Чтобы тебя ебали, расскажи им чего ты боишься(2nd part)

Делаю шаг, делаю два.. Таксист стремительно петлял по-питерским улицам, видимо, стараясь доставить меня к месту назначения как можно быстрее. А я только напряжённо вглядывалась в окна и зеркала заднего вида. Сложно расслабиться, когда только что сбежал от несостоявшихся преступников, жаждущих смерти. Рюкзак уже весь был измазан в крови от моих порезанных рук, но боль возвращалась постепенно. На какое-то время я вообще забыла что это такое. В очередной раз оглядев все доступные моему взгляду участки дороги, мои глаза невольно закрылись, а сама я откинулась на спинку заднего сидения, пытаясь вздохнуть поглубже. Это ещё не конец. Нужно собраться с силами и сделать последний рывок, ведь только тогда можно рассчитывать на хэппи энд. Вдруг я почувствовала неприятную боль в районе шеи. Первая мысль — ударилась, когда выпрыгивала из машины. Но стоило прикоснуться к ней рукой, как пальцы тут же наткнулись на какой-то  предмет, прикреплённый к воротнику куртки. Я скинула её с себя. На плотной чёрной ткани виднелась небольшая прищепка со странным устройством. Размером оно было не больше, чем ноготь на руке. До меня почему-то быстро дошло, что это либо прослушка, либо какая-нибудь штука отслеживающая геолокацию, подаренная мне Оксаной. Мне…или Тёме? Ведь это его куртка. От мысли, что прямо сейчас эта шайка убийц знает где я нахожусь, тело бросило в дрожь. Захотелось просто сломать эту штуку, раздавить и выкинуть в окно. Но здравый смысл обыграл страх. Я аккуратно отцепила жучок от воротника и прикрепила на ремень безопасности. Сейчас будем играть в догонялки. По моей просьбе машина остановилась в глухом переулке недалеко от дома Айсика. Это позволило мне вылезти из машины незамеченной, на случай если кто-нибудь преследовал нас прямо сейчас. К счастью в рюкзаке у меня лежали две несчастные тысячи рублей. И я протянула их водителю, измазав кровавыми отпечатками. — Не могли бы вы забрать мою подругу из того же кафе, с которого мы приехали? Она потеряла телефон и попросила меня оплатить ей такси, а я совсем забыла об этом. Он растерянно посмотрел на деньги, а затем перевёл взгляд на меня. — Я…заберу. Но вы уверены, что вам не нужна помощь? — Это будет лучшее, что вы можете для меня сделать, — жалостливо проскулила я. — Хорошо, конечно…будьте осторожны. На моих губах заиграла печальная улыбка, но отсутствие времени не позволяло рассыпАться в благодарностях. И ноги сами понесли меня навстречу к ребятам. — Твою мать! Артём в ужасе подбежал ко мне, как только я появилась на пороге. — Что эти уроды с тобой сделали?! Я бросила на пол рюкзак и крепко обняла его. Из глаз брызнули слёзы, руки зарылись в тёмные густые волосы, от которых так приятно пахло знакомым шампунем. У нас обоих подкосились ноги и мы невольно уселись на пол, растворяясь друг в друге. Тёмина белая футболка через секунду стала кроваво-красной, как и шея, как и лицо: как и всё чего я касалась. Но разве хоть кому-то было до этого дело? Мне было так страшно, так страшно, что даже смешно. Я смеялась и плакала, пока Федя смотрел на меня и выбирал: звонить ему в скорую или в дурку. — Всё закончилось, — шепнул Тёма, — теперь я тебя никуда не отпущу. Я оторвалась от него на пару сантиметров и импульсивно замотала головой. — Нет, нет, нет! Пока он на свободе ничего не кончится. Трясущиеся руки потянулись к рюкзаку. Онемевшие пальцы вытащили распечатки, которые нам с Глебом удалось сделать. — Здесь все доказательства. Нужно отвезти их в полицию и как можно скорее. Я знаю где он. Я знаю где его нужно искать. Тёма смотрел на меня округлив глаза. — Чудо, ты просто умничка! Он развернулся, показав что-то Феде и тот быстро пошёл собираться. Мы выехали в участок уже через 5-7 минут. Там все смотрели на нас как на сумасшедших, ведь мы никого не собирались ждать и шли буквально напролом, пока не попали к начальнику отделения. Этот человек хорошо знал моего отца и свою работу, а потому мы быстро разобрались с бумагами и зафиксировали ранения. Оставалось только взять под стражу Дениса и всех его «цепных псов». — Мы быстро найдём их, можете не беспокоиться. Люди с таким багажом преступлений долго не ходят на свободе. — Не ходят, а вальяжно гуляют, — насмешливо фыркнул Артём. Федя тоже усмехнулся. — Подождите, — вмешалась я, — есть всего несколько мест, где они могут быть сейчас и главное — одно кафе. Все посмотрели на меня с недоумением. «Какое кафе, глупая? Они — преступники, а не ценители местных булочек с корицей» — читалось в глазах каждого. Но я быстро объяснила ситуацию с найденным на воротнике датчиком. Если Ден и правда отслеживал нас через эту штуку, то таксист, который увёз её обратно в кафе должен был сбить след. Сейчас нас ищут там. — Вы большая молодец! — воскликнул начальник отделения, — сейчас же отправлю туда своих людей. Федя тоже одобрительно закивал. Только Артём был мрачнее тучи и смотрел на меня скорее осуждающе. — Ты проехала с этим датчиком почти всю дорогу, зная, что они следят, — процедил он сквозь зубы, — они могли догнать тебя и увезти снова. Что бы с тобой там сделали после попытки убежать?! Его голос сорвался на крик. — Но ведь всё в порядке… — пропищала я, не ожидая такой реакции. — Зачем каждый раз делать из себя живую мишень?! Нахуй так собой рисковать? Ты просто ебанутая, если действительно считаешь, что это нам помогает. — Тёмыч, — Федя положил руку на его плечо, — всё обошлось. — А что если бы… — Всё в порядке, — уверенным голосом перебил Федя, — не надо сокрушаться из-за того, чего не случилось. Успокойся. Артём посмотрел на парня и быстро направился к выходу, попутно доставая сигареты из кармана штанов. — Не обижайся на него, Кать. Он места себе не находил, пока был у меня. Я благодарно посмотрела на Федю и мы тоже последовали на улицу. Дальнейшая часть дня подарила всем нам ложное чувство безопасности. Айсик связался с Давидом, который уже успел забрать Глеба и Окс. Эту «предательницу» они высадили где-то по дороге, а сами приехали к нам. От Глеба практически с порога поступило предложение напиться и было принято с большим энтузиазмом. Выходить из квартиры всё ещё было страшно, поэтому на помощь подоспели Егор с Настей, которые привезли нам пол багажника алкоголя и сами присоеденились к нашей отчаянной тусовке. Вскоре откуда-то приехала и девушка Феди, которую все здесь называли Тусина. Она как будто и не удивилась происходящему. Когда все были в сборе включилась музыка, стук стаканов — стекло об стекло. Я сидела на кухонной столешнице, свесив ноги, и курила. Не слишком прилично, зато очень удобно. 5 минут назад в дальнем углу комнаты Егор, который худел всю осень, на скорость ел бургеры вместе с Федей. Тогда ещё никто не знал, что когда Настя Тусина присоединиться к соревнованию оба они будут также тихо курить в сторонке. Глеб забрал сигарету из моих рук. — Ты бросаешь или мне кажется? — спросил он слегка улыбнувшись. — Последнюю, — пробубнила я будучи уже достаточно пьяной. Руки потянулись к пачке осв, чтобы скрутить ещё один косяк, но и этого сделать не получилось. Глеб снова вмешался и спрятал пачку в карман. — Хватит уже. Парень посмотрел на меня проницательным взглядом. Его глаза мельком пробежались по моему телу и тут же вернулись к исходной точке обзора — к моим глазам. Он сглотнул. — Если уж хочешь курить, пошли хотя бы на балкон. Я лишь пожала плечами и тут же спрыгнула со столешницы. Балкон так балкон. — Боже какой дубак! — мороз резко ударил мне в голову, заставляя протрезветь. Или может быть холод лишь создавал иллюзию адекватности. — Федь, кинь куртку, — крикнул Глеб, не успев ещё закрыть дверь балкона. К нам тут же прилетела куртка. — Федь, а где Тёма? Парень показал рукой на дверь спальни: — Он там уже давно сидит. Уснул наверное. Я на автомате кивнула, накидывая пойманную вещицу, и дверь наконец захлопнулась. Мы оказались в морозной тишине. Ко мне в руки вернулась сигарета. Сзади за стеклом шумели ребята. Я испытывала такие смешанные эмоции, что голова шла кругом. С одной стороны тревога отступила. Можно было не волноваться за свою жизнь и жизни своих друзей, хотя бы сейчас, этим вечером. С другой стороны волнение переполняло меня прямо в этот момент. Ведь теперь, когда опасность ушла на задний план, приходится задумываться о своих чувствах и о чувствах других людей. Вот например Глеб. Он сам позвал меня на этот балкон, а теперь стоит молча и курит сигарету изредка покашиваясь в мою сторону. Что он чувствует? О чём думает? — Ты не двигаешься уже пять минут, — заговорил парень, — сейчас в ледышку превратишься. Его рука коснулась моей. Она была значительно теплее. Сразу после обе мои ладони оказались в его руках. — Ты безумно холодная. Хочешь пойдём отсюда? Я только отрицательно помотала головой. В его глазах виднелась какая то юношеская нерешительность. Она бы меня смутила не будь я такой пьяной. — Кать, — тихо произнёс он, — я знаю что ты совершенно ничего не помнишь, но я должен кое что рассказать. Моя голова склонилась набок и я с интересом посмотрела на Глеба. — В ту ночь после корпората дд мы с тобой были вместе. Ты отключилась у меня на руках, я почти сразу понял, что это наркота. Когда я привёз тебя в номер ты очнулась и сказала мне что очень скучала. Ты была как будто вообще не собой и твои руки, которые просто прикасались ко мне сделали своё дело. Я как с катушек слетел. Знаю, что не должен был этого делать, но я ответил тебе взаимностью, хоть и понимал, что без действия наркотиков такое вряд ли могло произойти. В общем… — Мы что переспали? — обескураженно спросила я. Глеб виновато кивнул. — Сразу после ты уснула. А потом ночью, когда Макс вернулся из бара, проснулась снова и была практически трезвая. — Если ты понимал, что я ничего не помню, то почему не сказал мне раньше? — Я пытался сказать тогда на балконе, у Тёмыча на хате, но ты вылетела оттуда с испуганными глазами и сразу легла в кровать. — А Артём знает? Глеб отрицательно помотал головой. Он отпустил мои руки. — Пожалуйста, пойми меня. Я не хочу, чтобы это окончательно оборвало наше общение, когда оно только начало снова налаживаться. Я растерянно посмотрела на Глеба. Никогда в жизни не видела его таким уязвимым, будто совсем беззащитным. Я молча обняла парня. — Не вини себя, всё в порядке. Он обнял меня в ответ. Мы стояли так, глядя в холод за окном, ощущая как сильно изменились со времени знакомства. Вдруг Глеб слегка отстранился. Его рука прикоснулась к моему подбородку, немного развернув в свою сторону. Он и на секунду не задумался, прежде чем его губы оказались на моих губах. Они были значительно теплее. — Это было лишним? — спросил Глеб отстранившись на сантиметр. Я слегка кивнула. — Так и думал, усмехнулся он, снова накрывая мои губы своими. Мы вышли с балкона когда поняли что занимаемся глупостью. Не знаю что чувствовал Глеб, он сразу растворился в задымлённой гостиной. Но я не чувствовала абсолютно ничего. По дороге на кухню я запнулась об Федю, который учил Егор крутить нижний брейк. — Артём всё ещё в спальне? Запыхавшийся парень молча кивнул, продолжая неумело выкручивать финты. Что ж, пожалуй, мне нужно к нему наведаться. Стащив с кухни очередную бутылку виски, я стремительно направилась в комнату. Шум остался позади и лишь глухо пробивался из-за закрытой двери. Артём лежал на кровати и смотрел в потолок. Немного помедлив у входа, я так и не придумала с чего начать диалог, поэтому просто подошла и легла рядом. Казалось, что он даже не заметил этого, ведь ни одна мышца его лица в тот момент не дрогнула. — Прости меня, — спокойно сказала я, глядя на люстру еле различимую в темноте. — Никогда, — прохрипел Артём. Меня как током ударило от этого голоса, пропитанного болью, которую я словно даже не могу себе представить, — завтра всё закончится, я уверен. — Надеюсь. Он повернул на меня голову. — Всё что произошло с нами — пережитки моего прошлого. И я боюсь что скоро всплывут вещи пострашнее. Они могут причинить тебе ещё больше боли, они могут быть гораздо опаснее. Поэтому я хочу попросить тебя, — его глаза заблестели, но голос оставался уверенным, — Будь осторожнее. Завтра я уезжаю в Москву и больше не позволю себе портить твою жизнь. — Ты не портишь её, — обескураженно пропищала я, — не нужно никуда уезжать, всё только начинает налаживаться. Он снова посмотрел в потолок, словно стараясь абстрагироваться, чтобы не слышать моих слов. — Прости меня, чудо, — прошептал Артём на выдохе.