В тот день шел снег.

Все будто в каком-то дурацком фильме для тринадцатилетних девчонок. Я считал, что готов к такой реакции, что твои слова не причинят мне боли, унижения, потому что я ожидал их. Я знал, что по-другому не будет. По-другому и быть не может. Ты гомофоб, а я не знаю что. Я не гей, видимо, но как назвать парня, который влюблен в другого парня? Только гей. Ладно, я гей. Хотя нет, я какой-то Сашеман. Всё как по сценарию. Уже седьмой день сижу дома, потому что боюсь идти в школу. Раньше я обсирал главных героев фильмов, когда они так поступали, но сам делаю то же, что и они. Это вовсе не значит, что я не буду их обсирать, когда это всё закончится. А когда всё закончится? Не знаю. Скорее всего, когда мама поймет, что я симулирую, а не болею, и отправит меня в школу. Вернувшись, я сделаю вид, что ничего не произошло. А если ты вдруг подойдешь ко мне, чтобы поговорить об этом, я притворюсь, что ничего не знаю, ничего не было. Ведь действительно ничего не было. И вообще, даже если ты захочешь унизить меня при всём классе, рассказав о моем шоколадном гейском нападении, я буду отнекиваться и врежу тебе разок. Тогда тебе точно не поверят, ведь я похож на гея так же, как и ты. Не похож вообще. Осторожный стук в дверь. Я вздрогнул от неожиданности и шумно стукнул мышкой по столу. Кстати, где коврик? - Тём, к тебе пришел одноклассник, выходи, - тихо сказала мама, ежесекундно оборачиваясь в сторону кухни. Полотенце в руках подсказало, что она сильно занята готовкой. Странно, Лёша звонил утром, сказал, что придет завтра. Сегодня у него тренировка. Может, что-то случилось? Надо надеть футболку, мало ли что. Вышел из комнаты, пытаясь поправить беспорядок на голове, и не сразу заметил тебя. Ты стоял у входной двери с розовым пакетом в руках и внимательно рассматривал нашу ключницу. Может, стоит сбежать, пока ты меня не заметил? Глупо, я же все продумал. Состроив самую безучастную гримасу, я холодно проговорил: - Здравствуй. Ну, вот. Теперь я заставил тебя вздрогнуть. Боишься меня? Я думал, мне стоило бояться тебя. - Привет, Артем. Лёша сказал, что ты болеешь, - твои глаза настороженно изучали мое лицо. Хочешь найти следы страха или слез? - Да, а ты здесь зачем? - Я должен был сказать, что пришел тебя проведать, но я пришел не за этим. Хочу поговорить, можно? – ты вопросительно указал на коридор за моей спиной. Зачем тебе заходить внутрь? Мне не о чем говорить с тобой. - Проходи, - твое лицо добавляет уверенности мне и холода в мой голос. Идеально. Я прошел в свою комнату, гадая, снял ли ты обувь или же нет. В тот момент это казалось очень важным. Кивнув на свою кровать, я сел в глубокое черное кресло у рабочего стола и наблюдал за твоими действиями. Ты, немного помявшись на пороге, оглядел по очереди внушительную стопку дисков на столе, книжный шкаф, занимающий почти всю стену напротив кровати и, наконец, посмотрел на меня, присаживаясь на самый край кровати, ближе ко мне. Почему ты ведешь себя так, будто находишься в логове чудовища? Секунд тридцать ты усиленно делал вид, что изучаешь рисунок на обоях, но я видел, что твои пальцы мелко дрожат. Что ж, хотя бы не у меня одного. - Артем, - твой взгляд опустился куда-то в сторону моих ключиц, - я хотел извиниться за то, что наговорил тебе тогда. Я был неправ. - Что, прости? – все мое безразличие спало так же стремительно, как окрасились твои щеки в насыщенный красный цвет. - Я прошу прощения за свои слова, идиот, - ты слегка улыбнулся, глядя теперь мне в глаза, пытаясь скрыть смущение. – Я говорил со своим психологом насчет тебя. Не волнуйся, я не называл твоего имени, - быстро добавил ты, увидев мое шокированное лицо, - так вот, она посоветовала пересмотреть мои взгляды на все это и, вообще это долго рассказывать, но еще она сказала, что гомофобия - это латентный гомосексуализм. Открытое осуждение – есть страх собственных предпочтений, - казалось, повторил ты заученную фразу, - и бла-бла-бла. Прости меня. Сказать, что я удивлен – ничего не сказать. Я в шоке. - Это что же получается, - осторожно начал я, - ты только что сознался в том, что ты гей? – еще немного, и я не удержусь от глупого смешка. Ты выпучил глаза как святоша при виде проституток и, захлебываясь воздухом от возмущения, почти что проорал: - Нет, ты что! Я просто хотел сказать, что ты не похож на гея, а я не знаю, кто я, поэтому пришел, и я не знаю, что еще сказать, поэтому скажи что-нибудь, скорее. Я затрясся в приступе хохота, только лишь взглянув на твое раскрасневшееся лицо и губы, которые начали расплываться в улыбке. - Ты сам-то понял, что сказал? – Господи, как легко стало на душе. – «Я не знаю, кто я», - передразнил его я, снова засмеявшись. Какой же он, блин! - Ладно, прекращай, у меня уже щеки болят, - ты все еще выглядел смущенным. – Блин, как-то по-гейски звучит, да? - Это ты прекращай, я не могу больше смеяться. Ты шутливо отвесил поклон, приподняв несуществующую шляпу и вновь посмотрел на меня долгим взглядом, что-то взвешивая в уме. - Артем, а как ты понял, что ты… ну, этот, сладенький? Ты не похож на них. Ну, вот и началось. Лучше бы еще пошутил, и то пользы было бы больше. Я встал и принялся расхаживать по комнате. Так удобнее, когда на тебя кто-то пялится. - Во-первых, что ты подразумеваешь под словом «гей»? - Ну, парня, который любит задницы других парней. - Гениально, тогда я не гей, наверное, - неуверенно произнес я, затыкая тебя взмахом руки, прекрасно зная, что ты хочешь сказать. – Скажем так, мне не нравится больше ни один парень. - Серьезно? - Вполне, я проверял. Я отчетливо слышал, как скрипят шестеренки в твоем мозгу, что-то обдумывая, а потом ты схватил меня за запястье и заставил посмотреть в твои невозможные глаза. - Тогда я тоже хочу проверить. - Что, прости? - я не понимаю, что это за день такой. Мы в параллельной вселенной? - Ну, я неделю думал над словами психолога и решил, что надо всё проверить. Поможешь? - Как? – тупо таращился на него, не понимая, что хочет от меня этот ненормальный. - Хм, - твой взгляд упал на мой живот, а после ты усадил меня на кровать рядом с собой, - я думаю, тебе следует поцеловать меня. - Ты шутишь? Если да, то это несмешно, - я серьезно вглядывался в твое лицо в поисках чего-то, что могло тебя выдать. Ничего. Ты так же серьезен, но глаза блестят, а руки все еще мелко дрожат. - Нет, я хочу, чтобы ты сделал это, и я убедился, что я не гей. - А если… - Тогда я поплачу недельку дома и приму всё как есть. - Ладно, если ты хочешь проверить, я тем более не против, - я усмехнулся. Это же как подарок на рождество! Так же неожиданно и приятно. Только бы не облажаться. - Послушай, я тоже не делал этого с парнем, поэтому… - А как же ты проверял? - Ну, журналы, интернет, - блин, ничего другого спросить нельзя было? Думаю, мое лицо сейчас напоминает помидор. - О, ладно. Заодно и ты проверишь, вдруг, показалось? - Хм, ладно, - знал бы ты, сколько времени я влюблен в тебя. Такое не может показаться, придурок. - Ну, начинай, - тихо произнес ты, глубоко вздохнув и посмотрев на мои губы. По спине пронесся табун мурашек. Нельзя так смотреть! Я скинул тапки на пол и полностью повернулся в твою сторону, уставившись на твои брови. Они были прекрасны, к слову. Твои глаза были широко распахнуты, и в их синеве виднелся интерес к происходящему, а грудь твоя вздымалась размеренно. Ты не боишься? Я же, напротив, весь издергался, наклоняясь к тебе по миллиметру, и ежесекундно вдыхая новую порцию воздуха. - Прекращай так нервничать, - тихо произнес ты, не сводя с меня изучающего взгляда. - Глаза закрой, ты меня… - Смущаю? – улыбка ненадолго озарила твое лицо, а мне стало немного легче. - Еще чего. Просто закрой глаза. И рот, заодно, - теперь уже я улыбался. - Заставь меня, - произнес ты прежде, чем понял, что именно. - Как скажешь. Я одним рывком наклонился к тебе, положив руку на шею для удобства, и вложил в последний взгляд всю нежность, которую испытывал к тебе уже долгое время, надеясь донести до тебя то, что для меня этот момент значит многое. А потом просто притянул тебя за шею к себе и легонько коснулся твоих губ своими. Мурашки продолжили свой забег вдоль моего позвоночника, а я провел языком по твоей нижней губе, молча умоляя приоткрыть рот, чтобы я смог углубить поцелуй. Ты слегка разомкнул губы, и я, наконец, смог втянуть нижнюю, слегка укусить и тут же лизнуть, почувствовав, что ты вздрагиваешь. Я резко отстранился, затуманенным взглядом обводя твое лицо. - Что? - Еще. Я не понял, - хрипло произнес ты, неожиданно положив руку на мой затылок, и потянул на себя, впиваясь в губы требовательным, изучающим поцелуем, от которого закружилась голова, а колени подогнулись бы, если бы я стоял. Мое сознание весело унеслось куда-то в район седьмого облака, в животе образовался тугой узел, а руки сами потянулись к твоим волосам, притягивая тебя ближе. Я совсем не помню, как забрался к тебе на колени. Не помню, как твои руки оказались под моей футболкой. Зато отчетливо помню, как офигительно правильно было то, что твой язык хозяйничал у меня во рту, а мои легкие горели от недостатка кислорода. А потом раздался первый стон, от которого вся кровь устремилась в пах, а глаза испуганно распахнулись. Увидев, в каком положении я нахожусь, быстро слез с твоих колен, поправляя задравшуюся футболку, и уставился на тебя. Твои волосы торчали в разные стороны, будто ты только проснулся, голубые глаза подернуты светлой дымкой, а щеки пылали. Насыщенного красного цвета губы, приковывали взгляд, а я, как маньяк, снова захотел поцеловать их. Что, собственно, и сделал, резко наклонившись и быстро коснувшись их снова, пока ты не успел ничего предпринять. - Ну, как? – спросил я, вспомнив, зачем мы все это затеяли. - Не понял. Еще, - ты схватил меня за руку, снова усаживая на кровать и закрывая глаза, потянулся за поцелуем. Ну как тут отказать?! Я, как под гипнозом, снова притянул тебя за волосы и теперь, отняв инициативу, вел в поцелуе, покусывая, стараясь запомнить каждый миг, чтобы потом смаковать в воспоминаниях. Все повторилось с точностью, и я отстранился, когда твои руки обхватили мое лицо, и ты промычал что-то в мои губы. - Ну, как? – сознание явно не хотело возвращаться, а потому я спрашивал не в силах даже открыть глаза. Я только сумел прервать поцелуй, прикоснувшись своим лбом к твоему, пытаясь унять головокружение и дрожь под коленками. Ты тяжело дышал, я чувствовал это на своей коже и улыбался. Улыбался, не зная, что происходит в твоей голове. Улыбался только потому, что уже свершилось даже больше всех моих мечтаний. Я так долго хотел поцеловать тебя. Ты схватил меня за плечо, отстраняя, а я, наконец, смог открыть глаза, внимательно рассматривая все те же изменения, произошедшие в твоем лице. Да, определенно, румянец тебе идет. - Я думаю, мне пора, - немного хриплым голосом отозвался ты. Что, теперь все? Я хотя бы попытался. - Приду через неделю, когда вдоволь наплачусь и смирюсь. Не забудь приготовить букет ромашек для меня. Кстати, мне теперь придется слушать попсу и носить розовый? Прежде чем я понял, что ты имеешь в виду, я оказался вновь прижатым к тебе, а твои губы вновь целовали мои. - Все, я пошел, - шепотом оповестил меня, отстранившись. - Иди, - дурацкая улыбка озаряла мое лицо, и я чувствовал, что еще немного и я счастливо засмеюсь и начну прыгать по комнате с совершенно дурацким визгом. - Ну, в последний раз, чтобы быть уверенным, - я снова оказался втянутым в нежный поцелуй, ощущая себя самым счастливым человеком на земле. - Всё, теперь точно пошел. - Пока. - Пока, - опять поцелуй. - Все, вали уже. - Да, иду, - снова. Через несколько таких «самых последних поцелуев» ты, наконец, ушел, а я почувствовал, что если не закричу, то просто взорвусь от переизбытка эмоций. Поэтому подбежал к компьютеру и включил самый жесткий рок на полную громкость, чтобы заглушить мой счастливый крик, и отдался в волю эмоциям. Я не знаю, что будет завтра. Не знаю, что будет потом. Знаю только, что сделал все, чтобы вполне оправданно любоваться твоими рубашками, ловить твои редкие улыбки и слушать твой тихий голос. И хоть сейчас уже давно не зима, но в моей душе по-прежнему лето. Как-то тепло, и все время хочется улыбаться неизвестно чему.