вальс грибов

Дима не очень понимал, как вообще дал Сектору себя уговорить, но послушно топал за ним пешком по лестнице, ведущей к Максовой квартире. Вроде как собирались постримить, ожидалось, что подъедут Гриша и Браги, может, Ваню опять в скайпе подцепить выйдет — все как в старые-добрые. Это, конечно, не Димины слова были — это вдохновенно вещал Антон. Жизнерадостный Макс открыл им дверь, и Антон присвистнул. — Это по какому поводу ты так приоделся? — Вас рад видеть. Чего топчетесь, залетайте! Дима с искренним незамутненным интересом залип на Максову юбку. То есть не юбку, конечно, а килт. На фотках и видео Диме уже доводилось видеть Макса в таком облачении, а вот вживую — нет, и было это... слегка непривычно, только и всего. Максу же явно было максимально комфортно. На нем были ядреного оранжевого цвета носки с каким-то мелким замысловатым рисунком. Поздоровавшись с Браги и привычно отбившись от предложенного бухла, Дима забился в угол со стаканом колы и телефоном. Ждали Гришу, который внезапно застрял, решая какие-то свои дела. ...Гриша в итоге так и не приехал, на стрим забили болт, а троица из Макса, Браги и Сектора качественно нарезалась в салат. Совершенно трезвый Дима наблюдал за тем, как стремительно и неотвратимо они пьянеют, как разговор становится все задушевнее, а появление гитары — все ближе. Наблюдал — и пытался понять, что он тут вообще забыл. Макс бесконечно пинговал его, пытаясь втянуть в общий разговор и то и дело спрашивая мнения. Дима осознавал, что ведет себя как сыч, но по-настоящему оживился только тогда, когда речь зашла о теориях заговора. Браги принялся с Димой спорить, Антон добродушно улыбался, а Макс отчего-то хохотал и хлопал себя по голым коленкам — килт задрался от его бесконечного ерзанья. В районе половины десятого было решено метнуться за добавкой. Макса по понятным причинам оставили дома, и в поход отправились Сектор с Браги. Стоило за ними закрыться двери, как Дима почувствовал некое напряжение. И, вероятно, почувствовал только он — Макс по-прежнему был пьян и добродушен. — Жаль, что ты так редко заходишь. Душевно же, — с чувством, проникновенно заявил он, заглядывая Диме в глаза. — Ну, — отозвался Дима, чтобы хоть как-то отреагировать. — Жаль, не постримили... Зато попиздели. Жаль, Димон, что ты не пьешь, тебе бы с нами веселее было. Да мне и так нормально, только странно, хотел было ответить Дима, но не успел. Макс вдруг совершенно неожиданно подошел к нему — и оседлал колени, продолжая смотреть прямо Диме в лицо. Дима, конечно, охуел. Макс был тяжелый и горячий, от него остро пахло алкоголем, слегка потом и почему-то чем-то цветочным. Дима абсолютно некстати задался вопросом, есть ли у Макса что-то под его проклятым килтом. Слава богу, через джинсы он это почувствовать не мог. Зато прекрасно ощущал Максовы руки, которые легли на плечи так непринужденно, будто там им самое место. Надо было что-то сказать и как-то отреагировать, но Дима потерял дар речи. Он словно попал в сон, от которого не мог очнуться. И Макс не сделал лучше, когда придвинулся еще немного ближе и от души Диму засосал. Поцелуй был мокрый, глубокий, Максу удалось засунуть свой язык Диме в рот. Противно не было, было странно и почти так же, как с девчонками — почти все бывшие Димы были такими же напористыми и уверенными, как Макс. Хотя Макс целовался более вдохновенно и с полной самоотдачей. Дима вдруг подумал о том, как бы это было — ощутить такой горячий талантливый рот совсем в другом месте, и в паху сладко потянуло. Пытаясь спастись то ли от Макса, то ли от себя самого, Дима попытался спихнуть чужую тушку со своих колен, но замер, когда ладони легли на голые горячие лодыжки, крепкие и волосатые. Почувствовав прикосновение, Макс прекратил засасывать Диму, чуток отстранился, глянул совершенно обдолбанно. — Хочешь выше? — непонятно спросил он, но Дима каким-то образом расшифровал вопрос. Он не хотел. Или хотел. Хотел скользнуть по ногам выше, забраться под килт, ответить на такой неважный прямо сейчас вопрос. Видя, что Дима замешкался, Макс накрыл одну из его рук своей и повел вверх, к бедру. Дима зажмурился и почувствовал новое прикосновение к губам, более легкое. Неизвестно, к чему бы все это привело и чем закончилось, но из коридора донесся звук открывшейся двери и голоса. Разливнушка, в которую отправились гонцы, была совсем рядом. Макс как ни в чем не бывало убрал руки и соскользнул с Диминых коленок. Абсолютно ничего в его облике не выдавало то, что только что творилось, разве что румянец стал ярче, но его легко можно было списать на алкоголь. А вот Дима был уверен, что выглядит ошалевшим. — Я пойду пожалуй, — буркнул он и ретировался, рекордно быстро обувшись под горестные сетования Сектора и Браги. И всю дорогу его преследовал один простой вопрос: что это блядь вообще такое было?!