***
Облегчённо вздохнув, Алина шла рядом с Аней, сопровождаемые в свою комнату, которая была почти таким же закрытым блоком. Обе были погружены в свои мысли. Анна думала о том, что сегодня увидела. «Что же они теперь будут делать с этими снарядами? Да, они их спрятали в мешки с телами, но не лучше ли было бы оставить их там? А если была бы проверка? Тогда они всё сделали верно…» — Загружая своё сознание бесконечным потоком вопросом, она то соглашалась с действием экипажа, то вновь их ругала за то, что избавились от того, что могло помочь уничтожить хотя бы малую часть немцев. Подумав о нацистах, Аня удивилась про себя, что никто ничего не сказал. Словно кроме неё никто ничего и не видел… Ну, может только её чудаковатая напарница, которая уж больно сильно привлекала этим ненужное внимание. И почему эту зеленоглазую брюнетку вообще взяли? Алина же рассуждала о том, что раз переводчиц теперь двое, то они по сути не будут так заняты, однако у них будут кое-какие возможности по свободному перемещению на территории лагеря. Эта мысль перевела её к другой, где она вспомнила про тайный ход. Если ей повезёт, то под покровом ночи, после того как она сделает дубликат ключа, она просто убежит. Ей не хотелось участвовать в событиях, которые последуют после. И уж тем более она не хотела участвовать в сражении. Это просто выше её сил. Она и так на всю жизнь запомнила эти «прелести» подневольной жизни… Оставалась одна проблема, если не сказать, что это проблема. Тилике, который постоянно презрительно на них смотрел, словно готовый в любое мгновение ослушаться своего командира и застрелить их на месте, и Ягер, у которого находились её вещи. А он просто так не даст ей их забрать… «Что же делать?» — Постукивая ногтями, спрашивала себя девушка. Но разве она может знать ответ? Она же не гениальный Шерлок, который найдёт выход из любого тупика… Когда обе оказались наедине, запертыми с другой стороны, ни одна не стала произносить ни слова. Слишком сложно было начать тихую беседу после произошедшего с утра инцидента и небольшого происшествия в обед.***
Два дня подряд, после знакомства с новой моделью, экипаж усердно изучал, проверял и разбирал танк, ища причину поломки, когда они попытались завестись, чтобы проверить как работает машина. — Стёпа, — крикнул Ивушкин, заглядывая в моторный отсек, — заводись ещё разок. — Я бы запросто, Никола, — отвечал ему Степан Савельевич, пытаясь завести мотор. — Но машина не хочет заводиться. — Давай я тебя подменю, — подходя к окошку мехвода, произнёс Демьян. — А ты сможешь? — Вопросительно сказал Степан, вновь пытаясь завести «умерший» танк. — А что тут сложного? — Пожимая плечами, ответил бывший охотник. — Нажать на кнопку стартера, а затем на педаль. Легкотня, — он довольно заулыбался, запрыгивая на кузов. — Эх, Демьян… Если бы всё было так легко, как ты говоришь, — произнёс вздыхая мехвод, протирая руки от машинного масла. Ещё раз посмотрев на Волчка, он сказал: — Ладно, давай. Я быстро тебе сейчас расскажу, что-куда. Мне лучше самому посмотреть что там твориться внутри. Улыбнувшись, Демьян направился к Степану Савельевичу, который начал всё ему подробно объяснять, куда и после чего нажать, чтобы завести танк. Пока эти двое были заняты, Николай подошёл к разбирающему инструменты по размеру на полки для удобства, Серафиму, помогая ему. Когда Алина пришла по приказу узнать, как продвигается работа, она увидела погружённых в работу членов экипажа. Она молча прошла к ним в ожидании, когда кто-нибудь отвлечётся и скажет ей что-нибудь. Девушка боялась нарушить их работу, но и ждать тоже не в её компетенции! — Вам нужно что-нибудь? — Тихо, так что Алина сама себя почти расслышала, спросила она. — Я спрашиваю, — более громко отчеканила девушка, привлекая своим голосом танкистов, — вам что-нибудь нужно для танка? Переглянувшись между собой, они снова вернулись к своим делам. «Что?! Я вообще-то вопрос задала. Это неуважение!» — Повторюсь, какие детали нужны для танка? — Пока ничего, — ответил за всех Василёнок, заглядывая в моторный отсек. — Демьян, заводи! — Точно? — Она неуверенно подошла к танку, слегка касаясь его рукой. — Девушка, — подал хриплым голосом Серафим, не отвлекаясь от дела, — мы пока даже танк не можем завести, чтобы понять, что не так. — Понятно, — только и ответила она, чувствуя сразу несколько взглядов на себя, словно намекающих, что это место не совсем подходящее для неё и ей стоит уйти. — Ну, если у вас что-то появится, то можете сказать мне, или Анне, другой переводчице. — Мы помним, — вмешался Ивушкин, берясь за трость. Но стоило ему сделать шаг, как он оступившись, упал на пыльный пол. Все поспешили к нему, чтобы посадить его на стул. — Не трожьте меня! Со мной всё нормально, — отмахиваясь от товарищей произнёс он. Алина подошла ближе. — Когда вы оступились, вы где почувствовали боль? — Что ты хочешь этим узнать? — Непонимающе смотря на девушку и потирая колено, он пытался понять что эта переводчица хотела от него. — Ты что медик? — Медик на вряд ли, я знаю только основы первой помощи, но у меня есть приказ, — на последнем слове она скривилась. Её было неприятно произносить это слово. — И какой? — С любопытством проговорил Волчок, только выбравшийся из кабины танка. — Чтобы вам в случае каких-либо производственных происшествий оказалась медицинская помощь. Так как покидать гараж вам нельзя, нам, переводчикам, нужно узнать где и как именно болит, чтобы принести либо какую-то таблетку, либо наложить фиксирующую повязку. Повисло недолгое молчание, в течение которого каждый немного удивился о характере отношения к ним. Видимо этот опыт был действительно очень важен для штандартенфюрера… — У меня всё прошло. Я просто взялся неудачно за трость, — первым произнёс Николай, отошедший от странности услышанного. Его задача подготовить танк и экипаж к бою, а остальное, пусть остаётся как есть. — Но спасибо за беспокойство, — он пощёлкал пальцами, вспоминая имя этой переводчицы, которую он видел ещё в лазарете. — Алина, — добавила девушка, разворачивая к другим членам экипажа. — Вам точно ничего не нужно? Может какой-нибудь кран или насос для танка, я не знаю… — Кажется я понял в чём проблема, — потирая щетину, задумчиво произнёс Василёнок. — Неси бумагу, девушка, сейчас составим список.***
Несильно постучав в дверь, Алина, стараясь восстановить сбившееся после небольшого забега дыхание, вошла в кабинет, посреди которого за столом, что стоял возле окна, откинувшись на спинку стула и массируя свои веки, сидел немец. — А, вот и наш переводчик, студентка Клюева, — открыв глаза и посмотрев на вошедшую, произнёс мужчина, взглядом разрешая подойти ближе. Не чувствуя в его взгляде чего-то угрожающего, девушка подошла, протягивая сложенный список. — Вы говорили, что если что-то потребуется, то список приносить вам, — спокойно произнесла Алина, отдавая лист, исписанный её почерком. Ягер, пробежавшись быстрым взглядом по списку, начал закладывать табак в свою трубку. Пока бывший танковый полководец был занят изучением документа, девушка осматривала кабинет. Он был большим, а обстановка ничем не отличалась от фильма, поэтому она перевела взгляд на стол, где лежало несколько раскрытых папок с отчётами. Они составляли в основном о готовности танковых экипажей, выполненных курсантами задач и списки лучших боевых команд. Была среди бумаг и новостная газета. Но кроме громких заголовков она ничего не увидела. — В общем ничего сложного, — еле разборчиво проговорил Ягер, выдыхая клубы дыма. «После передам это Тилике. Он знает куда с этим идти», — подумал штандартенфюрер, вновь прикрывая уставшие глаза. Эта бумажная работа вовсе не собиралась кончаться. А смотры давали лишь недолгий отдых. — Как там танкисты? — Не отходя от дела, спросил он, слыша лишь тишину и тихое дыхание переводчицы. — Я жду. Мужчина не спеша подошёл к графину с алкоголем и наполнив стакан крепким напитком, встал напротив собеседника. — Заняты делом, восстанавливают танк. Работа кипит, — отчеканила она на одном дыхании. Приоткрыв глаза, немец презрительно посмотрел, заглядывая в зелёные глаза. Не смея отвести взгляд, Алина задержала дыхание, чтобы не выдать свою напряжённость. Эта «игра в гляделки» продлилась недолго, чему девушка была безумно рада. «Так, вроде поверил. А разве я солгала? Я просто не рассказала ему всю правду», — убеждала себя девушка в правильности своих действий. Витавший в воздухе дым, смешавшийся с запахом коньяка, начал вызывать головную боль, и Алина уже хотела бы уйти, но штандартенфюрер молчал, явно не собираясь её отпускать. — Штандартенфюрер, можно открыть окно? — Еле проговорила девушка, не в силах больше дышать этим до этого легким запахом табака. Ему было комфортно, этот дым помогал забыться. Но переводчица ему ещё явно пригодится… — Разрешаю, — только и проговорил он, в своей привычной манере, лениво наблюдая, как девушка подошла к окну, распахивая его. Её волосы, собранные в хвост зашевелились от потока воздуха, затем вновь опустились на её плечи. Она была сейчас какой-то отдалённой от этого времени. Хотя о чём он? Достаточно вспомнить во что она была одета, когда он увидел её в первый раз, какая манера речи. Он не говорит вообще о некоторых странных вещах, найденных в её рюкзаке. — Откуда вы? Отходя от окна, Алина почувствовала прилив сил. Её удивил вопрос, прозвучавшего казалось слишком громко в сравнении с тишиной, царившей до этого. Что он мог значить, она не знала… Но манера обращения, и заинтересованность к своей персоне уже настораживала. «Что за очередная игра?» — Из Москвы, если вы об этом, — решившись всё же ответить, произнесла Алина. «Когда-то я обещал что буду там первым… Москва. Стоп, но у них немного другие студенческие билеты», — быстро подумал про себя Ягер, услышав ответ на свой вопрос. — У вас немного странный билет, он отличается от тех, что мы видели у вас в стране, когда было наступление, — спокойно проговорил Ягер и привстал из-за стола. Он, как хищник, медленно загонял её в ловушку. Ему определённо нравилось вести такую игру. — Это пробный экземпляр. Такие были только у нашей группы, — начала Алина, уверенно произнося слова. «Нужно придумать что-то очень убедительное», — подумала девушка, нервно подмечая взгляд немца, явно не поверившего ей. — А год? Он у вас ускакал на несколько десятков лет вперёд, — не унимался штандартенфюрер, получивший возможность узнать то, что ему было интересно, после проверки имеющихся вещичек. Мужчина не отрываясь, смотрел на Алину, пытаясь заметить хоть одну эмоцию на её лице. Он, подозрительно улыбнувшись, сложил руки за спиной и начал неспешно приближаться к Клюевой. Девушка замерла в ступоре. «Что-то мне это не нравится, — промелькнуло в мыслях новоиспечённой переводчицы, — пора закругляться и валить отсюда, да побыстрее». — Возможно, оформляющий, набирая текст на машинке сделал ошибку, а заменять мне никто не стал, сказали «наши люди не могут ошибаться», — не отставала Клюева, сама начиная верить в свои слова. «А она действительно забавная! Думает, что я поверю в это «стечение обстоятельств»?» — Усмехнулся Ягер, обходя девушку вокруг и выпуская клубы дыма. Немец подошёл к Алине почти вплотную и прижал её к краю рядом стоящего стола. Серые леденистые глаза пристально смотрели на зелёные. Лишь ухмыльнувшись, штандартенфюрер поднёс руку, облачённую в кожаную перчатку, к её подбородку и несильно сжал его, проведя большим пальцем по скуле. — Ты точно не лжёшь мне, дорогая? — Мужчина резко перешёл на «ты», пытаясь уследить за столь быстро сменяющимися эмоциями переводчицы. Он мгновенно почувствовал, как участилось её дыхание, как расширились зрачки. Едва уловимые древесные нотки дорогого парфюма смешались с запахом табака и крепким алкоголем, от чего на мгновение девушка почувствовала некое головокружение — всё слишком резко, неожиданно. Толика паники и страха выдавали её с головой, но несмотря на это, она молча продолжала игру в «гляделки». — Либо ты очень хитра, либо очень глупа, студентка Клюева, — едва слышно проговорил Ягер, наклонившись к её уху, резко отпрянул от переводчицы и, развернувшись, подошёл к окну. — И если ты всё же умна, то не советую затевать что-либо у меня за спиной, ты знаешь, как я расправляюсь с предателями, — стальные нотки прозвучали в его голсе. Немец посмотрел куда-то вдаль, вновь поднёс трубку ко рту и затянулся. Алина стояла в неком недоумении — что это сейчас было? Он нахально нарушил её личное пространство, находился так непозволительно близко… Какого чёрта?! Оба стояли и размышляли о чём-то своём, спустя минуту один из них всё же прервал тишину: — Почему ты поступила на иностранный язык, так ещё и учителем? Твои рисунки довольно свежи для нашего времени, хотя и имеют много недочётов, которые могут заметить даже люди не умеющие рисовать… «Когда это мы уже успели перейти на «ты»? — удивлённо отметила Алина про себя. — Не слишком ли много он себе позволяет?!» Девушка опомнилась, отвлекаясь от своих мыслей — такой же вопрос ей задавал Николас. Слегка помедлив, она ответила: — Рисунки — это лишь моё увлечение. Почему преподаватель иностранных языков? Мне просто нравится эта профессия. Передавать людям свои знания в той области, которая тебе больше всего по душе. — Что ж… Тогда не смею более вас задерживать, — официальным тоном проговорил штандартенфюрер и сделал паузу, — студентка Клюева, — как бы смакуя последними словами, медленно закончил мужчина, кинув мимолётный взгляд на переводчицу, вновь склоняясь над законченными отчётами.