***
ELLA POV***
Джаспер, мой напарник, мой муж. Сейчас он лежит рядом со мной, притворяясь, что потерялся во сне. Дикий, ревнивый, он был готов заклеймить меня. Неужели это были мы? Обнаженные, ненасытные, словно Адам и Ева, вкусившие запретный плод. Я вспоминаю удары его мраморного тела о мое, его нежные ласки, жадные касания и каменный член. Тело бьет озноб, я ощущаю легкое покалывание в горле. Я потратила весь свой яд на странное «путешествие-видение». Джаспер сгребает меня в охапку, он буквально душит меня, обнимая еще крепче, словно боится, что я убегу или потеряюсь. Наши взгляды встречаются и мы, не моргая, смотрим друг на друга. Здесь и сейчас, в сильных объятиях Джаспера, я чувствую себя так, словно закрыта самым надежным щитом в мире, непробиваемым несгибаемым графеном, созданным только для того, чтобы защищать меня. Джаспер вздыхает: — Прости меня. Я хочу возмутиться, но понимаю, что я сама могла вести себя также непредсказуемо, по-звериному. На моем теле появились дополнительные метки от его зубов. Джаспер всегда доминирует. И мне это нравится. Я закрываю нас ментальным щитом, давая возможность Джасперу отключиться от внешних эмоций и показываю, как я люблю его. — Я люблю тебя, Джаспер. И всегда буду любить. Вся моя нежность, моя любовь, желание, ласки, все для моего напарника. Джаспер ахает и прикрывает глаза, словно плавает в море моих эмоций. — Я твоя и только твоя. Мой шепот успокаивает и расслабляет. Джаспер тихо рычит мне в волосы, так и не выпуская меня из объятий. Его прикосновения оставляют жар на моем теле, я моментально возбуждаюсь, я уже горю. Мы все еще под моим щитом и мой напарник улыбается такой быстрой реакции, мое тело всегда желает его, всегда хочет его. Приподнявшись на локте, я стремительно склонилась и поцеловала Джаспера. Я вскрикнула, когда две мощные руки поймали меня и обсидиановые глаза с красными всполохами оказались напротив меня. И вот я уже под моим мужчиной, и такие желанные губы прижимаются ко мне. Нежные и сладкие поцелуи постепенно становятся дикими, грубыми, почти болезненными. Я запрокинула голову и ощутила эти жгучие укусы на шее. И громко застонала, запустив пальцы в его густые, до плеч, светлые медовые волосы. Я прильнула к нему всем телом и зашептала на ухо: — Твоя! Только твоя! Джаспер скользнул руками мне под спину, прижимая меня еще ближе, еще сильнее. Он взял мой правый сосок губами и не сильно втянул его в рот. Второй сосок Джаспер ласкал большим и указательным пальцами. Мучительно медленно. — Джаспер, пожалуйста! — Darling? Что ты хочешь? — Тебя! Сейчас! Он приподнялся на коленях, обхватил руками мои лодыжки и поднял мои ноги себе на плечи. Я была полностью открыта ему. — Ты хочешь меня? — прохрипел мой муж. Я кивнула: — Да! Хочу! Тебя! Джаспер усмехнулся: — Я вижу. Опершись на ладони, он вошел в меня на пару дюймов. Черт! Как сладко! Еще немного! — Джаспер! Он вошел еще чуть глубже. И также неспешно продолжил, дюйм за дюймом. Джаспер наклонился надо мной и облизал языком мои губы. Медленно, осторожно. Затем плавным, но стремительным движением он вошел в меня целиком. Схожу с ума от его сдержанной нежности. — Darlin´… — прорычал мой муж. Идеальные движения, наши тела словно созданы друг для друга, сейчас мы были одним целым. Джаспер не отрываясь смотрел мне в глаза, словно хотел запомнить каждую секунду. По моему телу пробежала легкая дрожь и движения моего напарника стали быстрее, яростнее. Его тело направляло мое к самому пику. Я закричала когда Джаспер стал водить большим пальцем по клитору. Я прикрываю глаза от удовольствия, когда его палец массирует мой клитор и совершает несколько круговых движений. Медленные, дразнящие, доводящие до дрожи. Мое тело сжималось вокруг его каменного члена. Джаспер продолжал смотреть мне в глаза и массировал мою набухший клитор. Я не знаю, что меня возбуждало больше, его твердая эрекция, которая нащупала мою чувствительную точку или его палец, который ласкал мой клитор или его глаза, которые смотрели мне в душу. Мое тело содрогалось от наслаждения и я почти изогнула дугой спину, когда очередная волна оргазма спустилась по моему позвоночнику, принося с собой жар в область живота и бедер. Изо рта вырвался протяжный хриплый стон, я еще крепче сжала Джаспера бедрами и рухнула на постель. Он впился пальцами в бедра, пытаясь раздвинуть их, но мои мышцы сжимались все сильнее, натирая его член. Этого было достаточно, чтобы в следующую секунду излился и мой напарник, наполняя меня своим ядом, своей спермой. Джаспер рычит и, быстро опускаясь на колени, припадает губами к коже между моих бедер и обхватывает ими мой пульсирующий клитор, заставляя стонать и кричать в экстазе. Все тело пронзает волна удовольствия, когда я отдаюсь его ласке. Джаспер обводит языком вход в мое влагалище, проникает в него языком, задевая самые чувствительные точки, его язык скользит по моей влажной коже, надавливая и ударяя. Я покачиваю бедрами, и что-то судорожно хриплю, зарываясь пальцами в его мягкие волосы. Я чувствую, как его яд несется по моим венам, это бесподобное чувство от слияния с моим напарником. Нам был необходим этот глоток воздуха, эти часы наедине друг с другом. На столе вибрирует телефон Джаспера, этот номер знает только наша «семья», наш ковен. Уитлоки. Я понимаю, что необходимо ответить. Джаспер нехотя отрывается от меня. — Майор, это было неправильно, — рычит Питер, — я знал, что неправильно. — Блядь, Питер, ты можешь объясниться? — Джаспер сел на кровати, — Что неправильно? — Аро не должен был звонить! — капитан шипел от злости, — Это мы должны были позвонить после того, как я увидел бы число! Питер замолчал и я почувствовала как ярость и ненависть поднимается от Майора, он сжал телефон, но вовремя остановился. — Это она подстроила? — прохрипел Джаспер, — Эта сука подставила всех, ведь так? Речь шла про Элис? Ведь это она просила-умоляла короля вампиров позвонить Уитлокам. А Джаспер раньше времени дал Аро информацию про Войну. Что кричала эта ясновидящая, когда мой напарник разговаривал с королем? Вампирская память сохраняет все воспоминания. Аро обратился к братьям и Кайус ответил, что ясновидящая кажется сошла с ума, она теперь смеется без остановки и повторяет «свершилось!», так что свершилось? Ее будущее, которое постоянно меняется и зависит от решения других или ее изощренный план, ведь в Войне проиграют все. — Ясновидящая видела, что никто не принимает окончательное решение, поэтому я НЕ ЗНАЛ конкретной даты, поэтому у меня не было числа, — кричал Питер. — То есть мы подтолкнули Аро в каком направлении ему нужно собирать информацию, — произнес Джаспер. Питер вздохнул в трубку, я даже представила как он наморщил лоб: — Агенты Вольтури слишком активно стали расспрашивать о начале Войны, стали намекать, создавать информационное поле с пометкой «Война», в итоге в нескольких странах, почти одновременно приняли положительное решение. Я ничего не понимала, это мы виноваты? Это мы предложили людям развязать военные действия? Я спросила у Джаспера. Он помотал головой: — Решение принимает каждая страна отдельно, каждый руководитель конкретной страны под свою ответственность подписывает документы. В твоих видениях, в картинках Питера и возможно в меняющемся будущем Элис уже были моменты «после-Войны», которые не удастся избежать. Только все это могло бы случиться лет через десять-двадцать. Элис подтолкнула Аро к звонку, мы сказали ему о Войне, хотя и не планировали говорить ДО того, как Питер увидит конкретное число. А агенты Вольтури завершили начатое. Питер поддержал Джаспера: — Я видел разгромленный и пустой Хьюстон, я видел как Элла уходит за кровью, я видел, что мы ослабеем. Но до последнего момента я не знал даты. Затем он продолжил: — Аро слишком рьяно начал действовать, когда какому-нибудь генералу несколько раз на дню говорят про Войну, он рано или поздно начнет думать об этом и в итоге сделает этот шаг. Агенты Вольтури только подстегнули то, что было неизбежным. Они ускорили принятие окончательного вердикта. — Получается, решение принято? — спросил мой напарник. — Да. Осталось девять месяцев, — тихо проговорил капитан.***
После такого разговора совершенно не хочется лежать в постели и притворяться спящими. Неважно, что сейчас ночь. Мы позвонили Карлайлу и предупредили, что к нему в больницу приедут Эммет и Розали, а позже Эдвард и Бри. Они отберут около ста кандидатов, из которых мы оставим двадцать, по два донора на каждого члена ковена Уитлоков и двое запасных. Джаспер повторял, что Карлайлу не нужно увлекаться спасением человеческого мира, что не нужно играть из себя святого, не вампиры начинают Войну и не нам заботиться о выживании человечества. Люди нам необходимы в качестве пропитания, как стадо коров, и не более. Черт возьми! С коровами было бы легче! Никто не подумал о том, что доноров надо тоже кормить. Столетние вампиры забыли о человеческой еде. Шарлотта и я стали совершать набеги на супермаркеты. Мы не могли скупить все консервы или сухие обеды-завтраки, выглядело бы подозрительно, особенно в Америке и особенно в Техасе, мы ненароком подняли бы панику. Объехав с Шарлоттой пригороды Хьюстона, на севере, около складов Walmart, нашли пустующие ангары. «Семейный» юрист Монро Джексон связался с хозяином этой недвижимости, он не смог выкупить, но подписал договор на долгосрочную аренду. Джексон торговался за каждый цент, он знал, для каких целей нам нужны ангары. После видения Питера, юрист был предупрежден одним из первых. Но адвокат всегда адвокат. Даже на пороге Войны он изучает каждую мелкую буковку договора и снижает цену аренды. В конечном итоге, мы с Шарлоттой арендовали огромные ангары на 50 лет, в которых могли поместиться самолеты; хозяин ангаров — хорошую сумму, оплату за 5 лет вперед, правда со значительной скидкой; а Джексон — свои немалые проценты от сделки, которые он, уверена, уже перевел в золотые слитки или в якутские алмазы. Джаспер посмеивался над нашей беготней с человеческой едой, но когда он увидел, что мы не собираемся мотаться по магазинам, а поставщики все привозят к нам оптом, то понял, что идея аренды не была так уж плоха. Мой напарник посоветовал прорыть подземное хранилище прямо из ангаров, чтобы не перевозить продукты в бункер. Но и этого не требовалось. Я не знаю, что здесь хранили, но под полом оказались сухие зацементированные подвалы. В дальнейшем можно будет под землей соединить наш бункер с ангарами. За неделю мы заполнили почти полностью наше хранилище, продукты длительного хранения, включая и консервированную воду, витамины, средства личной гигиены, часть подвала мы заняли бытовыми и хозяйственными товарами, и совсем малую часть — одеждой. Лекарства заказывала Розали с помощью Карлайла. Оказалось, что без лицензии и рецепта практически невозможно купить большое количество медикаментов. Я в очередной раз подумала, что держать стадо коров было бы удобнее. Но Уитлоки отказались от животной крови. Я сортировала и расставляла коробки в подвале ангара, даже со скоростью вампира это нудное занятие занимало много времени, когда зазвонил телефон Шарлотты. Она прошептала, что очередной поставщик не знает как добраться до нас. Вампирша долго и подробно объясняла дорогу, но водитель оказался на редкость тупым и Шарлотта договорилась, что подъедет к нему в поселение Портер. Вампирша попрощалась со мной и собралась бежать, я только крикнула, чтобы она взяла машину. Через минуту зазвонил мой телефон, тот же водитель стал устраивать истерику, что ему платят за доставку, а не за простой, что мы неверно указали адрес, он так много говорил, я не могла вставить слово. В конце концов я накричала, что наша сотрудница уже выехала к нему и покажет дорогу, пришлось пообещать щедрые чаевые. Только я не вспомнила, какой товар он должен был привезти, возможно Шарлотта что-то заказывала без меня. Я спросила у водителя, наименование товара и вес. Тот замялся и пробурчал, что он не заглядывал в коробки, когда грузили. Вранье! Чтобы американский, да еще и техасский водитель, не сунул свой любопытный вороватый нос в товар, такого не бывает! Я вздохнула, надеюсь, это не налоговая проверка нашей активности оптовых закупок. Интересно, кто из поставщиков настучал. Я снова спросила у водителя, что он везет, ведь в транспортной накладной должны были указать все необходимые данные. Но ответа я не услышала.***
Умирать не страшно, а до чертиков обидно. Я до мельчайших деталей пытаюсь собрать свою память. Сейчас мне не больно. Боль и агония меня мучали, когда я лишилась рук, когда их вырвали из моего тела. Я вижу, как мои конечности лежат на земле передо мной. Но я не могу дотянуться до них. Каждое усилие, каждое слабое движение моего тела забирает слишком много сил. Я проваливаюсь в тяжелый судорожный сон, которые не приносит облегчения. А когда вновь открываю глаза, то сил не прибавляется. Мое тело не превратится в прах и не сгниет. Его можно уничтожить только огнем. Но меня все еще не сожгли, значит я еще нужна. Хотя сейчас я себя чувствую словно стою в шаге от бездны, которая с каждым часом затягивает меня, уничтожая меня. Что-то забирает мои силы, мой щит не действует. Я по крупицам начинаю терять веру и надежду в спасение. Я не могу посчитать сколько прошло времени. Часы? Дни? Я снова отключаюсь, слишком много сил потрачено на раздумывания. Когда открываю глаза, то передо мной стоит чаша с вонючей кровью. Чья эта кровь? Она настолько мерзко пахнет, что меня тошнит. Мой живот сжимается и непроизвольные спазмы заставляют меня кашлять. Я отплевываю сгусток темно-красного цвета. Меня поили этой дрянью? Я пытаюсь рассмотреть себя. Мое тело способно двигаться, правда я сейчас без рук, но мои колени сгибаются, я могу повернуть шеей, мой позвоночник цел. Я все еще могу думать, мои легкие вдыхают воздух, глаза бегают по помещению и мозг отчаянно пытается анализировать. Слух пока бесполезен, стоит абсолютная тишина. Я опускаю глаза, на мне мои старые джинсы, я их надела, чтобы навести порядок в ангаре. Та же футболка, правда обляпанная каплями крови, старыми засохшими каплями. Меня все-таки кормили, я делаю вывод, что насильно, раз моя одежда такая испорченная. Я стараюсь сделать хотя бы один шаг, пытаюсь двигаться, но мое тело приковано к стене, сейчас понимаю, что все стены каменные. Я нахожусь не в жилом помещении, а скорее в пещере. Закрадывается мысль, а может ВСЁ уже произошло? И не девять месяцев оставалось до Войны, а гребаные девять дней? Джаспер! Что с ним случилось? Где Джаспер? Почему он до сих пор не пришел за мной? Ожидание убивает. Я снова дергаю свое тело, принюхиваюсь в надежде уловить знакомые запахи. Только вонь от крови. Понимаю, что нахожусь в абсолютной темноте. Значит ли это, что мои похитители тоже обладают ночным зрением или их приход ознаменуется факельным шествием. Черт! Кроме неровных каменных стен и такого же потолка я ничего не вижу. Я мечтаю о малейшем знаке, хотя бы о ком-то из внешнего мира, кто бы напомнил мне о том, что за пределами этой пещеры все ещё есть жизнь, что мне есть за что бороться, ради чего жить. Пусть это будут даже мои похитители. Я до сих пор не знаю, кто они. Вампирская память, которая ничего не забывает? Так, какого хрена из моей жизни вырван целый кусок? Накопившаяся злость мешает думать, мне надо разрядиться и я рычу. Сначала тихо, потом наращивая вибрацию. Никакой реакции от внешнего мира. Вдруг мне становится страшно. А что если мои похитители тоже погибли? И я останусь в этой пещере навеки? Вот так, прикованная как безрукая идиотка к каменной стене. Я вампиресса, значит бессмертная. Пройдут века, на Земле начнутся и закончатся войны, сгинут человеческие расы, погибнет и возродится природа, может нашу планету найдут инопланетяне, а может Земля станет никому не нужной холодной или самой жаркой планетой. А я так и буду торчать в этой пещере, если только меня не прихлопнет метеорит или Солнце полностью не сожжет этот третий вращающийся камень. Моя истерика отняла много сил. Я сама того не желая, прикрыла глаза. Так хочется обрести покой, легкость, стать духом, блуждающим по бесконечности миров — нe такая уж плохая перспектива, по сравнению с бессмысленным бессмертием и вечностью, проведенной в каменном мешке. Когда я открываю глаза, то первым делом замечаю, что нет стойкой кислой вони от странной крови, собственно нет и чаши с красной жидкостью. На какое-то мгновение я даже радуюсь тому, что я не одна. Но чувствую себя выпотрошенной, опустошенной и потерянной, словно выпитой досуха. Мое плечо саднит и я не могу ни рассмотреть ни дотронуться до раны. Я плачу, когда вижу мои руки, они так и лежат на земле. Я чувствую себя будто подопытное животное, закованное в цепь. От отчаяния прокусываю губу и понимаю, как мало яда осталось в моем теле. Я ослабла. Я сейчас не смогу прирастить мои конечности, не хватит яда. Черт возьми! Я ощущаю себя убитым животным, из которого вытекает кровь и которого сейчас разделают на кусочки мяса. Меня приводит в чувство боль. Я вздрагиваю всем телом, ощущая, как острый коготь медленно скользит по моему бедру, рассекая кожу из которой появляются последние капли яда. Рана жжет словно огонь полыхает на краях кожи. Резко открываю глаза и успеваю заметить, как черное тело выбегает из пещеры. Блядь! Гребаные ублюдки! Трусы! Я прикована к стене, у меня оторваны руки и какое-то дерьмо царапает мое тело и убегает. Рана на ноге не заживает, яд собирается каплями и оставляет мокрые следы, но не очищает и не затягивает края, с трудом сжимаю пальцы на ногах. Меня трясет как в лихорадке. Я не могу заболеть, простудиться, подхватить вирус; у меня не может быть лихорадки от повышенной температуры. Я, мать вашу, вампиресса! Я бессмертна! Делая ненужный вдох, я ощущаю, как проникает в легкие удушливый зловонный запах, которое оставило существо. Отвратительно! Не могу сдержать тошнотворных порывов и пытаюсь прокусить с внутренней стороны щеку. И мое тело «спасается» единственным (пока!) доступным способом, оно просто отключается от внешних раздражителей. — Хватит! Довольно! — я слышу чей-то низкий осипший голос. Внезапно кожу на плече ошпаривает резкий точечный удар, я чувствую как когти впиваются в мою кожу, и не выдерживая боли, я открываю рот в немом крике, пытаясь не выдать неровным дыханием свое отчаяние и бессилие. Искры вспыхивают перед моим взором, когда я пытаюсь приподнять веки. — Я сказал довольно! — снова тот же мужской голос. Я приоткрываю глаза, стараясь не дышать. Передо мной возвышается старик, о его возрасте говорят только длинные седые волосы и множество морщин на злом лице, которые покрывают его как мерзкая паутина. Его огромное тело укрытое шкурами животных, кажется это волчья шкура с частью шкуры медведя и койота, чрезмерно длинные руки, звериная сила, которая сочится из каждой клетки. Я судорожно вздохнула и закашлялась от нестерпимо тошнотворного запаха, которым смердело не только его тело, но и шкуры животных и перья птиц, которые украшали его длинные грязные волосы. Его откровенно забавлял мой страх, и я это отчетливо видела! Старик шагнул ко мне обманчиво медленно, уверенно и спокойно. Мое горло сдавило спазмом, как в кошмарном сне. Да, я вампиресса. Меня может убить только огонь. Но я опрометчиво забыла про наших естественных врагов. Старик приблизился вплотную, и я практически чувствовала тепло его тела. Но зверь не остановился, будто еще не решил, что со мною делать. Его дыхание коснулось моего тела. Омерзительно! Мое горло перехватило, когда его ладони, шероховатые, с грязными когтями начинают скользить по моим ногам. Я была так рада, что на мне все еще оставались джинсы. Его отвратительные руки двигаются все выше и выше, чуть сжимают бедра. От такой наглости, от мерзости я на какой-то момент застреваю будто в ступоре, но затем начинают кричать, дергать ногами, к сожалению, я не могу пнуть ублюдка. Руки старика замирают лишь на мгновение, а затем вновь начинают исследовать мое тело. — Я тебя убью, — наконец у меня просыпается голос, получается низкое грубое рычание. Старик явно забавляется ситуацией и даже не пытался скрыть удовольствие от происходящего. Он приближает ко мне старческое лицо. Святая Мария! Если он попытается поцеловать меня, то я укушу, я сожру его лицо. Но старик только смотрит на меня странным немигающим, каким-то фосфорическим звериным взглядом. Блядь! Это skin-walker* черный шаман «меняющий кожу». Я не выберусь из этого дерьма. -------------------------- * У индейцев навахо есть легенда о Skinwalkers, можно перевести это слово, как «меняющий кожу». Навахо рассказывают о «черных» шаманах и ведьмах, которые могут превращаться в волков, койотов, медведей или птиц. После превращения шаманы получают силу и ловкость животного или способность летать, как птица, но при этом сохраняют человеческий разум. Но если бы шаманы навахо могли делать только это, легенды о «меняющих кожу» так и остались бы всего лишь безобидными забавными историями. Но индейские колдуны способны и на кое-что другое и поэтому рассказы о Skinwalkers, о тех, кто меняет кожу, наводят страх и ужас. Навахи могут сделать «меняющим кожу» любого, вот только человеческого разума обращенный человек лишится сразу же, как только получит шкуру зверя. Говорят, что сделать человека оборотнем для колдунов несложно: нужно только посмотреть ему в глаза. Кстати, и самого шамана (не обычного, а именно того, кто способен «менять кожу»), тоже можно вычислить по глазам: если внимательно приглядеться, можно заметить, как его глаза блеснут фосфорическим блеском, как у зверя. Навахо верят, что оборотни боятся света. «Меняющие кожу» (иногда их называют «Йи наалдлушии» — тот, кто ходит на четвереньках), шаманы-оборотни обладают способностью читать мысли, способны проникать в разум человека и, например, внушать ему страх; и воспроизводить любой человеческий голос и любой звериный рык. Оборотень может говорить голосом знакомого вам человека или плакать, как младенец, чтобы выманить жертву из безопасных жилищ. Используя шкуру любого животного, Skinwalkers способны принимать его облик. Звериное обличие удобно для путешествий и бегства от преследователей, но особенно для навахского аналога черной мессы, извращенного песнопения и основного обряда в чернокнижничестве, используемого для проклятий. «Меняющие кожу» («Йи наалдлушии») создают амулеты из человеческих костей, которые могут парализовать или убить жертву. Защититься от них нелегко, убить — не так-то просто, серебро или святая вода не причиняют Skinwalkers или «Йи наалдлушии» никакого вреда. Но!!! «меняющих кожу» можно убить, если обвалять пули в человеческом прахе, белом пепле, который остается от сожженного человеческого тела.