***
Доппио было 11 лет, когда священник впервые рассказал ему о том, как он попал под его попечение. - Твоя мама не знала твоего отца, мой милый Доппио. - сказал старый мужчина в чёрном балахоне с грустной улыбкой на лице - "Она была вынуждена остаться в одном очень плохом месте, где не могла о тебе заботиться. И потому отдала тебя мне. Она любила тебя, мой милый Доппио. И я тебя тоже люблю." Доппио молчал. Священник погладил его по голове и ушёл. "Интересно... А мой отец называл бы меня так?.." Зазвонил телефон. Обычно снимал его священник, но в этот раз тот будто не слышал звонка. Рука сама поднялась к трубке и прижала её к уху. "Он бросил тебя, мой милый Доппио. И эта женщина... Тоже. И ни один из них не заслуживает прощения..." - тогда он впервые услышал голос босса. Доппио всегда был труслив, однако теперь у него была поддержка. Тот, кто понимал его промахи и неудачи. Тот, кому можно было доверять. "Не время горевать. Всё, что твои родители могли бы нам дать, абсолютно бесполезно!Только подумай, мой Доппио!" - голос шептал ему по ночам, когда Доппио, уткнувшись лицом в подушку, старался сдержать слёзы, думая над тем, почему мама его бросила - "Мы сами властны над своей судьбой! Нам никто не нужен, кроме друг друга! И я проведу нас туда, где ты сможешь это понять!"***
Всё тело Короля пошло трещинами, осыпаясь тысячами алых отблесков, на места которых вставала тьма. Её очертания выступали покрывающими всё тело кислотно-красными венами, идущими от пят, кистей и головы в самый центр груди, начавший медленно вздыматься в такт дыханию зачарованного Дьяволо.***
- Ты ведь... Довольно миролюбивый. Думаю, машина тебе и в правду пригодится. - священник тепло улыбнулся сидящему напротив юнцу с наивными каштановыми глазами. Тот улыбался в ответ, ведь сейчас всё, чего он хотел - счастья для одной девушки с прекрасным именем Донателла. "Она забыта и закопана под грудой времени. На вершине мира есть место лишь для одного! Эта женщина первая, для кого я умер и исчез навсегда! А далее..." Сегодня Меркуцио был впервые так счастлив за физической работой. Его приёмный сын возмужал и у него появилась женщина. Горя желанием осчастливить и его, он расчищал лопатой участок для гаража, как вдруг среди кусков бетона кирка проломилась в некое открытое пространство. "Она может помешать нам, мой милый Доппио. Эта женщина - твой враг. И я знаю, как сделать так, чтобы она не встала на нашем пути." - Доппио лежал на спине в кровати с широко распахнутыми глазами. По его телу пробежал холодок - "Слушай меня внимательно, мой Доппио. Ты будешь слушать мой голос до тех пор, пока не уснёшь, а когда проснёшься, она больше не будет беспокоить нас. Доверься мне. Лишь слушай голос..." Без задней мысли отодвинув каменную плиту, взору священника предстало ужасное зрелище. Небольшая выемка в каменной кладке дома служила могилой для изуродованной, связанной и замученной женщины. Её глаза безразлично взирали в пустоту, а конечности и губы были сшиты. Сзади послышались тихие, отдающие гулом шаги. "Знающий только тебя, хоть и столь много лет, он не представляет наибольшую опасность для нас. Не случись того, что он обнаружил бы её, мы бы могли оставить его в покое. Но теперь, мой милый Доппио, у нас нет выбора. Я всё исправлю. Только слушай мой голос..." В ту ночь в деревне разразился пожар, который сжёг её до самого основания. В числе погибших от него значился и священник, а его приёмный сын, которого тот растил с постоянной любовью и заботой - пропал без вести.***
Наделённое вечной злобой лицо исказилось в ужасающей ухмылке, распадаясь на мелкие ошмётки, испаряющиеся едва достигнув уходящей из-под ног земли. На его место встало новое - обновлённое и переродившееся в гримасу чистой ненависти. Всепоглощающие, словно циркулирующие смерчи, глаза бешеным взором устремлялись в никуда, а рот заняли тонкие, острые зубы, сложенные в презрительное, холодное выражение кошмара и отвращения.***
- Вы сказали, что если переместитесь в это тело, то победа нам обеспечена... - Доппио едва видел удаляющиеся фигуры опасных врагов, среди которых был и босс, сумевший обмануть их и, как всегда, взявший всё в свои руки - "Вы и правда смогли, босс... Вы сделали это... Вы ушли, чтобы мы победили..." - он был счастлив. Теперь босс будет им доволен. Единственный, кто знает, кто понимает его... Уйдёт, чтобы стать ещё выше. По лицу, принадлежащему опасному врагу, потекли слёзы. - Но что же будет со мной?.. Босс... Мне так одиноко... - дрожащая рука потянулась к сломанному телефону, не в силах достать его - "Быть может... Вы позвоните мне?.. Как звонили всегда... Босс?"***
И ещё один обрубок прошлого сброшен, возвышая Короля на своё законное место. Теперь остался только Дьяволо. Единственное, что осталось от лица на лбу Короля - слепое пятно, при взгляде на которое разум мутнел, будто поглощаясь той бездной, что открылась перед ним. Дьяволо не видел Короля - он чувствовал его. Он был им. "Ты молодец, мой милый Доппио. И пусть теперь похвала Короля королей встанет эпитафией над твоей могилой."***
- Благодарю тебя, дочь моя. В прошлый раз я упустил тебя, желая оборвать узлы своего прошлого, дабы они не тяготили меня, пока я буду забираться на вершину... - он видел трепещущую душу той, кто стала последней ступенью на его пути - "Однако, именно из-за тебя я получил возможность возвыситься над всем миром! Твоя жизнь за секрет всемогущей стрелы - великолепный подарок!" - перед его взором, повелеваемая Его желаниями, исчезала та, кто теперь казалась столь неважной, столь ничтожной, что обращать на неё внимания стоило не более, чем на любое другое. "А значит, ничто другое тоже не должно существовать хоть в каком-либо своём проявлении!"***
Мир встал перед его взором. Каждая частица, каждый отрезок времени, каждая точка всей вселенной - от микронов его тела до самых отдалённых уголков вселенной - всё предстало и склонилось перед Ним, постепенно растворяясь в неосознанном течении вне времени.***
Он глядел на Короля. Король глядел на Него. Король был Им. Он был Королём. И не стало прошлого мира. И явился мир новый, где Он был Королём. Где Он - это и есть Мир.***
Человек с пурпурными волосами лежал на каменной кладке у побережья реки Тибр. Из его груди торчала блестящая золотом стрела без наконечника. На лице человека исказилась торжествующая улыбка, а пустые глаза из ярко-зелёных стали абсолютно тёмными.