Тихая, спокойная ночь. Летняя и тёплая. Чудесная ночь, полная луна и мириады невообразимо прекрасных звёзд, сверкающих в небе.
В его глазах отражаются звёзды.
Они так долго ждали этого момента, когда можно отдохнуть вдали от большого города, в каком-нибудь домишке в небольшой деревеньке около леса. И вот они, наконец, вырвались на природу, в этот уголок тишины и спокойствия. Вокруг лишь мягкие зелёные травы, раскидистые деревья, и лишь тёплый лёгкий ветерок слегка колышет травинки и листики.
А ночное звёздное небо просто изумительно прекрасно.
Падает звезда, и её хвост коротко и на одно мгновение очерчивает небосклон. Он следит за ней внимательным взором, и на нежных устах расцветает восхищённая, восторженная улыбка. Он будто ребёнок, которому впервые разрешили лечь позже и посмотреть на ночное небо. И Рюноскэ ловит взглядом каждую, даже самую маловажную деталь, пусть вокруг так темно и единственными источниками света являются луна и звёзды. Пусть и практически ничего не видно, но он видит, как подрагивают пышные ресницы, как расцветает нежный коралловый румянец на щеках, как в глазах плескается детский восторг, буквально искря радостными влюблёнными огоньками, и прижимает парня ближе к себе, целуя в висок.
Он обнимает его за талию, лениво поглаживая, и Ацуши расслабленно опускает голову на чужое плечо, даже не поправив рукав, сползший с собственного молочного плечика. Акутагава слышит тихий шорох хлопка юкаты, кидая быстрый рефлекторный взгляд и переводя его обратно на милое личико.
Это была поистине волшебная ночь.
Парень замечает не зажившие до сих пор собственнические пятна на чужом плече, и губ касается ласковая полуулыбка. Ладонь любовно очерчивает контуры укусов, поглаживает изгиб шеи, ведя вниз по нежной коже до ткани одежды. Накаджима на это лишь улыбается, смотря в глаза своими, чудесными, непередаваемо красивыми, даже в темноте они всё ещё сохраняют оттенок. Нежная фиалка купается в плавленом золоте, плавно переходя на середине. Завораживающее зрелище.
И у Рюноскэ невольно спирает дыхание.
Он видит в чужих влюблённых глазах ночное небо. Его отражение в аметриновом взгляде слишком прекрасно выглядит, он не может отвести взгляд, да и не хочет. Ацуши тихонько по-доброму хихикает, почувствовав чужой восхищённый взгляд, целует любимого в щёку и кладёт голову назад. Берёт в руки свободную ладонь Акутагавы, переплетая пальцы и продолжая смотреть на звёзды.
Он готов сидеть так вечно, лишь бы звёзды продолжали светить столь красиво и ярко, а рядом был возлюбленный.
Акутагава нежно сжимает чужую ладонь, преподносит её к губам, целуя почти невесомо, едва коснувшись мягкой кожи, смотря в чистый аметрин. Ацуши завораживает, приковывает к себе взгляд. Рюноскэ не нужно никакое звёздное небо. У него есть Ацу-чан и его чарующие глаза, в которых небосклон выглядит ещё волшебнее.
Ацуши начинает что-то бессвязно мурлыкает себе под нос, но в глазах разгорается ещё больший огонёк, искорки так и взрываются, будто у него в очах бенгальский огонь.
— Ацуши? — внезапно тихо шепчет брюнет, но он знает, что его прекрасно слышно. Вокруг тихо, даже цикад не слышно, что уж говорить о птицах. И платиновый блондин обращает взор на Рюноскэ, любопытно изогнув бровь. — Что ты делаешь, золотце? — Акутагава нежно оглаживает чужое плечо, утыкаясь носом в белоснежную макушку и вдыхая приятный пряный аромат.
Ацуши лишь нежно улыбается, поудобнее устраивая голову. — Называю звёзды именами людей, которых я люблю, — мягко шепчет в ответ парень, устремляя восхищённый взор обратно на звёздное небо.
Рюноскэ удивлённо вскидывает брови, тоже оглядывая небосклон. Да, звёзды сегодня невероятно прекрасны, но он не может в полной мере оценить их, когда рядом с ним сидит самая прекраснейшая звезда, солнце и луна в одном. И Ацуши, действительно, самый чудесный и превосходный в его глазах, каким бы он ни был. Сонный, злой, разочарованный, грустный, весёлый, радостный, заплаканный, скучающий, возбуждённый, не важно какой, он всегда невероятно красив.
Акутагава любит его любым. Какой бы он ни был. Как бы не выглядел. Рюноскэ любит его всегда и везде.
Спустя минуту созерцания неба, Рюноскэ вновь переводит взгляд на Ацуши, поправляя непослушную длинную прядь, каким-то образом попавшую на милое лицо. — Я тоже получу свою звезду? — брюнет ласково оглаживает чужую щёку, спускаясь к изящной шее и голому плечу.
— Ты получишь Солнце, — невероятно нежно и мягко произносит парнишка, поворачивая голову к возлюбленному и целуя его со всей возможной любовью.
Есть вещи, которые нельзя передать словами, как бы ты ни пытался. Но их могут передать чужие честные глаза и пухлые сладкие губы.
Рюноскэ улыбается в поцелуй, отвечая не менее чувственно, вкладывая всё, что он испытывает к этому невероятному парню. Обнимает притягивая ближе к себе и утыкаясь носом в открытую шею, оставляя лёгкий поцелуй.
Вишнёвых уст касается ласковая улыбка, а аккуратная ладонь гладит по тёмной шевелюре, вплетаясь в мягкие пряди и приятно массируя кожу головы.
— Солнце… — повторяет Акутагава, мурлыкнув в чужое плечико. —
Ты ведь знаешь, что моё Солнце — это ты, малыш? — прошептал молодой человек на чужое ушко, заправляя за него длинную прядь.
Блондин замирает, на щеках вспыхивает румянец, а на губах расплывается счастливая широкая улыбка. Он порывисто обнимает Акутагаву, и они оба валятся на мягкую траву. Юноша влюблённо смотрит на Рюноскэ, лежа на нём и положив голову ему на грудь, тихо мурчит, прикрыв глаза.
— Ты моё Солнце, Луна и звёзды, путеводный свет, который сопровождает меня во тьме.
И я люблю тебя, Ацу-чан.
Ацуши целует Рюноскэ в губы снова. Покрывает всё его лицо поцелуями, переплетая пальцы.
— Ты моё всё, Рю-чан.
И я безумно люблю тебя.
Они оба влюблённо смотрят друг на друга, краснея, не отводя взгляда.
Это была самая лучшая ночь. Это была их ночь. Полная звёзд, Луны и Солнца.
