Вкус правды

Крупные слёзы скатывались с ладоней по предплечьям, доходя до локтя, впитывались в ткань брюк, на которые с силой облокачивались руки, закрывающие лицо. Пальцы неприятно липли друг к другу из-за осевшей из ручейков соли. Парадоксально, но кожу на лице от глаз до подбородка не стягивало неприятное чувство, ведь места просто не успевали как следует высохнуть, прежде чем по ним снова прокатится капля из чистой боли. Не в состоянии остановиться она уже просто бессильно закрывает лицо, представляя, как сильно оно опухло. В комнате стоит грузное и пугающее молчание, прерываемое лишь частыми всхлипами и надрывными девичьими вздохами в попытке забрать чуть больше кислорода ртом, минуя гадкий ком в горле, ибо забитый нос давно перестал выполнять свои изначальные функции и мог только хлюпать. Нет прощения. Сердце ноет так, будто из него с силой вырывают по капилляру, а затем пытаются прижечь свежую рану ядрёным спиртом – настолько её существо разрывало изнутри негодование, обида и что-то застрявшее там между рёбрами, отдалённо схожее с кинжалом предательства. Но это нечто другое… В миллиарды раз более болезненное и вряд ли выводимое из организма, что останется в нём на долгие месяцы, годы, века… гнить, пока не поразит до конца. Ох, как рвёт грудь от усталого смирения, как кипит кровь под действием свирепых размышлений, как стынет разум от вопросов о том, что будет дальше. Неизвестность не просто испугала – она застала врасплох. Ещё утром у девушки было так много планов на вечер, на завтра, на будущее. Какие-то сладкие мечты и томные надежды, от которых сейчас остались клочки да ошмётки. Доверие растоптано, разорвано, раскромсано на мельчайшие кусочки, не подлежа восстановлению. Закашлялась бедняжка. Ей не хватает сил, не хватает границ понимания, в принципе жизненной энергии, чтобы хотя бы принять факт случившегося. Всё казалось фантастикой. Ещё с утра Лейфтан был её любимым мужчиной, пределом мечтаний, страстным любовником и кандидатом в мужья. Без него жизнь не имела смысла – сколько раз она повторяла себе это, умирая или попадая в передряги. Но сейчас он сидит перед ней, стыдливо и горестно склонив голову, не в силах найти слов для действий, которым никогда и не было оправдания. Откровенно жалкое зрелище. – Не трогай меня! – вырвался надрывный истерический крик, пронёсшийся по комнате, стремительно переросший в новое рыдание. Он всего-то попытался успокаивающе погладить её колени или взять руки в свои, чтобы дать им новое тепло. Её пальцы почти что ледышки: от стресса вскочило давление и, скорее всего, температура. Неожиданно для Эрики касания Лейфтана стали кромсать её душу подобно лезвию, ведь каждое казалось ложью. Всё это время она слышала враньё, так тщательно выдаваемое за правду, что уже и не понимает, где что. Одно лишь было истиной: человек, которому она отдавала себя всю без остатка, является её проклятием и самым страшным ночным кошмаром. До того, как обессилить, девушка, вжавшись в стену, просила его отойти, оставить в покое, причём надолго. Наружу вырвалось всё то, что тщательно скрывалось. Настораживающая фраза Ашкора была лишь предпоследним кусочком пазла. А финалом явился сон по дороге на корабле с Мемории до Элдарии. Эрика открыла глаза в своей каюте, где отдыхала после очередной смертельной угрозы, почувствовав стремительную потребность встать. Всё вокруг было в сероватой дымке, напоминая те моменты, когда Оракул оставляла ей послания. Но Оракула больше нет. Тело тут же пронзил холод, накинутое на плечи одеяло не спасало. Атмосфера была настолько неживая, что почти вязкая; казалось, даже корабль остановился посреди бушующего моря. Эффект дежавю – пусто. Нет никого, и точно чья-то тёмная атмосфера сковывает душу, сжимая её хрупкий сосуд в виде тела. Нарастающая в конечностях и голове тяжесть не давала спокойно передвигаться. Однако силы появились от вида ненавистного демонического силуэта. Она рванула к нему, стараясь скинуть с палубы, но почему-то тот спокойно реагировал и пытался привести в себя нежными жестами. Сопротивление прекратилось только после контакта глаз. Адская кислотная зелень отозвалась в сознании такой привычной и любимой. Затем темнота. И если по привычной глупости сначала предположение было просто списано на случайность, то после фразы Эви при пробуждении в медпункте всё стало ясно. – Никто не знает, что с тобой случилось, но ты, не слыша никого, попыталась скинуть Лейфтана с корабля, – осторожно пыталась донести эльфийка, не имея даже малейшего представления, сколько боли принесла этой фразой. Чем дольше она отдыхала в постели, тем больше мозг вспоминал совпадений. Тёмная аура на утёсе, когда они были в Мемории, ощущение тревоги рядом с ним и ещё многое другое. Стало невыносимо страшно, буквально дурно. Дошло до конвульсий и рвотных порывов, превращающихся в открытую истерику с ненормальным смехом, повергшим Эви в откровенный шок. Молившая никого не пускать, Эрика успокоилась только через несколько часов, и то не без медикаментозной помощи. Конечно, она не могла объяснить напуганной медсестре причину, но одно знала наверняка: ей страшно, но абсолютно необходимо знать ответ на единственный вопрос. – Почему, Лейфтан?! – задавала она его в который раз, получая лишь полный боли и самотерзания взгляд. В целом в усталых глазах парень предстал еле различимым пятном, но даже в таком состоянии ей казалось, что она видела растворяющийся в пространстве силуэт чёрных крыльев. – Я никогда не хотел причинять тебе боль, – подавленно начал блондин. – Но причинял! – нервно скакнул её голос. – Молю, пойми. Я хотел разорвать вашу связь с кристаллом, чтобы тебе никогда не приходилось страдать за Оракула. Я хотел как лучше, я… – он снова потянул руки в бесчётной попытке приласкать возлюбленную. – Не. Трогай! – судя по ощущениям, кровь треснувшего сосуда начала сочиться по щелям, выливаясь в тело. – Ты хоть знаешь, – не смотря на него, горячо зашептала девушка, – сколько ночей я не спала? Как много сил потратила, как много боли испытала?! От тебя! Ты хочешь уничтожить мир, в котором мы с тобой были так счастливы. И всё это время… Всё это время ты вёл нас за нос по ложному следу, избегая борьбы с самим собой. Ты был моим успокоением, Лейфтан. Я думала… Я надеялась, что хотя бы мой любимый не лжёт… Ты говорил, я могу тебе верить, ты был единственным, кому я хотела верить. Так получается, ты и не любил меня вовсе, – тяжело всхлипнув, хотела продолжить девушка, но была прервана. – Я люблю тебя. – Своим-то чёрным чёрствым сердцем? – Не совсем, – нижняя губа неловко задёргалась, а взгляд был направлен в сторону. По щеке парня скатилась крупная отблёскивающая на свету слеза, – всем тем хорошим, что от него осталось, – она снова закрыла глаза. – Я запутался, Эрика… С тех пор как ты пришла, с самого первого дня я чувствовал тебя. Чувствовал, что должен быть рядом с тобой. Но с тех же самых пор мои желания начали противоречить моим первоначальным целям. Одно я знаю точно – Эрика, мы предписаны друг другу судьбой. Два последних аэнжэла во всей Элдарии, любовь моя… Я ждал тебя всю свою жизнь. Вдохновлённо жутко произнёс парень маниакальным тембром. Весь мир в глазах девушки перевернулся в одно мгновение. Абстрагировавшись от реальности, она осознала ещё одну вещь: она так и не рассказала парню о своём истинном происхождении. Так он знал? Всё это время знал? Подобные мысли закрутились в голове с бешенной скоростью. Она хотела бы верить каждому его слову про цели, про судьбу, про любовь к себе, но слишком много лжи было вскрыто. Появился новый не менее страшный вопрос. Что именно было значимо для Лейфтана? Что она Эрика или что она аэнжэл? Судя по громкому высказыванию, больше подходило второе. Находясь в прострации, она и не заметила, как тот, воспользовавшись ситуацией, крепко взял её кисть в свою, прижав к щеке так, что губами мог дотянуться до кончиков пальцев. – Так значит, – голос её стал ледяным, а потому холодный осколок с первого слова поразил парня, – я для тебя лишь инкубатор? – Лейфтан шокированно и оскорблённо вылупился на неё. – Что?... – Лишь способ продолжить демонический род… – выдернув руку, она встала. – Ты бредишь, – уверенно заключил блондин, несмотря на выдающую его негодование и волнение дрожь в голосе. – Монстр, – зелёные глаза округлились, парень непроизвольно отрицательно покачал головой с молящим видом прося не повторять этого. – Монстр! Ненавижу тебя! Ненавижу!!! Ноги понесли её к двери, не согласуя это действие с мозгом. Звук биения сердца заглушал всё исходящее снаружи. Слуху удалось уловить несколько мужских голосов, которые вслед прокричали её имя, но они были так ничтожны, так рассеяны в бесконечных коридорах мыслей, что и внимание на них обращать не стоило. Картинка перед глазами давно представляла собой чуть отличающиеся по цвету размытые кляксы, из-за чего девушка часто спотыкалась и даже врезалась в углы и стены, давясь собственными всхлипами. Она и сама не заметила, как прибыла на пляж и рванула к неспокойному морю. Поскользнувшись на зыбком мокром песке, Эрика осознала, что падает в парализующую тело холодную воду. Руки непроизвольно были выставлены вперёд, но здесь это не поможет. Ей откровенно не повезло упасть на вдохе, поэтому сейчас девушка старалась отползти и откашляться, преодолевая тотальную усталость и слабость во всём теле. Чьи-то руки схватили её за талию и потянули на себя вон из водной ловушки. Всё ещё избавляясь от воды, она брыкалась, говоря, чтобы он её отпустил. Что даже сейчас она не хочет, чтобы Лейфтан прикасался к ней. Только вот ошарашенный такими заявлениями спаситель был вовсе не тем, на кого подумала девушка. Эзарель позволил себе легонько похлопать её по щекам, чтобы привести в чувство и обратить внимание на себя. Накрывшая с головой неловкость тут же отобразилась в выражении лица. Пострадавшая начала тихо извиняться, но эльф незамедлительно остановил её. Два взгляда встретились, и своим серьёзным парень пытался уловить хоть что-то в её бездумном и испуганном. Вопросы о произошедшем терзали его сознание, но сейчас главной задачей было не спугнуть Эрику. Если уж она по какой-то причине поссорилась с тем, кому доверяла больше всего, вряд ли Эзарелю стоит соваться в это. С другой стороны, его просто разрывал на кусочки интерес, что такого ужасного могло произойти между влюблёнными. Предпочитая вместо надоедания действия, он скоро снял жилет и накинул его на дрожащие девичьи плечи. И хотя изначально она принципиально отказывалась, позже куталась как могла. Подав руку, эльф помог подняться, а затем предложил вернуться в штаб, на что получил неуверенный и опасливый взор. Перманентное беспокойство сопровождающего придавало Эрике немного сил и помогало отвлечься. То и дело синеволосый бросал в её стороны неуверенные взгляды или спрашивал, не тяжело ли ей идти. Повисшее молчание казалось неловким, но Эз просто не позволял себе большего. В один момент девушка схватила его за запястье и попросила ускориться, хотя сама едва ли могла выполнить эту просьбу. И даже после возвращения в комнату она не могла чётко осознать: померещился ли ей зловещий зелёный блеск со стороны непроглядных лесов или это просто игра изнурённого воображения. В любом случае в комнате было пусто. В воздухе ещё чувствовался остаток горечи, но в остальном Эрика чувствовала себя спокойной. Единственное, что смутило – разорванная в клочья записная книжка любимого. Эз, думая, что девушка хочет остаться одна, уже хотел тактично откланяться, но, на всеобщее удивление, она попросила его остаться только при условии, что он подождёт за дверью, пока она переоденется. И только после разрешения войти при свете ламп удалось разглядеть измученное рыданиями лицо: отёкшее, покрасневшее, с лопнувшими в глазах капиллярами, делающими белок насыщенно розового оттенка. После череды благодарностей и извинений, он выслушал “эгоистичную”, по мнению Эрики, просьбу посидеть с ней хотя бы до утра, на что согласился. Оставив лишь свет настольной лампы, эльф постарался удобнее усесться на стул, взяв какую-то книжку, но сосредоточиться всё не удавалось. Беспокойство за друга было сильнее и потому унесло мысли в дебри догадок и рассуждений. Ближе к утру ручка двери аккуратно опустилась несколько раз, затем стоящий за дверью аккуратно вставил ключ в скважину и старался провернуть, но синеволосый, мигом смекнув, кто мог такое сделать, открыл дверь изнутри и вышел, закрыв за собой. Лицом к лицу он встретился с Лейфтаном, который, судя по выражению, находился явно не в духе. Обычно всегда такой спокойный и уравновешенный, сейчас был откровенно взбешённый и сердитый, смотрел на Эзареля взглядом убийцы. – Не знаю, что у вас там случилось, – растерявшись, начал эльф, но затем откуда-то из недр подчерпнул уверенность. – Но я не могу себе позволить пустить тебя, Лейфтан. Она сильно напугана и нуждается в отдыхе. Изумлённый такой откровенной наглостью, блондин хмуро и свысока посмотрел на говорящего, в общем-то не меняя каменного и пугающего выражения лица. Да кем он вообще возомнил себя – бессмертным? Хорошо, что Эрика ни слова не сказала ему о произошедшем, и Эз догадался о разладе только из-за её слов и сопротивления на пляже. По сияющим в полумраке глазам было понятно, что лореалет не желает церемониться, даже по его разрушительной ауре была очевидна катастрофическая мощь, которую тот готов выпустить на любого, кто пойдёт против. Желчная ревность заполнила его голову, остановиться было невозможно. За пресловутую доброту синеволосого его хотелось расчленить на месте же, но тогда все дороги к Эрике точно будут закрыты. И ведь именно он, этот ушастый нелепый недотёпа, что когда-то имел возможность и честь не раз сомкнуться губами с девушкой – от этого кровь в венах кипела ещё больше. А также при воспоминании в виде образа возлюбленной в его проклятой жилетке. Не столько эльфа пугала даже атмосфера, сколько резкая смена личности сослуживца. Закрались таинственные подозрения, и даже показалось, что пазл начал складываться, но деталей всё ещё не хватало. – А я и не к ней, – металлическим тоном раздалось по коридорам, – я пришёл кое-что сказать тебе, – слушающий непонимающе изогнул бровь, – не вмешивайся в то, что тебя не просят, Эзарель, так будет легче жить, – завуалированно угрожал Лейфтан. – Наши проблемы тебя не касаются, – парню привиделось, что тень говорящего начала увеличиваться и чернеть, но иллюзия пропала сразу, как он проморгался и встретился изумрудными глазами с хищными. По телу прошла дрожь, и он сам не понимал из-за чего, – и ещё, – на этот раз лореалет наклонился и устрашающе прошептал. – не смей прикасаться к ней… Не смей. Я прослежу. Отстранившись очень быстро, чтобы не дать собеседнику сообразить, Лейфтан развернулся на сто восемьдесят градусов и пошёл прочь по коридору, источая зловещий холод. Плечи ошеломлённого таким визитом парня неприятно дёрнулись, отпуская напряжение. Никогда прежде рядом с лореалетом он не чувствовал себя настолько некомфортно и небезопасно. Вернувшись в комнату, он чётко решил по пробуждении Эрики задать ей наводящий вопрос, чтобы понять хоть часть происходящего. Девушка проснулась совершенно не отдохнувшей и с тупой болью в затылке. О своём сне, где Лейфтан в образе демона старался с ней объясниться и удержать, она скромно умолчала. Однако одного взгляда Эзареля хватило, чтобы она осознала необходимость рассказать. В глазах его было столько серьёзности, решимости и будто понимания, что было совершенно невозможно. Он немо спрашивал так много, и Эрика нашла, что сказать, даже без уверенности в последующих действиях. – Лейфтан, – начала она дрожащим голосом, затем постаралась проглотить тугой ком, – не тот, кем кажется. Какая же я… – она не говорила, по щеке скатилась слеза, а губы некрасиво исказились. Эльф обнял её, и потенциальная спасительница Элдарии позволила себе недолго побыть в его успокаивающих объятиях. – Что ты будешь делать дальше? – это был самый корректный и сглаженный вопрос, который можно было трактовать по-разному, но девушка поняла правильно. – Я не смогу быть с ним более. Никогда, – последнее слово она произнесла почти неслышным шёпотом, но синеволосый видел, сколько боли ей доставляет это действие. Эрика действительно была опустошена, незнание тяготило и съедало изнутри. Надо разобраться – слишком запутанно; надо противостоять – но как это сделать и сможет ли она в принципе бороться с Лейфтаном. На самом деле, ответ был слишком очевиден. Она безумно любила и любит, но не может позволить твориться этому беспределу. Не спрашивая больше ничего, Эз на протяжении дня поддерживал девушку как мог. Они разминулись только ближе к вечеру, когда аэнжэл смогла немного успокоиться и набраться сил. Зайдя к себе в комнату, эльф обнаружил на столе странный оборванный клочок бумаги. Кровь в жилах заледенела, когда он прочитал текст. “Я предупреждал.” После этого Глава Гвардии Абсента попятился назад, ощущая, что тело с ног обволакивает дымка. Темнота перед глазами и последний запомнившийся звук в виде хруста собственных костей. Критическое состояние, без сознания уже несколько часов в медпункте. Переполошённые члены гвардий в шоке. Казалось, не хватало им лишиться ещё одной Главы, ведь Валькиона на Мемории буквально днём назад забрал Ланс. Эрика вымученно смотрела на бледную-бледную кожу друга, ни секунды не сомневаясь в том, кто мог это сделать. И осознание заставляло сворачиваться сердце в узел и рваться. Сжимая от злости и скорби кулаки, девушка вытирает последние слёзы и решительно отправляется искать Мико, чтобы уверенно ответить на вопрос, кто демон. И чтобы сказать, что она готова бороться с ним до конца.