Скелеты в шкафу

Чарли был плохим человеком. Это не было пороком, особенно в современных реалиях, но помимо всего прочего, Чарли был плохим отцом, и это уже составляло некоторую проблему. И составляет, потому что даже после смерти Чарли все ещё плохой отец. Его сын здесь, в этом поместье, и собирается обокрасть его, собрав все мешки с бесценным прахом. Чарли отвратительна вся ситуация в целом, но он сам виноват во всем от начала и до конца этой истории, так что разве же он может не попытаться что-то исправить (читать: усугубить все до конца)? «Эй, парень, какого хрена вообще», хочет сказать Чарли, призванный проклятьем в этот мир и очень, очень этим недовольный. Он помнит только боль, кровь и ярость. Ещё — фоном, отчаянное и одержимое, густое и вязкое, и кажется, что в этом можно разглядеть желание защитить. Смерть у него была дерьмовая, и Чарли знает, что вся их недо-семейка кроме его любимого, обожаемого сына сдохла также, потому что сын мудак, и зашёл слишком далеко в оккультных изысканиях. Впрочем, вспоминать о прошлом — удел святых. Надо бы подумать и о настоящем. Чарли чувствует одержимую холодную ярость, и проклятие заставляет его начать охоту на сына. Чарли знает, что где-то точно также восстала Крейси, полная тоски и боли, и что где-то в подвале неприкаянно бродит их обожаемый пёс, и что где-то в этом особняке происходили страшные вещи с семьёй некого господина Майлза, благодаря которому они все здесь сегодня и собрались. Проклятие поднимает всех скелетов из всех шкафов человека, на которого оно пало, а у сына их всегда было достаточно. Чарли смотрит долгим взглядом на захлопнувшуюся перед ним дверь, а энергия чистой тьмы и боли сверкает вокруг него сгустками материи. — Ты во всем виноват, — орет за дверью новая жертва проклятия. Ненавидящий его сын. — Все произошло из-за тебя! Когда же ты от меня уже отстанешь?! Чарли идёт дальше по коридору, и портал выкидывает его уже в совсем другой части этажа. Не важно, не важно, лишь бы найти, лишь бы поймать, лишь бы… уберечь…  — Я спас тебя, и тебе стоило бы быть более благодарным, — говорит Чарли, постукивая худыми жилистыми пальцами по двери. Он не уверен, что сын все ещё на этом этаже, поэтому направляется на лестницу, несколько раз перекинувшись порталами. По пути они с Крейси встречаются, но даже не смотрят друг на друга. Голова Крейси парит над полом, следом тянутся голосовые связки, трахея, обрывки плоти. Чарли знает, что он виноват, но он бы ещё раз пожертвовал каждым из них, лишь бы выкинуть сына из этого замкнутого кошмара. Забавнее всего, что раз этот дурень здесь, жертвы Чарли в прошлом были напрасными. «Этот парень всегда притягивал неприятности», с глубокой горькой грустью, отдающей одержимым безумием, думает Чарли. Он видел себя в отражении оконных стёкол, видел себя в осколках мутного зеркала в ванной, он стал чудовищем, и это чертовски забавно, ведь если в прошлом у него не было шансов, то теперь он… теперь даже само понятие шанса взаимоуничтожилось. И это тоже его жертва.  — Я всегда хотел для тебя лучшего, — говорит Чарли, слыша за дверью подвальной кладовой шаги и дыхание. Ему туда не войти, но он и не стремиться, и, бегло мазнув межпространственной тьмой портала, перемещается в один из подвальных коридоров. — Посмотри на нас. Посмотри, во что ты нас превратил. Ты обесценил жертву. Поэтому теперь просто оставайся на месте и дай мне все исправить. Опять. Псина тенью пробегает мимо, по-собачьи вынюхивая пол. Чарли вспоминает о ретривере с золотистой шерстью. Вспоминает о женщине с темными волосами и печальной улыбке. Вспоминает о себе, изредка навещающим, их дом, выпивающим с сыном по банке пива и чувствующим себя… чувствующим себя на своём месте. Смерть оказалась дерьмовым приключением. Чарли сделает все, чтобы сына эта участь не постигла. Даже если придётся навсегда запереть его в этом поместье. Чарли слышит быстрые шаги по лестнице, и портал подчиняется ему, выкидывая его у самого ее подножия. Возможно, у него есть шанс стать хоть что-то исправить. Хоть что-то.