Bad Gay

      Теперь Хосок не кажется для Юнги кем-то опасным. Даже наоборот — тем, кто точно защитит от всех проблем, какими бы серьёзными они не были. Именно этому альфе Мин готов доверить свой самый главный секрет, позволить позаботиться о себе. Хосок так внимательно смотрит фильм, Юнги ловит каждую его эмоцию, каждую накапливающуюся в глазах слезинку на драматичных сценах, омегу так удивляет эта излишняя сентиментальность альфы. Теперь он понял, в чём была его проблема всю жизнь.       Мин всегда сам жил стереотипами об альфах, что они самые жестокие люди на свете, которые никогда не будут воспринимать омег и бет всерьёз. Сам юноша ни разу не задумывался о том, что тот же Хосок не насилует бедных течных омег, он не грубый, а в самом деле очень заботливый и нежный парень, которому тоже хочется немножко любви. В этом вся основная сущность Чон Хосока. Юнги это понял только сейчас, глядя на почти расплакавшегося на сцене умирающего главного героя. — Хосок, ты плачешь что ли? — спрашивает Мин, приближаясь к лицу парня. — Что? Нет! — утирает слёзы Хосок, понимая, что правда почти расплакался. Ему впервые вот так грустно за персонажа, которого он полюбил за всё время фильма. Будь его воля — прямо сейчас бы уткнулся в плечо своего омеги и зарыдал как девчонка. — Знаешь, я тут понял одну странную вещь, — начинает Юнги, протянув Хосоку салфетку, — кажется, что я сам был виноват в том, как меня воспринимали. Мне казалось до сегодняшнего дня, что все альфы полные ублюдки, потому что не считаются с мнением других, но всё оказалось иначе, стоило мне столкнуться с таким придурком, как ты. Не все альфы плохи, как я себе представлял, да и та ночь… Мне было скорее противно больше от себя, чем от тебя. — Почему? Понимаю, я тогда изрядно выпил, поэтому не смог контролировать свои чувства, но ты разве в тот момент ничего необычного не почувствовал? Сомневаюсь, что будь это другой альфа, ты вот так вот смог бы принять то, что тебя прижали и жёстко вытрахали у стены, — лицо Хосока приобретает серьёзный вид.       Юнги долго не понимает, что хочет донести до него Хосок, старается вспомнить детали того дня, но всё безуспешно. Парень часто моргает глазами, глядя на альфу и тем самым говоря, что он вообще без понятия, что Чон пытается сказать ему своими намёками. — Твой запах — мята, — улыбается нежно Хосок, — в тот день я чувствовал этот запах единожды, потому что ты принимаешь эти чёртовы подавители каждый день, лишая себя этого прекрасного запаха, Мин. Когда я впервые почувствовал слабую мяту, то ты больше из головы у меня не выходил, постоянно о тебе думал, поэтому и потащил тебя тогда в первый день за школу, мне хотелось убедиться, что это именно твой запах. Что? Совсем не понимаешь? — Да ну, это же бред, — нервно сглатывает Юнги, — быть такого не может, мы не можем быть истинными, Хосок.       Слова Юнги бьют Хосока слишком больно, прямо в сердце, буквально разбивая его на несколько тысяч осколков. Чон чувствует, как прямо сейчас от него отворачивается именно тот, кого он так долго искал. Что это значит, черт возьми? — Почему ты так говоришь? Я тебе противен, да? — Нет, не подумай, я ничего против тебя не имею, просто, — мнется долго Юнги, — у нас могут быть серьёзные проблемы, если об этом прознает моя двоюродная сестра, я не хочу, чтобы мои родители знали о нас, но понимаю, что долго скрывать отношения не получится, понимаешь меня? Мне слишком тяжело даётся всё это, это… — Успокойся, я не прошу тебя прямо сейчас вовсю показывать то, что мы пара, можешь даже своим друзьям не говорить, — утешает омегу Хосок, крепко обнимая его, — в остальном же всё нормально? — Тот, кого я желал просто уничтожить, в итоге оказался моим истинным, как думаешь, всё ли сейчас нормально со мной? — Прости, — уже шепчет Хосок, накрывая губы Юнги своими в нежном поцелуе. Мин не отталкивает, сам не понимая ничего, начинает отвечать взаимностью, обнимает Чона за шею и падает спиной на диван. Почему-то именно сейчас ему так сильно хочется Хосока, хочется его губ, его рук под одеждой, в конце-концов, его члена внутри себя.

***

Haux — Caves

      Юнги просыпается не от противного будильника или влетевшей в комнату матери, как это обычно бывает, а от чужих касаний к своей коже, от поцелуев. Никогда в своей жизни он не испытывал столь приятных ощущений. Стоило ему открыть глаза, как перед ним лежит Хосок, обнимает крепко своего омегу и целует в щёку. Всё же сегодня он не сдержался.       У Юнги немного болит горло после продолжительных стонов, всё ещё ноют суставы и поясница, на которую сильно давил Хосок, когда вбивался в присущей коленно-локтевой. Однако им обоим нравится приятная боль после секса, впервые они вот так чувствуют себя. Вот так хорошо. Казалось, что больше никаких проблем и быть не может в их мирке, сейчас есть только Юнги, есть только Хосок и никто больше.       С Хосоком Мин забывает обо всех проблемах, о бесячей его сестре, о недопонимании. Омега и подумать не мог, что с альфой, которой презирал и ненавидел, готов пойти на другой конец света, взяться крепко за руки и прямо ему в глаза сказать о том, что чувствует прямо сейчас. Все эти события, что произошли с ними, показали, что ничего не бывает просто так. Юнги явно чувствует к Хосоку что-то, а тот к Юнги. Это странная химия, которая не поддаётся никакому объяснению. — С добрым утром, Юнги, — улыбается Хосок, становясь первым солнцем утром в глазах омеги, обнимает его крепче и целует в макушку. Чон такой двуличный, одновременно грозный альфа, но с этим же и очень добродушный милый пупсик, которого Юнги прямо сейчас хочет в губы поцеловать, обнять крепко-крепко и не отпускать. С ним он чувствует себя под защитой, он чувствует себя кому-то нужным именно таким, какой есть. — С добрым, Хо, — давит лёгкую улыбку Юнги, продолжая валяться рядом с Хосоком.       Парни ещё чуть больше часа не могут вылезти из постели, целуются, обнимаются, трогают друг друга, не решаясь вновь предаться желанию заняться, пусть и ленивым, но сексом. Не хочется развращать такое хорошее утро. Хосок вскакивает с кровати первым, чтобы приготовить им обоим завтрак. Юнги не любит яичницу, но если её сделает Хоби — то съест до единой крошки, выпьет заваренный им кофе до дна и поблагодарит за идеальный завтрак, даже если он будет пересоленным. Влюбился. Как и Хосок.       Чон долго пыхтит на кухне, а Мин сидит за столом, наблюдает за стараниями своего альфы, влюблённо обводя его взглядом с макушки до пяточек. Дома у Хосока тепло, уютно, всё как-то в действительности по-домашнему. У себя же омега чувствует лишь роскошь в виде плазмы в гостиной с плейстейшеном, дорогим оборудованием в своей комнате, дорогую отделку. Видно сразу, что родители альфы не такие богатые, живут скромно, не желая тратиться на что-то дорогое, им хватает того, что они имеют на данный момент. Теперь Юнги понимает, что главное богатство семьи Хосока — понимание и любовь. — Приятного аппетита, — Чон ставит тарелку с завтраком и чашку кофе возле Мина, улыбается и садится напротив, сам принимаясь завтракать. — Спасибо, тебе тоже.       Хосок о многом рассказывает во время завтрака, как он с семьёй в прошлом году летал в Австралию, где почти каждый день встречался с огромными страшными пауками и мечтал как можно скорее улететь обратно в Корею, как посещал много европейских стран, посещал экскурсии вместе с родителями, показывал совместные фотографии. Юнги слушал и понимал, что такого с его родителями никогда не было и не будет, отец слишком занят, чтобы летать куда-то со своей семьей, мама желает сидеть послушно дома и причитать Юнги за его хотелки. Он один раз уже предложил посетить Бразилию, но мать с отцом лишь посмотрели на него, как на придурка. Обидно. — Хо, — начинает Мин, глядя на парня, — пообещай мне, что защитишь меня, если вдруг все обозлятся, что я скрывал свою омежью сущность под маской альфы. Я не хочу терпеть избиения и оскорбления в свою сторону вновь. — Ты всё переживаешь из-за своей сестры? — Хосок берёт парня за руку, заботливо глядя в глаза. — Юн, не переживай, я уже правда готов к ней напрямую пойти и пригрозить, если она ещё хоть раз на тебя рыкнет. — Чимин с Тэхёном уже пытались, у неё на стороне есть много знакомых альф, парень, чтобы в миг заткнуть тебя и моих друзей. Она всегда почему-то ненавидела меня. — Может, потому что ты лучше и талантливее её? Юнги, ты же музыкант, твои треки довольно популярны на саундклауде, все твои фанаты любят и поддерживают тебя, за тобой стоит сотня тысяч, а за ней максимум десяток придурков. Я обещаю, что убью каждого, кто тронет тебя пальцем, посмотрит как-то косо. Ты лучший омега, которого я когда-либо встречал, ты слишком выделяешься на их фоне, мне это нравится в тебе. Безумно нравится. — Ты единственный, кто так считает, Хосок.

***

      Выходные прошли незаметно как для Юнги, так и для Хосока, которые за два дня успели съездить в кино, парк аттракционов, встретить как рассвет, так и проводить закат. Омега всё ещё помнит как красиво красное уходящее солнце отливалось своим цветом на лице Чона, как он заворожённо на колесе обозрения следил за закатом, держа Юнги за руку. Именно в такие моменты хочется забыть про всё, что было до этого момента, жить сегодняшним днём и принять тот факт, что он — избранный альфа Мина. Конечно, омега догадывался до этого, но принимать не хотел, ему было неловко, стыдно, что их отношения не начались с типичных милых посиделок, а со спора, кто лучше напишет экзамен по математике, что их первый секс был под пьяным угаром Хосока, который всё ещё извиняется за это, хотя Юнги давно его простил, пусть и с великим трудом для самого себя.       Когда Юнги вернулся домой, то тётушки и всей её семейки уже не было. Наверное, это был самый хороший вечер в его доме за последние несколько лет. Мин даже не обратил внимание на абсолютную тишину, зашёл к себе в комнату и тут же провалился в глубокий сон перед долгим ужасным понедельником, ибо для него хорошего понедельника просто не существует. Они все ужасны.       Утром парень просыпается не от криков матери, что завтрак готов и пора собираться в школу, а от собственного будильника и звука оповещений о новых сообщениях, как не удивительно, от Хосока. Парень улыбается милому «С добрым утром:)» и «Поедем в школу вместе?», после чего пишет «Давай», даже не задумываясь. Только перед выходом из дома Мин замечает, что родители не спят в своей комнате, а их просто нет. Машина отца отсутствует, а на кухне на столе лежит записка, где мама сообщает, что на неделю уехала вместе с тётей Юнги в другой город по делам. — Конечно, телефоны же изобрели для того, чтобы ты записку оставляла на столе, — возмущается Мин, выбрасывая лист в мусорное ведро и выходит из дома, где уже за своим забором встречает ждущего Хосока, мнущегося на месте. — Я сегодня не рассчитал время и вышел слишком рано, поэтому решил прогуляться до твоего дома, — оправдывает себя Чон, когда видит удивлённое лицо Юнги. — Отец бы натравил на тебя злую собаку, потому что ты тут слишком подозрительно стоишь, — говорит максимально серьёзно Мин, а через пару секунд улыбается и смеётся, глядя на испугавшегося Хосока, — да ты правда пугливый такой и наивный? — Слушай, Юн, — Чон начинает идти в сторону автобусной остановки вместе с омегой, неуверенно глядя по сторонам, — а мы можем всем сказать, что… встречаемся? Мы ведь встречаемся, верно? Всё же понедельники никогда не бывают хорошими…