[25]
То, чего я начал бояться, вернувшись домой, разумеется, случилось. Чонгуком живо заинтересовалась общественность. Весь, черт возьми, город. Внимание каждого жителя было приковано к необычному парню, на которого теперь возлагались огромные, как самомнение Лалисы, надежды. Поэтому неудивительно, что за пару дней его выцарапали из привычной уютной жизни и бросили в самое пекло. Утром он изображал прилежного студента, а сразу после лекций отправлялся в исследовательский центр, где чуть ли не до самой ночи отвечал на бесконечные вопросы, объяснял сложившуюся ситуацию всё новым и новым специалистам, проходил тесты, участвовал вместе с учеными в их экспериментах. Всё это было призвано помочь людям, поэтому никто из нас не возникал и даже не противился. Но всё же осадок на душе копился у обоих. Я так и слышал скрипучий голос ученого старичка в толстенных окулярах: «Учи меня, кудесник, своей магии. Я стану вершить великие бесчинства!» Каждый раз передергивало от этих фантазий. Возвращаясь домой часов в десять, Чонгук ужинал, ковыряясь в конспектах (да-да, у него даже такие штуки появились!) или новых заказах, а к полуночи заваливался спать. За какую-то неделю я успел чудовищно соскучиться по человеку, с которым спал в одной постели. Так что радовался каждой возможности провести вместе немного больше времени. Например, на очередной разминке… С кряхтением сев на самый край мата у стены, я тяжко вздохнул и попытался немного расслабиться, хотя и опасался, что из-за этого могу окончательно развалиться на куски. Это была всего третья разминка, которую я посетил за три года в колледже, так что, даже не особо усердствуя, я страшно вымотался уже к середине. К счастью, там никому особого дела не было, занимаешься ты или балду гоняешь, не обязательное ведь занятие. — Хреново, что водичку не взял, — прохрипел я, обмахиваясь полотенцем. — Я свою выпила, — покачала головой Дженни. — Чонгук? Тот только невнятно что-то промычал. Я был уверен, что этот из нас троих устал меньше всех, ведь на поверку оказался вполне спортивным. Но притворялся-то, притворялся! Впрочем, воды у него точно не было. И вот, когда я уже думал, что так и засохну в расцвете лет, перед лицом у меня замаячила полная бутылочка. Санхо едва заметно улыбнулся на мою благодарность, кивнул и ушел по своим делам. — Ну бывают же лапочки, — протянул я, понемногу хлебая свою спасительную водичку, провожая парнишку взглядом. Ребята-физруки всё так же воспринимали его как старосту, поэтому приходилось гонять, как и прежде. А вот с Минсоком они и правда друг на друга старались даже не смотреть. И от этого я невольно вспоминал слова Сехуна. Или Лухана? Вечно путаюсь в этой слипшейся парочке. — И почему он всех бесит, не понимаю? — Несколько дней назад, помнится, он и тебя бесил, — проворчал Чонгук сквозь полотенце. — Тогда я его совсем не знал. — Думаешь, многие его знают из тех, кого он бесит? — усмехнулся Чонгук, садясь и откладывая полотенце. — На расстоянии вообще легче ненавидеть, потому что вблизи многие оказываются… ничо так. — Это точно, — улыбнулась Дженни. — Бля, ребят, тут шикарно, — протянул я, с каким-то странно приятным чувством осматривая освещенный бледным зимним солнцем зал и занимающихся студентов. — Может, как-нибудь еще разок заглянем? Джен, ты с нами? Я было хотел оглянуться на нее, но в этот самый момент Джису стала делать наклоны, и мы дружно замолкли, наблюдая. Ну просто произведение искусства, скажу я вам. Грация во плоти. Я, черт возьми, понимал, что Дженни в ней наш… — Эй! — Чонгук пощелкал пальцами перед нашими лицами. Отвлек от таких приятных мыслей, чертенок ревнивый. — Да, да, с удовольствием, — залепетала Джен, я тут же покивал, уже не помня, о чем шел разговор, но пытаясь сделать вид, что он и не прерывался. — Пора нам с вами начать почаще ходить на разминку. Или хотя бы просто выходить из дома. Нужно себя выгуливать, даже когда дома всё хорошо. — Ага, нужно. Смотрю, ты старательно налаживаешь контакты. — Чонгука, похоже, только забавляло то, как мы с Дженни то и дело поглядываем на девчонок. — Вы с Лисой окончательно помирились? — Да. После случившегося на днях мы поговорили. — Девушка со смущением отвела взгляд. — Основательно всё обсудили и пришли к соглашению, если можно так сказать. Знаешь, Юнги, ты очень вдохновил меня на это. — Я? — У меня даже бутылочка из рук выпала. Пришлось, мысленно матерясь, срочно вытирать брюки и мат под собой полотенцем. — Чем это? — Когда мы только встретились, мне показалось, что ты замкнутый. Необщительный, как я, с трудом налаживаешь отношения. И, честно говоря, я всё еще так думаю. Но всё же… У тебя двое классных друзей, которым можно доверять. Ты смог поладить с врединкой Лалисой, заставил воспринимать себя всерьез. Тебя уважают преподаватели. У тебя прекрасные отношения с парнем, которым некоторые завидуют. Ты даже умудрился найти общий язык с Санхо, от которого недавно шарахался! — И вот это тебя вдохновляет? — с сомнением спросил я, закручивая крышку на бутылочке. — Да! Ты просто остаешься собой, не пытаешься подстраиваться и прогибаться под других. И всё равно получаешь от жизни столько хорошего… просто потому, что заслуживаешь. Значит, можно просто быть хорошим человеком, не идя по головам и не гоняясь за добычей. — Детка, ты слишком романтизируешь всё, — усмехнулся я. — Но пусть будет так, если уж это как-то тебе помогает. — Спасибо. — Не представляю, за что, но — всегда пожалуйста. Я осмотрел замершие прямо передо мной ноги в красных лосинах и медленно поднял взгляд. С такого ракурса Розэ выглядела максимально внушительно, должен признать. Девушка, видимо, заметила мой шокированный взгляд, и присела на корточки. — Дженни, можно тебя на пару слов? — Говори, — нахмурилась та, как будто даже попытавшись спрятаться за нами. Эээх, вдохновленная, налаживает она контакты, тоже мне. — Что такое? — Эм. — Розэ вполне понятным взглядом осмотрела нас с Чонгуком, но в итоге, видимо, решила, что такие ниочемные люди-декорации разговору не помешают. Уселась прямо на пол и вздохнула. — Ладно. Могу я быть честна? — Мы трое кивнули, хотя, конечно, кое-кого вообще не спрашивали… — Ты милашка. Но нашу Джису придется добиваться с трудом. Обжигаясь, но проявляя терпение. Ощущение было, что Дженни прямо в тот момент неслабо так обожглась. Всем лицом. В жизни не видел, чтобы кто-то так быстро краснел. Интересно, а зафиксирован ли рекорд? Думаю, в тот раз его побили. — Я почти уверена, что со временем она примет твою симпатию, если будешь вести себя правильно: не напирай, но и не отступайся. Не бойся. Джису просто сама ужасно трусит… Знала бы ты, как ей стыдно за тот случай. Да она убивается и ревет, а извиниться боится, думает, что только еще больше обидит. — До чего люди сложные существа, — прошипел я, отворачиваясь к Чонгуку. Дальше слушать разговор не хотелось. Главное услышано, следом пойдут традиционные охи-вздохи, которые все сто раз слышали. — Хорошо, что мы с тобой адекватные. — Это точно, — тихо рассмеялся парень, поправляя мою челку. — Ну что? Хватит с нас на первый раз? — Да, пожалуй. Пошли в душ, пока там еще не всё занято. Или сразу домой? — Эй, какие еще домой? — голос Розэ так ловко вклинился в нашу беседу, что я даже в панике начал искать оправдание. — В пять часов начнется финал. Вы не останетесь хотя бы на него, раз три отборочных тура пропустили? — Не особо люблю смотреть на соревнования умников, — честно признался я, с трудом поднимаясь и потягиваясь. Нудящие мышцы сопротивлялись движению изо всех сил. — Да и нам с Чонгуком пора: у него сейчас очередная встреча с представителями прессы, а к шести мы должны быть у Хосока с Чимином. Если хоть на минуту задержимся, Лалиса нас не возьмет с собой, придется на автобусе добираться. — Ясно. — Розэ улыбнулась так, будто и правда понимала, что я чувствую, говоря всё это. — Передавайте Чимину привет и поздравления, если он меня вообще помнит, конечно…[26]
В комнате было холодно. Новое окно, которое один волшебник всё же смог для нас выпросить, открывалось легко, удобно и без опасений, так что курил я теперь прямо там. Но, разумеется, проветривать приходилось основательно. Так что декабрь уже стойко ассоциировался у меня с одиночеством и замерзшими пальцами. Натянув рукава толстовки пониже, я закрыл окно и плюхнулся на кровать. — Так через сколько ты будешь? — спросил я, поняв, что ворчание лучше оставить при себе. Чонгук, ушедший на очередной допрос, позвонил, чтобы сообщить, что задерживается. Хах. А то я сам не заметил. Пять минут назад должен был явиться. К счастью, Лалиса тоже пока не объявилась, мы еще не опаздывали, но вот планам моим начинало немного жать уплотнившееся расписание. — Надеюсь, минут через пятнадцать. Мы уже едем, пробок нет. — А завтрашнюю встречу удалось отменить, надеюсь? — Да. С трудом, но я доказал, что у подопытных кроликов тоже должна быть своя жизнь. Перенесли на послезавтра. Это будет важный день, буду контролировать их первую попытку перейти между мирами. Посмотрим, что из этого выйдет… — Ясно, — выдохнул я, понемногу складывая тетради и книги стопкой. — Скорей бы это всё закончилось. Немного бесит такой график. — Не переживай, Юнги, про меня быстро забудут. Люди уже готовят много отличных проектов, которые перетащат внимание. Героями станут те, кто открывает обучающие курсы, волонтерские центры для помощи или еще что-нибудь связанное с переходами между мирами. Кому будет нужен парень, который эгоистично не хотел никому помогать и хранил эту возможность в секрете? — Надеюсь, что только мне. Я ж конкуренции за твое внимание не выдержу. — Я, кстати, сегодня с другим Чонгуком столкнулся. Он проходил мимо здания редакции. Посмотрел на меня так внимательно, но не сказал ничего. Забавно это, скажи, вроде бы ты, но нифига не ты. Интересно бы с ним поближе пообщаться. Юнги, а ты никогда не думал о тройничке? — Ну нет, — слегка охренев, ответил я, — если и приглашать кого-то третьего, то только Дженни. Я надеялся, что такая шутка его хоть чуть заденет и вызовет каплю ревности, но парень рассмеялся совершенно искренне, пришлось даже осаждать его воодушевление и бьющие фонтаном идеи для такого любопытного вечера. — Нас Лалиса за такое обоих голыми руками кастрирует, — заверил я, вставая с постели и потягиваясь. Открыв дверцы стенного шкафа, я задумчиво осмотрел содержимое, придерживая телефон плечом. — Она и Джису-то чуть лицо не расцарапала. Если б не Тэхён, вовремя объяснивший, что не нужно лезть в чужую жизнь, уже лишила бы нас всеобщей любимицы. В шкафу теперь царил новый порядок. Чулки и корсет совершенно открыто висели на крючке на двери, никого не стесняясь и даже не думая прятаться по углам. Всё вещи Дженни я уже вернул, так что начинал подумывать о приобретении собственных… Может, платье горничной не будет лишним? У меня вон целых два плаката с милашками в подобных образах. Почему бы и на себя не примерить? Или медицинский халатик? Или форма стюардессы? — Нам срочно нужны чулки в сетку, — выдал я на все свои мысли, перебив бессмысленную болтовню из телефона. — Завтра будут, — пообещал Чонгук совершенно серьезно. — Так-с, мы подъезжаем. Через пять минут буду дома. Готовься, сразу выйдем. — Прям… сразу? — я неуверенно замялся, присаживаясь и осторожно разгребая стопку рубашек. — Ну, — Чонгук хмыкнул. — Если Лалиса до моего прихода не позвонит… думаю, можно прям сразу после секса. Ты что-то такое задумал? — Отлично, ты правильно меня понял, — рассмеялся я, доставая заныканную под стопку одежды коробочку. Маленький сюрприз, ждавший своего часа несколько дней. Нужно же было как-то отрабатывать свою мультяху «чем-то новеньким». — Жду. Когда-то в этой самой коробочке из-под мармелада я хранил свои детские сокровища. В восемь лет — карточки со спортсменами, лазерную указку с кучей насадок, наклейки из жвачки, подаренный Чимином брелок с машинкой. В тринадцать — игральные карты с голыми женщинами, сигареты с вишней, которые было трудно раздобыть, подаренный Чимином, страшно сказать, раритетный презерватив одного со мной года выпуска… и где он только такое старье откопал? Сейчас же в коробочке лежали всего лишь пара разных кистей для рисования и широкие черные ленты. Отложив коробку на край кровати, я удобно устроился в подушках и зашел в любимую игру, чтобы убить еще несколько минут ожидания. И, конечно, втянулся. Такого Чонгук меня и застал. Помятого, зевающего, одной рукой играющего на телефоне, другой почесывающего закинутую на колено пятку. Ну просто вершина эротизма. — Ну здравствуй, — максимально томно протянул я, подражая голосу типичной в моем понимании жрицы любви за сорок. Отложил телефон на подоконник, сделал радио погромче и медленно поправил очки. Чонгук не глядя повернул замок, запирая дверь. — Проходи, не стесняйся. — Вы и есть Любовный Флибустьер Юнги? Я чуть не заржал, но раз играть, так играть до конца. Вместо этого я картинно загладил волосы назад. Жесткая светлая челка тут же снова упала на лоб, окончательно испортив весь наш театр. — Так точно, мой мальчик. Я захвачу твою любовь в плен. Заточу тебя в трюме моей страсти, заставлю пройти по самому лезвию сабли наслаждения, мы вместе уплывем на край света по волнам разврата. Да наполнятся паруса нашего фрегата ветром похоти и вожделения! — Еще скажи «Свистать всех наверх!», — проворчал Чонгук, расстегивая куртку и разуваясь. — Ты сам пиратскую тему начал, карамба! Не порть атмосферу. — Отдать швартовы, поднять паруса, курс — на восток, к Райским Островам! — «Отдать швартовы» говорят, когда причаливают. — И кто тут еще атмосферу портит? — Парень замер у кровати, уперев руки в бока и с улыбкой посмотрел на меня. — Я впервые в борделе, а меня тут вместо ублажения морской терминологии учат? Пожалуй, стоит нажаловаться управляющему… Где каюта капитана? — Не надо капитана, — промурлыкал я, якобы игриво улыбаясь и проводя рукой по ремню на его джинсах. А после так резко и грубо повалил на кровать, что бедолага аж вскрикнул от неожиданности. Надеюсь, от неожиданности, а не боли… потому что какой-то подозрительный стук послышался. Но я убедил себя, что это кровать стукнулась спинкой о стену, и забыл. — А если кто-то будет много возникать, — продолжил я, усаживаясь сверху и доставая из коробочки ленты, — мы его свяжем. — Протестую, — улыбнулся Чонгук. — Это возмутительное нарушение прав посетителя. Я буду жаловаться на вас во все имеющиеся инстанции. — Будешь, если сможешь, — кивал я, связывая его покорно сложенные руки и заводя за голову. — Блин, а привязать у нас не к чему. Сделаем вид, что так и надо… Я подпихнул свободный конец ленты между спинкой кровати и матрасом и уставился на снова еле сдерживающего смех Чонгука. Да. Как же я его понимал в тот момент. Так глупо я не чувствовал себя давненько. И кому вообще нравятся все эти нелепые ролевые игры? Что это за странные люди такие?! — К чертям морским всех пиратов, — пробормотал я, выуживая вторую ленту. — И бордели туда же. Эти роли не для нас. Чонгук согласно кивнул и затих, позволяя завязать ему глаза широкой лентой. Сердце мое, как бы глупо и банально ни звучало, стало стучать чаще. Даже успев попробовать разное, я волновался из-за близости. Может, боялся испортить всё по-настоящему, может, всё еще стеснялся. Но кроме пленяющего сладкого желания было и горчащее смущение. Я расстегивал пуговицы на его рубашке, а сам кусал губу и старался дышать ровнее. В тот день Чонгук без просьб и объяснений отдался в плен моих собственных планов, принимал всё, что я хотел дать. Мысли в голове путались, растворяясь в звуках музыки. Я водил пальцами по его торсу и ласкал ладонями. Казалось, можно провести так целую вечность. Расстегнув и спустив его брюки, я пододвинул к себе коробочку с сокровищами. Чонгук в нетерпении заерзал. Но не смел даже слово обронить, раз уж доверился чужой власти. И это здорово меня заводило. Впервые в моих руках было нечто… настолько особенное. И только мое. Легко коснувшись кончиком кисти его живота под ребрами, я повел вниз, будто рисуя на коже невидимыми красками. Чонгук с тихим смехом дернулся, когда кисть опустилась до паха. — Что это? — улыбнулся парень, снова ерзая, но не противясь. — Попробуй угадать, — шепотом отозвался я. Это занятие увлекало. Я чувствовал себя настоящим художником, создающим шедевр. Водил, вырисовывая узоры, щекотал, поддразнивал. — Как думаешь? — Похоже на мою кисть для акварели. — Надо же… и правда ведь для акварели, — протянул я с легким восхищением. Кончик кисти прошелся до самой головки члена. Чонгук невнятно промычал и рвано вздохнул. Приятно было наблюдать, как нарастает возбуждение, помогать ему. — Тогда перейдем к следующему этапу. Отложив одну кисть, я тут же взял в руки другую. Жесткую. Попробовал провести ею по собственному запястью. Кисть забавно покалывала и ощутимо давила упругими ворсинками, совсем другое ощущение. Чонгук улыбнулся, почувствовав ее прикосновения на бедрах. — С "новеньким" ты не прогадал, — пробормотал парень после первого сорвавшегося с губ стона. — Я еще никогда не пробовал использовать кисти… так. Мне это нравится. — Вижу, — протянул я в ответ. Его член уже был твердым, напряженным, венки заметно проступили. Это вызывали множество приятных воспоминаний, заставляя и мое тело отзываться. Ощутимо тянуло внизу живота. Водя ладонью вслед за кисточкой, я едва сдерживался, самого себя доводил до исступления. Чонгук же дышал уже совсем тяжело и сбивчиво, практически извивался под ласковыми прикосновениями. Подавался навстречу, без слов прося о большем. Отложив кисть, я медленно провел ладонью по его члену, обнимая. А после опустился ниже, коснувшись возбужденной плоти языком. В тот момент я понял, что больше не чувствую никакого смущения. Ничто не сковывало. Я был по-настоящему свободен, именно так, как всегда хотел. Не боялся повести себя неправильно — был уверен, что меня примут любым, со всеми причудами, со всей неловкостью, нелепостью и глупыми шутками. С темными волосами, выбеленными или радужными. В джинсах и толстовке, в платье и чулках, в одном только одеяле. С кисточкой, с плеткой и зажимами, да хоть с пупырчатым огурцом. И это, пожалуй, было моим счастьем в тот момент. Это осознание и, конечно, шумное жаркое дыхание, смешанное с робкими стонами. О, да от одного его голоса у меня всё внутри сжималось. Но я в тот день был настроен на удовлетворение чужих желаний. Когда по губам и подбородку потекла сперма, я довольно улыбнулся, выпрямляясь и продолжая чуть поглаживать его член рукой. — Впервые пробую чужую сперму на вкус. — Эээ… Ты, что ли, свою пробовал? — Еще скажи, что тебе никогда не было любопытно, — пробормотал я, сгорая от стыда, отодвигаясь и грубо вытираясь салфеткой. — Да всем нормальным парням это интересно! — Интересно, может, и всем, — засмеялся Чонгук садясь и стягивая с глаз повязку. — Но пробовать-то рискует далеко не каждый! Я зло зыркнул из-под челки. — Ай, извращенец, за это ты мне и нравишься, — усмехнулся парень, подаваясь навстречу и нежно целуя в губы. Я с готовностью мазнул по ним языком, на котором еще оставалось немало смешанной со слюной спермы. Чонгук прошипел сквозь поцелуй: — З-зараза. — Ничего ужасного, правда ведь? — улыбнулся я, мягко чмокнув его в нос и поднимаясь. — Теперь и ты попробовал. Ладно, извращенец, нам пора собираться, время поджимает. — Да, да, помоги только развязать. Я как раз сворачивал ленты, а Чонгук даже не успел застегнуть только-только натянутые джинсы, когда дверь нашей комнатки широко распахнулась. Лалиса с подозрением нас осмотрела и сморщила носик. — Что-то мне подсказывает, вы тут не домашку учили, — протянула она. Да этой дамочке пора было писать книгу с советами «Искусство ставить в неловкое положение». — Нашли время, серьезно. Выходить надо, Хосок с Чимином нас уже ждут, а они тут устроили… — Сердцу ведь не прикажешь, — пожал плечами Чонгук. — А хую — тем более, — повторил его жест я. — Нда. — Лалиса вскинула брови, всем видом давая понять, что нам обоим лучше срочно заткнуться. — Начало отношений — чудесная пора. Романтика из всех щелей. — Такое не только в начале бывает. — Знаю… — до неприличного загадочно улыбнулась Лалиса и отвернулась, открывая дверь. — Жду вас внизу, чтобы через две минуты были готовы, иначе мы с Тэ уедем без вас. Девушка вышла и с хлопком закрыла за собой дверь. Я тихо рассмеялся. Как же хорошо, что она не приехала на несколько минут раньше. И как я вообще мог забыть, что сломал замок, когда со всей силы хлопнул дверью? Давно пора его поменять. Иначе в следующий раз может повезти меньше. Переглянувшись, мы кинулись срочно одеваться и обуваться. — Чонгук, — замерев у двери и застегивая куртку, окликнул я с легкой дрожью в голосе. Не от страха, от предвкушения. — Давай встречаться? — Начнем всё с начала? — понимающе улыбнулся парень, поправляя мой шарф. — Да. Как нормальные люди. С признаниями, свиданиями… и ночевкой в отдельных кроватях, раз уж ты этого так хочешь. — Ну, допустим, кровати можно просто сдвинуть. Будет достаточно простора и для сна, и для фантазии. — Так ты согласен? — спросил я, поднимая взгляд, прямо смотря в лицо. Парень мягко коснулся моей щеки нежным поцелуем, от которого всё внутри замерло с восторгом и благодарностью. — Конечно, согласен, Юнги. От таких предложений не отказываются. Чонгук и правда был птицей редкой. И я был счастлив, что смог удержать такое чудо без всяких клеток. Как может быть, спросите вы, что история, которая началась примерно со слов «Давай встречаться», заканчивается тем же самым? А вот так, отвечу я вам. В жизни всякое бывает. И, может быть, звучали эти слова одинаково, но, поверьте, чувствовали мы во второй раз нечто намного большее. Теперь-то мы оба знали, что впереди ждет много приятных вечеров вместе.