Семья

      Тихий скрип кровати и шорох ткани вынудили Катакури приоткрыть глаза. В спальне по-прежнему царил полумрак, который рассеивал тусклый свет нескольких посапывающих на стенах душек-светильников. Сквозь высокие окна, занавешенные легким полупрозрачным тюлем и плотными шторами, в комнату изредка заглядывала, серебря пол и заставляя тени расползаться черными лианами по стенам, большая белая луна. Мужчина даже не посмотрел на дремавшие над дверью часы: абсолютная тишина в резиденции и активированная на несколько секунд воля наблюдения позволили ему точно определить, что была ночь. Второй сын Большой Мамочки приподнялся, оперевшись на мягкую спинку кровати, и взглянул на Кейру.       Ему никогда удавалось проснуться раньше нее. Всякий раз, когда Шарлотта открывал глаза, женщина уже бодрствовала, что иногда наводило мужчину на мысли о том, что она вообще не спала по ночам. Но, несмотря на это, обычно Сайлан оставалась в постели до самого утра, уютно устроившись у Катакури на груди или же уткнувшись носом в какую-нибудь книжку, и уходила лишь после того, как мужчина проснется. Уходила бесшумно, чаще всего через окно, чтобы не столкнуться с приходившими в себя после сна вездесущими душками и снующими по коридорам шахматными солдатами.       Но так было раньше.       Сейчас капитан Штормовых пиратов уже сидела на краю кровати и старалась привести в порядок свой корсет, часть металлических застежек и крепежей которого была в совершенно нерабочем состоянии. Второго сына Большой Мамочки тихо, но ощутимо кольнула совесть: вчера вечером в порыве чувств Катакури, не особо церемонясь, рывком сорвал с женщины это чудо инженерии и портняжного ремесла, даже не задумываясь о том, в каком виде оно окажется на утро. Еще сильнее его совесть заворочалась, когда он заметил на лопатках любовницы несколько свежих, но уже успевших покрыться тонкой корочкой царапин. Догадаться, что они остались от разъехавшихся металлических крючков, не составило особого труда. В голове министра муки проскользнула мысль, что заглаживать свою вину за подобное хулиганство, учитывая злопамятность Сайлан, ему придется долго.       Женщина тем временем отложила приведенную в относительно приемлемый вид защиту на тумбочку. Тряхнула головой, растрепав длинные, даже в тусклых потоках лунного света сияющие платиной и золотом волосы, и собрала их в небрежный хвост на затылке, перекинув его через плечо на грудь. Привычно потерла ладонью шрам на шее. И мужчина даже сам не заметил, как протянул к любовнице руку и ощутил под пальцами горячую, шероховатую от наложенных на нее ровных стежков кожу.       Из-за неожиданного прикосновения Кейра вздрогнула.       А Шарлотта, осторожно касаясь зарубцевавшейся кожи, медленно скользил пальцами по шву. Самого шрама в полумраке спальни Катакури не видел, но прекрасно помнил, как он выглядит. От самых корней волос уже побелевший от времени шов шел вниз и ветвился: две ветви, огибая шею, словно воротник, уходили на грудь, а третья — продолжала чертить линию вдоль позвоночника до самого копчика. Мужчина аккуратно приобнял любовницу за талию и, оставив легкий поцелуй на ее плече, утянул блондинку обратно на кровать. Кейра, усмехнувшись, поддалась и позволила конфетному генералу уложить себя на его грудь.  — Куда ты собралась посреди ночи? — едва слышно прошептал Шарлотта, уткнувшись носом в светлые локоны и обдав затылок женщины горячим дыханием.       Сайлан обернулась, скользнув взглядом по телу и лицу Катакури. Стоило ее темно-синим глазам столкнуться с пурпурными, в которых едва заметно мерцало беспокойство, лицо женщины озарила никак не сочетающаяся с ее пугающим пиратским образом и репутацией нежная улыбка. Блондинка извернулась и обняла второго сына Большой Мамочки, уткнувшись носом в его шею.  — Хочу вернуться к команде, пока Рейден Лорд не дошел до подконтрольных морскому дозору вод, — шумно выдохнув, пробормотала капитан Штормовых пиратов, невесомо коснувшись мягкими губами подбородка конфетного генерала. — Головорезы Седрика кинутся в драку, как только завидят корабли дозора, а мне переполох на базе G-1 совершенно ни к чему.       Катакури потребовалось несколько секунд, чтобы окончательно осознать смысл сказанных любовницей слов. И услышанное министра муки совершенно не обрадовало. Шарлотта нахмурился, сильнее сжав кольцо рук вокруг талии женщины.  — Ты так и не отказалась от этой затеи? — тихо спросил он, хотя сам уже прекрасно знал ответ.  — А должна была? — Сайлан мотнула головой, откинув с лица растрепанную челку, и прямо взглянула на мужчину. — Ты же знаешь, я не могу поступить по-другому. Отпусти.       Конфетный генерал вздохнул и с неудовольствием развел руки в стороны, позволяя любовнице выскользнуть из его объятий. Кейра едва заметно кивнула в знак благодарности и огляделась в поисках разбросанной по полу одежды. Второй сын Большой Мамочки вновь откинулся на спинку кровати, молча наблюдая за тем, как пиратка собирается. Пояс и широкие наручи из кайросеки, рубашка, корсет, штаны, сапоги… Уже не в первый раз мужчина про себя отметил, что любовь этой женщины к черному и белому цветам больше походила на какую-то одержимость. Ей это сочетание шло, вне всякого сомнения. И очень явно выделяло Кейру на фоне жителей Тотленда. Именно это Катакури услышал от Крекера, когда тот впервые встретил капитана Штормовых пиратов на острове Какао несколько лет назад.       Шарлотта вздохнул и провел ладонью по лицу. Он понимал, что думает не о том, о чем нужно. Конфетный генерал поднялся и, накинув на тело темную юкату, подошел к окну. Город Хакурики, раскинувшийся под резиденцией министра муки, продолжал мирно спать. Весь остров все еще утопал в предрассветных сумерках. Одного несильного толчка хватило, чтобы высокие ставни распахнулись, а в комнату ворвалась, взметнув в воздух занавески, ночная прохлада.  — Рисковать собственной жизнью и жизнями товарищей для того, чтобы спасти какого-то мальчишку… — Катакури обернулся и взглянул на Сайлан с недоумением. — Это на тебя не похоже. Ты никогда не славилась подобными безумствами.       Капитан Штормовых Пиратов поправила съехавшее с бедра голенище высокого сапога и подняла задумчивый взгляд на мужчину. Встала с кресла, почти поравнявшись с Шарлоттой в росте, и подошла к второму сыну Большой Мамочки. Завела руку за спину, чтобы убедиться, все ли элементы Юпитера на месте и в порядке. Выплавленное из кайросеки лезвие алебарды привычно обожгло кончики пальцев слабым электрическим импульсом. Женщина вздохнула и, сделав еще один шаг, вновь обвила руками шею конфетного генерала, зарывшись пальцами растрепанные малиновые волосы. Посмотрела в глаза.  — Не ври сам себе, Катакури… — пиратка улыбнулась. — Ты ведь знаешь, что дело не в нем.       Мужчина, хмыкнув, приобнял Сайлан за талию. Руки сразу же обдало неприятным холодом, а тело словно налилось свинцом, но Шарлотта не обратил внимания на неожиданно накатившую на него из-за соприкосновения с морским металлом слабость. Зато ее заметила Кейра и тут же попыталась отстраниться. Однако министр муки не позволил ей, сильнее сжав в объятиях.  — Ты ничего не должна Белоусу.  — Так же, как и ты ничего не должен Большой Мамочке, — блондинка аккуратно провела кончиками пальцев по одному из шрамов на скулах Катакури. — Но ты ведь защищаешь ее, несмотря на это.  — Мама — часть моей семьи, — глухо отозвался мужчина. — А Белоус — не часть твоей.  — У нас с тобой разные понятия о семье, — капитан Штормовых пиратов покачала головой. — Мне не нужно иметь кровное родство с человеком, чтобы считать его семьей. Иначе у меня бы уже давно не было семьи.  — Кейра, я…       Шарлотта хотел было что-то сказать, но пиратка прервала его, приложив палец к губам.  — Давай не будем говорить о прошлом, — шепотом попросила блондинка, сильнее прижавшись к мужчине телом. — Мне от этого лучше не станет. А тебе виноватый вид идет не лучше балетной пачки.       Конфетный генерал недовольно фыркнул. А Сайлан, тихо хихикнув, притянула его к себе, впившись в его губы поцелуем. Горячим, страстным. Но Катакури чувствовал сквозившее в пылких прикосновениях любовницы отчаяние. Он не хотел ее отпускать. И мог не отпустить. Этого она и боялась.  — Я не хочу, чтобы ты уходила… — честно признался Шарлотта, когда Кейра отстранилась.  — Знаю. Но я должна.       Мужчина заглянул любовнице в глаза и вздохнул. Она не отступит. Даже если придется прорываться с боем. Она была к этому готова. Катакури это видел, но чувствовал, что хотела женщина совершенно другого. Надеялась, что он ее поймет. Иначе бы не пришла и не призналась в своих планах.       Конфетный генерал нехотя разжал руки, выпуская пиратку из объятий. Прикрыл глаза и, сделав шаг в сторону, уступил ей дорогу к выходу.       Кейра улыбнулась. Ее тело, повинуясь желанию хозяйки, медленно уменьшалось, достигнув размеров обычного человека. Сайлан подошла к распахнутому настежь окну. Завела руку за спину и рывком выдернула из креплений на поясе рукоять Юпитера. Разобранное древко и лезвие, повинуясь механизму, потянулись следом, вставая в пазы. Собранная за мгновение алебарда затрещала, окутанная разрядами электричества. Шум тут же разбудил сопевших на стенах душек, однако их вывела из строя вспышка королевского хаки.  — Береги свою семью, Катакури, — пиратка запрыгнула на подоконник и оглянулась, одарив мужчину теплой улыбкой. — А я буду беречь свою.       Уже спустя секунду Кейра растворилась в сумерках, яркой вспышкой молнии озарив раскинувшийся внизу город. Шарлотта, прищурившись, продолжал вглядываться во мрак. Благодаря воле наблюдения, он еще долго следил за тем, как ярко горящий во мраке силуэт Сайлан, уменьшаясь, удаляется от острова. А спустя какое-то время он превратился в едва различимую точку и исчез окончательно.       В этот же миг из-за горизонта показалось, рассеивая золотистыми лучами ночную тьму, солнце.       Катакури закрыл глаза и отвернулся. Шумно выдохнул сквозь плотно стиснутые клыки. Руки непроизвольно сжались в кулаки.  — Если бы ты еще позволила мне беречь тебя, Кейра, — обреченно прошептал мужчина. — Ведь ты тоже моя семья.