Все двери ведут...

Я где-то слышала, что, если встречаешься взглядами с учителем, ни в коем случае нельзя отводить глаза первой. Хорошее высказывание, правда с нашей учительницей оно не работало. Марья Ивановна обладала таким жёстким и пронзительным взглядом, что смотреть в её черные дыры больше двух секунд не было сил даже у отчаянных. Я, в свою очередь, была человеком обыкновенным, поэтому быстро опустила взгляд в тетрадь и столкнулась лицом к лицу с чистым листом. В ту же секунду ощутила, как меня одолевает откровенная лень. Я так долго и тупо смотрела на свою пустующую тетрадь, что не сразу заметила взгляда соседа по парте. Саша был парнем странным. Никто не знал где он живёт, как выглядят его родители, чем он занимается помимо учёбы и в целом, что у него на уме. Были лишь слухи, но они как-то быстро пресекались и исчезали. Но несмотря на это, он был мальчиком умным, хорошо сложенным и имел приятную глазу внешность с глубоким и внимательным взглядом. Смотрел он так, будто я та самая единственная. Правда, так мог подумать любой, на кого он обратит своё внимание. — Что-то случилось, Саша? — Долго терпеть его взгляд я не была намерена. — Да нет, — как-то неоперделённо ответил мне сосед, но видимо посчитал, что этого было достаточно. А я вновь осталась наедине, или почти, с чистой тетрадкой и это меня совершенно не радовало. Прекрасно понимая, что безнаказанно так сидеть дальше не выйдет, хотя очень хотелось, я неспеша покопалась в потрёпанном пенале, ловко выхватив оттуда ручку, оставила небольшую точку на первой строчке и услышала три школьных звонка в сопровождении с тревогой. Лицо Марьи нельзя было описать словами, таких просто не существовало ни на одном человеческом языке. Она состроила гримасу полную злости, отвращения и негодования. Женщина поднялась с места, медленнее улитки прошла к выходу и выглянула за дверь, бубня что-то на своём языке. — Не учебная, — пробубнил Саша, укладывая ручку в пенал и прикрывая тетрадь. Странно, что он знал. — Оставляем свои вещи на местах и выходим из класса, — голос учительницы заставил меня вздрогнуть. Все переглянулись. Впервые мои одноклассники не сорвались с места с криками и смехом. Видимо, каждый из нас почувствовал, что что-то было не так.

***

На улице было прохладно. В небольшом школьном дворике собрались все классы лицея — с восьмого по одиннадцатый. Мы заняли наше почетное место 10Б, устроившись на нем как можно более плотно друг к другу, и стали ждать. Сначала все, в том числе и я, были уверены, что ждать придётся не долго, как это обычно бывает при подобных случаях. — Минут 10-15, не дольше, — заявил Ваня, мальчик с кудрявыми волосами и синими глазами. Все ему, разумеется, предпочли поверить. Правда, по прошествию 15 минут вера в его слова растворилась, а ноги стали мёрзнуть ещё больше. Вообще, очень хотела вернуться в класс. Я даже была готова в ту же минуту взять в руки ручку и начать переписывать текст, лишь бы не стоять на осеннем холоде, который с каждым днём все ближе становился к зимнему. Учителя были в непривычном для меня расположении духа: напряжённые, взволнованные, растерянные. Никто ничего не стремился нам объяснить, даже не пытались успокоить толпу замёзших учеников, будто все про нас совершенно забыли. Сосед мой выглядел растеряно, каким видеть его было непривычно. То ли от необходимости как-то занять себя, то ли от беспокойства о Саше, что было маловероятно, я не удержалась от возможности с ним заговорить. — Что-то случилось? — На этот раз вопрос был серьёзным, не как в классе. Юноша ответил не сразу. То ли не хотел, то ли без имени не сообразил, что обращались к нему. — Саш? — Что..? — Он перевёл глаза на меня, будто испугался моего взгляда, но тут же вернул привычное для всех из нашего класса выражение лица, полного спокойствия. — Не совсем... да. Не могу найти свою сестру. — Может она в кучке учеников. Так теплее, да и интереснее среди своих стоять, а не на показухе у всех. — Нет, ты не понимаешь. Мы так договорились. Это правило. С сестрой они были похожи. Не внешне, тут они были совершенно разные, будто не родные, скорее внутренне. Как там говорилось: «спортсменка, комсомолка, отличница и просто красавица». Это было про неё, правда, уже не комсомолка, но точно ею была бы, если бы родилась в нужном месте и нужно время. Если это было правило, не удивлена, если она его никогда не нарушала. И только сейчас я вспомнила, что Саша на всех линейках, сборах и прочих подобных мероприятиях, выходил вперёд. Теперь мне было ясно зачем. — Может забыла? Или осталась ещё в школе? Пожара вроде нет. Нечего переживать, — не знаю зачем пыталась его успокоить. Наверное, от его переживаний, мне тоже становилось тоскливо. — Ты не понимаешь, — едва слышно произнёс он, но его слова я услышала более чем четко. Это было не обидно. Только их «правило» заинтересовало меня больше. Недосказанность предаёт вещам таинственности, а тайны должны быть разгаданы. Двор пронзил голос директора из колонок: — Дети могут возвращаться в кабинеты. Сначала восьмые классы, затем девятые, десятые и одиннадцатые. Учителей прошу пройти в учительскую. Все загудели ещё громче, а учителя, казалось, стали в десять раз мрачнее. Что-то происходило, но почему-то никто усиленно не хотел этого замечать. Только чувствовали, но игнорировали. Через семь минут я оказалась в коридоре школы, поспешно шагая в кабинет русского. Ещё снаружи я так хотела туда вернуться, но уже приближаясь к нему, потеряла всё желание туда идти. Видимо, иногда нас слышит кто-то сверху. Или сзади. Кто-то осторожно коснулся моей спины, заставив меня остановиться и резко развернуться. Прямо передо мной стояла беловолосая девочка невероятной красоты. Мысль о странности её появления за моей спиной посетила меня только на одно мгновение и вскоре так же быстро исчезло. Карие глаза обрамляли светлые ресницы, на бледной коже слегка выступал румянец, и ярко выделялись розовые губы. Она была похожа на фарфоровую куклу, такая же изящная, хрупкая и как будто ненастоящая. Это была Аврора — сестра Саши. — Виктория, — тоненький голосок восьмиклассницы едва слышно произнёс моё имя. От такого обращения я вздрогнула, ко мне так обращалась только моя бабушка. — Вы одноклассница Александра, я знаю. Мне очень нужна помощь. Она была взволнована и встревожена. Руки дрожали, глаза бегали, она часто осматривалась. Я понимающе кивнула. — Видите ли, тревога сработала из-за меня. Эти слова ударили по мне как молния. Всё сказанное Саше в попытке его успокоить как-то сразу растаяло. Мне стало не по себе, но ответить что-то я не была в силах. — Идёмте. Она осторожно взяла меня за пальцы и потянула за собой. Я молча, даже не оглядываясь, последовала за ней.