oh, scheisse!

Волшебница была абсолютно уверена, что двери её трепетно любимого магазина заперты. Тем не менее, действительность, как это бывает, отличалась от ожиданий. Пусть она считала, что невозможно найти лучшего времени для отдыха, но именно в этот момент чумной доктор, не подозревая, совершал ужасное преступление, о котором, возможно, пожалеет в дальнейшем. Именно под его ногами скрипели половицы на первом этаже. Деворак прищуренным глазом сканировал магазин на признаки магов, крадучись переступая на мягкий, заглушающий шаги, ковёр. В последнее время картина жизни подмастерья стала ещё более запутанной: появилось больше лиц — приятных и отталкивающих, вместе с ними — задач и целей. Головные боли и задача устранить их, хоть и была перманентной, но ушла на второй план, когда сама Графиня посетила скромную обитель предсказателей будущего. Цель её визита, раскрывшись, поразила мага. Об обстановке в Везувии было известно абсолютно всем: убийство графа, сбежавший виновник его смерти, отсутствие графини на три долгих года… И вот волшебницу приобщили к расследованию дела о страшном, вопиющем произволе Доктора Номер 069 — Джулиана Деворака. Тот, стоит признать, кадром был своеобразным. Очаровательным, никто не спорит, но неоднозначным и достаточно… драматичным. Нельзя было назвать отношение к нему каким-то однобоким, но подмастерье почти признавала, что поддалась одной манящей черте в нем. Дело, конечно же, не в повязке. Хотя что говорить о нем, когда он так грубо оттолкнул её, поддавшись своему настроению? Волшебница до сих пор не забыла, как его слова врезались в неё и внутри все так отвратительно и мерзко ухнуло вниз. Можете в конечном итоге представить, какая ноша упала на плечи волшебницы. Никто не вправе судить её за один вечер, проведённый в своей компании в окружении свечей, скомканного одеяла… и собственного несдержанного стона. Джулиан нахмурился, слыша посторонние звуки с верхнего этажа. Он, прошуршав длинным плащом, прошёлся по ковру до лестницы и напряжённо уставился на неё. На лице проступило смятение и осторожность, Деворак, казалось, задумался, стоит ли идти на встречу неизведанному, но знакомый, не покидающий азарт и повторение странной ноты в воздухе заставили ногу подняться на одну ступень. Пока доктор аккуратно поднимался наверх, волшебница, закусив губу и не стесняясь, пальцами входила в себя. Её поза была открытой, было ясно, что стесняться ей некого: она в своём доме и абсолютно одна. Она прикрыла глаза и позволила себе слишком громко выдохнуть, переходя на стенание, когда пальцы внутри по её воле делали так, как нужно, так, как ей приятно и так, как, возможно, ей хотелось, чтобы касался другой. Ритм её был сбивчив: пальцы выходили полностью и медленно погружались внутрь снова, так медленно и приятно, что маг запрокидывала голову. ... не давая Джулиану, которого не было видно в потёмках за шторкой, служившей неформальной дверью, видеть раскрасневшееся лицо. Деворак хмурился и кусал губу, когда подмастерье, кажется, соскучившаяся, двигала бёдрами и начинала активнее двигать пальцами. Стоны её оказывались громче, резче и сбивчивее. Маг была словно придушена удовольствием и ничто не могло заглушить никакие из её звуков. Однако перфоманс оказался прерван звуком чего-то тяжелого, и подмастерье испугалась, подбираясь на кровати. Замёрзла она в неуверенной позе ровно до того момента, пока… — Джулиан! — Доктор скинул плащ на пол, привлекая внимание волшебницы, а потом прошёл внутрь и долгим тяжелым взглядом смотрел на девушку. Она поджала губы, ошарашенная его приходом, и было видно, сейчас что-то ещё должно упасть с её губ. Деворак замотал головой и подошёл ближе. Подмастерье увидела его красное лицо и глаза, от которых её прошибло током. Казалось… ушедшее возбуждение начало возвращаться? Он смотрел на неё внимательно и с таким голодом, кусая губы. Сейчас Джулиан не выглядел таким далеким, как в тот странный вечер. Он выглядел смущённым, голодным и желающим… но и был желанным. — Можно я… я ведь… могу? — Джулиан очаровательным образом робко начал говорить, и волшебница содрогнулась ещё раз от его вида. — Пожалуйста? Она закивала головой, протягивая руки к Девораку, и тот почти с облегчённым вздохом упал в её объятия и принялся покрывать поцелуями её шею, плечи и ключицы. Совсем скоро он справился с перчатками, прикасаясь холодными пальцами к обнаженному телу волшебницы, оглаживая рёбра и грудь. Подмастерье робко и неуверенно постанывала, руками оглаживая чужие плечи, а потом неловко попыталась справиться с пуговицами камзола. — Тише, я сам, — то неуверенное и манящее выражение лица сменилось соблазнительно игривым: он вскинул брови и ухмыльнулся, очевидно дразнясь. Подмастерье укусила его нижнюю губу, вызывая громкий довольный вздох. Джулиан скинул с себя одежду: камзол вместе с рубашкой, — и принялся дальше изучать тело под ним. Извивающееся, гибкое и манящее столько времени приводило Деворака в нескрываемый восторг, выражаемый завороженными вздохами. Подмастерье уже почти всхлипывала. — Джулиан… — он отозвался, встревоженно смотря на любовницу. Вероятно, он что-то сделал не так? Что такое? — Коснись меня… там. Доктор сглотнул и своей широкой ладонью прошёлся по животу и погладил тазовые косточки. Маг же в это время, пребывая в томительном ожидании, усыпала поцелуями лицо Ильи и царапала ногтями то плечи, то спину. Она ожидала услышать одобряющие стоны от её движений и укусила его за мочку уха, чуть оттягивая её. Джулиан же в это время провёл рукой по лобку, и его пальцы оказалась между половых губ. Вскоре он прошёлся несколько раз по клитору. Это вызвало такой томный и соблазнительный отклик у волшебницы, что Илья сильнее сжал зубы на своей нижней губе, а потом поцеловал мага. С каждым движением пальцев доктора подмастерье все больше вздрагивала и почти отчаянно стонала ему в рот. Она была словно голодной до его прикосновений, обнимала, целовала и кусала так яростно, что Джулиан едва не переходил на громкие стоны. Он пытался удовлетворить её, заставить дрожать от наслаждения в руках и биться в экстазе. Наблюдая за ней ранее, он попытался повторить такие же дразнящие движения. Пальцы его спокойно входили в неё, расходились внутри и оглаживали стенки. Джулиан хотел ещё больше подогреть её, и вскоре рука его начала двигаться так быстро, что магу только оставалось закатывать глаза и подергивать бёдрами, следуя за пальцами, входящими в неё. — Джулиан, я сейчас..! — Волшебница сбилась и сжалась вокруг пальцев доктора, теряя дыхание и начиная дрожать. Ноги её вздрагивали, она остервенело хваталась за плечи Джулиана и почти всхлипывала. Подмастерье царапала его, от чего тот предовольно шипел и жмурился. Деворак дал своей любовнице несколько минут передышки. Она лежала, почти успокоившаяся, смотрела томными, потемневшими глазами. Шторм, можно сказать, прекратился, но Джулиан облизнул пальцы, что только побывали внутри мага, и усмехнулся: — Ты ужасно вкусная, моя дорогая, — скользя языком по собственным подушечкам, он выглядел так соблазнительно. Подмастерье почти смутилась. — Теперь моя очередь пробовать тебя! — То, как она это произнесла, заставило Джулиана вспыхнуть. Вскоре волшебница опрокинула его и забралась сверху. Когда Деворак почувствовал язык подмастерья на своём члене и её ногти, царапающие его бедро, он сдавленно простонал, хмуря брови. Дальше она чуть прикусила головку, не больно, но и не слабо: у Джулиана пошли искры из глаз. В такие моменты он понимал, что мазохист может познать рай на земле. Вскоре губы сомкнулись на головке члена и начали медленно опускаться, и Джулиан оказался во влажном горячем рту волшебницы. Она медленно начала двигаться, не забывая впиваться ногтями в его кожу, царапать его. Подмастерье не отличилась от Деворака: тоже желала доставить удовольствие доктору, воздействуя на все горячие точки и беря во внимание его пристрастия. Тело его покрывалось царапинами и синяками от засосов, Деворак блаженствовал под руками волшебницы и стонал от её языка. Стонал её имя, стонал: «боже!», «да-да!», «пожалуйста!» и наслаждался картиной между его ног. Подмастерье же не могла сдержаться, слушая Джулиана и смотря на него, трогала себя незаметно и стонала, а доктор вторил, чувствуя вибрации в чужом горле. — Позволь мне кончить, прошу тебя, — Илья метался на подушках, губы его были в крови от частых укусов. Он вздрагивал от движений рук и губ, живот его напрягался. Волшебница в очередной раз выдала протяжный завораживающий стон, вероятно, кончая от собственных пальцев, а Джулиан следом излился ей в рот. Сначала он выглядел виноватым и в молчании тревожно смотрел на спокойное лицо любовницы с закрытыми глазами, но после того, как услышал сглатывание вскинул удивленно брови и заморгал. Он закрыл рот, пересохший от стонов, облизнулся и хотел было начать разговор, но маг прервала его, улыбаясь в ответ, проводя пальцами по его животу. — А ты тоже вкусный, Джулиан Деворак! — Подмастерье мягко засмеялась, а Илья отвёл глаза и несмело улыбнулся. Румянец в который раз коснулся его лица. Уже совсем скоро волшебница обнаружила себя на подушках. Джулиан обнимал её, дыша чужим запахом, а потом лениво коснулся губами затылка. Он прошёлся дальше к шее и остановился за ухом, чтобы шепнуть: — Доброй ночи, дорогая. Подмастерье слабо кивнула, пряча свою улыбку от Джулиана. Она была довольна сложившейся ситуацией, хоть и ужасно смутилась, когда Деворак оказался в её комнате. Пока волшебница засыпала, не догадывалась, что завтра утром Порша ворвётся в магазин со своим вероломным планом помочь брату во что бы то ни стало и наткнётся на него, попивающего кофе рядом с магом. — Ох, Паша! — скажет он. — Доброе утро!