Наши окна ближе

      Ричи ловко влетел в окно, словно всю жизнь только и занимался тем, что лазил по чужим подоконникам. Позади него тлели остатки солнечных лучей, разносясь по холодному и будто уснувшему Дерри.       – Только не разбей горшки с цветами, я тебя умоляю! – взмолился Эдди, с бешено бьющимся сердцем наблюдая за карабкающимся Тозиером.       – Не волнуйся, малыш, все под контролем, – Ричи через пару секунд уже оказался на полу, сияющий и довольный собой. – Видишь как всё легко и быстро?       – Вижу, что тебе не впервой залезать по этому окошку, – неодобрительно хмыкнул Эдди, скрестив руки на груди.       – Я тебя всё-таки спас в тот день.       – Ричи... Я рад, что этим спасителем оказался именно ты, – Эдди слегка покраснел.       – Этот город не такой уж и ужасный с тобой, – рассмеялся Ричи.       Его пальцы зашуршали по заднему карману, и парень с треском вытащил оттуда пачку сигарет, пока Эдди с удивлённым выражением лица наблюдал за ним. Ричи взял одну сигарету и, также ловко и быстро чиркнув зажигалкой, на секунду осветив темную комнату, с наслаждением закурил, выдыхая кольца дыма прямо в лицо Каспбрака.       – Ричи! Дурак!       – Ну что ты? Маленький мальчик впервые видит сигареты? – ухмыльнулся Тозиер.       – Если ты не знал, то я болею астмой и мне запрещены... Такие штуки.       – Кто тебе такое сказал?       – М-мама, – смущённо признался Эдди.       Ричард закатил глаза, пытаясь сдерживать смех, хоть и понимая, что в данной ситуации ничего смешного нет. Он просто не мог выдержать, глядя на обиженное лицо Каспбрака и эту выпяченную нижнюю губу.       – Слушай-ка, ты, забывай про мамины наставления. Ты таким образом жизни не увидишь, глотая свои таблеточки.       – И что ты предлагаешь сделать? – с подозрением спросил Каспбрак, уже чуя неладное.       – Одна сигарета. Всего лишь одна. От неё ничего не будет, поверь. Давай, Эдди!       Каспбрак вздохнул, разрываясь между тем, пробовать или нет. Одна сигарета, всего одна. От неё ничего не будет. Неожиданно вспомнились мамины наставления о том, что курение – ужасная вещь, от неё можно заболеть и даже умереть. Эдди поёжился, ведь настолько красочно миссис Кей описывала возможные симптомы. Но всё это вдруг перестало иметь значение рядом с Ричи.       – А если я задохнусь и умру? – для приличия спросил Эдди, понимая, что всё равно не сможет отказаться.       – Тогда я повешусь шнурками от своих кроссовок, чтобы не получить пиздюлей от твоей матери.       Эдди слегка вздрогнул от слов Ричи, переводя взгляд с пачки сигарет на Тозиера.       – Да не бойся, всё будет отлично. Тебе даже понравится!       – Хорошо, начинай, – глубоко вздохнув, пробурчал Эдди.       – Вот неумеха, а, – улыбнулся Ричи.       Тозиер медленно, словно в замедленной съемке достал из пачки сигарету, притягивая Эдди за ладонь к себе. Парень аккуратно вложил между указательным и средним пальцем Эдварда ту самую вещь, от одного вида которой Каспбрак пугался.       – Капец, вот на что я иду ради тебя...       – А что ты хотел? Думал, отношения со мной лёгкие? – ухмыльнулся Ричи, заставив Эдди покраснеть до кончиков корней.       «Отношения?» – хотел было переспросить Эдди, но его язык не поворачивался, чтобы что-либо сказать. Это был лишний вопрос, никак не вписывающийся в происходящее.       Эдди неумело и неуверенно взял сигарету в рот, придерживая её зубами в растерянности.       – А теперь самое главное! – торжественно произнёс Ричи, чиркнув зажигалкой у кончика.       Каспбрак слегка затянулся и вдохнул дым под одобрительные кивки Ричарда. Сначала всё шло более менее хорошо, и Тозиер даже удивился, но через минуту Эдди начал кашлять, судорожно глотая воздух. Тозиер быстро среагировал, и, схватив сигарету, стряхнул с неё пепел и быстро потушил.       – Я... н-никогда... – пытался произнести Эдди сквозь кашель, но он только ещё больше задыхался.       Беглым взором пробежавшись по комнате, Ричи заметил ингалятор на подоконнике и протянул его Каспбраку. Эдди резким движением схватил своё «спасение» и дрожащими руками сделал пару впрыскиваний. Тозиер испуганно смотрел на него, замечая, как побледнел Эдди.       – Ричи, блять!       – Стоп, что? Ты умеешь материться?       – Прекрати, это не смешно, – голос Эдди стал более спокойным, но он всё ещё подрагивал, словно в комнате было минус двадцать. – Я так и думал, что так будет.       – Ну зато ты теперь будешь хвастаться перед друзьями. Наконец-то Эдди у нас не маменькин сыночек, – попытался отшутиться Ричи, скрывая своё волнение.       – Тьфу, никогда в жизни не забуду такое.       В какой-то момент Ричи с Эдди, пристроившись на кровати рядом, замолчали, задумавшись о своём. Комната пахла осенней прохладой, обдуваемая беспощадными ветрами, от которых колыхались занавески и волосы Каспбрака. Тозиер почувствовал, как рука Эдди соприкасается с его рукой, и это ощущение было для него слишком новым и неопознанным.       – Ты чего? – буквально промурчал Эдди, увидев взволнованное лицо Тозиера.       – Знаешь... Я никогда не обнимался ни с кем. Не целовался. Не любил. Хотя нет, мне нравилась девчонка в восьмом классе, но то, что я чувствую сейчас, отличается от этого всего.       – Я тоже не целовался, – ухмыльнулся Эдди. – Но я готов подарить этот глупый и никчёмный первый поцелуй тебе. Действительно. Мне нечего терять.       Ричард удивлённо приподнялся, не выдавая совершенно никаких эмоций, и Эдди слегка запаниковал.       – А я не умею красиво целоваться, в телевизоре только видел такое.       – Что же, мы квиты.       Эдди медленно и несмело притянул Ричи за подбородок к себе, сам не замечая, как оказывается у него на коленях. Блестящие от капелек пота лица парней пересекаются, а подрагивающие губы приближаются друг ко другу.       Тозиер глубоко набирает воздух, чтобы не задохнуться, когда язык Эдди неловко проникает в его ротовую полость. А Ричи только и думает о том, как вкусно губы Каспбрака пахнут малиновой гигиенической помадой.       Парни останавливаются, не зная, что делать дальше. Ричи прикрывает глаза, вздыхая от наслаждения и бурной страсти, внезапно ударяющей в голову.       А волосы у Эдди шёлковые. Мягкие. Щекотливые. А глаза блестящие. Манящие. Чёрные.       – Как же меня бесит эта астма, – пробормотал Эдди, и в полной тишине послышались вспрыскивания. – Даже в такой момент, когда я счастлив с любимым человеком, она умудряется прийти.       «Любимым? Человеком?» – подумал Ричи про себя, переваривая эту информацию. Он не удивился, совсем, к слову, не удивился, но его сердцебиение рефлекторно увеличилось, а кожа буквально вспыхнула от внутреннего пожара. Пожара от новых чувств.       – Знаешь, мы так мало знакомы, – продолжил Эдди, не добиваясь от Ричарда ни ответа, ни привета. – Но я чувствую что-то к тебе.       – Что-то странное, неопознанное, но очень приятное, – улыбнулся Ричард, невольно поглаживая локоны Эдди. – Я тоже.       – Это так н о в о.       – Рядом с тобой мои демоны не трогают меня, – Ричи откинул голову. – Я сейчас понял, что мои галлюцинации были со мной всегда. А тут... Их стало больше. Понимаешь? В этом городе будто обостряется паранойя и страхи становятся реальнее.       – Я тоже замечал, как тут всё буквально пропитано тьмой, – усмехнулся Эдвард. – Мечтаю побыстрее уехать отсюда.       Ричард сел на колени перед Эдди, и тот тоже приподнялся с лежачего положения. Глаза Ричи горели.       – А что нам мешает сделать это прямо сейчас? Взять и уехать... В Калифорнию? Обратно.       – Н-но... мама...       – Эдди, господи! Ты с этой своей матерью будешь жить до глубокой старости? Давай просто вдвоем уедем и всё. И все о нас забудут.       – Рич, мы знакомы меньше месяца, и я готов уехать с тобой хоть на край света. Но надо всё обдумать, ну... Нельзя так, – замялся Эдди.       – Мне не нравится этот город, а ещё больше не нравится то, что ты тут гниешь, – серьёзно сказал Ричи, приблизив лицо Эдварда поближе к себе и заглядывая ему глубоко в глаза.       Каспбрак отвёл смущённый взгляд к окну, и Тозиер вздохнул. Прижал к себе, поглаживая по спине, словно успокаивая, приобнял. Каспбрак положил свою взлохмаченную голову на плечо Ричарду. Без слов. Без лишнего.       Ричи хотел сказать, нет, закричать о том, как же сильно любит Эдди. Но язык не поворачивался, да и он понимал, что Каспбрак всё равно чувствует это. Будто мысли читает.       Да и какие слова передадут то, что происходит внутри?       Эта идиллия могла длиться вечно. Вечер, сверчки за окном, вой одиноких Дерринских бездомных псов и два обнявшихся парня, на пару минут забывших о действительности. Но в одну минуту послышались тяжёлые шаги за дверью, пролетевшие мимо ушей Эдди и Ричи.       – Эдди!       Каспбрак отпрянул от Тозиера, смотря на него огромными от удивления глазами на побелевшем лице, а Ричи не понимал, что происходит.