Без пяти минут принцесса

      Я иду к нему. Иду между крепких каменных стен почти что в темноте. Единственное, что освещает мой путь — это моя белая свечка. Я вижу удивительные картины самых известных художников, висящих на этих самых стенах, которые будто имели глаза, пожирающие заживо. В этой тишине я слышу только топот своих босых ножек по холодным и местами скрипучим деревянным доскам.       Я говорю про замок. Про королевский замок, где есть высоченные потолки, до которых не коснешься никоим образом, и где есть огромное количество слуг и служанок. К слову, я была одной из них. Да, я никак не относилась к владельцам этого замка. Я просто была рождена в семье слуг, вот и все.       Сейчас, когда стрелки часов зашли за десять ночи, я стою перед массивными дверьми из красного дерева. Эти двери вели к покоям принца. Я останавливаюсь, и кладя на пол свои дорогие туфли, надеваю их. Эти туфли были удивительно красивыми. Такие не носят не то что служанки, такие редко носят даже некоторые принцессы. Это были высокие туфли лодочки, которых словно бросили в огромную бочку с бриллиантами, потому что те почти полностью были усыпанны ими.       Я набираюсь храбрости и проверяю лицо на жар, прикладывая тыльную сторону ладони к виску и ко лбу. Горю, но меня это не остановит. Как можно медленно открываю дверь и сразу вижу невообразимо красивого принца, сидящего на огромной кровати. В покоях брюнета было не так темно, как в узких коридорах и в этом помогала огромная луна, которая была видна из распахнутых окон. Она придавала совсем деликатный свет, который очень гармонировал с этим местом. — Ваше Высочество, — оторвав взгляд от огромной луны, которая, казалось, находится очень уж близко, произнесла я. Пройдя немного вперёд и потушив свечку на блюдце, я положила ее на пол около двери. — Я тебя слушаю, — не отстраняя от меня взгляд, нежно сказал принц и начал медленно вставать кровати.       Господин Чон поистине завороженно смотрел на меня. Смотрел так, как не смотрел никто. Почти все, что было на мне, купил он. А это были эти дорогущие туфли, которых я никогда в жизни не заслужу, и приятный коже шелковый халат, постоянно съезжающий с моего плеча, оголяя его.       Когда Его Высочество подошёл ближе я задумалась над тем, что даже на этих высоких шпильках я была ему по шею. Он невероятно красив, особенно вблизи. Я иногда боялась дотронуться до его подбородка, думала поцарапаюсь, но вообще, я не позволяла себе распускать руки. Я всегда помнила о своем статусе в этом замке. — Я пришла, — тихо сказала я, когда он встал сзади меня и поцеловал в то самое обнаженное плечо.       После невесомого поцелуя, из-за которого я будто попала куда-то на облачки неба, он снова встал передо мной и повел к своей постели, которая была аккуратно застелена бордовым покрывалом. Брюнет усадил меня на свое колено, протягивая бокал красного вина, который взял с подноса, лежащего неподалеку. Там было два бокала, но он не торопился взять свой. — Выпьешь? — держа хрупкий высокий бокал спрашивал принц. Я лишь ответила коротким кивком. Честно, мне никогда не нравился алкоголь, но сейчас, когда я сижу на коленке Его Величества, я просто не могла обойтись без этого наверняка ужасно дорогого вина, которое сто раз продегустированно огромным количеством людей, перед тем, как дать его принцу.       Мне казалось, что я сделаю лишь глоток, но передумала, как только попробовала его, и совсем не контролируя себя выпила до дна. А тоненькая красная капля, которую я пропустила, медленно катилась сначала по подбородку, а потом и по шее.       Когда в бокале не осталось ничего, я хотела ближе подвинуться к подносу, чтобы вернуть посуду на место, но мне не дали это сделать. Принц, проведя указательным пальцем рядом с тонкой дорожкой, сделанной алкоголем, облизнул ее, чем заставил меня разомкнуть губы и вырвать из себя приглушённый стон. — Вкусно, — повалив меня на мягкую кровать и посмотрев в мои глаза сказал он.       Принц начал медленно тянуть за слабо завязанный ремешок халата на талии всё смотря на мое лицо, а мне так и хотелось смущённо опустить голову. Развязав и откинув совсем никому не нужный халатик, принц уставился на мое новенькое кружевное белье, по которому провел своей большой ладонью. — Вам нравится? — неловко спросила я, услышав вздох брюнета. Это именно тот элемент, который подарила себе я сама. Я отдала за это белье две золотых монетки, что очень много для меня. Но я хотела нравиться принцу. Очень хотела показать ему это белье. На себе. — Кто купил? — со странным тоном, будто ругающим, ответил вопросом на вопрос он. — Я купила, — почувствовав как с моих ножек снимают любимые туфли ответила я. — Тогда хорошо.       Он поднял один уголочек своих губ и начал выцеловывать мое тело. Каждый лёгкий поцелуй чувствовался будто касание крылышка бабочки на коже. Он всегда был крайне нежен со мной.       Я никогда не смела думать, что я могу быть для принца кем-то особенным. Но он ведь купил мне туфельки, и халатик. Он хотел видеть меня в тех вещах, которые покупал сам.       Но... Это все не то, о чем я должна думать. Я далеко не одна служанка с которой принц проводит ночи. Да, я это знаю. Знаю, что он просит и других зайти к нему ночью, но он ведь не покупал им ничего, и не давал попробовать свое любимое красное вино, так ведь?       Я приходила к нему, потому что я влюблена. Но опять же, я не смею думать, что влюблен и он, это абсурд. Такого быть не может. Обычная служанка из низов и сын короля и королевы. Это реальная жизнь, а не какой-нибудь роман, никому не известного писателя.       Снимая с меня белье, принц припал к моему бледному телу, и заставил поёрзать под ним, прося о большем. Спустя пару мгновений, когда я еле сдерживала стоны я поняла, что сейчас будет ещё сложнее это делать, как и было на самом деле. Он вошёл в меня не торопясь, давая мне время привыкнуть к нему. Уже через пару секунд я с силой сжимала покрывало в своих кулачках и двигалась с ним в такт. Сердце бешено стучало, билось о ребра, и говорило о том, что скоро вылезет из меня и упадет прямо в руки к принцу, и я была бы не против.       Не знаю можно ли меня ругать за любовь к нему... Я просто люблю и молчу об этом, размышляя над тем, что если бы я была кем-то больше, чем слугой, он бы не спал с другими девушками. Но нет, об этом нельзя думать, ведь это звучит осуждающе. Кто я такая чтобы осуждать в чем-то принца? Даже если это в моей собственной голове. — Малыш.. — в момент прилива удовольствия почти что прорычал брюнет, и за ним издала последний стон и я.       Принц никогда не называл меня так. Только иногда по имени, и даже это было редко. А услышав такое обращение к себе, я ужасно сильно захотела, хотя бы на мгновение, почувствовать его губы на своих. Он любил целовать мою шею, ключицы, грудь, но никогда ещё не целовал меня в губы. Каждый раз приходя к нему, я надеялась хотя бы на секундное касание наших губ, но этого не происходило. Как и сегодня.       Принц лег с правой стороны от меня на небольшом расстоянии, а я прикрыла нас одеялом. Я всегда уходила из его покоев глубокой ночью, когда тот спит. Уходила так, будто меня и вовсе не было, и мне казалось, что ему это нравилось.       Вот и сейчас, когда я слышу тихое сопение, я медленно встаю с постели принца. Я открываю двери и выхожу с застёгнутым халатом и с бельем и туфлями в руках. И я уже начинаю чувствовать этот ужасный момент, когда я лягу в свою маленькую холодную кровать и пущу одинокую прозрачную слезинку на подушку, которая уже кажется, что соткана исключительно из них.       А завтра, когда я подам красивый и вкусный завтрак на дорогой посуде, принц Чон Чонгук опять не будет обращать на меня никакого внимания. Он будет лишь обездвижено сидеть перед отцом, матерью, братом, и без слов и лишних эмоций жевать завтрак. А я буду смотреть на него, и представлять как эти белые губы говорят о любви.