Закрой небо рукой, мы не помним, как нас зовут, дорогой мой друг.
Чертова электричка до села Андрея ехала просто издевательски медленно. Часа четыре она беспрерывно стучала колесами через бесконечные леса и поля. Горшок, кажется, умирал от скуки. Он за это время успел перечитать все книги из своего запаса, переслушать все песни со своего небольшого касетника, поговорить про охоту с местным суровым дедом и даже побринчать на гитаре, что сопутствовало громкими криками премерзкой бабки. Единственное, что ободряло его — это встреча с Князевым. Горшок уже представлял его сияющие серые глаза и блестящие на солнце русые волосы, его восхищенный голос и жаркие объятия. На щеках уже начал выступать румянец. Наконец адовая колесница замедлила ход, значит, приблизилась конечная. Горшок уставился в окно, глядя на хорошо различимые одноэтажные жилые дома разной степени заброшенности. В одном из таких ему предстоит жить месяц. Вместе со своим другом. А другом-ли? В такие моменты хотелось закрыть уши изнутри, чтобы не слышать собственных мыслей. Ведь Андрей для него не просто друг. Он — все. Каждая частичка уже подгнившей души Горшка полностью и бесповоротно принадлежала Князю, который, наверное, побил бы его за такие мысли, если бы узнал. Внезапно Мишу накрыло сжирающее отчаянье, от которого хотелось рвать на себе волосы. И вот электричка затормозила, означая, что он прибыл. Горшок вышел, помахал рукой суровому деду на прощание и вздохнул. На перроне оказалось много людей, и ему пришлось выискивать среди голов родную русую макушку. Внезапно раздался громогласный крик: «Горшок!», и к нему подлетел восторженный Князь с сияющими глазами, снося всех людей на своем пути. Он стиснул Мишу в крепких объятиях, от которых ему тут же стало невероятно жарко. Князь отпустил его через несколько секунд, хотя Горшку хотелось, чтобы эти объятия длились бесконечно долго. Андрей улыбался ему во все тридцать два, отчего на сердце потеплело, и все предыдущие страдания в ту же секунду растаяли. Горшок тоже улыбнулся ему, чувствуя, как сильнейший румянец заливает щеки, и как смотреть в лицо Князеву становится сложно и неловко. Он, черт возьми, смущается, словно он малолетняя девчонка. Он же панк! Андрей привел его к дому своей бабушки, чтобы он оставил там вещи и тут же потащил в какое-то особенное для него место, лишь для приличия спрашивая разрешения. «Ах, Андро, если бы знал, что я всегда пойду за тобой. Всегда, » — думалось Горшку, пока Андрей тащил его в свое место буквально за руку, буквально оставляя на ней ожог. Этим местом оказалась заброшенная долина, сплошь покрытая зелёной травой, и на которой росло пару деревьев. Горшок сразу заметил, что отсюда открывается вид на закат. Внутри что-то екнуло и растеклось синевой. Андрей усадил его прямо на землю, достал из сумки свои стихи и рисунки и принялся их показывать. Такая близость с другом сводила Мишу с ума. Голова кружилась от безумно вкусного аромата мужского одеколона и деревенской природы. Они сидели так до заката: опьянный любовью Горшок играл на гитаре под текст Андрея, а тот в свою очередь был просто счастлив, что наконец-то показал все свои идеи лучшему другу. Незаметно приблизилась ночь, и Миша, положивший голову на колени Князю начал потихоньку впадать в сон. Андрей, ласково перебирающий его волосы, снял с себя джинсовку и накрыл его ею. Сквозь дрёму Горшок внезапно почувствовал лёгкое, почти невесомое касание к своим губам. Довольная улыбка застыла на его лице.Проведи меня до дома, мы знакомы до истомы, комом в горле застряну — день был слишком натянут.