Отлетев где-то на полтора метра, я заёрзал руками по полу, всё пытаясь встать, но неожиданная атака застала меня врасплох, из-за чего я так и остался на месте.
Я в растерянности сидел на полу, пока ещё не до конца осознавая произошедшее только что. Неожиданно ощутил, как щека стала ныть и гореть, а по губе побежал ручеек крови. На глазах тут же выступили непрошенные слезы, дыхание сперло.
Снова это чувство.
Я уже успел его позабыть, и вот опять. Липкое, ледяное, будто в кошмаре — ты ощущаешь, как за тобой что-то бежит, при этом пытаешься обернуться и оторваться от погони, но все бесполезно. Бежишь на месте.
Вытирая мокрые дорожки с щёк, я с трудом поднял голову. Что-то затуманило мой разум. Намокшие глаза заметались по пустому и тёмному залу.
Что за черт?! Этого не может быть… Нет…
—
Абдул! — заорал я. В некотором отдалении от себя я заметил оторванные руки. Я тут же узнал их владельца, как бы мне не хотелось этого признавать.
—
Где ты, чёрт возьми? — Не хотелось верить. Уж лучше предпочту не замечать конечности, эти кольца на запястьях, которые были покрыты багровыми пятнами… Нет, ничего такого. Это просто вражеский стенд иллюзий, да? А может…
Глаза словно сами собой округлились. Я буквально чувствовал, как один за другим разрывались капилляры, как руки напрягаются, пальцы сгибаются в кулаки, выступают вены и белеют костяшки. Тело стало жить своей жизнью, отдельно от хозяина, хотя сам я чувствовал лишь пустоту внутри. Никакой злобы или печали, нет. Скорее непонимание. Я не верил. Не хотел признавать некое поражение на своём личном поле боя.
— Абдул?.. — я скулил тише. Либо из-за голоса, что сорвал, выкрикивая имя друга, либо из-за покинувших меня сил.
Эта чертовщина может быть сном? Все кажется так нелогично. Ну нельзя так легко найти Дио, его чёртов замок… Так ещё и остальных затянули в какой-то портал. Нет, это просто… Глупость, моё воображение, сон. Но почему тогда сердце разрывается? Почему безумно болит щека от удара Абдула, если это сон? Проснись, Польнарефф. ПРОСНИСЬ!
Моё тело стало ледяным от напряжения. Я видел движение в темноте, но все так же невидящим взором смотрел перед собой. Уловил кряхтение слева, но также игнорировал. Застыл от ужаса. Всё, что мне теперь слышалось — это неприятные пульсации около висков. Они отдавались грохотом в ушах и заставляли припасть все ниже к ледяному полу зала. Но, пересилив себя, наконец, чуть приподнявшись и выпрямившись, я снова его позвал. Вновь и вновь.
Мне никогда не хватит.
—
Абдул! Абдул, где ты? — Крик оставлял после себя неприятное першение в горле, но мне было уже плевать.
Я даже не заметил, как движение во тьме стало активнее. Показались фиолетовые отблески.
Точно не он.
И вновь этот же хрип слева. Повернувшись, я внимательно посмотрел на черно-белую собачонку. Игги. Как он не учуял вражеский стенд? Чёртов пёс, что мешал мне все это время, все это долгое путешествие, почему-то сейчас стал казаться родной душой. У бедняги поднялись на лбу и носу складки, он встал в защитную стойку, тяжело переводя дыхание. Хвост чуть подрагивал: животинка словно ожидала удара от врага из тьмы.
— Покажись. — Я, наконец, найдя в себе силы поднялся в полный рост, хоть ноги до конца и не слушались.
Чертовщина темно-фиолетового цвета, что постепенно появлялась будто из ниоткуда, лишь захохотала. У него была огромная зубастая пасть, из которой, кажется, показался и сам владелец стенда.
Ванилла Айс.
— Что ты сделал с Абдулом?! — Было плевать, если он собирается атаковать. Да пусть хоть он разрушит здесь всё… Всё, до единого камня этого чертового замка, я узнаю, что произошло.
— Адбул был съеден, отправился в пустоту. — Словно в подтверждение тварь выгнулась и, схватив оторванные конечности, засунула их в рот, из-за чего самому стендюзеру пришлось отклониться в сторону.
Нет... Нет-нет-нет.
—
Не ври мне! — Я почувствовал жжение на своих щеках. Нет, это не от того удара, что спас мне жизнь. Это… Слезы? Отчаянные, горькие. Сложно долго отрицать очевидное, да я и не смог бы. Это слезы потери, которые будет сложно остановить. Они буквально сжимают тебе горло, не давая спокойно вздохнуть. Заставляют всхлипывать, делать резкие шумные вдохи. Теперь мне не казалось, что такое проявление чувств — это слабость.
Абдул, ты лжец.
Не ты ли мне сказал, что нужно в первую очередь спасти себя, а потом уже других? На моем лице вдруг появилась дрожащая улыбка, кажется, что её никто и не заметил. А время вокруг словно остановилось.
Абдул, дурак. На твоём месте должен был быть я. Не шутил бы ты с судьбой, не перечил бы ты ей… Или, быть может, это моя удача? Жестокая шутка фортуны... Мы даже не успели до конца друг друга узнать. Прости, если доставал своей болтливостью, если…
Прикусив губу, мне пришлось зажмуриться, стряхивая головой очередные капли слез, чтобы, наконец, все чётко видеть. Держась за грудь, я пошатнулся и, оперевшись о колонну, посмотрел на стенд.
Я убью тебя, Ванилла Айс.
Улыбка превратилась в ухмылку. Отдалась болью в скулах и дрожащих ногах. Конечно, это будет непросто, но мне нужно продолжать свой путь. Нельзя сбежать от своей судьбы, когда позади такие жертвы. Ванилла Айс так же не сбежит от своей, как и его хозяин. Абдул спас меня, чтобы я закончил начатое.
— Игги! — пёс послушно прыгнул ко мне и прижался к груди. Он все ещё дрожал и хрипел.
Спасибо тебе, мой друг. Твоя жертва не окажется напрасной. Будь уверен, я не подведу.
