Весёлое утро после пьянки.

На дворе конец весны. На улице до сих пор достаточно прохладно, но природа, будто, шепчет, что скоро придёт конец холодам, морозам, скоро можно будет ходить на пляжи, уйти на работе в отпуск и отдохнуть, можно будет есть мороженое на улице, не боясь, что замёрзнут пальцы, которые сжимают вафельный рожок... И это прекрасное время. Утро нового дня, буквально, врывается в квартиру двух влюблённых. Девушка уже давно встала, готовя на кухне и чуть нервно поглядывая на часы в то время, как её любовь всё ещё спит, потому что Данила вчера был на пьянке. Девушка любила Кашина, а он любил её, потому-то она спокойно отпустила рыжеволосого "развлекаться", ведь знала, что каждому необходимо что-то другое в жизни, а не вечно семейная идиллия в трёшке в Санкт-Петербурге. А кто же эта самая девушка? Семёнова Мария, юная особа двадцати лет. На вид напоминает чем-то розовую ромашку, не только из-за своих крашенных в нежный цвет волос, но ещё и из-за поведения и характера. Робкая, милая, тихая... Ростом всего сто шестьдесят с лишним сантиметра. Работает поваром-кондитером в хорошем ресторане, а с Данилой познакомилась как раз благодаря её работе. Сегодня они уже почти муж и жена, Кашин пару месяцев назад сделал девушке предложение. Прекрасно... В их семейной жизни всё было идеально... Приготовив на столе какое-то обезболивающее, кажется, это был пенталгин и аспирин, пассия Дани села за стол. На плите стоял свареный кофе и макароны. На столе, помимо таблеток, была ещё и миска с салатом. Но Маша не ела. От нервов пропал весь аппетит. Почему же она так не хотела есть? Наверное, потому что безумно переживала. Видите ли, девушки имеют такое "клеймо", из-за которого очень страдают, называемое месячные, но, когда у девушки ещё и задержка более чем на неделю, наступает паника. Да-да, розововолосая подозревала себя в том, что она забеременела. И она смотрит на часы лишь потому, что должен прийти её лучший друг, с которым она знакома чуть ли не всю свою осознанную жизнь. Но прийти не с пустыми руками: возлюбленная Кашина попросила Макса, того лучшего друга, купить несколько тестов на беременность. И вот, раздаётся звонок, что означало то, что кто-то стоит около двери, и девушка, сломя голову, бежит туда, ведь не надо, чтобы мелодия разбудила любимого. Хотя, Даню пушечным выстрелом не поднимешь раньше двенадцати, а сейчас всего девять утра, но... мало ли что... — Привет паникёрам, — сказал парень громко и с улыбкой, но тут же услышал характерное «Чшшш!». Он изогнул бровь и вошёл в коридор, закрыв за собой входную дверь. — Макс, Макс, я, конечно, очень рада тебя видеть, но ты купил?! — спрашивает Семёнова, тараторя и продолжая волноваться. Сам парень чуть растерянно выуживает из поясной сумки три коробочки с тестами, каждый проверенней другого, и протягивает тот подруге. — Вот, но, Маш... — Максим не успевает закончить, ведь тут же его перебивает сама девушка: — Кофе на плите, можешь съесть макароны, только не шуми! — с этими словами девушка быстро уходит в туалет, прижимая к себе все три коробочки. Максим лишь вздыхает и уходит на кухню. — Никакого обслуживания вообще! Я тут гость или нет, в конце концов?! — шуточно возмущается друг, наливая себе бодрящий напиток и стараясь не шуметь, как его и просила подруга. А в это время, в комнате свои голубые глаза раскрыл Данила. Тот мучительно промычал и закрыл их вновь. Болело всё: и тело, и голова... Ощущение отвратительное — это знают все, кто хоть раз пил и ощущал на себе, что такое похмелье. Парень дотрагивается рукой до места, где обычно всегда спит девушка и тяжело вздыхает. Его любовь всегда была ранней пташкой, ведь она делала всё: от готовки до уборки, потому у парня иной раз появлялось ощущение, что он девушке ни черта не помогает, что он козёл, но, когда он сказал об этом самой Маше, та лишь мило улыбнулась и ответила, что всё хорошо и она не требует от него этого, ведь видит, как Даня сам почти всё время на съёмках, работает за компьютером, потому считала, что их работа равна друг другу. Рыжеволосый поднялся с кровати и выдохнул. Услышал мужской голос из кухни и голос своей девушки, но в голове не всплыла ни одна посторонняя мысль, ведь он был полностью уверен, что это либо Макс, либо ещё какой-то знакомый любимой. Она же не способна на измены, Кашин знал это ещё и из-за скромного и тихого характера своей пассии. Он неуверенно замедлился уже рядом с кухней. Узнав разговор Максима и своей невесты, потому из-за своего любопытного характера не мог не вслушаться. Остановившись прямо в проёме между кухней и коридором, Данила смотрел на пару друзей и сразу чуть насупился: Семёнова сидела так, будто чего-то боялась и вот-вот расплачется, а Макс лишь поглаживал ту по плечу и говорил какие-то приободряющие слова. Рыжика они не замечали, да и Кашин сам не прошёл дальше. — А как Дане сказать, что я беременна? — неожиданно спросила Маша и подняла взгляд в потолок и тяжело вздохнула. — А если он аборт скажет делать? Или... Или вовсе пошлёт меня? — она обняла себя за предплечья и тихо всхлипнула. Её друг лишь пожал плечами. — Ну, смотри... Представь, что я - Кашин. Что ты мне скажешь? — спросил он и посмотрел прямо в глаза подруги. Та подняла взор и выпалила на одном дыхании: — Даня, я беременна от тебя и я не хочу делать аборт, я очень люблю тебя, прости, прости, — тут же девушка покраснела, но этому нельзя было умилиться. Она до сих пор пребывала в некой безысходности. Максим же хихикнул. — Ну ты как всегда-а, — и тут же заприметил в проёме знакомую рыжую голову. — О-оу... Мах, я... Пойду покурю, а ты тут... Крепись, да, — чуть тише сказал парень и похлопал подругу по плечу. Встав со стула, он ушёл из комнаты, выйдя на площадку подъезда. Девушка лишь кивнула, не поняв, к чему было это, ведь не замечала сейчас Кашина, так как ещё не успела повернуть голову и заметить его. Разговор был какой-то... необычный? И, естественно, Даня не понимал половины, что те говорят, но всё, что он сейчас осознал: «Как сказать Дане, что я беременна?» Стоп... Стоп. Стоп! Что?! Это не похоже на шутку, ведь его любовь прекрасно знала, что он, скорее всего, проснётся не раньше двенадцати. И на шутку перед другом это тоже не похоже, ведь эмоции были реальные, точно так же, как и слова... И что он имеет? Скоро появится ещё один Кашин? Маленький, рыжий ребенок, который будет бегать по комнате, играть с их щенком, которого они обязательно заведут, девушка будет водить его с утра в детский сад, а Данила забирать вечером. У него будет ребенок! Существо, созданное им и его малышкой, его любимым человеком. Никем больше. Внутри всё сжималось, и это было, казалось, самое лучшее ощущение. Несмотря на то, что у парня болела голова и он чувствовал себя, мягко говоря, плохо, он ощущал себя ещё и самым счастливым. Счастье будто заполнило каждую клеточку его тела соком, от чего те стали лучше выполнять свои функции. И этим соком было счастье и радость. — Машуль? — протянул он имя любимой с ошарашенным лицом, а потом чуть улыбнулся, дабы та хоть чуть-чуть поняла, что аборт делать не придется. Даня никогда бы не убил своего ребенка. А сама девушка в этот момент погрузилась в мысли, смотря в стол. Взгляд был безвыходным, она боялась... очень боялась. Боялась даже больше, чем когда Даня вновь попробовал какой-то наркотик... Но она на секунду закрыла глаза, и в сознании всплыла безумная и добрая картина семейной жизни её и Дани. Она представила, как они с ним покупают большой и уютный домик, как они там всё обустраивают, после, в самом доме витает тёплая и нежная атмосфера, из телевизора играет какая-то музыка, на кухне пахнет приятной едой, а они с Даней лежат на постели в обнимку, отдыхая, ведь день был тяжёлый. Они любят друг друга... И никогда не отпустят. А в соседней комнате спят двое деток: рыжие девочка и мальчик с озорным взглядом голубых глаз. Атмосфера такая чудесная, добрая... Что на лице Семёновой возникла нежнейшая улыбка, тёплая, как её покрасневшие щёки сейчас... Но её раздумия прервал знакомый голос. Даня... Неужели он слышал их с Максом разговор? А может... Обойдётся? Может, он и правда не против? Девушка испуганно повернула голову, обняла свои колени и тут же заметила улыбку Кашина. Неужели всё будет хорошо? Он примет и её, и ребёнка? А вдруг эта улыбка не сулит ничего хорошего? Розововолосая отвела взгляд в сторону и посмотрела на три теста, лежащих на столе... Если он не слышал разговора, то, может, и тестов не заметит?... — Утра... — сказала девушка тихо. Она явно нервничала, вся сжалась, выглядев со стороны, как маленький котёнок, который совсем-совсем один в этом мире. Девушка сдерживала дрожь и слёзы, но понимала, что ненадолго. Даня сразу заметил её растерянность, страх и всё это вперемешку. Она серьёзно? Серьёзно подумала, что парень вышвырнет её из дома и оставит на неизвестную судьбу вместе со своим ребенком? В голове всплыло лишь одно оправдание: это же Маша, его маленький паникёр... Кашин уверенно подошел к девушке с уже более легким, приятным и счастливым взглядом. Он посадил её на кухонный стол, почти в это же мгновение ощутив касание к своим плечам, ведь она рефлекторно схватилась за него, сжав те, и тут же заметил тесты рядом. Даня вгляделся и понял, что не ошибся. Да, скоро у него будет ребёнок. Его, чёрт возьми! — Солнце... Я люблю тебя. Ты знала? Больше всего на свете люблю... Я бы стал самым счастливым, если бы ты подарила мне ребёнка, который был похож на тебя, — уверенно сказал Кашин тёплым шёпотом и, чтобы девушка прямо тут не раскраснелась, он нежно коснулся её губ, ещё и положив ладони на тёплый живот любимой, поглаживая тот. Там уже есть жизнь... Сама Семёнова улыбнулась в поцелуй и, казалось, что она сейчас растает от такого тёплого шёпота, нежных губ парня... Она обняла Кашина за шею и начала отвечать на поцелуй. Внутри стало так тепло и свежо, будто, в неё вдохнули новую жизнь. А ведь, по сути, так и было... Неожиданно Данил резко отстранился и серьёзно посмотрел на Машу, говоря той взглядом, чтобы на его вопрос она не врала. Да и вряд ли будет. Это существо не умело врать. Причём, не умела от слова "совсем". — Ты же не собираешься делать аборт ?— Кашин вновь аккуратно провёл руками по её животу. Видимо, такие действия он будет делать ещё не один раз на протяжении девяти месяцев. Девушка тут же покраснела от взгляда Кашина и отвела свой в сторону. Она не любила прямой контакт глаз, всегда не могла долго смотреть в чьи-то глаза. Даже в глаза Кашина, хотя любила того без памяти. — Я бы ни за что не убила своего ребёнка... — прошептала Маша тихо и уткнулась в грудь парня. Сейчас было такое облегчение... Облегчение и понимание, что всё будет прекрасно и даже лучше, они будут вместе, возможно, будет даже прекрасная свадьба, если они успеют ту организовать до появления ребёнка на свет, но это уже сейчас так не важно... Главное то, что происходит здесь и сейчас, главное, чтобы их малыш был здоровый, и дальше всё будет шикарно... Данил же обнял свою любимую, положив на её плечи руки и выдохнул куда-то в её волосы. Он улыбался, хотя, если на чистоту, то улыбка не сходила с губ парня ещё с самого начала, когда он только узнал об этом. Сейчас забылось даже ужасное чувство похмелья, ничего не болело. — Теперь всё хорошо, слышишь? Хорошо... — прошептал парень и потерся носом о её ушко, после и чмокнув её туда же. На губах Марии была счастливая улыбка, максимально счастливая. Ощущение, когда ты понимаешь, что чуть более, чем через пол года станешь мамой, не сравнимы ни с чем. Это понимание того, что начнётся возня и бессонные ночи... С одной стороны, это понимание очень плохое, но не в этом плане. Девушка уткнулась в его плечо, а в голове играла песня «Исчезаем в темноте» Сплина, которая была очень сейчас тематична, ведь они с Кашиным давным-давно исчезли в темноте. Им казалось, что они одни. Одни в этой темноте. Девушка была готова заплакать от счастья. — Всё просто прекрасно... — прошептала девушка тихо и легко чмокнула Кашина в щёку, наслаждаясь его теплом, нежностью и его присутствием в принципе...

\\Когда на город ляжет тень, мы исчезаем в темноте//