***
JASPER POV***
Я не понимал, почему она ведет их в порт? Блядь! Она могла выпить всех здесь. Неужели правда, что она хочет подставить ковен Калленов? Пять докеров в Порт-Анджелесе. Найдены обескровленные тела со странными укусами на теле. Новости во всех газетах. Единственные вампиры, которые живут постоянно на Олимпийском полуострове, Каллены. Они виноваты. Они ответственны. Я не хотел верить. Я не мог поверить. Я сам привез ее в Порт-Анджелес. Я видел, чувствовал, что она нервничала. Она что-то скрывала. Я следил за ней. Пять пьяных докеров. Как и описывала гребаная Элис. Один, похож на главаря, худощавый, лет сорока, начинающий лысеть, вонючий мерзкий тип, находящийся долгое время под героином, его кровь уже сменила запах свежей красной жидкости на запах гнили, был настроен решительно, он хотел изнасиловать и убить. Остальные, его четыре собутыльника, были примерно такого же возраста, может помладше, но работа в порту и алкоголь быстро старят тело, все четверо уже оплыли жиром, их свинячие толстые шеи блестели от пота, я даже на крыше склада чувствовал их вонь, пот, алкоголь, дешевый табак, грязное тело, вонючую одежду. Двое из них не жаждали приключений, но боялись признаться в своей слабости. Нападать на самку группой самцов — это так… по-человечески. Я не понимал, почему она пошла в книжный, зачем искала мои книги? Она знала? Почему сука ясновидящая этого не видела? Только пять выпитых тел в порту. Потом Элла стала метаться между книжным, кафе и портом, она что, не знала направления? И в последний момент кинулась в сторону порта, сжимая себя будто бы ей было холодно. Ей было холодно? В видении гребаной Элис она стоит под дождем в одной рубашке с кровью на губах. Трупы пятерых мужчин. Она не убирает за собой. Пусть Каллены отвечают. Хорошая подстава. Но она моя напарница. Я не стану ее убивать, как бы этого не хотелось Карлайлу и остальным. Я просто уберу ее беспорядок. Она уйдет, оставляя обескровленные трупы, а я блядь буду убирать за ней. Я не понимал, почему она боится каких-то сраных пьяных рабочих, или она так натурально играет испуганную жертву, сука, лучше Шарлотты. Она шла, обнимая себя, изображая холод, даже тряслась немного. Ее щеки порозовели от холода. Или это иллюзия? Ее подослал Аро или Владимир со Стефаном? Я не понимал ее эмоций. Ее чувства меня вгоняли в ступор, она испытывала страх, который загоняла с каждым шагом все глубже, заменяя его яростью и злостью, ее обида, такая детская эмоция, на кого она обижаласть, боль, странно, что ее нога до сих пор болела, почти по-человечески, тоска, немного грусти, влюбленности, хммм интересно в кого, даже зачатки любви, а теперь ненависть и отвращение. Пьяные мудаки окружили ее, я ждал, когда она набросится, но она орала, материлась, зачем? Казалось, что она хотела настоящей охоты, настоящей драки. Но тогда, my darling, мы с тобой сделаны из одного теста. Я тоже люблю кровь с адреналином. Я не понимал, почему она не сломала шею одному из гребаных докеров, который схватил ее, я ждал момента, когда она прибьет его, но она только отпихнула придурка. Другой полез ее лапать, ей что, его прикосновения доставляют удовольствие? Судя по ее чувствам, ей было омерзительно, страшно, больно, и она не чувствовала жажду. Блядь, ни капли жажды. Я ебаный придурок! У нее вообще не было жажды! Она и не собиралась их пить! Сука, блядь, я поверил этой долбоебке ясновидящей, она пиздела, не то, что видела, а то, что хотела видеть. Элла не испытывала жажды, ни в школе, ни дома, когда я смотрел на нее во время сна, ни в кафе со мной, ни в книжном магазине, ни сейчас в порту. Эту эмоцию никому из вампиров не удавалось скрыть ни заменить. Элла не испытывала жажду. А я гребаный ублюдок торчу на крыше склада и смотрю, как пьяное мудачье домогается до моей подруги. Мой зверь зарычал, в этот момент один из ебаных тварей пытался поцеловать ее и лишился части языка, моя Элла укусила его, меня ударило волной мерзкой крови, я уже спрыгнул со своего укрытия и оказался рядом с ней в ту секунду, когда пьяная мразь подняла руку для удара. Она не закрыла глаза, не зажмурилась, она была в бешенстве, ее глаза темно-серые, почти черные, как и мои, извергали молнии, если бы умела, уверен, она убила бы охуевших мудаков. Доля секунды и рука, которая хотела ее ударить уже оторвана от туловища, кровь, вонючая кровь, в которой только алкоголь и героин, хлещет на асфальт. Я перебил конечности всем этим мразям. И не знал, как быть дальше. Если я ошибся, и она не вампирша, а обычный человек, то от увиденного она должна упасть в обморок. А если она вампир, притворяющийся человеком, то возможно захочет сама убить этих гребаных мудаков. — Ты хочешь, чтобы я убил их? — я спросил как можно спокойнее. — Я помогу тебе закопать их трупы, — это тот ответ, который могла произнести моя подруга, моя напарница, моя женщина. Я не хотел пить этих мразей, только желтоглазые вампиры не могут сдержаться при виде человеческой крови, я слишком долго тренировался, чтобы сейчас накинуться на полутрупы напуганных алкашей. Разорвав их на мелкие части, закинул все в морской мусорный контейнер и закрыл на пломбу. Надо будет подъехать в Порт-Анджелес ночью и утопить эту железную хрень, сейчас еще не настолько темно, чтобы кидаться контейнерами в море. * Дождь усилился. Я посмотрел на нее. Элла была абсолютно спокойна, но почему она плакала? Женщины… они такие странные. Дождь смешивал свои капли с ее слезами и с пятнами крови на ее губах. Ее рубашка идеально вписывалась во все это гребаное приключение, черная, с пятнами крови, которых не было видны из-за оригинального принта, мокрая, облегающая ее шикарное тело. Эта женщина, кем бы она ни была, вампиром, человеком, полувампиром, получеловеком… эта женщина моя. Только моя. Я сделаю ее моей. Я хотел обнять ее, утешить ее, но я не знал, как это сделать. Я давно никого не утешал и просто так не обнимал. Я занимался сексом, самым разным сексом, с разными вампиршами и с разными человеческими женщинами. Все они говорили, что я превосходный любовник. Все мои объятия сводились к тому, что я «утешал» женщин сверху, сзади, снизу, на кровати, на столе, на полу, дома, в поле, в лесу, когда женщина кричала от удовольствия или от боли или от обеих чувств сразу. Но я не привык к просто объятиям, я не пушистый теплый друг. Большинство вампиров, которые знают меня, считают меня холодным, бессердечным, манипулирующим и психованным. Но чего они не понимают, так это того, что мой дар эмпата позволяет мне чувствовать все эмоции, все чувства, настроения, боли, страдания… от всех — от вампиров и людей. Это невыносимо, это сводит с ума, если не сохранять спокойствие и постоянный контроль над своими эмоциями. Моя позиция в мире вампиров требуют от меня постоянной дисциплины и контроля. Поэтому демонстрация другим моих настоящих чувств может оказаться моей слабостью, моим уязвимым местом. Слабость, которую я не могу, не имею права показывать и не позволяю себе иметь. Сейчас я вел себя как последний ублюдок по отношению к моей подруге. Элла не истерила, как сделала бы любая вампирша или простая женщина, она не орала, не падала в обморок, она вела себя очень достойно. Молчала, закрыв глаза, позволяя дождю омывать ее лицо. Я заметил, что современные женщины не любят дождь, он смывает их нарисованные лица. А Элла наслаждалась, дождь очищал ее. Я так долго искал ее, я так долго ждал ее, я люблю ее, но ради нее я не могу показывать свою слабость, демонстрация моей истинной любви может оказаться опасным для нее. Но одно объятие, или поцелуй, один или два, они ничего не меняют. Ведь так? Я прижался к ее лицу своими холодными каменными губами, боясь напугать ее. Если она человек, то холодное тело вампира ей будет неприятно, все люди любят горячие тела. Поэтому я мягко и очень осторожно стал собирать ее слезы, перемешанные с дождем, я был настроен на мою напарницу, все мои радары ждали ее реакции, малейшее отторжение и я не буду на нее давить, но она была взволнована и счастлива. Я приблизился к ее губам, на них все еще оставались пятна крови, я нежно собрал красные капли, и она послала мне волны предвкушения и немного похоти, ее сердцебиение увеличилось, и на щеках появился румянец. Мне стало неудобно в штанах. Я прижал ее покрепче и мой язык — нет, я не стал просить разрешения, я взял свое — уже исследовал ее рот, она была сладкая, горячая, живая, она была моей женщиной. Я схватил ее за волосы, я давно мечтал войти в нее сзади и держать за ее длинные волосы, мой зверь прорычал: — Моя! Элла дрожала от желания, ее мускусный запах похоти захватил меня. Я был возбужден, ее запах и ее реакция на мой поцелуй сводили меня с ума. Мы кусали друг друга, целовали, стонали, рычали, мы потерялись в нашем собственном мире, только мы, только здесь и сейчас. Жара похоти затопила ее центр влажностью и я получил столько ее феромонов, что мой член дернулся, рычание выскользнуло из моего горла. Элла прижалась ко мне еще сильнее. Она не боялась меня, не отвергала мое холодное тело, она была возбуждена, счастлива, горда? Она гордилась мной? Ее дыхание стало тяжелым и быстрым, ее глаза были покрыты желанием, которое совпадало с моим, мы оба стонали. Я едва сдерживал себя, потому что ее вожделение, ее похоть кормили мое желание. Я знал, моя подруга была готова принять меня, была готова отдаться мне чтобы я утонул в ее горячем теле и заставил ее кричать мое имя. Я одной рукой удерживал ее голову, в то время как другой схватил ее задницу, и вдавил ее тело в мое, ее горячая влага напротив моей неистовой эрекции. Я нуждался в ней, я хотел ее, я желал ее, я мечтал похоронить себя в ее влажной жаре. «Она моя. Она рождена быть моей. Моя подруга, жена, любовница. Моя напарница. Моя душой и телом. Она только моя.» Сверхчеловеческим усилием я оторвался от моей подруги, я не хотел терять контроль. Не сейчас, не здесь и не рядом со свидетелями, пока нет. Я чувствовал запах ее секса, я знал, я был уверен, что она девственница, мой зверь скулил от счастья. Не то, чтобы я мог отказаться от своей истинной напарницы, если бы она была опытной женщиной, или если бы она была уже матерью, в глазах истинного партнера она всегда будет самой красивой, желанной, любимой. Но моя напарница была только для меня. Это кружило мне голову, сводило с ума моего зверя. «Она моя. Она рождена быть моей.» Вампиры — очень сексуальные существа, все наше обаяние, наше тело, наш сладкий запах, все настроено на ослепление противоположного пола как своей расы, так и людей. В мире вампиров мужчины меня называют Богом Войны, а женщинам я известен как Бог Секса. Мои сексуальные подвиги так же легендарны, как и военные. Я не ограничивал себя, пока не нашел свою истинную пару. С того момента как ясновидящая сказала мне о том, что произошло зачатие моей напарницы, я никого к себе не подпускал, я никого не хотел. Моя Элла — моя единственная любовь. Моя подруга не должна помнить наш первый поцелуй как эмоциональный спасательный круг. Нам надо уезжать из порта. Я отпустил Эллу и она захныкала, продолжая прижиматься ко мне. — Darling, знаю, я чувствую то же самое. Но тебе надо согреться и что-нибудь поесть. Мой байк был спрятан в соседнем доке, я захватил ее куртку, которую она оставила в кофейне, ей пришлось одеть еще и мою кожаную куртку поверх своей, не знаю, сколько в ней процентов от человека, если больше половины, то она может простыть. В Порт-Анджелесе было много заведений типичной американской кухни, несколько китайских ресторанов, вполне приличные мексиканские и итальянский рестораны. Я предложил Элле выбрать: — Fiesta Jalisco или Bella Italia? Она почему-то развеселилась и выбрала мексиканцев. Элла смешно наморщила нос, когда мы входили в ресторан, ей не нравится запах человеческой еды, но почему? Сколько в ней от человека? Она вчера ела высушенный концентрат животной крови. Она не вегетарианка даже, а веганка? Она не охотится, а употребляет только гемоглобин из крови? Поэтому ее глаза голубые, а не желтые? От количества вопросов и тайн, которые окружали мою подругу, у меня болела голова. Кажется, я буду первым вампиром с мигренью. Сегодня рабочий день, в закусочных и ресторанах мало посетителей. Нас с Эллой запомнят как парочку влюбленных, которые пили кофе, гуляли и потом ужинали. Я выбрал отдельный столик, он был спрятан от людских глаз, и мне хотелось поговорить с моей подругой так, чтобы нам никто не мешал. Официант, молодой латиноамериканец, и по произношению, явно не мексиканец, пытался как можно лучше обслужить Эллу и хотел, чтобы она обратила на него внимание, я тихо зарычал, слишком тихо для человеческого уха, но от моей подруги пришла волна раздражения. Она злилась на меня или на этого мальчика? — Señorita, ¿qué desea Usted? ** Элла взяла меня за руку, ее рука такая же холодная как и моя. OMG! Кто же ты? — Cariño, ¿tú qué quieres? — ее глаза смеялись. Ах, дорогая, в эту игру можно играть вдвоем. — Amor, elige tú misma, — мне было приятно произносить эти слова, я поднес ее пальчики к губам и стал медленно облизывать. Официант нервно сглотнул и сказал, что подойдет попозже. Элла прикрыла глаза, я чувствовал, что она довольна как домашняя кошка, я внимательно посмотрел на нее, ее губы распухли от наших горячих поцелуев, она тяжело дышала, ее сердцебиение было быстрым, но сильным, она покраснела, у нее было мечтательное выражение лица, я думаю, что я был первым мужчиной, который по-настоящему поцеловал ее. Эта мысль заставила меня самодовольно улыбнуться. Не отпуская ее руки, я прошептал ей в губы: — Может все-таки закажем что-нибудь, иначе камареро сойдет с ума в состоянии ожидания. — Хорошо, cariño, мне чимичанги и текилу, — моя подруга хочет выпить? Я пробовал кровь, разбавленную алкоголем, но чтобы почувствовать себя хоть немного пьяным, вампиру нужно спирт и кровь пить десятками литров. Я глазами позвал официанта, к чимичанги и текиле попросил принести колу, человеческая часть моей подруги нуждалась в глюкозе после перенесенного стресса. Нам принесли две высокие рюмки с солеными краями и лайм. Элла нервничала, она что-то задумала. Хочет напоить меня? Для этого мне нужно выпить все содержимое бара этого ресторана и разбавить кровью поваров и официантов. Я был прав, Элла спросила, умею ли я пить текилу и провела пальцем по соленому краю рюмки, потом по своей шее, прикусила ломтик лайма, приглашая на дегустацию. Мой зверь заурчал, я не откажусь от такого бодишота, я медленно слизал соль с ее шеи, мой язык умеет возбуждать, хлопнул рюмку и очень медленно и аккуратно снял лайм с ее губ, если мой организм переработает алкоголь, то лайм точно нет. Я отложил цитрус в сторону и впился в ее губы, да, я знаю, она хотела сильный мужской поцелуй, ее главные эмоции кружились вокруг меня в виде волнения, желания и похоти, смущения и растерянности и небольшого оттенка любви; к счастью, не было никакого сожаления, ни страха. Ее вожделение пахло белым мускусом и сандалом, амбра и пачули, волосы, мокрые от дождя, добавляли запах сандалового масла и коры дуба. Это… божественно! Элла смотрела на меня с вызовом, ее черед пить текилу, интересно, она хоть на миг задумывалась, с какой мужской части тела я мог бы предложить ей слизать пару крупинок соли, блядь, я не на шутку возбудился, только подумав об этом… моя подруга, она была так невинна. Я не стал ее долго мучать, просто повторил ее движения. Ее горячий язык выводил узоры на моей шее, ее руки обвили мою шею. Я поднес ей текилу, Элла напряглась и, морщась, выпила, похоже с алкоголем она не дружит, она тут же глубоко и страстно накинулась на мои губы, кусая их и играя с моим языком, она такая горячая, и её кровь бурлит, устремляясь во все её эрогенные зоны. Я схватил ее за грудь, она сделана для меня, для моей руки. Элла застонала и откинула голову назад, открывая доступ к своей шее, она попыталась запустить руки под мою футболку, но если мы сейчас не остановимся, ее первый секс произойдет на столе в мексиканском ресторане. Мой зверь зарычал. «Она моя. Она рождена быть моей. Моя подруга, жена, любовница. Моя напарница. Моя душой и телом. Она только моя. Я должен забрать ее с собой.» Моя напарница была так горяча, запах ее желания сводил меня с ума, мне пришлось управлять ее эмоциями, чтобы ее успокоить. И вовремя. Принесли еду и колу. Элла в первую очередь понюхала еду, странное поведение для обычного человека и вполне нормальное для вампира. Кажется пришло время расспросов. Но я немного опоздал. Моя подруга уже задает вопрос: — А твою еду не принесли? — Я ничего не заказал. — Ты не голоден? Ты же выпил только чашку кофе… наверное. Сейчас ее накрыла волна вины, сожаления, что с ней происходит? Элла продолжила: — Прости меня. — Господи, Элла, за что? — если я не сдохну от постоянного стояка рядом с ней, то тогда просто чокнусь. Что с ней произошло. Она извиняется за то, что мне пришлось выпить кофе? Она знает кто я? Знает, что вампиры не могут употреблять человеческие продукты? Мы не умрем, просто эту гадость, человеческую еду, она напоминает жженую бумагу, придется удалить из желудка, наш яд может растворить все, что угодно, и человеческую еду тоже, только потом, яд с растворенной едой будет циркулировать в нашем теле до полного очищения, для которого нужна постоянная человеческая кровь. В этот период вампиру лучше сидеть в гостях у Вольтури и никуда не лезть, тело становится больным. — За то, что оставила тебя в кафе, и вовремя не вернулась, — Элла опустила голову, стыд и вина, сожаление и немного страха. Я улыбнулся: — Darling, я уже большой мальчик, я могу позаботиться о себе. — Так ты не обиделся? Я ушла на пять минут к врачу, а потом… потом… я не смогла позаботиться о себе, и ты меня спас от пьяных докеров в порту, — теперь от нее исходит больше страха и злости, наверное Элла вспоминает о происшедшем. Нет, darling, сейчас я не буду тебя успокаивать, ты скрыла от меня свой визит в книжный магазин, даже сейчас не говоришь всю правду. Между напарниками не может быть лжи и недоговоренностей. Я понимал, что Элле только 18 лет, она даже по человеческим меркам была младше меня на два года.*** Я несу полную ответственность за наши отношения, это я считаю ее своей истинной напарницей, и пока не знаю, что скажет Элла. Но мне не понравилось, что она меня обманула, тогда в кафе, когда ушла якобы в клинику и не говорит всей правды сейчас. Почему она скрывает свой визит в книжный магазин. Мой адвокат должен был скупить все книги про Гражданскую войну, где могли оказаться изображения меня или моих солдат, и отдать на сохранение доверенному лицу. Элла искала мои книги или что-то другое? Она не похожа на тупую девушку-подростка, которая не сможет найти дорогу обратно. К книжному она шла целенаправленно. Правда на несколько минут заскочив в клинику, она действительно больна или действовала для отвода глаз? — И как ты оказалась в порту? — я пытался сдержать свой гнев. Она смутилась. Как можно так потеряться — запутаться, что вместо кафе оказаться в порту. — Я не могу сейчас объяснить, — Элла подчеркнула слово сейчас. Если не сейчас, то когда. Если бы я за ней не следил, то возможно она была бы мертва. И тут же мой внутренний голос добавил, что если бы ты не послушал гребаную ясновидящую, то не притащил бы свою подругу в Порт-Анджелес. — Элла. Я не понимаю. Ты срываешься на несколько минут, оставляешь свою куртку с телефоном. Я тебя жду как придурок. Официанты начинают смеяться надо мной, что я тот ублюдок, которого бросила его подружка. Я звоню тебе. А твой телефон в куртке. Ты представляешь, что я передумал? Ты иностранка, твой русский акцент хоть и смягчен непонятно откуда взявшимся техасским, но в любом случае любой поймет что ты не американка. Тебя могли ограбить, убить, изнасиловать, — я выплевывал слова, я шипел, чтобы случайно на заорать. — Как ты меня нашел? — Элла задала правильный вопрос. Как ей рассказать, что она истинная напарница 175-летнего вампира, который любит ее до безумия, хочет ее и который сегодня специально привез ее в Порт Анджелес, чтобы проверить видения будущего своей бывшей «недопары по договору», которая является ясновидящей. И да, я не просто вампир, пьющий человеческую кровь, я эмпат и чувствую все твои эмоции, тебе даже не придется признаваться мне в любви, я почувствую это. И еще один момент, у меня есть приемный брат, который хочет выпить твою кровь и он, кстати, телепат. — Darling, я не могу сейчас объяснить, — я медленно с нажимом произнес «сейчас». Элла пожала плечами: — Значит у каждого из нас в шкафу спрятаны свои скелеты. Она отодвинула почти полную тарелку: — Не очень вкусно, — ответила на мой немой вопрос и достала из кармана тот самый батончик с кровью. — Что это? — Гематоген, — Элла посмотрела на меня так, что дескать все знают, что это такое, — хочешь попробовать? — Нет, я уже пробовал, — ну кто меня за язык тянул. — О. В штатах тоже продают? — Элла жевала свой гематоген и ее эмоции были ровные и спокойные. Что я ей скажу. Нет Элла. Я как гребаный сталкер притащился к тебе домой, залез в окно, потом почувствовал запах животной крови и пошел на этот запах и нашел кусочек твоего батончика, как гормональный подросток облизал его, потом сидел в твоей спальне и дорисовывал твой рисунок. — В Штатах все можно купить. Элла согласно кивнула. Повисло неудобное молчание. Блядь. Я не хочу обмана и недомолвок с моей парой. Я готов ей все рассказать. Мой зверь хочет раскрыться перед ней, а потом утащить в кровать. Но майор Джаспер Уитлок просчитывает все ходы. Если Элла на службе у Вольтури, то она обязана отчитаться за командировку, а для этого Аро просто возьмет ее за руку и увидит как я распинаюсь, рассказывая о вампирах. Я чувствую некую привязанность со стороны Эллы, но абсолютно не уверен, что она ответит, если я скажу ей, что она моя истинная напарница. Гребаное дерьмо. Я никогда не чувствовал себя таким уязвимым. Мне так хочется оказаться в том будущем, где моя Элла будет вампиршей и она будет моей. Я даже Эдварда не могу попросить, как сказала Розали «Эдди сломался», он не читает Эллу. И я в общем-то гордился, что моя подруга закрыта от гребаного телепата. — Ну что, поехали, — полувопрос-полуприказ, Элла явно разочарована. Она ждет правдивые ответы как и я. И боится сама отвечать на неудобные вопросы. Мы подошли к байку, я накинул на ее куртку свою, Элла запротестовала, что я замерзну, я пошутил: — Мне дальше некуда, потрогай какой я холодный. Мой зверь подтолкнул меня к ее рукам, я жаждал ее прикосновений, но Элла просто ответила: — Да, я помню что у тебя такие же холодные руки как и у меня. Блядь! Я ничего не понимаю. Мы только что целовались так, что мой член рвал штаны, а сейчас она вела себя как снежная королева, от нее несло холодом. Что случилось. Что я сделал не так. Мне в сотни раз легче справиться с армией новорожденных, оттрахать жену Аро за его спиной, месяцами и годами сидеть на животной диете. И я как последний ублюдок не могу нормально провести время с моей подругой. Может подняться с ней в номер и поиметь ее так, как я мечтаю, потом обратить ее, большинство новорожденных не помнят свою человеческую жизнь. Я воспитаю ее для себя, для своих желаний… и в итоге получу… покорную наложницу, которых у меня было тысячи. А если она не забудет свои человеческие моменты, то возненавидит меня. Я могу сломать любого вампира и новорожденная Элла не будет проблемой, она будет подчиняться мне, переступая через себя, будет ненавидеть меня, и в один из моментов моей слабости, нанесет удар в спину. Я не хотел рабыню, мне нужна женщина, равная мне. Я был старым традиционным вампиром, и, как и подавляющее большинство из нас, мне нужно было владеть своей женщиной. Я был доминирующим вампиром, и думаю, благодаря моему южному человеческому воспитанию, я раньше был таким же доминирующим мужчиной. Однако я не собираюсь ничего делать с моей напарницей без ее согласия, я никогда не буду оскорблять ее, принуждать ее. Она должна быть равной мне по духу. Элла села на байк сзади меня, я жаждал ее прикосновений, но ее колени не обнимали меня, а только слегка прикасались, ее руки не ласкали меня, а только держались для равновесия, ее тело не прижималось ко мне, а наоборот, она держала дистанцию. Ей было холодно? До Форкса я доеду за сорок минут. Я не чувствовал ее ярких эмоций. Что блядь случилось. Она была спокойна. Очень глубоко была запрятана капля любви, немного боли на поверхности, спрятанная ревность, все ее эмоции оказались в слое ваты. Мой зверь рычал, он тоже хотел ощущать ее тепло, ее тело, ее губы, ее феромоны. Я старался вести байк ровно, не сильно превышая скорость. Мой телефон несколько раз вибрировал, он остался в моей куртке, блядь, я не могу сейчас разговаривать. Всю дорогу Элла молчала. Я мог манипулировать ее настроением и внушить максимальное доверие ко мне, она бы все рассказала. Или я мог бы внушить животный страх, как я проделывал много раз с новорожденными, и она бы все рассказала мне. Я гребаный манипулятор мог бы работать на цру. Но Элла — не агент вражеской разведки. Она моя подруга. Я не хочу внушать ей мои эмоции, мои настроения, не хочу манипулировать ее чувствами. Она должна сама начать доверять мне. Она должна сама рассказать правду. Я, 175-летний вампир, боялся признаться девушке, что она моя избранница. Я, Бог Войны, боялся, что меня отвергнут. Блядь. Я становлюсь уязвимым. Мы подъехали к дому Эллы. Она молча сняла шлем и мою куртку. Если она сейчас уйдет в дом, вот так, молча, то я никогда не увижу ее. Я не гребаный гормональный подросток. Я не буду бегать и не буду ничего просить даже у своей напарницы. Я просто оставлю ее. Оставлю этот гребаный дождливый Форкс. Оставлю желтоглазых долбоебов Калленов. Я — майор Джаспер Уитлок. Я никогда ни перед кем не унижался. Элла стояла задумавшись, она не шевелилась. Гордая, красивая Ее губы были ярко- красные и слегка кровоточили. Запах ее крови, запах ее секса сводили меня с ума. Иисус! Женщина! Решайся! Элла будто услышала меня. Я в этот момент охуел, вдруг она читает мысли. Моя подруга прохрипела: — Хочешь зайти ко мне? Блядь. Конечно же хочу. Я направился к дивану и притормозил, считается, что я впервые в ее доме, значит мне надо подождать у двери, подождать пока пригласят. Я ухмыльнулся, выглядело как в старых фильмах про вампиров.**** Элла скинула свою куртку. Полна решимости. Из нее получится шикарная вампирша, как бы мне хотелось обратить ее, чтобы в ее венах тек мой яд, чтобы я мог оставить свой шрам на ее шее, и все бы видели, что она моя! Элла позвала меня в центр комнаты, ее щеки покраснели, сердце било как у львиц на охоте, быстро, сильно, жестко. Она что-то решила, она пойдет до конца и честно говоря, меня это пугает. Элла подошла ко мне вплотную, жар ее тела заставил дергаться мой член, блядь, что за гормональное тело, я чувствовал ее желание, ее похоть, но моя подруга спрятала свои чувства, удивительно, что она умеет контролировать свои эмоции. — Джаспер, — Элла произносит мое имя с небольшим русским акцентом, это так сексуально, наверно я неправильно отреагировал, потому что моя напарница положила руки мне на грудь, привлекая внимание, и я не знал, надо ли ее обнять или нет, блядь, почему так сложно, — Джаспер, ты хотел узнать правду? Я кивнул. Конечно же хотел. Но что она попросит взамен? — У меня есть условия. Qui pro quo ***** — Это как двадцать вопросов? — если она хочет игру в вопросы, то никаких проблем. — Почти, — Элла нахмурилась, — я тебе задам не двадцать, а пять вопросов. И отвечать на них сию же секунду не нужно. Я дам тебе время подумать. Моя подруга не отрываясь смотрела мне в глаза, она не хитрила, не играла. Я видел, что Элла решила что-то для себя и я не имею права на ошибку. Она продолжила: — Я задам пять вопросов и поднимусь в душ, мне надо смыть с себя все это, — моя подруга провела руками вдоль своего тела, — а ты в это время подумай, сможешь ли ответить правдиво на мои вопросы. Мне нужна правда. Пусть она будет страшная, злая, неудобная, но я хочу честные ответы от тебя. — Хорошо, — согласился я. — Если ты готов рассказать, то подожди меня здесь или в комнате наверху. Если ты считаешь, что для правдивых ответов сейчас не то время, не то место, не та погода, не тот город, или… не тот собеседник, то пожалуйста, закрой дверь с той стороны. Меня будто прибило молнией. Она что, готова выгнать меня? Я никуда не уйду! Она моя! Но что за вопросы? — Пять вопросов? Хорошо, я жду, — кто бы знал, как я боялся. Элла вздохнула: — Как ты узнал, что я была в порту? Ты следил за мной? Если следил, то почему не помог мне раньше, когда пять пьяных мудаков оскорбляли и домогались меня. Как ты нашел меня в Порт-Анджелесе? Она присела на диван и стала снимать обувь. — Ты сильный. Я видела как днем ты толкал свой Dodge одним пальцем, а вечером за несколько секунд разорвал пятерых взрослых мужчин. Твое тело холодное, жесткое, с каменными мускулами. Твои глаза меняют цвет с золотого до темно-красного, у людей нет таких оттенков, только у животных-хищников. Кто ты? Элла подошла к лестнице и поставила ногу на первую ступеньку. — Когда ты ухмыляешься, ты похож на 17-летнего подростка, но когда ты серьезен или задумчив, как сейчас, кажется, что тебе намного больше. На самом деле, сколько тебе лет? Моя подруга поднималась по лестнице и если первые три вопросы были заданы с толикой любопытства, то сейчас ее накрыла ревность и злость. — Вся школа обсуждает твои отношения с Элис, кто-то говорит про ваш бурный роман, кто-то про бдсм-отношения, ты весь прошлый год был с ней как-то связан. Я не хочу чувствовать себя спасательной жилеткой, я не та, к которой можно прибегать поплакаться на свою подружку, и если она тебе не дает, это не мои проблемы, — Элла почти сорвалась на крик, — Четвертый вопрос такой. Твои отношения с Элис. Она была уже на втором этаже и крикнула сверху: — И почему ты ее носил сегодня на руках? Охуеть! Уже из ванной Элла прошептала: — Иисус, мужчина, сделай шаг! Я приму любое твое решение! Мой телефон издал звук смс-сообщения, это Питер, как всегда, в своем стиле: «Майор, просто скажи ей», все остальные пропущенные звонки тоже были от него. Ублюдок Питер, мой верный капитан, тебе легко говорить. Я знаю, что будущее, которое видит и ощущает Питер, неизменно. Но блядь, мне надо все просчитать. Если эту девушку подослал Аро, то после моих ответов в Форксе будет вся охрана Вольтури, которая с превеликим удовольствием сожжет майора Уитлока, еще и легенды будут слагать, как придурок нарушил закон. Если Элла обычная человеческая девушка, то ее придется либо убить, либо обратить, она моя подруга, моя истинная напарница, я хочу провести с ней вечность, я хочу обратить ее, но без ее желания, без ее любви, я не стану превращать ее человеческую жизни в вампирскую. Если она не захочет быть со мной, то я подвергну ее жизнь опасности, мне придется до конца ее дней являться для Эллы незримым ангелом-хранителем, пока случайность или четко выстроенный план Вольтури не убьет ее. Самый безопасный вариант для моей напарницы и для меня складывался в том случае, если я уйду. У нее останется смутное воспоминание о сегодняшнем дне, мне бы хотелось, чтобы Элла помнила меня. Но будет лучше, если она забудет. От Эллы, находящейся в душе, пришла такая сильная волна похоти и желания, волнения и отчаяния, что я был готов взять ее прямо здесь и сейчас и похуй на Аро, Вольтури, вампирские и человеческие законы, я хотел мою напарницу! Ее запах и возбуждение сводили с ума, я не хотел впадать в сексуальное безумие, я не хотел терять контроль. Весь дом был наполнен ее запахом, ее феромонами. Я все еще не принял решения. Мне надо сделать шаг. Просто сделать шаг. Я подошел к двери и открыл ее. ---------------------------- * Порт-Анджелес находится на берегу моря Селиш, в центре которого проходит водная граница Канады и США. **- Señorita, ¿qué desea Usted? Сеньорита, что Вы желаете? — Cariño, ¿tú qué quieres? Кариньо, что ты хочешь (Cariño переводится на русский примерно как «мой сладкий» «моя любовь» «моя малыш», в общем подставьте любое ласковое слово) — Amor, elige tú misma Любовь, выбери ты сама *** Джаспер имеет в виду, что его обратили, когда ему было 20 лет. **** Считалось, что вампир не может зайти в дом без приглашения живых, которые живут в этом доме. ***** Qui pro quo (кви про кво) Ты мне, я тебе или услуга за услугу.