Still Delicate - Ещё нежнее

Через несколько дней после церемонии в Хогвартсе я забираю Эйдана из школы и отвожу его домой, чтобы он остался на ночь со мной, как было согласовано со Скорпиусом и, более неохотно, с Дэйзи. Она, похоже, считает, что мы должны придерживаться условий, установленных Визенгамотом, и оставлять Эйдана с ними до следующего слушания, которое состоится примерно через три недели. Но, в конце концов, решение принимать Скорпиусу, а не ей. Эйдан очень рад видеть меня, стоящей возле школы, что поднимает мне настроение. Когда сын жил со мной, он крайне редко был так счастлив от наших встреч. Обычно так он реагировал на Скорпиуса, который приходил за ним. Чтобы отпраздновать возвращение Эйдана домой на ночь, я покупаю мороженое, пиццу и чипсы. Я, правда, пытаюсь кормить его сбалансировано (это та часть моего метода воспитания, которой я горжусь), но, полагаю, теперь я могу побаловать его, раз уж я второстепенный опекун. Получение ребенком всех необходимых полезных веществ — теперь забота Скорпиуса и Дэйзи. Эйдан, кажется, ест наиболее медленно из всех людей, которых я когда-либо встречала: он откусит что-то, болтает десять минут, и лишь потом кусает второй раз. Разговоры он любит больше еды. — Мне нравится жить у папы, и Олли тоже нравится, потому что папа ее выгуливает. Она любит гулять. Однажды Дэйзи взяла ее на прогулку, и я пошел с ними, и мы отправились в парк. — Угу, — я немного отключаюсь, когда он тараторит. — А иногда папа, Дэйзи и меня... — И я, — исправляю я его. — Папа и Дэйзи, и меня, и я... — Нет, просто папа, Дэйзи, и я. Он делает паузу, хмурясь. — Иногда мы ведем ее на прогулку в парк. Но на этой неделе не водили, так как Дэйзи грустила — они с папой ссорились, я слышал, как она плакала, но она не знала, что я слышу... — Они ссорились? — включаюсь я, испытывая внезапный интерес к его словам. — Почему они ссорились? — Не знаю, — Эйдан пожимает плечами. — Кажется, папа прятался от нее в кладовке, а ей не нравится играть в прятки. Или, может, он разбил одну из чашек в кладовке. Я слышал, она говорила, что прятаться в кладовке — ленепо. — Нелепо, — исправляю я. — Когда это было? — Вчера и позавчера. Когда мы с Мией играем в прятки, иногда она плачет, если не может меня найти, и ее мама говорит ей не вести себя, как ребенок. Я отлично прячусь — Мия никогда не может меня найти. Может, маме и папе Дэйзи тоже стоит сказать ей, чтобы прекратила быть таким ребенком. Я решаю упустить опустить тот факт, что отец Дэйзи был убийцей и Пожирателем Смерти. — А ты с ней говорил об этом? — уточняю я, пытаясь не выглядеть слишком заинтересованной. — Я спрашивал, почему она кричала на папу, — продолжает Эйдан. — Она сказала, что не кричала, но я-то слышал. И я спрашивал, грубил ли он ей, но она сказала есть суп, потому что остынет. Это был куриный суп. Мне не нравится такой, но она все время его готовит, хотя мне и не нравится... — А твой папа выглядел грустным после этого? — я пытаюсь вернуть его к обсуждаемой теме. Он откусывает еще немного от своего маленького куска пиццы и глотает, прежде чем продолжить. — Он выглядел так, как обычно выглядит, если я оставляю свои игрушки на полу после того, как он просил их убрать. Это означает «раздраженный», дорогой. Я решаю, что не стоит больше расспрашивать, и полностью меняю тему. В конце концов, это не мое дело, если Скорпиус и Дэйзи ссорятся, даже если они ссорятся из-за того, что мы со Скорпиусом сбежали с ужина и общались наедине в чулане для метел. Должна признать, это действительно выглядит подозрительно. Интересно, как Дэйзи ничего не заподозрила, когда мы лизались на свадьбе Ала и Дженни. Это так типично, что нас в чем-то подозревают тогда, когда мы были абсолютно невиновны. Ну, не принимая во внимание любовные признания.

* * *

«Вы только послушайте: громкое возвращение Джеймса Поттера в Пушки Педдл после того, как он был отстранен на три матча. Отстранение было вызвано нападением Поттера на загонщика Паддлмир Юнайтед — Майка Роланда. Во вчерашнем матче против «Уимбурнских ос» Поттер поразительно поймал снитч за первых тридцать секунд, подняв Пушки на два места в лиге. Мистер Роланд также вернется к игре в Паддлмир Юнайтед на этой неделе, когда закончится его отстранение на три матча». Дом опускает Ежедневный Пророк на мой стол, за которым сидит и пьет кофе. — Ты знала, что он снова играет? — Нет, — отвечаю я. — Кажется, он в порядке. Может, наконец поговорит с нами. — Если мы захотим с ним разговаривать, — огрызается Дом. — Он вел себя как полный придурок последние несколько недель. Брайан и Дом пришли навестить меня, хотя лучше бы не приходили. Я только вернулась с работы и собиралась позаниматься зельями перед уроком. Тем более, учитывая то, что я знаю о желании Брайана воссоединиться с женой, я чувствую вину. Ненавижу скрывать что-либо от Дом. И мне кажется довольно неразумным то, что Брайан ожидает от меня сохранения тайны. Вина возрастает, когда Брайан отлучается в туалет, и я остаюсь с Дом наедине. Напоминаю себе, что она явно не была в нем очень заинтересована, и, возможно, их отношения просто сойдут на нет, как и все, что были до этого. Ну правда, не мне стоит говорить ей об этом. — Он мне, правда, нравится, — тихо говорит Дом. Проклятие. — Я думала, ты не хочешь спешить. — Так и есть, — признает она. — Ты же меня знаешь: все эти любовные штуки не для меня. Когда она встречалась со Скорпиусом много лет назад, любовные штуки были явно для нее. Она признавалась ему в любви и даже собиралась заняться с ним сексом, но новость о моей беременности притормозила развитие событий. Когда после Скорпиуса она встречалась с Марком Метьюзом, она снова влюбилась. Как только они расстались, она вновь стала стервой с холодным сердцем, которую я знаю и люблю. С тех пор она ни разу не упоминала слово «любовь» и не признавалась, что была уже дважды влюблена. Ну, если бы она правда любила Скорпиуса. Так что я притворяюсь дурочкой и киваю. — Я имею в виду, что хорошего принесла любовь хоть кому-то? — спрашивает она. — Все заканчивается слезами. Поэтому я просто говорю... он мне, правда, нравится. Ей давненько уже никто не нравился. И это плохо. Если Брайан бросит ее ради своей жены, это может стать концом любовных историй для Дом навсегда. Я принимаю решение не лезть. Все, во что я ввязываюсь, оборачивается дерьмом, так что я предоставлю им возможность разобраться самостоятельно, если смогу. Я как затычка в каждой бочке, но мне стоит остановиться, для своей же пользы, иначе однажды это приведет к неприятностям. Через несколько дней меня приглашают на ужин к Поттерам. Я периодически навещаю своих крестных, да и, кажется, вся семья пытается отвлечь меня от слушания об опеке. Когда прибываю к ним домой, с изумлением обнаруживаю там Джеймса, который выглядит, на удивление, счастливым. Кажется немного странным использовать именно это слово, но я не могу подобрать другое, чтобы описать выражение его лица. — Рыжая! — восклицает он, крепко обнимая. Вижу, как Джинни смотрит на него с подозрением. — Как дела, черт возьми? — Хм, нормально, — бормочу я. Неужели он совершенно забыл наш предыдущий разговор? Поговорил ли он с Алом и Дженни после выкидыша? Не могу спросить об этом сейчас, ведь Гарри и Джинни не знали о будущем внуке, и не мне им сообщать об этом. — Ты такой радостный! — Конечно, я радостный! — улыбается Джеймс. — Поймал снитч за тридцать секунд, можешь поверить? — Нет... не могу. На ужине только я и Джеймс. Ал и Лили, вероятно, заняты. У Ала какая-то непонятная встреча, подробности которой никому не известны, а Лили — на свидании. Джеймс жизнерадостный и болтливый на протяжении всего ужина, в то время как Гарри и Джинни немного раздражены, но вежливо поддерживают разговор. Уверена, Гарри поговорил с Джеймсом о его отсутствии на церемонии, но Джеймс не выглядит виноватым. — Так что они подумывают поднять мне оплату на сорок процентов, если я продолжу в том же духе! Я вас уверяю — у меня больше никогда не будет проблем с деньгами. — Если только ты будешь держать себя в руках на матчах, — напоминает Джинни. — Тебе повезло, что отстранение было лишь на три матча. Ты же не хочешь заработать славу неуравновешенного. — Мам, ты слишком драматизируешь, — отмахивается Джеймс. — Эти квиддичные чинуши будут мне ноги целовать после такой игры. Есть что-то странное в его заносчивости сегодня. Поймите меня правильно: заносчивость всегда была не чужда ему, но сейчас это уверенная заносчивость, а не шутливая. Раньше мы считали нахальность Джеймса обаятельной и смешной, ведь знали, что внутри него находится маленький мальчик, который живет в душе большинства мужчин. Теперь, похоже, мальчик был поглощен эгоистичным идиотом, и мне это совершенно не нравится. — Не беги впереди паровоза, — строго говорит Гарри. — Никто не захочет нанимать самовлюбленного болвана. — Даже того, кто способен словить снитч за тридцать секунд? Готов поспорить, у тебя никогда не было такого улова, папа. — Нет, но я всегда считал, что самые хвастливые люди получают заслуженное наказание. Что-то наталкивает меня на мысль, что Гарри говорит о Драко Малфое. Я всегда удивлялась тому, как человек, получавший не единожды серьезный урон своей гордости, все равно оставался таким же заносчивым. Джеймс лишь закатывает глаза в ответ на предупреждение отца. Я замечаю раздражение на лице Гарри, а он, как я уже говорила, не из приятных собеседников, когда злится. Джинни тоже явно недовольна. Уверена, если бы не я, здесь произошел бы семейный скандал прямо в столовой. Наверное, хорошо, что Ал не смог прийти. — Роза, ты такая тихая сегодня, — Джинни ободряюще улыбается мне. — Как у тебя дела? — Хорошо, — неубедительно отвечаю я. Не знаю, что сказать, чтобы разрядить обстановку: Гарри как бомба замедленного действия, а Джеймс изо всех сил старается ее взорвать. Затем я вспоминаю золотое правило, приносящее мир: направь всеобщую ненависть на кого-то другого. — Одри изо всех сил старается выставить маму в плохом свете — пытается распустить слухи, что у мамы был роман. Это возымело успех. Гарри прекращает сверлить Джеймса взглядом и поворачивается ко мне. — Это же нелепо! Никто ей не поверит, верно? — Одри умеет быть убедительной, — хмуро говорит Джинни. — Хотя я надеюсь, что у людей хватит сообразительности не верить ей. Честно слово, я начинаю забывать, что это Перси борется с твоей мамой за должность, а не Одри. — А Перси ли это? — Гарри изгибает бровь. — Мы все знаем, кто именно будет руководить, если он победит. — Папа тоже так думает, — киваю я. — Они просто пара мудаков, — подбивает итоги Джеймс. — Очевидно, что победит Гермиона. Хотела бы и я иметь наивную веру Джеймса… хоть иногда.

* * *

— Так вы уверены, что Скорпиус собирается просить о четырех днях в неделю? — Да, в тысячный раз говорю, неужели так трудно меня услышать?! — Я знаю, знаю! Господи, вы всегда такая злая? Я никогда не осознавала, какими назойливыми бывают юристы, пока не повстречала Тома Фокса. Помимо того, что у него нет совести, у Тома присутствует непомерная заносчивость. Это очень удручающе. Мы решили встретиться, чтобы обсудить, что конкретно я хочу от слушания об опеке, но все, чего я хочу теперь, это ударить Тома как можно больнее. Нам сообщили, что следующее слушание пройдет через несколько недель — это означает, что мне предстоит провести это время с моим чертовым адвокатом. — Я злая, только когда вы рядом, — привираю я. — Я заметил, — он закатывает глаза. — Послушайте, если вы всегда так раздражены, может, вам не стоит забирать Эйд... — Заткнитесь! — огрызаюсь я и тянусь к своей палочке. — Даже не вздумайте... — Я просто имел в виду, что вам нужно научиться контролировать свои эмоции! — огрызается он в ответ. — Или, может, мне стоит найти другого адвоката! Не могу поверить, что мама рекомендовала вас. Как вы вообще получили эту работу? Собери пятьдесят карточек от шоколадных лягушек и стань юристом? — Я профессионал своего дела, уверяю вас, Уизли! — Тогда почему мой сын все еще живет с Малфоями? — Потому что ты продолжаешь быть такой стервой! — внезапно переходит он на ты. Стук в дверь кабинета не дает мне ответить. Секретарь Тома заглядывает, явно перепуганная — она точно слышала всю нашу перебранку. А как иначе? Офис у Фокса такой маленький, что ее стол практически внутри кабинета Тома. — Хм, прошу прощения, мистер Фокс, но клиент на одиннадцать уже ждет, — кротко сообщает она. Я смотрю на свои часы — уже полдвенадцатого. Я должна быть на работе через полчаса. — Благодарю, — кивает Том, прикрывая глаза от усталости. Он глубоко вздыхает, и я решаю сделать то же. — Послушай, Роза, я делаю все, что в моих силах, — вздыхает он. — Ты должна разобраться в себе. То ты хочешь дать Скорпиусу три дня в неделю, то — лишь выходные. Если ты не решишь, какого соглашения хочешь достичь, за тебя это сделает Визенгамот. Я знаю, он просто пытается мне помочь. Но самодовольное выражение его лица каждый раз, когда он дает мне совет, просто вызывает во мне желание его ударить. Хотела бы я иногда быть такой же милой, как Дженни. Возможно, моя врожденная стервозность — причина, по которой я останусь одна. Даже мой адвокат едва терпит меня. — Хорошо, — коротко отвечаю я. — Я позвоню. Он кивает. Думаю, мы оба молчаливо соглашаемся сократить наше общение, что, в свою очередь, уменьшит шансы того, что мы поубиваем друг друга. Встаю и выхожу из кабинета, замечая недовольного волшебника, который слушал наш спор последних последние полчаса. Он вбегает в кабинет даже без приглашения, а я вежливо (и немного пристыженно) киваю секретарше Тома. На работе много дел, от из-за чего я не могу поныть и пожаловаться девочкам на Тома. У меня также слишком мало времени, чтобы подготовиться к зельям после предыдущего занятия. Не смотря на то, что у меня больше свободного времени из-за проживания Эйдана у Скорпиуса и его коровы, я не успеваю с домашкой по зельям просто потому, что слишком занята жалостью к себе. Я все та же девчонка, что и шесть лет назад. Тем не менее, к четырем часам все затихает, и я, Хэйзел, Глэдис и Линда можем вернуться к нашему обычному обмену сплетнями. Больнице Святого Мунго очень повезло с такими целеустремленными администраторами. — Мы слышали, ваш Джеймс вернулся в форму, — Линда начинает разговор. — А он ничего так, знаешь ли. — Эй, ты же о моем кузене говоришь, — хмурюсь я, хотя и не впервые слышу подобное. На самом деле, это даже не девяносто девятый раз. Честное слово, я никогда не пойму, что женщины находят в Джеймсе Поттере: парень — полный идиот. — Вы разобрались, что с ним было не так? — спрашивает Глэдис. — Нет, — грустно отвечаю я. Этот вопрос до сих пор меня волнует: почему Джеймс так сильно изменился за последних несколько месяцев? Что или кто стал причиной? — Наверное, просто ПМС, — выдает Хэйзел. — Клянусь, у мужчин он бывает похуже, чем у женщин. У моего мужа такие перепады настроения... — И не говори! Наш Лиам вечно смотрит на меня так, будто я утопила его собаку! — восклицает Линда. Все возвращается к теме мужчин. Мы обсуждаем мужчин в нашей жизни, и я осознаю, что вокруг меня полно ярких примеров перепада настроения у мужчин. Скорпиус, Джеймс, Том, Драко Малфой, папа, даже Эйдан — все они настоящие короли драмы. Возможно, Хэйзел права — у мужчин тоже бывает ПМС. Единственная разница в том, что у них это происходит еженедельно, а не ежемесячно. Посреди нашего ритуала чаепития и перемывания костей двери распахиваются с такой силой, что может означать лишь чрезвычайную ситуацию. Целитель Кеннеди и несколько медсестер спешат на помощь — пациент доставлен врачами скорой помощи на носилках. Мы тут же поднимаемся, готовые прийти на помощь в любую минуту, как вдруг я замечаю, что вместе с пациентом прибыла и Дэйзи. Она плачет, а когда я опускаю взгляд на носилки, вижу... Эйдана. Мое сердце замирает на мгновение, когда я вижу своего пятилетнего сына, который неподвижно лежит на носилках. Мой мозг действует отдельно от тела, я бросаюсь к ребенку и смотрю на Дэйзи в ожидании ответов. — Мне т-так жаль, Роза! — всхлипывает она. — Я не хотела...