Эстет хренов

Погода в Калифорнии не радовала жителей хорошими деньками. Уже неделю шли ливни, которые, в принципе, привычны для осени в Бейкон-Хиллз, и с самого утра с неба накрапывал мерзкий частый дождь. Стайлз и Питер плелись по лесу от Дитона, шурша жёлтыми листьями под ногами. Питер периодически предлагал перекинуться в более сильную бета-форму и «подкинуть» Стилински прямиком до лофта Дерека, но тот упрямо отказывался, поплотнее укутывал в куртку древнюю рукопись, которую одолжил в ветклинике. Питер вздыхал и продолжал плестись рядом, пиная палки, попадающиеся на пути. С того момента, как Скотт, Стайлз и Эллисон дали силу волшебному трухлявому пню в лесу, в Бейкон-Хиллз и округе не прекращается всякая магическая чушь, которая была как по части когтисто-волосатых, так и по части мозговитых смертных. Вот и сейчас, стая без дела не сидит. Скотт и Дерек отправились в соседний городок в округе Бейкон, чтобы с первых рук получить информацию, а также осмотреться, Айзек с Арджентами обзванивал охотников, пытаясь разузнать об очередной несусветной дичи, которая творилась в городке. Стайлза не взяли осматривать места преступлений, и ему пришлось остаться и изучать всевозможную макулатуру, которую только мог найти в городской библиотеке, у Дитона, да и Ардженты иногда подкидывали работу. Зомби-дядюшка без дела тоже не прозябал, его оставили «присматривать» за Стайлзом. По правде, в пару к Питеру приставили Айзека, но тот сбежал к ненаглядной Эллисон сразу, как машина Дерека скрылась за поворотом. И теперь Питер бесконечно таскался за Стилински. Хейл говорил, что защищает Стайлза и помогает, чтобы заслужить доверие Стаи, а потом убить Альфу. Стайлз нервно хихикал и ему казалось, что Питер действительно при возможности обменяет мальчишку на стакан газировки, которую даже не пьёт. Но мужчина все же ходил по пятам и всем своим видом говорил, что ему нахождение рядом с недоволчонком-ботаном не доставляет удовольствия. Стайлз фыркал и осторожно парировал все подколки оборотня. Когда они добрались до лофта, на улице было уже темно, и тучи над лесом света явно не прибавляли. Оба они, человек и оборотень, были абсолютно мокрыми. Питер скинул мокрый кардиган и очень по-волчьи отряхнулся, разбрызгивая влагу с волос вокруг, и Стайлз офигевше пытался укрыться от мерзких капель без того мокрой книгой. Питер лишь пожал плечами на гримасу, скорченную парнем, мол, «натура даёт о себе знать». Стайлз аккуратно положил книгу, которой минуту назад отбивался от водяных бомб, и убедился, что намокла лишь обложка и страницы по краям, но текст оставался целым и нигде не потек. Парень облегчённо вздохнул и принялся стаскивать противные липнущие к телу вещи, с опаской поглядывая на притихшего позади Питера. — Чего пялишься, волчара? Питер нереально пошло ухмыльнулся, смеряя фигурку мальчишки голодным взглядом, и Стайлз мгновенно пожалел, что спросил. И что вообще заговорил с ним. — Иди прими тёплый душ, а то заболеешь. Стилински подозрительно обернулся через плечо на Хейла, который стоял без футболки в нескольких метрах от него, и нервно сглотнул, отводя взгляд. На самом деле, Стайлз уже устал сомневаться. Эти несколько дней, которые они с Питером вынуждены были провести наедине, парень испытывал постоянный стресс. Ему было страшно за друзей, он прочитал огромное количество странных текстов на странных языках, его бесил и пугал до усрачки воскресший психованный и невероятно сексуальный дядя Дерека, который находился теперь рядом с ним постоянно. И Стайлз настолько устал бояться, что ему с минуты на минуту вскроет глотку злобный перевертыш, что ему стало настолько все равно, что он посмел стоять спиной к Хейлу. Пусть перекусит ему сонную артерию, зато парень хотя бы выспится. Главное не перенять привычку воскресать. — Тебе бы тоже не помешало, дядь. Питер чувствовал этот кисло-горький запах стресса, и ему совсем не хотелось так сильно пугать этого пацана. Бывало, конечно, он перегибал палку в своих высказываниях, но это для профилактики наглости. Постепенно его самого стало угнетать то, что единственный человек, который мог бы составить конкуренцию интеллектуальным способностям Питера, боится делать это в полную силу. И, похоже, Хейл снова перегнул палку, выбрав не тот способ расположить Стайлза к себе. Ну во что Стайлз быстрее поверит — в то, что оборотень-зомби хочет трахнуть его, или в то, что дядя Питер подобрел и хочет задружиться с человеческим подростком? — Если ты так хочешь, то я, конечно, с удовольствием составлю тебе компанию в душе, — Питер хмыкнул и провел рукой по мокрым волосам, с которых все еще капала вода. — Только вот я вряд ли подхвачу простуду, в отличие от тебя. Стайлз расправился с рубашкой и скинул ее на кресло, не спеша приступать к футболке, и подумал, что принять душ это отличная перспектива. — Ага, зато от тебя мокрой псиной несёт, — ляпнул Стайлз, как всегда прежде, чем подумал, и на лице его отпечатался запоздалый ужас. «Ну все, теперь он точно снесёт мне голову» — пронеслось в голове парня за секунду до того, как он обернулся, подняв руки в примирительном жесте, но готовом отбиваться. На лице Питера отразилось какое-то… непонимание и недоверие. Он нахмурил брови и понюхал собственное предплечье. Он посмотрел на Стайлза таким взглядом, что тот физически почувствовал, как его сердце из грудной клетки продефилировало в область предплюсны. «Это точно конец. Надеюсь, папа помнит, что я его люблю.» Но неожиданно Питер схватил футболку, которую кинул на пол, и скрылся на втором этаже, быстро перепрыгивая по три ступеньки винтовой лестницы. Стайлз все еще стоял в защитной позе и с озадаченным видом. «Обиделся, что ли? Значит, шутки про ветеринаров для них заезженные и банальные, а запах сырой псины — табу? Нет, наверное, он пошёл точить когти, и сейчас вернётся и убьёт меня». Стайлз в ступоре стоял посреди помещения и мысленно изучал собственные перспективы. Сейчас со второго этажа лофта стаи оборотней, которую возглавляет его лучший друг Скотт и загадочный Дерек Хейл, чья семья погибла в пожаре, спустился дядя Дерека, который выжил в нем, и шесть лет подряд овощем валялся в больнице, а потом стал альфой, укусил его лучшего друга, а потом умер, а потом почти свел с ума его подругу Лидию, а потом воскрес… Короче, Стайлзу собирается вырвать гортань зомби-оборотень, у которого явно не все дома, и которого сам Стайлз безумно хочет, за то, что его назвали псиной. Стилински хохотнул и вздрогнул от звука собственного полуистерического смеха и эха, отразившегося от стен. Питер все еще был вне поля зрения и слышимости, поэтому Стайлз пошел в душ, дрожа от холода и ощущения мокрой одежды, прилипшей к нему и притворяющейся второй кожей. Он решил дать Хейлу еще немного времени поточить когти и клыки. Стоя под горячими струями, он держал себя за член, сжимая до боли и проводил вверх и вниз, вздергивая крайнюю плоть и старательно вытаскивая из памяти образ Питера без футболки, по мощному торсу которого бежали капли дождя, срывающиеся с темных вьющихся волос. Образ старшего из Хейлов вызывал не только мучительный стояк, а в первую очередь страх. И страх этот какой-то неправильный. Парень, конечно, не хотел быть насаженным пузом на пятерню острых когтей Питера, но сейчас ему было настолько наплевать на это. Пусть прирежет его хоть сейчас и сделает жаркое с соусом, а завтра накормит Стаю на общем сборе. Стайлз просто стоял под душем, лицом к стене и старался удержаться на ногах, пока его тело содрогалось в экстазе после оргазма. Уже лежа на диване в запасных вещах Скотта, которые тот держал тут на всякий случай, и пока безуспешно пытался вчитаться в текст на пожелтевших страницах древней книжонки, Стайлз вновь почувствовал непонятное чувство, горько отзывающееся в горле. Ну неужели Питер Хейл реально обиделся? Это очередной коварный план? Стайлзу теперь что, придется просить прощения у этого неадекватного волчары? Но он выглядел таким…Каким «таким» Стайлз додумать не успел. На диван упал взявшийся буквально из воздуха Питер Хейл в одном лишь банном полотенце, и придавил своей классной задницей, которая практически выглядывала из-под кусочка ткани на его бедрах, замерзшие ступни Стайлза, и ему пришлось не без труда вытащить их из-под мужчины. Последний положил ногу на ногу и одной рукой открыл книжку, а другой поднес бокал с какой-то янтарной жидкостью к губам. Черные волосы были мокрыми и липли ко лбу и вискам, капельки воды стекали с волос по шее, собирая другие капли, и сбегали на мощные грудные мышцы и торс, скрываясь под линией темно-синего махрового полотенца.  — Ты не можешь на кресло сесть? — Стайлз был недоволен тем, что его отвлекли, ведь у него уже почти получилось разобрать рукописные каракули автора. А еще Стайлзу было слегка неспокойно, пока его пятая точка находилась в такой непосредственной близости к Питеру, а полуголый Питер рядом с ним.  — Нет, не могу, оно все мокрое из-за того, что ты сложил туда свои тряпки, — едко заметил Хейл и, по-видимому, смутил юношу, и по-собачьи фыркнул. А потом он, оторвав взгляд от чтива, посмотрел на парня и усмехнулся. — Ну как, есть успехи?  — О, да. Уже вычитал нужную информацию, — парень нагло врал, но не краснел, и изо всех сил старался не выдавать своей лжи сердцебиением. Не очень приятно было бы сказать оборотню, который не упустит шанса поизмываться над ним, что он еще и страницы не разобрал.  — Правда, что ли? Питер хитро ухмыльнулся, даже не прислушиваясь к сердцу юноши, только лишь всматриваясь в его глаза, которые в полумраке казались совсем черными. Почему-то сейчас у него не было особого желания издеваться над мальчиком, задавая наводящие вопросы, и смотреть, как же он будет изворачиваться и выдумывать всякую чушь. — Ты держишь её вверх тормашками, умник. Стайлз закашлялся собственной слюной и ему потребовалось с полминуты, чтобы откашляться, а после он стыдливо спрятал взгляд в книгу, которую все же перевернул. Непонятный рукописный шрифт превратился во вполне понятный англо-саксонский. Уж на нем-то Стилински читал неплохо. Прошло, наверное, минут двадцать до того, как Стайлз решился приопустить рукопись и взглянуть на Питера. За это время его ноги успели сползти по скользкой обивке, и теперь фаланги его пальцев находились под голыми и горячими бедрами Хейла, который, видимо, был не против. Стилински наслаждался теплом, которое согревало его ледяные ступни, и очень боялся пошевелить пальцами ног, чтобы не привлечь внимание и не столкнуться взглядом с оборотнем. Стайлз вглядывался в лицо Питера, и не обнаружил там никакой обиды, как и в сказанных ранее словах. Тогда что это было? Парень честно, изо всех сил пытался не опускать взгляд ниже лица Хейла. Ключевое слово «пытался», как всегда. Его тараканы в голове очень радовались тому, что появилась новая почва для фантазий, и все вместе они старались как можно точнее запомнить каждый сантиметр Питера. Стайлз не успел опуститься ниже темной бусинки соска, как оборотень повернулся к нему, заинтересованно принюхиваясь. Он хотел было сказать какую-то колкость, но не успело из приоткрытого рта вылететь ни звука, как Стайлз выпалил первое, что пришло в голову.  — А я думал, оборотни не пьянеют. Старший Хейл усмехнулся. «Ловко».  — Это виски с аконитом, — пояснил Питер и решил подыграть, и тут же наткнулся на вопросительный взгляд. — Если быть аккуратным, то настойка аконита действует на оборотня так же, как этанол на человека. Та же отрава. Стайлз на секунду задумался о чем-то, а потом расплылся в туповатой улыбке своим мыслям, но тут же взял себя в руки.  — А что…  — А еще у меня есть аконитовый кокаин. Хочешь? Стайлз активно помотал головой. Не хватало ему еще упарываться всякой дрянью, да и еще рядом с этим неадекватным секс-символом. От рассматриваний Питера у парня не встало, но характерный горящий ком внизу живота был ощутим, как и полыхающие скулы. Питер пожал плечами и вернулся к чтению, вновь прикладываясь к бокалу. Стайлз еще немного потупил, рассматривая мужчину, но все же решился заговорить вновь.  — Слушай, я хотел извиниться за… Ну эм… За то, что сказал, что ты пахнешь мокрой псиной, — парень кашлянул себе в кулак и вопросительно уставился на Хейла.  — Я не обижаюсь. Просто понимаешь, у оборотней есть такие темы… О которых не приятно говорить вслух, — Питер отложил книгу и виски на кофейный столик с трещиной от туловища Айзека посередине и повернулся корпусом к Стайлзу. — Как, например, если бы я сказал, что слышал, как ты дрочишь на меня в душевой. Стилински вытаращился на него и беззвучно молился о том, чтобы прямо сейчас провалиться сквозь землю, но этого не происходило. Питер взял в руки одну лодыжку парня и начал гладить, надавливая на какие-то особенные точки на ступне и согревая ее в своих руках.  — То есть, мне не стоит говорить о каннибализме у волков, блохах и запахах?  — Если не хочешь меня разозлить, то да.  — … А если хочу? Питер резко мертвой хваткой вцепился в голень Стайлза, подтягивая его ближе и подминая под себя. Стилински выронил книгу и уперся руками в грудь нависшего над ним оборотня. Испытывая почти что животный страх, юноша попытался дернуться, но был еще сильнее зажат в этих дьявольских силках. Голубые глаза ликана не сверкали, из щёк не росли волосы и клыки не раздирали его глотку, но Стайлз был настолько напуган, что не мог вздохнуть.  — Тогда мне придется тебя съесть, малыш. И Питер впился в его губы поцелуем, покусывая и посасывая его нижнюю губу. Когда оборотень понял, что парень до сих пор не отвечает, он недовольно заурчал, лизнул его губы и ткнулся носом в щеку. От ликана пахло алкоголем, от мальчишки — страхом и непониманием.  — Не бойся меня. После этих слов Стайлз будто бы неожиданно вынырнул из пучины и, осознав происходящее, обвил освободившимися руками шею Хейла, с рвением отвечая на поцелуй. Теперь это было больше на него похоже, когда оба принимали участие. Стилински, дурея от давления и тяжести сильного тела над ним, открывал рот еще шире, позволяя Питеру буквально трахать его языком в рот. Оборотень с облегчением выдохнул, переходя на шею, когда почувствовал лишь запах возбуждения и немного смятение; страх отступил. Он терзал шею юноши, оставляя багровые следы засосов и укусов, предвкушая то, как завтра парень будет оправдываться перед Стаей.  — Слушай, а как же этот… как его… брачный период, во! — задыхающийся Стилински не изменял своей сущности, продолжая нести какую-то хрень, одновременно притираясь своими бедрами к Хейлу. — Ну там, кролика на пороге дома? Или хоть мышку. — Я эстет и больше предпочитаю трапезничать в ресторане и не пачкать шерсть в крови. Но если хочешь, завтра я приготовлю специально для тебя стейк с прожаркой rare.  — Предпочитаю не заражаться бычьими цепнями, спасибо. И люблю блинчики с сиропом, кстати.  — Я возьму на заметку. Стайлз взвыл, когда полотенце с Питера все же упало и он смог прикоснуться ладонями к тазовым косточкам и нереальной заднице Питера Хейла, который, не теряя времени, стягивал штаны с парня.

**********

Через двенадцать часов, которые Стайлз проспал без задних ног, измотавшись после нескольких бессонных ночей за неделю и нескольких мозговыносящих оргазмов за ночь, он увидел на кофейном столике с трещиной тарелку с блинчиками. Небольшие кругляши хорошо поднявшихся панкейков лежали друг на друге, образуя аккуратную горку, а на белой тарелке вокруг был разлит сироп, повторяя какой-то знакомый циклический узор. Несколько кусочков шоколада, какие-то ягодки, «пироженка» из взбитых сливок, в которую была воткнута такая же долька шоколада. Сердце Стайлза стало биться сильнее прежнего, когда он боковым зрением заметил Питера, дремлющего в кресле. А через неделю, собираясь в школу ранним утром, Стайлз услышал на улице какой-то странный шум, и, вооружившись битой, с ноги распахнул входную дверь. На крыльце, ближе к лестнице, но все же на коврике, лежал средних размеров молодой олень, не подающий признаков жизни. На его шее были хорошо заметны следы от зубов, но глотка не была разворочена, наоборот, дичь была задушена. Подойдя ближе, парень разглядел на животе оленя знакомую горку из взбитых сливок и дольки шоколада, а рядом записка. Стайлз улыбнулся. Оглядевшись по сторонам и поставив биту в угол, он взял записку и развернул, а в ней ровным и витиеватым почерком было выведено: «Стайлз Стилински, теперь ты будешь моей самочкой? P. S. Прости, кролика не нашел, тупые волчата Альфы всех распугали. ПХ» Парень в голос засмеялся, и сейчас он чувствовал себя самым счастливым человеком в мире, представляя, как будет убирать этого оленя с порога и оттирать кровь, натекшую на коврик и половицы. Дольку шоколада он все же съел.  — Эстет хренов! — крикнул Стайлз в пустоту заднего двора, будучи уверенным, что Питер Хейл сейчас наблюдает за ним.