странно, странно, в чём же я так провинился перед этими дамами, что теперь недостоин даже услышать об их проблемах? Я поднялся в свой кабинет и, сняв куртку, набрал Екатерине Сергеевне. Надеюсь, не помешаю ей своим звонком, но разобраться во всём я должен, раз Полина такая разведчица, у которой ничего нельзя выпытать. — Екатерина Сергеевна, добрый вечер, — поздоровался я. — Ааа, Егор, привет, — добродушно ответила женщина. — Как твои дела? — Знаете ли, не очень... Прилетел из Екатеринбурга, а Полина, оказывается, заявку на кредит подала, — рассказал я, чем, кажется, ввёл Екатерину Сергеевну в ступор. С минуту она молчала, думая, что же мне ответить. — Егор, да... Кредит нужен мне, а не Полине. Как только всё решится, я вернусь и сразу же погашу её кредит, так что не бери в голову. — Что у вас случилось? Какие проблемы? — спросил я. — Не думай об этом, Поля перечислит мне деньги, я всё улажу и вернусь, — настаивала на своём Екатерина Сергеевна. — От кредита я отказался, — уведомил её я. — Я не хочу, чтобы моя девушка брала какие-то кредиты. — Но, Егор, это для меня... — разочарованно сказала женщина. — Я буду погашать его. — Если нужны деньги, я готов помочь. — Нет-нет, Егорчик, спасибо. Твоя помочь не нужна, мы справимся. — Екатерина Сергеевна, я по голосу слышу, что эта вся канитель надоела, — пояснил я. — Не нужно отказываться от моей помощи, я всё-таки не чужой человек вам. Пожалуйста, объясните мне, что у вас случилось. И женщина, сдавшись, рассказала мне всю ситуацию в красках. Я сидел с открытым ртом, слушая, как люди, с которыми ты живёшь много лет, оказываются тебе совершенно чужими людьми, как муж Виктории для неё. Для меня было дикостью такое потребительское отношения к своей жене, да и, в принципе, ужасно было то, что на бедную семью так сразу навалилось столько проблем. Неужели им было легче подать заявку на кредит и ждать его неизвестно сколько, если я мог бы помочь деньгами ещё несколько дней назад? Эта гордость ни до чего хорошего не доведёт, потому что она просто неуместна в данной ситуации. Я был в шоке. Я сидел и реально не понимал, как я мог быть настолько слепым, что не замечал волнение Полины, которая всеми силами старалась его скрывать. Шпионка, да и только! — Екатерина Сергеевна, пришлите мне сейчас же номер счёта, на который я должен перечислить деньги, и я всё отправлю, — твёрдо сказал я. — Егор, спасибо тебе, буду обязана за всё, что ты для нас сделал... — Перестаньте, умоляю, мы одна семья. Я положил трубку и стал нервно стучать пальцами по столу, ожидая сообщения. Как же мне не нравилось то, что они устроили. Я сейчас должен торопиться, чтобы всё успеть, ведь должна же эта жуткая история когда-нибудь закончиться. Прошло минут десять прежде чем Екатерина Сергеевна прислала мне сообщение с номером счёта. Я вновь надел куртку и в спешке выбежал из отеля. Срочно нужно было в банк, поэтому я гнал. Гнал, как сумасшедший, не задумываясь о том, что я могу нарушить несколько правил дорожного движения. Не хочу думать об этом сейчас, хочу лишь помочь своей семье решить все проблемы. Тем более, я состою в хороших отношениях с Евгением, поэтому помочь и его семье я просто обязан. *** Как только я вышел из банка, я сразу же поехал в цветочный магазин в надежде растопить сердце моей дамы красивым букетом. Я купил небольшой, но очень красивый букетик, а затем поехал к Полине. Но там, увы, меня ждало разочарование. Сколько бы я ни звонил и ни стучал, дверь она мне не открывала. То ли она не хотела видеть меня, то ли её просто не было дома. Звонить не стал только для того, чтобы не усугублять ситуацию и дать ей окончательно остыть. Я виноват и я признаю это, ведь я не должен был повышать голос за свою малышку. Я вернулся домой, переоделся и, наспех сварив себе пельмени, поужинал. Заморачиваться над ужином не хотелось, тем более, в холодильнике у меня пусто. Я всё думал о Полине, о том, что ужасно поступил, когда не позволил ей всё как следует объяснить. Я должен был поговорить спокойно, а не кричать. Но уже не изменить того, что случилось, именно потому я попробую извиниться перед ней завтра. Когда я уходил спать, я ещё раз взглянул на одиноко стоящий на кухонном столе букет... Как бы я хотел увидеть сейчас счастливую улыбку Полины. *** На работу мне пришлось ехать одному. Приехав, я заметил, что девушки ещё нет. Возможно, опаздывает слегка, но ей я готов простить всё, что угодно. Больше всего взбесило то, что Стас стоял в компании охранников и о чём-то разговаривал с ним. — Ефременкова... — донеслось до меня, и я прислушался к их разговору, — короче, я вчера был у неё дома, с псом её погуляли, а потом я поцеловал её, а она и не была против... Продолжили прямо на кухонном столе, так что очередная шлюха, — рассказывал Стас. ЧТО, БЛЯТЬ? ЭТО ОН СЕЙЧАС ГОВОРИТ О МОЕЙ ДЕВУШКЕ? О МОЕЙ ПОЛИНЕ? ОНА ЦЕЛОВАЛАСЬ С НИМ? ОНА ТРАХАЛАСЬ С НИМ? ДА ЭТОГО, СУКА, БЫТЬ НЕ МОЖЕТ! — Значит так, Станислав, пойдём в мой кабинет, — я подошёл к ним. — А вы идите работать, пока не уволил. Обязательно устрою вам учебную тревогу, — обратился я к охранникам. — Что-то случилось, Егор Николаевич? — с усмешкой спросил Стас, поднимаясь со мной по лестнице. — Да, ты уволен.