Still Delicate - Ещё нежнее

День подарков, а я одна в квартире, потому что Эйдан проведет несколько следующих дней у Скорпиуса и Дэйзи. Не зная, чем себя занять, я решаю убраться в комнате Эйдана. Это не занимает много времени, учитывая то, что комната крошечная, так что мне приходится лишь собрать его игрушки в коробку и сложить одежду. А если делать все с помощью магии, получается еще быстрее. Я даже очищаю его школьный рюкзак от остатков еды и клочков бумаги. Эйдан, как когда-то и мы с Хьюго, ходит в маггловскую начальную школу — у меня нет времени обучать его на дому, как это делают остальные родители-волшебники. Кроме того, школа развивает социальные навыки. Я и сама не знаю, когда со мной все пошло наперекосяк. Опустошая рюкзак сына, я нахожу конверт с надписью «Миссис Уизли». Я негодую от того, что человек, написавший это письмо, считает, что я замужем. Открываю его и понимаю, что оно было написано более двух недель назад. Дорогая миссис Уизли, Я хочу обсудить с вами поведение вашего сына в классе. Я считаю это вопросом, не терпящим отлагательств, и буду признательна, если вы сможете назначить встречу, когда вам будет удобно. С уважением, Миссис Л. Мёрфи. — Что он опять натворил? — рассердилась я про себя. Это не впервой миссис Мёрфи пишет мне о поведении Эйдана, кроме того первого раза, когда она позвонила, чтобы сообщить: Эйдан назвал одноклассника словом, которое рифмуется с «чудак» («Вы имеете в виду мудак?» — спросила я тогда. Теперь она думает, что я безответственная мать). А ведь Джеймс научил его этому слову. Интересно, чему, черт возьми, Джеймс научил его в этот раз? А теперь еще и миссис Мёрфи думает, что я еще более плохая мать, раз так и не смогла назначить встречу вовремя. Вот дерьмо. Громкий стук в мою входную дверь пугает меня до чертиков, и я упускаю письмо. Это злой стук. Тихо подкрадываюсь к двери и смотрю в глазок. Драко Малфой. Открываю дверь — он негодует. — Ты знала об этом? — выплевывает он, врываясь в мою квартиру. — Здравствуйте, мистер Малфой, почему бы вам не войти, — иронизирую я. — Ты знала, не так ли? — Как прошло Рождество? — Не беси меня! — прикрикивает он. Я смотрю на него, и он немного отступает — кажется, понял, что я не тот человек, которого можно запугать. — Ты знала? — Знала — что? — раздраженно спрашиваю я. Он глубоко вздыхает: — Ты знала, что мой сын отправляется в Америку, чтобы жениться в дешевом маггловском казино! — О да, — я полна сарказма, — я же была дружкой, вы не знали? — он уставился на меня в попытке понять, шучу ли я. Казалось, он уже хорошо знает меня — все-таки пять лет знакомы, но нет. — Естественно, не знала! — ору я. — Н-не з-знала? — С какого перепугу мне об этом знать? Вы сообщали всем свои бывшим девушкам, когда женились? — странно думать, что у Драко Малфоя вообще была девушка. Может, и не было. Может, он просто встретил Асторию и подкупил ее, чтобы она вышла за него замуж и люди не считали его неудачником. — Ну… нет, — отвечает он. — Но это другое! У меня не было общего ребенка ни с одной из моих бывших! — Кто бы сомневался. — Я думал, это просто дурацкая шутка, — игнорируя мой последний комментарий, говорит Драко, наматывая круги по гостиной. — Я думал, у Скорпиуса есть голова на плечах. Думал, он женится на тебе и покончит с этим! — смешно, но именно Драко Малфой несколько лет назад хотел заплатить мне, чтобы я оставила его сына в покое. Теперь он хочет, чтобы Скорпиус женился на мне и «покончил с этим». — Как можно быть таким тупым? — Не знаю, — я пожимаю плечами. — Может, воспитание повлияло, — я правда обожаю бесить мистера Малфоя — он приходит в ярость куда быстрее Скорпиуса. — У него есть ребенок, о котором нужно думать! Он не может просто взять и жениться на первой попавшейся женщине! — Вот именно! — соглашаюсь я. — Я сказала то же самое! На несколько секунд воцаряется тишина. Впервые мы с Драко Малфоем на одной стороне. Такое странное ощущение. Это я перешла на темную сторону, или Драко — на светлую? — Итак… что можно сделать? — спрашивает он меня. — Вы о чем? — удивляюсь я. — Мы ничего не можем сделать. Они женаты. — И? — говорит он, будто брак вообще ничего не значит. — Это не продлится долго! И чем быстрее она поймет это, тем лучше! Не могу сдержаться, чтобы не почувствовать интерес к тому, что подразумевает Драко. Их нужно разлучить… нет! Это ужасно! Серьезно, я же не такой плохой человек? Хотя мысль о том, что Скорпиус и Дэйзи не будут вместе, кажется привлекательной. Но хочу ли я, чтобы они расстались вследствие моих действий? Не думаю, что Скорпиус ответит благодарностью за разрушенный брак и сразу же влюбится в меня. Скорее всего, он никогда не заговорит со мной и получит опекунство над Эйданом из-за моего сумасшествия и всего остального. Лучше обойдемся без этого. — Что вы предлагаете? — спрашиваю я. — Просто предлагаю тебе помочь мне донести до нее одну простую истину: она совершила огромную и страшную ошибку, — отвечает он. Как будто это так просто. Он бы еще предложил просто убить ее и спрятать тело в огороде с тыквами у Хагрида в Хогвартсе. Это было бы так же «просто», как и то, что он предлагает. — Я так не думаю, — говорю я, хотя половина меня хотела бы услышать продолжение. Ладно, три четверти меня. — Скорпиус возненавидит нас обоих и никогда с нами не заговорит, — не могу поверить, что называю себя и Драко Малфоя емким словом «нас», будто мы команда или что-то вроде этого. Кажется, я иду по темному пути… — Скорпиус поблагодарит нас, в конце концов, — возражает Драко. — Как в тот раз, когда он поблагодарил вас за то, что предложили мне денег на аборт? — спрашиваю я, имея в виду нашу небольшую встречу, когда я была беременна. Он выглядит немного смущенным при упоминании этого. — Это было ошибкой с моей стороны, — признает он, — но ты ведь точно так же раздражена, как и я? Когда я впервые услышал об этом, сразу подумал о тебе и твоих чувствах… — Ладно, подождите секундочку, — прерываю я, — несколько минут назад вы думали, что я в курсе! Прекращайте подлизываться — я не помогу вам разлучить их. И вообще… Я ничего не чувствую. Мне все равно, — Драко не верит мне. Никто мне не верит. — А даже если бы мне было не все равно, я по-прежнему была бы против вашего предложения! Разрушив их брак, мы причиним больше вреда, чем пользы! Сощурившись он смотрит на меня. Уверена, Драко Малфой не любит, когда ему перечат. Но я стою на своем и смотрю на него, пока он не отводит взгляд. — Ладно. Хорошо. Сделаем вид, что этого разговора не было, — говорит он и выходит в коридор. — Мне лучше уйти. Счастливого Рождества. На этом он уходит. Кто в своем уме заканчивает разговор на тему развода сына с его женой из Вегаса фразой «Счастливого Рождества»? Дэйзи понятия не имеет, во что она вляпалась. Хотя, может, и знает, учитывая то, какая она старая, что, должно быть, училась в школе с самим Драко… Ладно, возможно, я преувеличиваю. Так слегка.

* * *

Мне кажется, два дня выходных к Рождеству — это нечестно, но, вероятно, старый целитель Уортон так не думает. Да и выходными их толком не назовешь, учитывая то, что это были самые стрессовые дни года. Кажется, я вообще не отдохнула. Глэдис, Хэйзел и Линда согласны, конечно же, но все-таки я немного завидую их нормальному Рождеству. — Я была у сестры, — говорит Глэдис. — Все было спокойно. — «Наш Лиам» подарил мне подвеску, — рассказывает Линда. — Правда, красивая? — Брендан купил нам билеты во Францию! — объявляет Хэйзел, и мы непонимающе на нее смотрим. — «Бесполезное дерьмо», — объясняет она. — А-а-а, — доходит до нас. Это впервые Хэйзел назвала мужа по имени с тех пор как… да вообще впервые. — Что насчет тебя, Роза? — спрашивает Линда. — Как прошло Рождество? — Встретилась с женой Скорпиуса, — говорю я. Очень странно произносить такое — его жена. Внезапно сестра Глэдис, подвеска Линды и муж Хэйзел прекращают вызывать интерес — все хотят услышать подробности. — Она… — корова. — Она… — сука. — Она… очень милая, — к сожалению, я не вру — и это раздражает больше всего. — И она хочет со мной дружить. — Что ты ответила? — спрашивает Линда, ее глаза на секунду расширяются. — Я сказала, что у меня хватает друзей, — звучит ужасно, когда я снова говорю это. Может, это я корова. — Молодчина! — говорит Глэдис, а Хэйзел согласно кивает. Линда смотрит в пол, избегая моего взгляда. Очевидно, она тоже считает меня сучкой. — С чего бы тебе дружить с ней? Это все равно, если бы я дружила с двадцатилетней женой моего бывшего мужа! — Ох, есть еще кое-что, — вдруг вспоминаю я. — Она старше его на десять лет. И его отец хочет, чтобы я их разлучила. Они все смотрят на меня тем удивленным взглядом, будто интересуются, сколько еще странностей может быть в моей жизни. Я перестала этим интересоваться несколько лет назад, потому что с каждым разом все становится еще более странным. — Десять лет — это немного, — пожимает плечами Линда. — Я бы не прочь отправиться в Лас-Вегас с Дэмьеном Кеннеди! — Кстати говоря, — вступает Гэдис, и остальные двое выглядят очень взволнованно, — Роза, мы считаем, тебе стоит пригласить его на свидание. — Кого? — непонимающе смотрю на нее. — Кеннеди! — вопит Хэйзел. — Возвращайся в игру, детка! Ого, эти билеты во Францию, купленные ее мужем, совершенно изменили ее. Два дня назад она бы сказала «хрен с ними, они просто кучка козлов». — Я согласна, ты должна пригласить его. У тебя единственной из нас есть шанс, — говорит Линда. — Я считаю это оскорблением, — шипит Глэдис. — Но, правда, почему бы и нет? Я слишком шокирована этим предложением, чтобы придумать логичную причину не звать его на свидание. Даже если не брать во внимание, что у него, скорее всего, есть девушка, и что я — это я, Дэмьен Кеннеди ни за что не пойдет на свидание с двадцатидвухлетней секретаршей, у которой есть пятилетний сын. К сожалению, жизнь так не работает. — У вас маразм, вы знаете? — говорю я им, качая головой. — Мне кажется, у тебя есть шанс! — восклицает Линда. — Знаешь, если ты нанесешь немного помады… — Да, и купишь одежду получше, — добавляет Хэйзел. — Возможно, сменишь прическу, — вставляет Глэдис. — И немного сбросишь вес… — Так, все, хватит! — обрываю их — они говорят то же, что Молли и девочки. — Я не собираюсь звать Дэмьена Кеннеди на свидание! Мне плевать, что у него классная задница, — громко продолжаю я, хотя Хэйзел пытается перебить меня. — Какая разница, что у него самая привлекательная улыбка в мире? И что с того, если его глаза могут освещать темноту ночей? — ладно, меня занесло. — И, возможно, я иногда представляю, как провожу пальцами по его шелковым волосам, или как он выглядит без одежды. И да, однажды я назвала себя Роза Кеннеди — я тогда была очень пьяна, так что это не считается! Но все эти причины недостаточны для того, чтобы я приглашала на свидание самого восхитительного мужчину в этой больнице — а может, и во всем мире — потому что у меня могут быть ужасные волосы, дряблый живот и бледная кожа, но гордость-то у меня тоже есть! Глэдис избегает смотреть на меня, прикусывая губу. Линда заливается румянцем. Хэйзел же закрыла лицо руками, а ее плечи подрагивают. — Кхм-кхм. Я разворачиваюсь в кресле. Вот он стоит — шесть футов и три дюйма Дэмьена Кеннеди. — Так о чем ты говорила? — шепчет мне Глэдис и не выдерживает, заливаясь смехом. Твою мать. Почему гребанная вселенная так ненавидит меня? — Хм, мне просто нужна карточка мисс Уайт, — говорит целитель Кеннеди, не глядя на меня. Вероятно, он слышал всю мою речь— его щеки такие же красные, как мои волосы. Все, что я могу, — это сидеть там с открытым ртом, поэтому Глэдис подает ему карточку, и он уходит с такой скоростью, словно только что аппарировал. Кажется, нет способа опозориться еще больше. Кажется, я готова умереть в эту же секунду. Глэдис и Хэйзел хохочут во всю, даже Линда не прекращает хихикать над моим провалом. Убейте меня. Прямо сейчас.

* * *

Следующие несколько дней очень одиноки без Эйдана рядом. Он остается со Скорпиусом и Дэйзи до Нового года, поэтому я понимаю, что мне совершенно нечем заняться и не на кого покричать. К приходу новогоднего вечера я пересмотрела пять дерьмовых рождественских фильмов, убрала квартиру от пола до потолка и сожрала две больших коробки с мясными пирогами. С перспективой провести новогоднюю ночь в одиночку, я откупориваю бутылку вина и сажусь напротив телека с кучей арахиса и последней коробкой пирогов с мясом. Говорю себя, что все правильно делаю — у Эйдана аллергия на арахис, так что поедая орехи я уменьшая возможность того, что у сына будет реакция на них. А мясные пироги он вообще не любит. Видите, я отличная мать. Тем не менее, когда я уже съела половину пирогов, сидя на диване около часу в самой удобной позе, в дверь постучали. Я не собиралась покидать свое гнездо, кроме случаев крайне необходимости — например, сходить в туалет или за едой — так что я просто прибавляю громкость у телевизора и делаю вид, что ничего не услышала. Но гость настойчив и стучит снова. — Роза, мы знаем, что ты там! — я слышу голос Дом. — Мы слышим телек! Я раздраженно вздыхаю и встаю с дивана, оставляя за собой разбросанные крошки и орешки. Открываю дверь и вижу Дом, какого-то левого чувака, Джеймса и его товарища по команде Тревора МакАрдла, охотника Пушек Педдл, — все стоят там, выглядят прекрасно и готовы к ночным приключениям. В любом другом случае я попыталась бы выглядеть лучше при Треворе МакАрдле, учитывая то, что Квиддичный еженедельник назвал его третьим самым сексуальным британским игроком в квиддич (Джеймс был на втором месте), но на этой неделе я уже опозорилась самым худшим образом перед сексуальным мужчиной, так что мне все равно. — Иди, переодевайся, мы идем тусить! — говорит мне Дом. — У тебя арахис на лице. — Я не в настроении, — отвечаю я. — Идите, повеселитесь. — Мы не примем отказ за ответ, Рыжая, — сообщает Джеймс, и я посылаю ему убийственный взгляд. Если он думает, я забуду то, что он был шафером у Скорпиуса, он глубоко заблуждается. — Роза, нас ждут Ал, Дженни и Молли. Мы идем в маггловский ночной клуб! Ты обязана пойти! — С чего бы Молли идти в клуб? — спрашиваю я. — Она говорит, что если проведет еще одну новогоднюю ночь в одиночестве, то покончит жизнь самоубийством, — объясняет Дом. — А мы не хотим слушать причитания тети Одри еще и об этом. Ты идешь с нами, Роза. — Никуда я не иду, — упрямлюсь я, — у меня свидание с пультом от телека. — Ну же! — умоляет Дом. — Там будет Лаура! — Лаура? — уточняю я. — Лаура Фелпс? — Дом радостно кивает. Лаура — мой враг, превратившаяся в моего друга, а потом забытую соседку по комнате. Сто лет ее не видела. Слышала, она жила в Германии. — Что она здесь делает? — Кажется, она рассталась с парнем и вернулась домой. Что-то вроде того, — отвечает Дом. — Прошу, пойдем! Я уверена, она будет рада тебя видеть! А я уверена, что это будет очень неловко. Каждый раз, как я вижу Марка Мэтьюса или Честити Финч, я чувствую дискомфорт. Уверена, что встреча с Лаурой будет такой же. — Ну же, Рози! — ноет Дом. — Если я соглашусь, ты прекратишь нытье? — спрашиваю я. Не могу поверить, что соглашаюсь на это. Я-то собиралась объедаться на ночь. — Обалденно! — радуется она. — Иди собирайся скорее! Через двадцать пять минут я выхожу из спальни. Мои волосы все еще мокрые, на мне мои лучшие джинсы и красивый топ из магазина Виктуар. Она сделала мне пятидесятипроцентную скидку, что была очень щедро с ее стороны. На Дом, очевидно, мой вид не произвел должного впечатления. — Ты в джинсах, — недовольно заявляет она. — Да. Джеймс неловко ёрзает. Тревор выглядит так, будто не хочет здесь находиться. Левый чувак тупо глазеет на длинные ноги Дом. А Дом смотрит на меня. — Что? — вздыхаю я. — Почему я не могу пойти в джинсах. — Это же новогодняя ночь! — говорит Дом. — И мы идем в крутое место. Ты не можешь показаться там в таком виде, будто собралась за покупками. Пойдем, я помогу тебе… Она тащит меня обратно в спальню и начинает шерстить мой гардероб, и я даже закачу в ее честь вечеринку, если она найдет там что-нибудь получше. Тем не менее, чем пять секунд она достает короткое черное платье. Я, не сдерживаясь, фыркаю. — Это восхитительно, Роза! — говорит она. — Надевай! — в этот момент она напоминает меня, когда я заставляю Эйдана одеться поприличнее. — Ты собираешься повязать мне это на бедра? — спрашиваю. — Оно мне мало и будет дерьмово выглядеть, если попытаемся исправить. Почему я не могу пойти в джинсах? Я вообще не хочу никуда идти! — Надевай! — требует она. Я так и делаю и оказываюсь права — выгляжу как человеческий дирижабль. Дом взмахивает палочкой и немного расширяет платье, так что оно больше не препятствует потоку крови в моем теле, но я все равно выгляжу ужасно. — Ты отлично выглядишь! — Дом, ты хреновая врунья, — говорю ей, — я не могу пойти в этом. Можно я останусь досматривать фильм? — Я и так скажу тебе, чем все закончилось: корабль утонул, парень умер. Конец, — огрызается она. — А теперь обувайся и пойдем! — Он умрет? — чуть не плачу от того, что она проспойлерила мне конец. — Н-но… — Роза! Мы опаздываем!

* * *

Иногда мне немного грустно, что я не тусовалась в клубах и не бухала с друзьями из-за раннего материнства и всего остального. Но сегодня явно не один из таких случаев. Когда мы — Дом, Джеймс, Ал, Дженни, Молли, Тревор, левый чувак (которого, между прочим, зовут Гектор) и я — столпились возле клуба на холоде, глядя, как куча несовершеннолетних скрывается за дверью, Дом протянула нам маггловские удостоверения. — Хм, Дом, нам и так больше восемнадцати, — замечает Дженни, которая из маггловской семьи. — Нам не нужны липовые удостоверения. — Но мы не можем использовать наши удостоверения, заверенные Министерством, перед магглами, — подмечает Дом. — С таким же успехом мы можем показать им водительские удостоверения с фотографиями Микки Мауса! — Ты не могла, по крайней мере, указать наши реальные имена? — спрашиваю я, изучая свой документ с моей фотографией и именем Сюзанна Райан. — Так веселее, — Дом, а точнее — Кристал Бодлер, как указано на ее удостоверении, улыбается. Когда мы подходим к вышибале у двери, он едва ли смотрит на наши документы и впускает внутрь. Вероятно, мы больше не выглядим несовершеннолетними — это удручает. В помещении орет музыка, спотыкаются пьяные люди и алкоголь течет рекой. Начинаю задумываться, что лучше бы я настояла и осталась дома. Позволяю Дом вытащить меня на танцпол с остальными, но через полчаса компания разбилась на группки. Ал и Дженни, уставшие танцевать, сидят на кожаном диване и целуются как подростки, а не пара, которая обручилась и ждет ребенка. Тревор танцует с какой-то брюнеткой, пока Дом и Гектор-левый-чувак уединились в углу. Даже Молли умудрилась подцепить кого-то, хоть он и не выглядит старше шестнадцати. В конце концов, и Джеймс бросает меня в пользу хорошенькой блондинки, начавшей танцевать вокруг него. Мне остается сидеть у бара в одиночку, как старой деве. — Что будете пить? — спрашивает девушка за прилавком, когда я сажусь на свободны стул у барной стойки. Она кажется знакомой, очень знакомой. Это… — Лаура? — кричу я из-за громкой музыки. — Роза? Твою мать, это ты! — Ты здесь работаешь? — спрашиваю я, не подозревая, что это и имела в виду Дом, когда говорила о присутствии Лауры. — Да, — кричит она в ответ. — Это моя первая ночь на работе! Как поживаешь? Мы немного поболтали до боли в горле и голове, пока Лаура не заметила, что ее босс наблюдает, и отправилась убирать стаканы. Мы договариваемся встретиться вскоре, но обе знаем, что этого никогда не случится. Я сижу возле бара около часа, потягивая то, что бармен назвал «Секс на пляже». На вкус он ужасен, но я пью медленно, чтобы хватило на всю ночь. Знаю, что выгляжу жалко, сидя здесь в неподходящем платье, потягивая отстойный коктейль, совершенно одна, думая о моем бывшем и его жене и размышляя о том, какие развлечения они придумали для моего сына. Они, вероятно, наслаждаются жизнью, хоть и застряли дома с пятилетним ребенком. Можно было подумать, что это они завидуют мне — все-таки я сижу в ночном клубе под названием «Фьюжн». — Здесь не занято? Я подпрыгиваю от громкого мужского голоса и поворачиваюсь к нему лицом. Он указывает на стул рядом со мной. Качаю головой и возвращаюсь к коктейлю. До полуночи еще час, и тогда я смогу пойти домой, не выглядя совсем уж жалкой. — Я — Ричард, — говорит мне мужчина, будто мне это интересно. Но я не хочу быть грубой, поэтому отвечаю: — Сюзанна Райан. — Часто здесь бываешь? — Не можешь придумать ничего получше? — отвечаю. Очевидно, Сюзанна Райан так же цинична, как и Роза Уизли. Он кивает, улыбаясь. И хоть он не силен в словах, у него очень милая улыбка. И глаза красивые. В общем, все его лицо довольно привлекательно. — Извини, это было неубедительно, — признает он. — А ты немного попустила меня. Пожимаю плечами и отворачиваюсь, тем самым заканчивая разговор. Но он не сдается так легко. — Ты здесь одна? — Нет, мои друзья где-то здесь. — Ох, мои тоже меня бросили, — объясняет он. — Что стало причиной твоего плохого настроения? Проблемы с бывшим? — Как ты угадал? — спрашиваю я с сарказмом. — Готов поспорить, они не хуже моих, — говорит он. Я чувствую вызов. — Мой бывший парень женился в Лас-Вегасе на прошлой неделе, — рассказываю я, намеренно умалчивая о сыне. — Сможешь это переплюнуть? — Моя жена переспала с моим братом, — возражает он. — Я победил. Смотрю на него, пытаясь понять, не шутка ли это. Он выглядит слишком молодым для женитьбы. С другой стороны, я, наверно, выгляжу слишком молодой для матери пятилетнего сына. Он выглядит не старше меня. Теперь мне его жаль. — Извини. Но у меня все же больше проблем, чем у тебя. — Это вызов? — ухмыляется он. Мы делимся историями — во всех я убираю Эйдана — и начинаем получать удовольствие от собственного цинизма. Он рассказывает, как его жена, с которой они были в браке четыре года, изменяла ему на протяжении четырех месяцев, прежде чем он узнал. Говорю ему, что я двадцатидвухлетняя холостячка, а он скоро станет двадцатипятилетним и разведенным. Мы замолкаем, когда начинается отсчет до полуночи. 10…9…8… — За еще один дерьмовый год, — Ричард поднимает бокал пива, а я свой коктейль. — Аминь, — отвечаю. 7…6…5… Вдруг вспоминаю, как Скорпиус поцеловал меня в канун Нового год, когда еще был с Дом. Теперь он поцелует Дэйзи. Я делаю глоток коктейля. 4…3… Ричард милый. Очень милый. И мне очень нужно забыть тот позорный случай с Дэмьеном Кеннеди на этой неделе. 2…1… — С НОВЫМ ГОДОМ! Отбрасываю сомнения, обнимаю Ричарда за шею и притягиваю ближе для поцелуя. Мне все равно, если Скорпиус и Дэйзи целуются прямо сейчас. Я целую этого парня. И пока думаю о Скорпиусе и Дэйзи, я знаю, что Ричард вспоминает бывшую жену и брата. Если это облегчает боль, то какая разница? — Хочешь поехать ко мне? — спрашивает он. Я киваю. Как я уже сказала: если это облегчает боль, то какая разница?