Часть 1
1 августа 2019 г. в 13:51
Это была просто ещё одна ночь, когда Джозеф захотел уединиться. Эти ночи бывали редко, но чаще не очень вовремя. Мужчинам предстояло вести себя тихо, чтобы никто не услышал их. Особенно, когда за стенкой находятся посторонние люди. Слухи иногда разносятся с катастрофической скоростью.
Они оба находятся в номере египетской гостиницы, в которой они заселились на время перед тем, как отправиться в Японию. Один номер с двумя кроватями в разных углах, комфортное помещение, где можно было бы жить и радоваться, за исключением одного "но". Все соседи, находящиеся рядом с их номером, могли чертовски хорошо услышать, что происходит там, за счёт тонких стен. Поэтому всё время, что они проводили там, надо было следить за тем, что ты говоришь и делаешь. Мало ли, что они уже для себя решили, ухудшать ситуацию не хотелось в любом случае.
Уединиться мужчины решили на кровати египтянина, потому что расположена она была дальше от двери и предполагалось, что за стенкой их не услышат, в случай невольных стонов. Абдул пытается если и стонать, то тише, а лучше и вообще не издавать ни звука. Но устоять перед ласками Джозефа было чертовски тяжело. Когда он ласкает египтянина своими сильными руками, так и хочется застонать во весь голос... Но нельзя. Поэтому ласки становятся приятной, но чудовищной пыткой. Когда Джозеф начинает играться с сосками, то слегка нажимая на них, то легонько скручивая, то и дело хотелось застонать в голос и не сдерживать своих чувств. А когда Джостар гладил его бёдра, порой едва касаясь его, тогда перед глазами вообще начинали плясать цветные круги. Слишком уж хорошо тогда было.
Однако и Абдул не хотел оставаться в долгу. Он проводит рукой по грудной клетке Джозефа, задевая соски, но не останавливается на них. Это он сам чувствителен к подобным мелочам, Джостару больше нравилось, когда его поглаживают или уверенно захватывают контроль. Но так как египтянин был слаб под ласками Джозефа, то удовольствие приносили именно прикосновения и поглаживания. А вскоре терпению приходит конец, и Абдул целует своего друга, притянув его ближе к себе за спину. Слишком уж хотелось, чтобы Джозеф вошёл в него и перестал играться.
Никто из них ни разу не начинал разговоры во время ласк или секса. Чаще всего из-за того, что хотят остаться не пойманными в самом разгаре процесса, но иногда им и просто не хотелось. Их тела говорят за них больше, чем слова, поэтому и молчат.
Абдул закрывает рот рукой и стонет в неё, когда чувствует, что Джозеф коснулся возбуждённого органа. Прикосновения мужчины обжигают его тело, заставляют начать двигаться ещё до того, как в него войдут, до того, как возбуждённую плоть хотя бы обхватят рукой и начнут движение первым. Иногда Абдул так нетерпелив, просто поражает.
Джозеф ухмыляется краем губы и убирает свою руку на дрожащие ноги своего друга. Поглаживает и плавно переходит к пульсирующему колечку мышц. Слегка надавливает одним пальцем, практически сразу проникая внутрь. Абдул совершенно не сопротивляется Джостару сейчас, он очень покорен. Джозефу это нравится, но всё равно, перед тем, как войти, следует немного растянуть его. Мужчина берёт масло и использует его в качестве смазки. Растягивает не так уж и долго, может, минут пять, а не десять или больше. Иногда Джозеф начинает жалеть, что Абдул не женщина, но молчит и продолжает помогать привыкнуть.
Абдул готов начать скулить, ему очень хотелось приступить, но он сдерживает себя. Если нужно ждать, он готов сделать это. Джозефа не поторопить, он просто старается обеспечить максимально комфортный и безболезненный секс, а для этого нужно немного потерпеть. Когда же наконец процесс растяжки завершается, можно приступить к самому интересному.
Джозеф раскатывает по члену ранее приготовленный презерватив. Он упирается в расслабленное колечко мышц, начиная входить в Абдула. Не очень медленно, но и не быстро. Египтянин откидывает голову назад, тяжело дыша. Очень трудно не застонать сейчас, когда Джозеф давит на него изнутри, а эти ощущения зудом отдаются в нижней части тела, что было довольно приятно.
Мужчина вскоре входит до конца. Он тихо выдыхает, посматривая на дрожащего от возбуждения друга, который всё ещё пытается не стонать. Получается, если честно, так себе, но, по крайней мере их никто не слышит.
Абдул то и дело откидывает голову назад, тяжело дыша, каждый раз убирая её в сторону, чтобы сдержать стоны. Наслаждение пробивает всё тело. Египтянина буквально распирает изнутри, всё зудит, но ему слишком хорошо, чтобы концентрироваться на этом. Джозеф слишком хорошо знает его, поэтому каждое его движение едва ли не крышу сносит бедному Абдулу, особенно, когда Джостар попадает в простату. Тогда-то тихие стоны всё-таки вырывались из уст обоих, только вот Джозеф стонал больше из-за того, что его друг невольно начинал сжиматься. Было ощущение, что это первый раз, но это было ложью.
Абдул невольно застонал немного громче, чем в предыдущие разы. Он не удержался, когда Джозеф мало того, что попал по простате, так ещё и обхватил не менее возбуждённый орган египтянина рукой, добавляя ещё больше масла в огонь.
Джостар наклоняется к другу ближе, вдавливая его в кровать своим телом. Он целует его, чтобы Абдул не застонал ещё раз так громко, отчасти и ради того, чтобы просто его раззадорить сильнее. Пока он надрачивает ему, расходясь с движением, свободной рукой проводит по мощной груди египтянина, начав ласкать соски. Слегка сжимает, поглаживает, чувствуя, как Абдул начинает дрожать больше, чем в начале. Удовольствие поглотило их обоих с головой.
Лежать становится просто скучно, поэтому резким движением Джозеф усаживает своего друга к себе на колени. Держит за бёдра, продолжая движение. Абдул начинает ласкать себя сам, насаживаясь на член друга быстрее, чем двигался сам Джостар.
Вскоре Абдул с Джозефом издали тихие стоны в последний раз. Джозеф медленно вышел из Абдула, уткнувшись носом куда-то в шею. Его грудь и живот были испачканы спермой египтянина. Джостар снял использованный презерватив с члена и завязал, спрятав. Обязательно выкинет позже, чтобы никто не узнал.
Они вытираются полотенцем, одеваются, тихо желают друг другу хорошей ночи. Джозеф уходит спать на другую кровать в их комнате. Потому что на утро никто не должен узнать, чем они занимались вместе.
Так прошла ещё одна ночь.