***
ELLA POV***
Опаздываю. Безбожно опаздываю. Если не завтракать и не принимать душ, затем идти очень быстрым шагом, то успею к началу первого урока. На кухонном столе остался мой недоеденный кусок гематогена, мммм он вкуснее, чем свежий, он слаще, пикантнее, будто обсыпан тростниковым сахаром с перцем и корицей. Я отметила для себя, что вечером оставлю еще один батончик без фантика. «J'ai envie de toukassé toukassé toukassé» * (Я хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести!) Школьная сумка собрана наполовину, я просто одним махом скинула все со стола в рюкзак, потом разберу. «J'ai envie de toukassé toukassé toukassé» (Я хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести!) Теперь одеться, джинсы, черные любимые, такая же черная рубашка со странным красным принтом похожим на эритроциты. Мама всегда смеялась, что в такой рубашке можно идти на убийство, пятна крови будут не заметны. Сапоги со шнуровкой, напоминающие армейские, они конечно тяжелые, но в них так удобно месить грязь. «J'ai envie de toukassé toukassé toukassé» (Я хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести!) Хорошо, что я с вечера приготовила сэндвич с индейкой. Его тоже в рюкзак. «J'ai envie de toukassé toukassé toukassé» (Я хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести!) Тут я посмотрела на желтые дверцы шкафчиков, дебилизм какой-то. Сегодня же перекрашу. В черный. «J'ai envie de toukassé toukassé toukassé» (Я хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести!) Споткнулась о журнальный столик, блядь, больно. Я взбесилась и пнула дурацкий столик. «J'ai envie de toukassé toukassé toukassé» (Я хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести!) Черная кожаная куртка с капюшоном. Я готова. Я злилась на себя, на этот дом, на дурацкий Форкс, на дурацкую затею учиться в Америке. «J'ai envie de toukassé toukassé toukassé» (Я хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести!) Кто-то ночью побывал у меня дома. «Sors de chez moi taré Ça va pas dans ta tête» (Вон из моего дома, псих! У тебя не всё в порядке с головой.) Не просто дома, а в моей спальне. «Sors de chez moi taré Ça va pas dans ta tête J'ai pas le temps 'chialer Tu t'es payé ma tête» (Вон из моего дома, псих! У тебя не всё в порядке с головой. У меня нет времени реветь. Ты заморочил мне голову.) Оставил след на подоконнике, полоску от обуви. «J'ai envie de toukassé toukassé toukassé» (Я хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести!) И дорисовал мои страдания по Калленам. «Envie de toukassé toukassé toukassé» (Хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести!) Я пнула входную дверь. Нафига мне засовы, если через окно на втором этаже местная шпана таскается ко мне в комнату. Я обошла дом, на улице не было никаких следов под окнами, ни лестницы, ни палки, кто бы это ни был, не взлетел же он ко мне как ясный сокол. Я выругалась по-русски. Громко. Смачно. «J'ai envie de toukassé toukassé toukassé» (Я хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести!) Я разнесла к чертовой матери палисадник под окном. Какое убожество эти крашеные камни во все цвета радуги, надеюсь не сам хозяин дома занимался этим дебилизмом. Я стала бросать дурацкие разноцветные камни в лес и орать, что меня все достало. «J'ai envie de toukassé toukassé toukassé Envie de toukassé toukassé toukassé» (Я хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести! Хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести!) Я была в бешенстве. Почему не услышала? Почему спала как убитая? Я обычно просыпаюсь от малейшего шума, а сегодня ночью кто-то торчал в моей спальне и рисовал за моим столом. Надо сказать рисовал хорошо. Более чем хорошо. И дорисовал так, как мне хотелось бы. Мое лицо. Более утонченное. Мое тело прибавило немного изгибов и выглядело более взрослым. Глаза. Почему на одном портрете был мой цвет, сине-зеленый, а на другом — красный? Я подумала, что для стилизации байкера и его подруги красные глаза подходят как нельзя кстати. Я сидела почти час в ступоре, рассматривая эти дополнения. Почему моя интуиция, мое шестое чувство подвели меня. Злилась, что мне нравится нарисованная пара на байке и на балу. Я никак не могла понять, в какую форму одели Джаспера, после школы полистаю «Всемирную историю». Если бы мы были знакомы чуть ближе, ну хотя бы тусовались в одной компании, я бы могла случайно показать ему рисунок. Спросить, не знает ли, кто так хорошо изображает людей. Всю дорогу до школы меня не покидало ощущение, что кто-то или что-то двигается параллельно со мной в лесу. Я орала в лес, чтобы все шли нафиг, у меня плохое настроение. Если сейчас выскочит какой-нибудь местный маньяк, разорву его к черту. Я дошла до школы и даже не заметила, что потратила меньше 20 минут. Бешеный адреналин. У меня даже есть 10 минут на то, чтобы спокойно отдышаться. К школе подъезжают ученики, надо мне подружиться с кем-то, чтобы вместе возвращаться домой. Сегодня только второй день учебы, а я на взводе. — Привет, Россия! — нет, только не Майк. Я с тоской посмотрела на парковку, может Джессика меня спасет. В это время появился ярко-красный BMW 7, да, меня спасет «бэха», все внимание Майка и остальных школьников было направлено на машину. И не зря. Медленно, как в старых фильмах, открылась водительская дверца и появились две бесконечно длинные ноги на огромных красных шпильках. — Если бы я была лесбиянкой, то влюбилась бы, — рядом со мной оказалась Анжела. Я с ней поздоровалась, и ответила, что не ожидала от нее такого комментария. За длинными белоснежными ногами появилось ярко-красное мини платье, которое обтягивало все изгибы высокой блондинки Розали, она потянулась, выставив груди, мммм 4 размера? Мальчишеский вздох, похоже кто-то кончил. Я хихикнула, гормональные придурки. Розали повернулась к машине, изгиб спины, ее платье почти открывает обзор на все ее прелести и она достает короткую черную кожаную куртку. Еще несколько вздохов. За ней из машины вышел ухмыляющийся Эммет и грустная Элис. Я ждала еще одного члена этой странной семьи. И похоже, что трое Калленов тоже ждали. Они замерли около машины, когда из-за поворота, практически на одном заднем колесе, влетел Dodge Tomahawk. — Кто бы там ни был, я готова ему отдаться прямо сейчас, — прошептала какая-то девушка за моей спиной. — Я тоже, — добавила Анжела. Байкер выглядел круто. Он, развернувшись на 180º, припарковал свой байк точно параллельно красной BMW. Байкер будто соревновались с водителем машины, кто соберет больше лайков. Черный шлем. Черная кожаная куртка и такие же штаны. Армейские ботинки на шнуровке. Футболка с черепами. Вся парковка затаила дыхание. Байкер медленно снял шлем и рукой провел по слегка волнистым светло-медовым волосам. — Джаспер, — прошептала я. Он выглядел так, как я его нарисовала, как будто подсмотрел свое изображение. Мой живот скрутило в узел. Я сама оделась как на рисунке. Руки вспотели и стали еще более холодными, чем обычно. Коленки подкосились. Я дышала как после пробежки. И да, я покраснела. Джаспер повернулся в нашу сторону и подмигнул. — Я сейчас кончу, — кто-то из школьниц стонал. Джаспер и Розали только своим внешним видом решили проблемы гормональных подростков обеих полов. — Теперь Розали осталось пройти с протянутой шапкой и собрать доллары за представление, — мне стало весело. И кажется Джесперу тоже. Его смех, такой глубокий мужской, а не тонкий срывающийся на писк смешок подростка, заставил вздрогнуть. Я права, дети Калленов старше. Я их понимаю, ведь многие иммигранты из Латинской Америки тоже подделывают возраст своих детей, чем меньше ребенок, тем дольше будут платить пособия. Но мне кажется доктор Каллен зарабатывает достаточно, в их семье Вольво, БМВ, я даже не знаю, сколько стоит Dodge Tomahawk. Любопытно, по какой причине скрывается возраст. Они преступники? Доктор нарисовал приемным детям новые лица, и они все после пластических операций? Если я правильно догадалась, то версию про преступный мир мне придется держать при себе. Я не хотела бы видеть, как Розали расстреливает школу, уверена, что она убьет всех без сожаления. Эммет потянул Розали в школу, потом, будто вспомнив что-то, другой рукой схватил Элис, все трое были нахмурены. Интересно, они всегда так приезжают в школу? И среди Калленов не было еще одного, рыжего, Эдварда кажется. — Эдвард тоже катается на байке? — спросила я Анжелу. — Ни разу не видела, — девушка пожала плечами, — они обычно приезжали на Вольво, за рулем которого был Эдвард. Рычание? Мне послышалось или Джаспер рычал? — Странные они все-таки, — продолжила Анжела, — ты наверно права, что у них могут быть проблемы с генетикой. Звонок прервал нашу беседу, мы разошлись по классам. У Анжелы были дополнительные уроки по математике, я подумала, может ей нужна помощь вне стен школы, так как я еще в прошлом году изучала новые, для форкской школы, темы. У меня биология. Мистер Баннер предложил мне выбрать любое свободное место, одно было в самом конце, и два — за одной партой — ближе у окну, конечно я хочу сидеть около окна. На биологии был Майк, он сидел рядом с Джессикой, и улыбался: — О, Россия сегодня с нами на биологии! — Заткнись, придурок, — зашипела Джессика. Мистер Баннер постучал ногтем по доске. Блядь! Ненавижу этот звук. Учителя — прирожденные садисты. В моей питерской школе завуч любила ковырять длинным наманикюренным ногтем интерактивную доску, вот дура! Я вздрогнула, когда преподаватель положил рядом со мной тест. Я как назло забыла словарик. Будет проблематично разобрать тест по биологии с терминами на английском языке. Я злилась сама на себя, за то, что полночи рисовала, что не услышала ночного посетителя, что потратила все утро рассматривая рисунок, что не взяла словарь, что простояла свободное время на парковке вместо того, чтобы подготовиться к уроку, что как дура пялилась на Джаспера, что реагирую на него как мартовская кошка, что мне хочется подружиться с ним, видеть его, трогать его, что я хочу поцеловать его, зарыться-спрятаться у него на груди, что я думаю о нем слишком много. Блядь! «J'ai envie de toukassé toukassé toukassé Envie de toukassé toukassé toukassé» (Я хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести! Хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести!) Звонок с урока вывел меня из транса, не понимаю как, но я на некоторые вопросы теста ответила вполне уверенно, на некоторые написала честно, что не понимаю английский. Я была зла на себя. — Тебя проводить? — Майк сегодня слишком навязчив. Он протянул руку к моему рюкзаку и наши пальцы соприкоснулись. Фу! Его горячие потные руки. Ненавижу! Я вырвала сумку и вылетела из класса. Джессика что-то кричала вслед, надеюсь, их не будет на уроке испанского. Я думала поменять урок сеньоры Марии Пилар на дополнительный английский, но если Майка на нем не будет, не помню, сидел он вчера во время моей презентации или нет, так вот, если его не будет, то я оставлю испанский. Когда я подходила к аудитории, меня позвала Сеньора Мария Пилар: — ¡Hola, Ellia! — она по-испански смягчала мое имя, — Te estoy esperando, ¿sabes por qué? — ¡Hola, señora Pilar, — что же она от меня хочет? — Mira, tú eres una buena alumna y hablas bien español. En mi clase hay otro alumno que habla igual bien español y me gustaría si vosotros los dos trabajéis juntos, ¿vale? — Vale, gracias. ** Надеюсь, это не латиноамериканские иммигранты, вчера я была настолько занята Калленами, что не замечала никого вокруг. Сеньора приобняла меня, когда мы заходили в класс и направила к последней парте. — Надеюсь, вы уже знакомы, если нет, то вам в любом случае придется познакомиться поближе, я вам буду давать парные задания повышенной сложности. Ученик, тоже хорошо знающий испанский, ухмыльнулся. Oh My God! О. Мой. Бог. Джаспер. Я буду в паре с Джаспером. ¡Sí, sí, sí! сеньора Пилар вы не потеряете ученицу, я теперь не уйду с испанского. Джаспер поднялся со своей кривоватой ухмылкой, отодвинул мой стул. Джентльмен всегда? Я вспомнила свой рисунок гусара, да, это подходит идеально. Сеньора Пилар расписывала на доске спряжение субхунтиво, когда Джаспер тихо произнес: — Простите. Нас не представили. Джаспер У…Хейл. А вы мисс…сеньорита… — Элла Л…Свон, — кажется, у нас похожие секреты, — сеньор, если мы на уроке испанского, — я невольно хихикнула. — Так ты из России? — какой мягкий южный акцент, он обволакивает, я невольно склонилась к блондину. Его запах…мммм он использует парфюм с моими любимыми нотами. Сандаловое масло, мускус, дубовый мох и еще что-то пикантное. Я уверена, что это дорогой персональный арабский парфюм. Я даже прикрыла глаза, пытаясь разобрать отдельные оттенки запаха. Меня остановил смешок Джаспера. Его глаза смеялись. Вчера цвет его глаз мне показался золотым, сейчас почти черным. Джаспер вопросительно приподнял бровь, надеюсь, он не подумал, что я умственно отсталая, что так долго думаю над ответом. — Я от Питера. — Питер? От какого Питера? — почему он так занервничал. Я ведь только одну ошибку сделала. В предлоге. — Я ИЗ Питера, ИЗ Санкт-Петербурга. Надеюсь, так понятно. Джаспер задумался, он что, не знает, что кроме Москвы в России есть и другие города. — Тогда откуда у тебя техасский акцент? — блондин склонился ко мне поближе, его волосы касались моих, это… так интимно? — У тебя тоже, — браво, Элла, ты разучилась разговаривать? — Я родился и вырос в Техасе, в Хьюстоне, — мне кажется, Джаспер усилил свой акцент, — а ты из Санкт-Петербурга, ведь так? Я не знала как объяснить в двух словах. Придется рассказывать историю всей жизни. Я пока не готова. — Долгая история. — Расскажи, я не тороплюсь, — и опять я тону в его глазах, они приобрели темно-красный оттенок с золотыми вкраплениями. Красиво. И надо признать Джаспер очень привлекательный парень. У него жесткая мужская красота. Странно, что школьницам нравится его брат Эдвард. Он какой-то странный тип в стиле эмо. А вот другой брат, Эммет, мне кажется классным, но он занят блондинкой. Ой, Джаспер ждет ответа, а я опять тяну с ответом. Меня выручила преподавательница, она с улыбкой принесла нам отрывки из поэм Густаво Адольфо Беккера и предложила самостоятельно выбрать несколько четверостиший. Poemas de alma — поэмы души. Ладно, дома посмотрю. Я потянулась к бумагам одновременно с Джаспером, наши руки соприкоснулись… я замерла… Его рука была немного прохладнее моей, немного белее моей, намного тверже, такая… мужская… Я представила как эта рука прикасается ко мне, сдвигает волосы, проводит по шее, двигается вниз к моим ключицам, ниже к груди, мои ноги рефлекторно сжались. Кровь собралась в области живота, от этого мои руки стали еще холоднее, почти одной температуры как у Джаспера. Он чувствует то же самое? Я дышала быстро и отрывисто. А он задерживал дыхание, я не слышала его. Я смотрела на наши руки. Никто из нас не хотел быть первым, кто прекратит этот мучительный контакт. Я медленно посмотрела на Джаспера, он сидел с закрытыми глазами и улыбался. Ведь правда, что «первое прикосновение решает дело» *** Я хотела видеть его улыбку сейчас и всегда, по утрам, когда я просыпаюсь, ночью перед сном. Я готова была отдаться ему здесь и сейчас. Если только при прикосновении наших рук моя душа танцует и делает кульбиты, как я буду чувствовать себя, если Джаспер меня обнимет, если его губы начнут свой вояж по моему телу. Я была возбуждена. Мне надо отдышаться, моя рука начала вздрагивать, и Джаспер просто положил свою руку сверху, слегка поглаживая и успокаивая. Это был такой привычный жест, такой правильный. Так супруги, прожившие долгую счастливую жизнь держатся за руки, поддерживая друг друга. У меня были слезы на глазах. Это чувство, когда ты после многолетних путешествий возвращаешься домой. Я почувствовала себя целой. Кажется, я сейчас просто кончу. Я прикусила губу, чтобы не застонать. Еле сдерживала прерывистое дыхание. Да что со мной происходит. Чтобы отвлечься от собственных эмоций, я стала бессовестно рассматривать Джаспера. Он был действительно красив. Высокий, больше 190см, выше многих одноклассников, но в отличие от долговязых подростков, у Джаспера было прекрасное накаченное тело, к которому хотелось прикоснуться. Светлые волнистые волосы, цвета лугового меда, были раскиданы в странном беспорядке, они были до плеч, я бы сказала, что его стрижка немного старомодна, но в этом был своеобразный шарм. Большие глаза, которые меняют цвет, от золотого до черного. Ровные слегка розовые губы тянули к себе как магнитом. Строгий подбородок. На его крепкой шее были небольшие шрамы, ну какой байкер без них. И эта улыбка. Она сводила с ума. Я стала медленно осторожно наклоняться к его губам, не обращая внимания ни на других учеников, ни на учителя, пусть меня выгонят со школы, но я хочу эти губы. Я почувствовала сладко-пряное дыхание Джаспера, оставалось несколько сантиметров, я вздохнула, и… звонок с урока чуть не довел меня до инфаркта. Джаспер вздрогнул и открыл глаза, они были темно-красно-черные. Еще один оттенок. Он мягко сжал кончики моих пальцев и, отвечая на мой невысказанный вопрос, очень тихо прошептал: — Я тоже, my darling, я тоже. В полуобморочном состоянии я собирала свои учебники, и успела заметить как Джаспер нахмурился, его губы шевелились, кажется он тихо разговаривал сам с собой, или ругался, ему не понравилось то, что произошло? Блондин наклонился ко мне, снова черные глаза, они были злые: — Darling, прошу прощения, что не могу проводить тебя. И исчез. Он так быстро вышел из аудитории, что я не успели ничего ответить. Я не помню как прошли остальные занятия, все мои мысли крутились вокруг «первого прикосновения», я сто тысяч раз прокручивала этот момент, многим не нравились мои холодные руки, обычная первая реакция «ой, у тебя руки замерзли», а дальше очередной придурок пытается полапать меня своими горячими потными руками. Джаспер. Он не отдернул руку, не прокомментировал низкую температуру, держал свою такую же холодную рядом с моей, потом успокаивающе сжал мои пальцы, как бы мне хотелось всем телом оказаться под его руками, под ним. — Ты весь урок мечтаешь? — Анжела с беспокойством смотрела на меня. — Да, есть такое, — мне не хотелось рассказывать об объекте моих мечтаний. — Прости, если лезу не в свое дело, но я видела, что ты вчера была без машины и на ланче позволила себе купить только воду и сок, знаешь, в Америке если у тебя нет денег можно попросить социальную помощь, — девушка смутилась, — и вот, мама Джессики, она как раз работает в этой структуре. Я не думала, что для местных подростков так важно, что я ем, на чем я езжу, сначала я разозлилась, весь утренний адреналин, который поднялся из-за дорисованной картинки, и был заменен на окситоцин на уроке испанского, сейчас снова бурлил во мне. Кидаться на Анжелу я не собиралась, она действовала из добрых побуждений, которыми «вымощена дорога в ад». — Спасибо, Анжела, но мне действительно не нравится запах столовской еды, сегодня я взяла свой завтрак, — она понимающе улыбнулась, — а вот машина… у меня нет прав, мне надо только этот учебный год перетерпеть, потом уеду в колледж, а там постараюсь купить сама, чтобы не дергать маму с отчимом. Анжела кивнула: — Твои родители сняли старый дом шерифа Чарли? — Да, только в полиции сказали, что он бывший. — По правде говоря, да, он больше здесь не работает, но многие по привычке называют твой дом как дом шерифа. — Ок — Я могу подвозить тебя, у меня утром и вечером ритуал — проезжать мимо твоего дома. Я не знала, это такой прикол или местный сленг. Я просто непонимающе уставилась на нее. Анжела рассмеялась: — На мне развозка младших, их детский сад находится через несколько домов от твоего. — А сколько их? — Трое. Мама устает с ними, она работает дома, печет торты на продажу. Кажется моя проблема решена. Надо спросить у Анжелы про ее дополнительные занятия по математике. Оказывается она собирается поступать в медицинский колледж, где необходимы базовые знания по математике. Я предложила ей заехать ко мне на выходных, у меня были российские учебники, чем хороша математика, так в любом языке дважды два четыре, ну или пять, или шесть, но чаще всего четыре. Мы подошли к столовой, я надеялась увидеть Джаспера, но за столиком Калленов никто не сидел, я купил томатный сок, надеюсь сегодня обойдусь без добавки в виде моей крови, и достала свой холодный бутерброд За нашим столом Джессика активно обсуждала происшествие в библиотеке: — Представьте, сидим мы на химии и вдруг грохот, Майк закричал, что все взорвется, мы все погибнем, учитель ошалел. — А у нас тест, никто не готовился, вот мы и ломанулись из аудитории, — подхватил Тейлор. Джессика замахала на него: — Не перебивай. Так вот, стоим мы в коридоре, и тут открывается дверь библиотеки и выходят Каллены, сначала злая — как всегда — Розали, потом такой же злой Эммет, а потом… — девушка сделала театральную паузу, — потом вышел Джаспер и он нес Элис на руках! Я схватилась за край стола. «J'ai envie de toukassé, toukassé, toukassé,» (Я хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести!) — Ну может она ногу сломала? — предложил Майк. — Ты что, не видел? Эта Элис не плакала, если бы она сломала ногу, то она ревела бы, да и как сломать ногу в библиотеке? — ухмыльнулась Джессика, — Если только она не может свести их вместе! — Ты думаешь, они… — Анжела не могла закончить фразу. — Почему бы и нет? — Ребекка видимо знала, где можно спрятаться. «J'ai envie de toukassé, toukassé, toukassé,» (Я хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести!) Да что со мной сегодня! Я была в бешенстве. Я жутко ревновала и злилась. Злилась на Джаспера, который держал мою руку и потом нес на этих руках эту пикси, злилась на Джессику, что она все видела и не могла промолчать, злилась на эту дебильную школу с тупыми подростками, на себя, на весь мир. — Тебе плохо? — тихо спросила Анжела Я удивленно посмотрела на нее, откуда она знает, я старалась загнать свои эмоции глубоко внутрь себя. — Твои глаза темно-серые, — ответила моя одноклассница. Да, глаза цвета бушующего моря, в моих глазах сейчас шторм. — Да, что-то мне не очень, — и мой голос оказался хрипловатым, в горле было сухо из-за выброса адреналина. — Ты плохо питаешься, — влезла Ребекка. Она наверное считает, что я сижу на диетах. Ок, я не против. — Если ты немного поправишься, ничего страшного, — усмехалась она, откусывая свой гамбургер, в который по американскому обычаю положили много майонеза, он неаккуратно стекал по подбородку Ребекки. — Закрой рот, сука! У тебя сперма на губах, как у привокзальной шалавы, — я прошипела. — Россия ругается, — веселился Майк. Если я сейчас уйду, то буду выглядеть как психованный гормональный подросток. Кажется Ребекка ожидала поддержки от Джессики, но последняя молчала и кусала губы, боясь рассмеяться. Тогда Ребекка вскочила, уронив стул, чем привлекла еще большее внимание к себе, и вылетела из столовой. Майк ржал ей в спину: «Вытри сперму». Джессика показательно ударила Майка, но она явно была довольна, Ребекка опозорилась перед ее Майком, минус одна конкурентка. Надо извиниться перед одноклассниками. Совершить небольшое преступление, признать вину, покаяться и прилюдно извиниться — американская народная игра. Все совершают ошибки, у всех есть мелкие грешки, когда ты признаешься в малом (и скрываешь большое преступление) тебя все любят, ты становишься «таким как все», и толпа тебя принимает как «своего». Калленов не приняли, они были слишком безупречны, слишком идеальны, выглядели как немой укор остальным учащимся. — Ребята, простите, не знаю, что на меня нашло. Я действительно плохо себя чувствую, живот крутит, — тут я подмигнула Джессике, надеюсь она поняла мой намек, — а тут Ребекка со своим сучьим комментарием. — Да все нормалек, — я думала, что Тейлор побежит успокаивать подругу, они с Ребеккой вроде были вместе. — Ребекка всегда ведет себя как последняя сука, — подвела итог Джессика. Анжела предложила проводить меня к медсестре и потом отвезти домой. Я согласилась вместе с ней дойти только до медкабинета, чтобы Анжела подтвердила, что мне плохо. Медсестра выдала две таблетки обезболивающего, она что, тоже считает что у меня пмс? выдала какую-то бумажку, которую я должна буду занести к секретарю. Всегда думала, что с развитием технологий, о которых так кричат американцы, в старшей школе я должна бегать со справкой из одного корпуса в другой как в начале двадцатого века. Занесу завтра. Хочу убраться подальше из этой школы. Когда мы вышли на парковку, я поблагодарила Анжелу и сказала, что сама дойду до дома, я не хотела, чтобы моя подруга, наверно я могу ее так называть, пропускала уроки из-за меня. — Ты уверена? — Анжела нахмурилась. — Абсолютно. Заодно подышу, в столовой было душно, — я старалась улыбаться. — Ну ладно тогда, до завтра! — Анжела побежала в свой корпус. Сейчас я была почти спокойна, такие качели с адреналином я не испытывала никогда. Если будут повторы, придется проверить гормональный фон, сдавать анализы в больнице. Черт! Там же работает доктор Каллен, чьи приемные дети учатся со мной. Две пары, Эммет и Розали, Джаспер и Элис, плюс один Эдвард. Этот дурацкий Джаспер держит мою руку, и я готова опозориться, целуя его на уроке перед всеми. Потом он убегает и Джессика видит, как придурок несет свою Элис на руках, рыцарь блядь! Я пнула камень на дороге. «J'ai envie de toukassé, toukassé, toukassé,» (Я хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести!) Я прошла почти половину дороги до дома как услышала урчащий мотор за моей спиной. ------------------------------------ * Shanguy «Toukassé» фр. tout сasser — все сломать здесь сленг toukassé — всесломать, всеразнести J'ai envie de toukassé, toukassé, toukassé, Я хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести! Envie de toukassé, toukassé, toukassé хочу всёразнести, всёразнести, всёразнести! Sors de chez moi taré Вон из моего дома, псих! Ça va pas dans ta tête У тебя не всё в порядке с головой. J'ai pas le temps 'chialer У меня нет времени реветь. Tu t'es payé ma tête Ты заморочил мне голову. **- Привет, Эллиа! — она по-испански смягчала мое имя, — Я тебя жду, знаешь для чего? — Привет, сеньора Пилар, — что же она от меня хочет? — Смотри, ты хорошая ученица и хорошо говоришь на испанском. В классе есть еще один ученик, который также хорошо говорит на испанском и мне бы хотелось, чтобы вы работали вдвоем вместе, ладно? — Ладно, спасибо. *** Лермонтов М.Ю. «Как быть! кисейный рукав слабая защита, и электрическая искра пробежала из моей руки в ее руку; все почти страсти начинаются так, и мы часто себя очень обманываем, думая, что нас женщина любит за наши физические или нравственные достоинства; конечно, они приготовляют, располагают ее сердце к принятию священного огня, а все-таки первое прикосновение решает дело.»