***
Алина продолжала удивлённо смотреть на дверь, из которой вышел немец. Из выдуманной истории… Ей трудно верилось в происходящее. От большого количества информации, мыслей, что бесконечным роем одолели её темноволосую головку, и вопросов, её организм утратил последние силы, которые она смогла поднакопить после непродолжительного сна. Провалиться обратно во тьму не давало произошедшее. Что сейчас случилось?! Неужели её только что помиловали? Или нет? А если да, то дадут ли ей тихо уйти из этого проклятого места? Места, где тысячи душ так и никогда и не обретут покоя. Хотя это навряд ли…И даже то, что Ягер сказал, что она не шпион, хоть кто-то из этих сумасшедших додумался до этого верного варианта, не даёт гарантии на свободу. Что теперь будет с ней? Как долго она ещё здесь проторчит? Алина не знала, однако, что-то внутри ей подсказывало, что путь домой будет зернист.***
— На выход, — командным тоном произнес чей-то голос, но девушка даже не обратила на него внимания, смотря на стену, противоположную ей. Она была погружена в раздумья. Похоже слова Шерлока о том, что «Лучшие мысли приходят тогда, когда твой организм давно не получал пищи», действительно правда. Вермахтовца эта ситуация начала раздражать. Ему дан приказ, а эта русская даже не замечает его присутствия. «Бессмертная что ли?!» — Я сказал на выход! На этот раз он оказался услышанным. Девушка безразличным взглядом посмотрела на солдата, помешавшему её мозговому штурму. Это был типичный солдат, обычный рядовой. За его спиной, накинутым на одно плечо, висел автомат. Алина не знала заряжен ли он, или нет, но не решила испытывать судьбу. Она медленно поднялась с кушетки, ставшей на время её постелью, пусть и не такой удобной, но уж лучше, чем спать на сыром полу. Плед, которым она была накрыта, сполз с её покатых плеч, падая на каменный пол. Стало холодно. Кофта, в которой девушка была, не согревала продрогшее тело. А поднять плед просто не было сил. Казалось, стоит ей только наклониться, как она тотчас упадёт. Алина направилась к солдату, протянув руки вперёд. Наручники сковали её запястья. В коридоре, за пределами блока, было явно светлее, несмотря на то, что он освещался редкими и бледно-горящими лампами. — Пошла, — сказал немец, показывая головой, чтобы она шла впереди. Девушке ничего не оставалось как просто исполнить этот приказ. С каждым новым поворотом ей казалось, что они идут по тому же пути, по какому Алину приводили сюда. А это значит, что скоро они будут на том посту, где был оставлен её рюкзак с вещами, некоторые из которых ещё не скоро появятся в этом мире. Но на посту никого не было: ни постовых, которые не должны покидать своих мест, ни её вещей. Искать здесь особо-то и не нужно, и так видно, что их здесь нет среди этих двух стульев и деревянного стола. А вот это уже не смешно!.. Если бы они были здесь, то она бы взяла их в охапку и рванула к выходу. Когда они были ещё на экскурсии им показывали одну лазейку, о которой знало только руководство. Из неё смогли сбежать несколько военачальников во время штурма лагеря. На её стороне был бы эффект неожиданности. И даже скованные руки и ослабевшее тело не предел. Её дядя, брат по маминой линии, научил справляться с оковами данного типа, а остальное ерунда. Если бы только этот рюкзак был здесь всё могло получиться. Точнее, она на это надеялась. Шанс выпадает только раз, и сейчас он сыграл не очень добрую шутку. «А куда меня собственно ведут?» — Этот вопрос только сейчас возник в голове девушки. От догадки её колени затряслись, а дрожь пробрала всё тело. Ягер обещал, что ей не причинят вреда! Почему же тогда всё идёт иначе? Хотя, с чего она взяла, что он сохранит ей жизнь?..У него есть фотографии — неопровержимые доказательства. Да и она явно дала ему понять, что не хочет делиться информацией, какой бы она не была. Тем временем они приближались к эшафоту, на котором висело два тела, а девушка чувствовала, что земля уходит из-под ног, невиданная сила сдавила её шею. Она уже чувствовала как скрипят доски под её ногами, но когда сфокусировала вновь свой взгляд, поняла, что они прошли мимо. Теперь они направлялись к хорошо освещенному одноэтажному зданию, в нескольких окнах которых, несмотря на ранний вечер, уже горел свет. Они вошли внутрь строения, где оно оказалось таким же светлым, ибо стены его были покрашены в бело-голубые цвета. По всему помещению пахло различными медикаментами. Это был медицинский отсек. Палаты пустовали. Их двери были открыты, за исключением трёх. В одной из них, когда они проходили рядом, раздавались душераздирающие вопли. Похоже какому-то больному обрабатывали раны. Из кабинета в конце коридора, к которому они приближались, вышел мужчина средних лет в кипенно-белом медицинском халате. Он был не очень высоко роста и имел плотное телосложение, отличавшее его от других обитателей лагеря. Его тёмно-коричневые, слегка волнистые волосы с редкой проседью в дополнение с очками в круглой оправе необычайно сильно старили этого человека. Доктор слегка сощурился, всматриваясь в лица пришедших. У уголков его глаз появились едва заметные морщины. — Что вам нужно? У меня срочная операция, — произнёс врач, переводя взгляд с пленной, лицо которой было до сих пор перепачкано, на её сопровождающего. Казалось, ему нет разницы между этими двумя. — У меня приказ: доставить сюда эту девчонку, доктор Рюггер, — ответил ему рядовой, подталкивая русскую пленницу вперёд. — Оставьте её здесь, — сказал доктор и показал на скамью, что стояла у стены. — О ней позаботятся сёстры. Это всё? Если да, я прошу удалиться из моего отсека. Меня ждут. И он пошёл быстрым шагом до палаты, из которой были слышны крики, скрываясь в омуте воплей и боли. В это время руки девушки освободились от холодных наручников, которые впились в кожу. Слишком туго их затянули. — Только попробуй убежать, — произнёс немецкий солдат, с угрозой смотря в глаза напротив. — Отсюда сбегать нет смысла, — Алина села на скамью, потирая запястья. Она понимала, что у неё сейчас появится прекрасная возможность, которой она не сможет воспользоваться. Нельзя оставлять предметы из будущего в прошлом. — Тем более в моём состоянии. — Я тебя предупредил, — не ожидая, что на его слова ответят, сказал вермахтовец, презрительно посмотрел на Алину, а после ушёл.***
Алина разлепила глаза, почувствовав, что кто-то теребит её за плечо. Похоже, она уснула прямо здесь в коридоре, на этой скамейке, свернувшись калачиком, не обращая внимания на шум из палаты неподалёку. Впервые за эти дни она почувствовала некую защиту. Мутный силуэт стал приобретать более чёткий образ. Это был доктор Рюггер. Он выглядел измотанно. Операция, на которую он так спешил, явно длилась не один час. — Ты понимаешь по-немецки, или нужен переводчик? — Начал доктор, помогая принять девушке сидячее положение. — Нет, я хорошо понимаю по-немецки. — Х-хорошо. Тогда пойдём я осмотрю тебя. Не бойся. Это просто осмотр. Как тебя зовут? — Алина…Но, неужели это так важно? Разве нацисты не должны быть жестокими к другим расам и народам? Она подняла бровь, смотря на доктора, который был удивлён её вопросом. — Я врач. Для меня все люди равны. Нет разницы между нами, ведь мы все одного рода. — Другие явно иного мнения… — Ну, это они, а я — это я. — Как же вы попали сюда, если у вас другие взгляды на мир? — Кое-как поднявшись, вновь спросила девушка. От подъёма начала кружиться голова. — Служба, — пауза. — Идём. Мне нужно осмотреть тебя, Алина.