Чтобы тебя ебали, расскажи им чего ты боишься(2nd part)

Катя

      Самолёт шёл на посадку, и я по привычке наклонилась вперёд, отгоняя от себя ощущение свободного падения. Лема уже несколько часов, с перерывом на сон, рассказывает мне о своих ночных приключениях, а я только киваю и улыбаюсь время от времени, не в силах произнести ни слова. Она, как и обещала почти не выпивала вчера, а я вот поняла, что Дайкири после второй Маргариты был лишним. — Ну всё, теперь твоя очередь, — неожиданно закончила подруга, внимательно глядя на меня. — Ну, у меня всё было явно не так весело. Те двое предложили продолжить у них и… — Втроём?! — завизжала Лема, — И ты отказалась? — Конечно. Это же два практически незнакомых мне человека. — Два безумно сексуальных практически незнакомых тебе человека, — уточнила она. — Но не втроём же? — я возмущённо развела руками. — Будь это… ну предположим… Глеб и Артём, ты бы согласилась. — Фу, Эмили! — в неё тут же полетела подушка-антистресс, сопровождающая меня каждый полёт. Безудержный смех этой шутницы заставил стюардессу посмотреть на нас, как на умалишённых. — Заметь, ты даже не стала этого отрицать. — Потому что дураку понятно, что это бред! — я начала натягивать на себя куртку.       Самолёт уже опустился и теперь только медленно скользил по земле, пока мои мысли снова возвращались к интервью, которое Эмили показала мне вчера. Конечно, он говорил о тебе, Катя, признай это уже наконец. Только почему он так и не позвонил после этого? Почему даже не попытался всё объяснить? — Поднимайся, красотка, — сказала Лема, вставая с места, — нам пора идти.       Ночной Петербург сегодня насквозь пропитан атмосферой Нового Года. Даже в аэропорту повсюду висят гирлянды, украшения и звучат рождественские песни. Люди вокруг, кажутся улыбчивыми и доброжелательными. В такой обстановке невольно чувствуешь себя счастливым. — Узнаю свой родной город, — с восхищением сказала Эмили, и я поняла, что она не была здесь с того самого момента, как поступила в МГУ, — Ты обещала позвонить Ане, как будем в аэропорту, — напомнила подруга. — Ах, да, точно… Я торопливо достала телефон, пока Лема вызывала нам такси. Гудки были недолгими. — Алло. — Привет, Ань, мы приземлились и примерно к 9 будем у тебя. — Отлично! Я приготовила много всякого, так что поторопитесь, иначе съем всё это сама, — в квартире заиграл домофон, будто кто-то пришёл. — Ты не одна дома? — осторожно поинтересовалась я. — Одна. Это доставщик. Заказала на всякий ещё еды. Вдруг вы моё кулинарное творчество есть не будете, — раздались звуки открывающегося замка и через пару секунд хлопнула дверь. Странно всё это. — Не выдумывай. Ты всегда очень вкусно… — Поехали, Кать, я нашла машину у аэропорта, нас подкинут, — Леме уже не терпелось оказаться в тёплом доме, ведь в отличии от Бали, в Петербурге весьма морозно. — В общем, скоро будем. Жди, — я чмокнула трубку и пошла следом за подругой.       Водитель явно куда-то торопился, поэтому добрались до пункта назначения мы гораздо раньше, чем планировали. Эмили уже в лифте достала маленькую коробочку, в которой лежал коллекционный кофе. Такой, какой можно было найти только на Бали. Мы обе знали, что Аня по нему с ума сходит и решили привезти его в качестве подарка. Вообще, я конечно, как любитель живописи, хотела подарить батики, они там необыкновенно красивые, однако, моя драгоценная подруга решила, что «батики мои только мне и нужны». Двери лифта открылись и я поймала себя на мысли о том, что давно не была так счастлива, как сейчас. Звонок, ожидание, щелчок замка. — Девочкииии! — Аня налетела на нас чуть, не сбив с ног. — Как же я по вам скучала! — она крепко сжала нас в объятиях, не давая пошевелиться. — Столько всего хочу рассказать, вы даже не представляете! Чемоданы остались у входа, а мы обнимались, не в силах оторваться друг от друга. — А нам то сколько нужно рассказать, — с порога заявила Эмили, наконец начиная раздеваться, — вот эта дама, например, вчера ужинала с двумя безумно симпатичными молодыми людьми и… — Эмили, не сейчас, — Аня неожиданно стала обеспокоенной. У неё глаза задёргались, будто это была, какая-то запретная тема. Я, конечно, тоже не в восторге от того, что Лема рассказывает все подробности моей личной жизни, но такая реакция даже мне была непонятна. — И они предложили ей продолжить вечер ВТРОЁМ! — Пожалуйста перестань… — она начала оборачиваться, нервно поглядывая на лестницу. Квартира у Ани, к слову, двухуровневая. — Втроём! Ты представляешь? А эта дурочка взяла и отказалась… — У нас гость! — заорала подруга, будто не в силах больше терпеть этот разговор. После её фразы, как по сигналу, со второго этажа показался тот самый гость. Гость, который одним своим видом оправдал поведение Ани, заставил Эмили закрыть рот, а моё сердце выпрыгивать из груди. — Привет, девчонки, — Артём осторожно спустился по лестнице, будто боясь подойти близко и ненароком спугнуть. Мы стояли на месте, как вкопанные, и уже не способны были сдвинуться. — А я сразу сказала, — Эмили начала оправдываться, — она бы согласилась продолжить вечер, если бы там были Артём и… — Тише! — Аня схватила её за руку и потащила куда-то наверх, обходя Тёму, — пойдём, самое время показать тебе спальню. — А чемоданы? — растерянно спросила подруга. — А чемоданы подождут, — Аня на секунду остановилась, — если что, вино есть на кухне, но это так, просто к сведению, — она виновато улыбнулась мне и скрылась из поля зрения. Спектакль а-ля «это не подстроено» разыгран шикарно. Аплодисменты. Занавес.       Я смотрела на Тёму и не верила, что всё это и вправду происходит со мной. Может быть это ещё один дурацкий сон? — Так и будешь пялиться на меня весь вечер? — с улыбкой заговорил он. Моё крайнее удивление ситуации постепенно перерастало в агрессию. Появилось желание развернуться и уйти, пока ещё не поздно, но оно контролировалось, тем фактом, что нам вряд ли удастся увидеться снова. — Я дико соскучился, Кать, — он неожиданно начал приближаться, и я выставила руки перед собой, в страхе за что-то непонятное. — Зато я нет. В его глазах промелькнуло непонимание. — Ты злишься на меня? СЕРЬЁЗНО? ПРАВДА? КАКОЙ ЖЕ ВЫ ДОГАДЛИВЫЙ, АРТЁМ СЕРГЕЕВИЧ. НУ ПРОСТО КАПИТАН ОЧЕВИДНОСТЬ. БРАВО! — Как ты думаешь? — огрызнулась я. — Думаю, что ты законченная эгоистка. — Что? Кто эгоистка? Ты совсем охуел, Шатохин… Ты оставил меня абсолютно одну, высказав напоследок кучу дерьма, а эгоистка я? Ты заставил меня поверить в то, что я имею для тебя хоть какое-то значение, а потом опроверг это за пару секунд, А ЭГОИСТКА Я?! — Я три месяца не мог с тобой связаться, три грёбанных месяца искал тебя по всему городу, даже в туре думал об этом! Номер ты поменяла, — он начал нервно расхаживать по комнате, загибая пальцы, — из квартиры уехала, родителям и друзьям ничего не сказала, все соц.сети удалила, оставила только ебучий инстаграм, но и там мне не отвечала, сука.       Я сняла куртку, и нервно дёргаясь, раскидала кроссовки по разным углам прихожей. Хотелось ударить этого уёбка, но нужно было держать себя в руках. Возможно для этого меня понесло на кухню, поближе к успокоительному вину, о котором говорила Аня. Пройти мимо Тёмы, даже не посмотрев на него было сложно, но мне удалось. А уже через пару секунд послышались приближающиеся шаги. — Теперь я должен за тобой бегать и уговаривать простить меня? — Даже не пытайся, — я взяла со стола бутылку и постаралась её открыть, однако после провала, поняла, что лучше найти штопор.       Тёма закипал медленно, но верно. Его глаза метали молнии. И это удивляло меня также сильно, как и бесило. Почему это ОН злится? Разве не Я здесь заложница ситуации? Ещё и грёбаный штопор не хочет попадаться на глаза. Вот чёрт! — Никто не собирался перед тобой извиняться, — злобно бросил Артём, начиная помогать мне в поисках дурацкой открывашки — было бы за что. — Было бы за что? То есть всё, что ты сказал… — Да забудь ты уже всё, что я сказал! — он так сильно хлопнул дверцей шкафа, что я вздрогнула, бутылка чуть не выскользнула из рук, а Анины соседи, кажется, побежали вызывать полицию, — тебе ещё повезло, что ты ушла достаточно быстро, осталась бы после этого, наговорил бы и не такого.       Он почти кричал, взглядом превращая меня в пепел. Я чувствовала, что хочу возмутиться и ответить, но слова комом вставали в горле. Глаза постепенно начинали поблёскивать из-за скопившихся внутри эмоций, слёзы были так близко и Тёма наверняка это видел, но не собирался останавливаться, словно специально хотел меня довести. — Я вообще всё, что угодно готов был сказать, лишь бы спасти твою задницу. Ты видела этого психа? Он же больной, он бы глазом не моргнул, пристрелил бы. А тебе лишь бы поныть о том, как всё плохо, о том как тебя все бросили. — Но... — Надо было наверное по головке погладить за то, что свела меня со своим бывшим ёбырем-террористом. Умничка, ну просто зайка, по-другому и не скажешь, — он подошёл вплотную и поднял руку на уровень моей шеи, сжимая пальцами воздух, — так бы и придушил, ёбнутую.       Тёма резко развернулся, шумно выдыхая, и вышел из кухни. Только тогда до меня дошёл весь сок слова «эгоистка». Чистая правда. Насколько же нужно быть озабоченной собственной персоной, чтобы думать об обидах, когда дорогой тебе человек, который не раз спасал из самого лютого дерьма, сидит под дулом пистолета? Я ведь даже не попыталась пойти в полицию, хоть она и вряд ли помогла бы, но я не сделала ровным счётом ни-че-го. А сейчас, когда мы увиделись, даже не удосужилась спросить, как он вообще оттуда выбрался. От этих мыслей тело стало невесомым и тихонечко сползло по стенке, но руки по-прежнему не отпускали вино. Зато в нижнем ящике оказался штопор, но даже с ним открыть бутылку не получалось. Возможно это неплохой повод начать разговор сначала. Подумав об этом, я поднялась и через силу заставила себя выйти из кухни.       Тёма сидел на диване, тыкая что-то в телефоне и сделал вид, будто не заметил меня. Вот уж тоже сукин сын. — Поможешь открыть? — я с надеждой протянула бутылку, но он даже головы не поднял, — Тём, — на это реакции тоже не последовало. Ну вы посмотрите какие мы обиженные. Может быть внутри и сидело желание извиниться, но после подобного, даже не подумаю. — Попроси тех «симпатичных молодых людей» с которыми тусовалась на своём ебаном Бали. — Ты серьёзно? — я закатила глаза. — Это не должно волновать тебя. Моя жизнь не смогла бы вечно крутиться вокруг твоей персоны. — Три месяца, сука, — только теперь он соизволил поднять глаза, — три месяца, блять. Три месяца, я пытался тебя найти, а теперь выслушиваю упрёки в свою сторону. Ты даже не представляешь, как я зол, нахуй. — Так открой грёбаное вино и поговорим, как люди! — мне, конечно, никогда не нравилась политика нулевой терпимости, но сейчас, она была как раз кстати.       Я кинула в него штопор и бутылку, заставив выронить из рук телефон и уже через пару секунд послышался щелчок пробки, но даже он сопровождался фирменным ворчанием.       Мы сели напротив друг друга, будто на деловой встрече и разлили вино по бокалам. — Ну, рассказывай, как ты выбрался из того пиздеца, в который тебя загнала твоя «лали». Уголки его губ слегка дрогнули и обстановка вокруг заметно разрядилась.       Как оказалось, Тёме пришлось совсем несладко, несмотря на то, что туровый персонал потерял его и вытащил уже в этот же день. С деньгами никто так и не стал разбираться, они просто укатили по городам, наняв надёжную охрану и вроде бы пронесло. Чуть позже он вскользь сказал, что узнал от какого-то чувака о причастности моего отца к его «освобождению». В день нашего телефонного разговора папа позвонил Денису, обрубив ему поддержку полиции. Мне это немного согрело душу, ведь тогда получается, я тоже приложила к этому руку. Жизнь стала чуточку светлее и дышалось теперь проще. — Кхм, кхм, — нисколько не наигранный кашель Эмили заставил нас вздрогнуть, — Мы конечно всё понимаем, но будьте так добры закругляйтесь, вы тут не одни. После этих слов со второго этажа показались две пары любопытных глаз и убедившись, что ничем «криминальным» мы тут не занимаемся, вышли уже собственной персоной мои ненаглядные подруги.       Вечер пошёл красиво, плавно пританцовывая под музыку в полумраке слабо освещённой комнаты. Тёма держался рядом. Иногда настолько близко, что дыхание перехватывало. Я могла потянуться, чтобы стащить со стола какой-нибудь кулинарный шедевр Ани, а вернувшись в исходное положение, почувствовать его руку, удобно устроившуюся на спинке дивана и приобнимающую меня сзади. А когда вторая бутылка вина была на половину пуста (кто-то, конечно, посчитал бы её наполовину полной), он предложил мне потанцевать. Потанцевать. Да. И я согласилась, хоть и не понимала, как он себе это представляет. Мы вышли на середину комнаты, выдавая самые непонятные движения, на какие только были способны слегка пьяненькие люди. Аня с Лемой болтали о своём почти не замечая нас, только бросили пару косых взглядов в самом начале. А уровень близости танцев только рос, переходя уже все допустимые в моей голове границы, и когда расстояния между нами почти не осталось (это случилось песне на третьей, может быть), я смущённо заявила, что пойду покурить, упустив из внимания тот факт, что не курю, как минимум три месяца. По дороге удалось заглянуть в зеркало и заметить, как сильно раскраснелась кожа, то ли от вина, то ли от чего-то другого. Зато на балконе дышать стало легче и мысли могли свободно разгуливать в голове, будя заснувших тараканов. Правда одиночество тоже длилось недолго. — Сигаретку? — это было сказано с улыбкой. Тут же передо мной появилась пачка такого знакомого Капитана Блэка, а следом за ней и зажигалка. Руки потянулись к сигарете, а затем поднесли огонёк, пряча его от ветра. Слишком сильная затяжка и трёхмесячный перерыв сразу дал о себе знать. Я закашлялась так, что даже глаза заслезились. — Ууух, — улыбнулся Артём, — и давно ты курила в последний раз? — Давно, — хрипло ответила я, — пытаюсь бросить. Он забрал из моих рук сигарету и затянулся. — Что ты делаешь? — Помогаю. — Ты никогда не пытался вмешиваться в мою жизнь, — за что огромное спасибо, — это прерогатива Голубина. Хотя даже он оставил меня в Питере и больше об этом не беспокоится. Тёма замялся, глядя то куда-то на улицу, то в пол. — Не хочу это говорить, ноооо он не оставлял тебя. Я замерла, не понимая о чём идёт речь. — Денис же сказал… — Я тоже много чего сказал, — заметил Артём, — но всё это неправда. Глеб отдал твою симку менеджеру и отправил его на самолёте в Москву, чтобы отвлечь внимание. Достаточно умный ход, если не учитывать, что тебя нашли ещё за пару часов до этого. — То есть он… — Тоже искал тебя. Не три месяца, как я, конечно, — акцент пришёлся на последние слова, — но искал. Он тяжело вздохнул и снова затянулся. — Завтра позвоню и извинюсь, — вслух это говорить было не обязательно, но мой собеседник удивительно адекватно отреагировал, а точнее не отреагировал никак. — Завтра вынужденно поеду на одну из тусовок ебучей мёртвой династии. Общество Голубина мне не слишком приятно, но если хочешь, могу передать, что ты в порядке. — А можно с тобой? — с надеждой в голосе спросила я. Лично поговорить с Глебом было бы неплохо, а где ещё мы сможем пересечься если не там? Артём улыбнулся и оценивающе посмотрел на меня, туша сигарету. — Уверена что стоит? Это не корпоративная тусовка гэнга, а скорее посиделка корешей. А посиделки у них не для таких малышек как ты. — Малышек? Кажется кто-то изрядно поднапился, молодой человек. И действительно, только сейчас вижу, что глаза у Тёмы стеклянные, будто все полторы бутылки он всадил в одного. Они неотрывно смотрели на меня пару минут, а потом уверенно приблизились, сокращая и без того небольшое расстояние между нами. Я невольно поймала дежавю, вспомнив его взгляд в моей квартире в тот вечер, когда грёбаный стол чуть не сломался. Он был точно таким же. Горячее дыхание обожгло щёку, и по телу побежали мурашки, не скрывшись от этого чёртова соблазнителя. Тёма улыбнулся, проведя тыльной стороной ладони по моему лицу. Внутри всё затрепетало. — Я дико соскучился, Кать, — наши губы оказались на расстоянии вздоха. Перед глазами всё поплыло, а внутри нарастало противоречие скопившихся эмоций. Хотелось ответить, потянуться вперёд, к нему, но безудержный страх, за то, что всё может повториться не давал этого сделать. И вроде понятно, что он говорил всё это тогда специально, чтобы защитить, но я слишком сильно страдала эти три грёбаных месяца. Сознание измучилось от бесконечных снов, каждое третье утро в холодном поту давало о себе знать, все пролитые слёзы стеной выстроились между нами, не позволяя мне приблизиться. — Я тоже, — быстро выпалила я, стараясь освободиться от оковывающего взгляда и вывернувшись выбралась к двери балкона. Боюсь. Просто боюсь, что если сейчас что-то случится, то история может закончиться также. Ещё три таких адских месяца перенести не получится. Где-то там в комнате слышался смех и бесконечная болтовня, музыка и звон бокалов. Непонимающий взгляд Артёма замер на мне. — Рада, что ты заехал и мы снова друзья, — с этими словами я вылетела в комнату, даже не закрыв дверь.