Обними меня

Он явился из ниоткуда, улыбнулся и был таков. Ослепительно бел и честен, и наивнее всех детей. Он оставил печать на рёбрах — в самых недрах моих костей. И ушёл так красиво, гордо, оставляя лишь шлейф духов. Поморгал я, упал, поднялся, позабыв про прекрасный сон, но явился мой ангел снова, разметая реальность в пыль. Он меня как-то видел раньше — слышал сердце за много миль, только сердца-то быть не может, так что точно — из сердца вон. Он пришёл ко мне вновь, и снова улыбнулся ну как дитя, и я так не привык молиться, но молил, чтоб ушёл скорей. Только он заглянул мне в душу — душу чёрной дыры темней, и оставил частичку сердца, в моем теле его взрастя. И пришёл, лишь окинув взором клетку рёбер в моей груди, там, где сердце его хранилось, что я так для него берёг, пронеся чрез потери, муки, через сотни костей-дорог, чтобы он подошёл как прежде и сказал: — Ну давай, пади. Повернулся спиной и вышел, его крылья сверкали так… ослепительно и прекрасно, что мне снова хотелось жить. От руки моей протянулась безобразная клякса-нить… я позволил себе влюбиться, ну какой же я был дурак! Он являлся как божье чудо, наказание, дар с небес. В чудеса я досель не верил, оказалось — возможно всё. И влюблённый до боли демон, сердце ангела что несёт — и страдает от вечной муки, но он рад, что несёт сей крест. И он рад, что влюблён до жути, это чувство — бокал вина, или запах дождя и неба, или старых потёртых книг… Я встречался с ним раз в эоны, и был ценен мне каждый миг. И что скажут теперь — неважно, будь то Бог или Сатана. Протянув свои пальцы в небо, я касаюсь слегка крыла, обернётся он так несмело и ужалит улыбкой вновь. Задыхаюсь, боюсь и млею, это чувство… оно — любовь? Если так, то пускай. Пусть будет. И сожжёт меня вновь дотла.