Цветная эйфория

Цветная эйфория. Впервые он пришел себя от восторженного детского голоса, буквально прошившего все то ,чем он был.       Я тоже стану как Капитана Америка ,когда вырасту! Правда- правда! Буду большим и сильным, и справедливым и добрым, и ругаться не буду,как задавака Томми, и...и       Правда, Барсучок. Обязательно будешь, и даже лучше.       Над ним склонилась самая красивая мама на свете и ласково взъерошила волосы. Стив аж зажмурился весь от почти забытого удовольствия. Мир вокруг вспыхнул теплым золотистым светом и закружил, убаюкивая. Не хотелось думать над тем где он и как сюда попал. Видимо, хронопутешествия взяли свою плату и его распылило в блаженном Нигде. Капитана, выполнившего свою миссию, ждал долгожданный покой. Если так выглядел обещанный рай, то он готов был раствориться в нем полностью. Все вокруг было словно симфония, заключенная в цвете. Всевозможные оттенки счастья, радости, довольства самой жизни крепко переплетались с ярко кислотными цветами детских обид на доставучих младших сестренок, тихой грусти из-за много работающих родителей. Вкрапления страха и одновременно ожидания чего-то нового играло всеми оттенками серого. можно было вечность провести, впитывая всем собой окружающие его переливы цветов.       Действовать его заставила внезапно пришедшая тьма, ощерившаяся мордами тварей и переливавшаяся трупными пятнами. Как бледной неживой коже Томми Райана, закостенело лежавшего в гробу. Единственного лучшего друга его носителя?(позже,он подумает об этом позже), так неудачно попавшегося на глаза заезжему психопату. Тьма давила, заставляя биться в сердце в рваном ритме,бледно зеленый забивался в рот и нос, не давая дышать. Если бы Стив смог, он бы головы поотрывал безмозглым курицам, не уследившим за ребенком. Но все что он данный момент мог - это на пределе своих возможностей делиться собственными извечной отстраненностью и верой в лучшее. До этого момента он и не подозревал, что не выгорел до конца, что что-то в нем еще осталось. И сейчас без колебаний тратил на то чтобы спасти мелкого, ну и самого себя заодно. Потому что небезосновательно полагал, что стоит маленькому сердечку перестать биться, и их проглотит более страшная тьма.       Слава всем прошлым и нынешним, их вовремя отыскала мама, прижала к себе, загораживая весь остальной мир и позволяя выплакаться. Потому что настоящие Капитаны не плачут. Даже если впервые в жизни встретились со смертью и потерей. Даже если им всего восемь лет.       Стив, вместе с Барсучком заново переживавший все эти почти забытые эмоции, почти жалел об этой прихоти судьбы так крепко связавшей его с ребенком. Это было по настоящему мучительно- вспоминать. Сыворотка когда-то оказалась настоящим даром для Стива. Она дала ему не только сильное, здоровое тело и возможность творить "великие дела",холодный аналитический ум, позволяющий легко отодвигать ненужные делу эмоции. Сейчас он в этих эмоциях буквально утопал. Как то весомо повлиять на ситуацию он не мог, будучи лишь квартирующей тенью себя прежнего, по мере возможностей приглушая ночные кошмары и страхи.       Детская психика на удивление пластична, поэтому вскоре действительность вновь заиграла яркими красками. Но Стив явственно видел скукоживщее темное пятно,навсегда оставшееся в памяти.       Следующее достаточно сильное потрясение настигло их в пятнадцать. Они подслушали разговор родителей, за полночным чаем обсуждавшим семейный бюджет. Отец собирался брать кредит, мать настаивала на том что легче ей найти еще одну работу. Но сына стоит отправить в колледж. А вот когда подрастут девочки тогда и можно будет задуматься о финансовой каббале. Стив так и не понял, что так поразило его носителя. Городок у них был не большой, всего то на две тысячи жителей, вся жизнь которых строилась вокруг маленькой фабрики. Они сами уже какое лето подрабатывал на автомойке. Видимо все эти факты проходили мимо сознания и только сейчас оформились в четкое понимание. Самому Стиву было не привыкать к нехватке денег и привычки высчитывать все траты до пенса. А вот Грегори до этого момента просто не задумывался. Как и все подростки этого времени он был чуточку самовлюбленным и беспечным. А ещё бесконечно преданным семье. Он ни на минуту не поставил себя выше интересов семьи. Отвел себе недельку на раздумья, а потом собрал рюкзак, написал полное успокоительное чуши письмо и сбежал из дома. Стив пытался переломить ситуацию и как то повлиять, внушая подспудные страх и тревогу за родных. Но кто и когда верит в плохое в столь нежном возрасте. Все сомнения были просто отметены как мало значительные и дороги Америки легли им под ноги. А Стива вдруг всего захлестнуло ощущение свободы и раскрытых крыльев за спиной. Грегори смог его удивить. Он давно уже не отделял себя от него, считая их симбиоз вполне состоявшимся и взаимным. А оказалось, что он все тот же зритель с расширенными опциями. Сам Стив в его возрасте даже не помышлял о подобном, предпочитая хвататься за любую работу, что из-за его болезненности выпадала ему нечасто. Жили они с матерью много хуже семьи Грегори и единственной радостью была возможность изредка покупать писчие принадлежности, чтобы рисовать.       Шатались по стране они без малого три года, ненадолго оседая то там, то сям. Виртуозно научились удирать от полицейских, брались за любые подработки, за милю обходя сомнительные предложения, прошли сотню уличных драк, пили, курили дурь, научились безошибочно определять ночлежки, трахались, клянясь в любви до гроба и безболезненно расставаясь после. И при каждой возможности звонили домой. Мать плакала весь первый год, отец начал разговаривать лишь на второй, зато сестренки искренне радовались каждому звонку и наперебой хвастались всем подряд. Видимо, иметь старшего брата- бродягу, в их системе координат было круто.       Их вояж по стране неожиданно закончился в Нью-йорке. Сыграла ли здесь свою решающую роль ностальгия Стива по родному городу или усталость Грегори от кочевого образа жизни. Они осели сначала в квартале, полном таких же как и они авантюристов. Заработки здесь были так себе и не регулярными. Пришлось подыскивать место попрестижней и довольствоваться койкой в одном из центров для трудных подростков. Вообще-то это было не по правилам, но убийственное обаяние Грегори и его буйствующее либидо помогли убедить сорокалетнюю разведенку в необходимости предоставить им посильную помощь. Месяц им вполне хватило, чтобы закрепиться. Стив, не смотря на собственные принципы, молчал.       Вообще, за три года блужданий принципы малость изменились, а убеждения проигрывали схватку с реальностью. Стиву до зубовного скрежета не нравилась его страна. Все это благолепие среднего достатка, скрывающие тотальное равнодушие и презрение к тем, кто зарабатывает меньше. Процветающий повсеместно расизм и нацизм, тщательно лелеемые обществом пороки, показная набожность блуда, готовность удавить за каждый цент бездомных, ни к чему не стремящихся и готовых пресмыкаться за подачку. Вот он точно не о таком будущем когда-то мечтал. Летающие машины были на подходе, а вот гуманизма не прибавилось. Шатаюшаяся по дорогам подростковая братия была крайне сплоченной и общительной. Связь старались поддерживать все со всеми, оставляя в каждом новом месте особые знаки метки. Стива оторопь брала от того факта, что половина мимолетно знакомых пропадала без вести. Грегори же был уверен, что все с ними в порядке и истинной бестрашностью молодости покорял все новые вершины.       Только благодаря удаче они оказались в модельном бизнесе. Без документов в то время это казалось нереальным. Официальная зарплата была до смешного маленькой, но вот связи завязавшиеся у ассистента на полставки открывали просто грандиозные перспективы. Если смотреть изнутри, то казалось вполне логичным, что спустя четыре месяца они стали дилерами модельного бизнеса. И даже с легкостью потеснили конкурентов. Вот что что, а кулаки пускать в ход любили что Стив, что Грегори.       Заработки вскоре стали достаточные для помощи семье. Мама наконец успокоилась, видимо, наконец поверив, что у блудного отпрыска все хорошо. Сестры были в восторге от присылаемых презентов. Даже какое-то подобие отношений завелось. Пабло, начинающая модель, покорял своей легкостью. Редкие встречи приносили удовлетворение, загулы у бойфренда всегда оборачивались на пользу, принося новых денежных клиентов. Они просто непозволительно расслабились и со всего маху встряли в разборки наркокартелей.       Такие мелкие сошки, как Грегори, обычно сдыхали первыми, зачастую как повод для очередной войнушки между бандами. Удалось вовремя слинять, припрятав попутно весь имеющийся на руках товар. Изрядно напуганный так близко прошедший смертью, Грегори целый месяц просидел безвылазно у Пабло. И видимо основательно достал его, что тот его сдал.       К счастью, Сантьяго был вменяемым. Ну двинули пару раз по печени, пока везли, чтобы лишний раз не брыкался. Товар он отдал без дополнительных просьб и был обсмеян, когда заикнулся о смене деятельности. Уходил он на своих ногах и на прощание удостоился совета либо сменить подружку либо укоротить торчку его язык.       Нужно было делать ноги и чем быстрее, тем лучше. Но перед отъездом у них оставалось маленькое дело. Пабло явно не ожидал его увидеть. И если в первое мгновение он испугался, то потом начал орать, бессвязно вываливая свои претензии к ним и к жизни в целом. Наркоманы часто путали реальность с собственными вымыслами и были немотивированное агрессивны. Они оба это знали, насмотрелись за два года на всевозможные экземпляры. И если по дороге к дому Пабло Грегори ещё злился и думал как проучить паршивца, то послушав эти вопли первые пять минут, плюнул на придурка и стал собирать вещи. Стив же напротив взярился от одной только мысли, что по вине этого крысеныша мог серьезно пострадать его мальчик. А не прекращающаяся ругань только подкидывала угля в топку ярости. В какой-то момент эмоциональный накал достиг своего пика и Стив минуты на две захватил контроль над телом. Этого оказалось достаточно, чтобы схватить гаденыша за грудки и со всей дури приложить головой об стену. В руку скользнул отцовский нож, два взмаха и смазливую мордашку крест-накрест рассекли два глубоких пореза. Пабло завизжал. Стив бы воткнул нож ему в глотку, если бы не волна паники Грегори. Он разом пришел в себя, вытер нож и подхватил сумку со своими вещами. Грегори рывком вернул себе контроль над телом и бросился вон из квартиры.       Стив и сам не слабо испугался произошедшего. Одно дело подозревать в себе подобную жестокость и успешно брать под контроль порывы, другое получить наглядное подтверждение. До момента введения сыворотки никто из его действительно близких и дорогих не оказывался под ударом. После излишняя горячность сдерживалась проклюнувшейся рассудительностью. Сам Грегори пребывал в диком смятении, искренне не понимая что с ним произошло. Если Пабло заявит на него в полицию, то у него будут нешуточные проблемы. Поэтому в вербовочном пункте Грегори назвался фамилией давнего приятеля, с которым как-то путешествовал целое лето по Юте.       - Ещё раз уточнить, малой, как тебя зовут?       - Брок Грегори Рамлоу, сэр.       Вербовщик криво усмехнулся и шлепнул печать на бланк заявления.       - Вооруженные силы Америки рады приветствовать тебя, Барсучок, в своих рядах.       Следующие полгода, проведенные в учебке, Стив старательно сравнивал с собственным опытом в тренировочном лагере. В 10-х годах 21 века он самостоятельно изучал весь осваиваемый Грегори материал. Что ж приходилось признать что теория без практики мертва. В том далеком сейчас будущем это окружающим приходилось под Капитана Америку и как то выплясывать в боевых условиях, пока он развлекался, выделывая акробатические этюды. Из несомненных плюсов, кроме учебы, можно было считать крепнущую дружбу с Роллинзом.