«Вот я говорю им: «Я щас умру», а они: «Поздравляю! Я так рад за тебя!»
Футон смят, стаканы побиты. Такое чувство, что здесь прошел ураган. Но нет, веревка вновь оборвалась и Осаму с грохотом упал на пол, придавив стулом последнюю бутылку виски. Последнее время его тяга умереть стала сильнее. Его взгляд все чаще был устремлен в никуда. Он почти не ел, не пил, ни с кем не общался. Пришел момент, когда носить маску этого вечно улыбающегося придурка стало невыносимо. Прошлое подбиралось ближе, заставляло взять в руки пистолет… но уже для себя. Что-то всегда останавливало. Вот он снова пытался повеситься. Он пытался. Попытка не удалась, поэтому он молча пошел к остальным. Молча сел на кресло. Писать уже не было сил. Все ходили, что-то делали, суетились, а его не трогали. Обычно Куникида наехал бы, заставил работать, но даже он не стал почему-то трогать Дазая. Неужели его состояние так заметно? Недавно парень пристрастился к курению. По его же словам, ему это никак не помогает и это просто очередная попытка умереть. Может и так, а может и нет. Когда кабинет опустел, он тихо поднялся с места, положил в карман плаща пачку сигарет и спустился по лестнице. Сев на ступеньки между кафе и Агенством, Осаму закурил. Акико закончила уборку после «лечения» одного из сотрудников. Когда-то окровавленные инструменты по полочкам лежат вылизанные до блеска. Полы операционной сверкают на свету лампы, а халат был отправлен в стирку. Девушка сняла свои перчатки, бросила в мусорное ведро и выдала смешок. Ей нравится своя работа. На удивление было тихо. «Куда все разбежались?» — подумала Йосано и решила спустится вниз. Может, они в кафе. Ей и спускаться не пришлось, как она увидела спину суицидника и исходящий от него дым. Девушка подошла сзади и громко позвала его. Тот даже не шевельнулся. Как и все, она заметила его необычное поведение. Присев рядом, она хотела попробовать заговорить, но тот начал первым. — Вот я говорю им: «Я щас умру», а они: «Поздравляю! Я так рад за тебя!» — Девушка удивилась. — Они не понимают. Не понимают меня. Не понимают, почему я так страстно желаю умереть. — Ты ведь ничего не говорил, никогда. Что с тобой происходит? — Акико посмотрела ему в глаза, вдыхая ядовитый дым сигарет. — Каждое утро, каждый день, каждый вечер, каждая ночь заканчиваются моими безнадежными попытками умереть. Я мог бы давно пустить пулю в висок, но я не делаю этого. Я не знаю, почему хватаюсь за жизнь, хотя всеми силами желаю избавиться от нее. Что меня, мать твою, держит? Я не могу понять. У меня нет ничего, но в то же время есть все. — Сигарета упала на деревянную лестницу и тот затушил ее своим ботинком, наступив. Осаму подогнул колени и спрятал свое уставшее лицо, готовое заплакать. Акико с жалостью посмотрела на это страдающее тело. Почему она не замечала этого раньше? Почему она не замечала, насколько он болезненно худ и бледен, сколько душевных терзаний терпел и терпит до сих пор? Девушка положила голову на его плечо и тихо произнесла: «Я с тобой». — Мы с тобой. Ацуши, Джуничиро, Куникида, Рампо — все на твое стороне. Никто ничего не замечает, ты думаешь? Мы все дорожим тобой, ты неотъемлемый кусочек пазла в этой картине. Что будет, если тебя не станет? Мне… Нам будет очень грустно. Я не знаю, что у тебя там случилось в прошлом, что ты так желаешь умереть, но живи. Живи дальше, смотри вперед. Ты нужен нам. Дазай посмотрел в глаза Йосано, которая немного отстранилась от его плеча. Он улыбнулся и уткнулся лицом в ее грудь.Спасибо, Акико.