В тот день...

В тот день Чарльзу стало плохо. Безволосую голову пронзила резкая боль прямо за завтраком. Странные, сильные пульсации захватывали его разум, не оставляя ничего кроме них. Он еле сохранил равновесие, стараясь не выпасть из инвалидного кресла, и громко выдохнул, когда боль прекратилась. — Чарльз, все хорошо? — поинтересовался зашедший на кухню Эрик и поцеловал мужа в макушку. — Все в порядке, любовь моя, — соврал Чарльз. Что-то было серьезно не так. Все повторилось в обед. Они с Эриком прогуливались по берегу моря, недалеко от их коттеджа. Эрик бережно катил Чарльза, слегка трясущимися руками схватившись за ручки кресла и интересуясь, как у Ксавьера дела каждые семь минут. Второй лишь отмахивался и просил мужа забыть об утреннем инциденте. И он мог бы _заставить_ его забыть. Но когда-то давно, когда они были молоды, они поклялись не использовать свои силы друг на друге. Он не мог нарушить клятву, даже если временами очень этого хотел. Боль вернулась неожиданно. Снова мучительные, болезненные пульсации терзали его мозг, и Чарльз почувствовал, как Эрику досталась часть этой боли. Меньше всего он хотел, чтобы страдал Эрик. Он приложил все усилия, чтобы побороть приступ, и через несколько мгновений, что длились как часы, у него это получилось. — Чарльз! — прохрипел в ужасе Леншерр, пытаясь отдышаться. — Что это было? В этот раз он уже не мог соврать, ведь Эрик испытал все на себе. Но он так же не мог сказать правду. Поэтому, произнеся лишь тихое: — Мне жаль. Он стер Эрику память, нарушив клятву. Раз ему пришлось это сделать, все было очень плохо. Ни к чему хорошему это не приведет, знал Чарльз. Абсолютно ни к чему хорошему. Ночной бриз тихо играл с темно-синими волнами. Золотистый песок остывал после долгого дня. В окне коттеджа, в спальне Чарльза и Эрика, горел мягкий желтый свет. — Ты уверен, что все хорошо? — в который раз спросил Леншерр, мягко сжимая руку Чарльза. — Утром ты неважно себя чувствовал. — Старость — не радость, — ответил Ксавье, избегая столкновения взглядов. — Только если она не с тобой, — Эрик оставил на ладони Чарльза мягкий поцелуй и погасил свет. Ксавье перевернулся на другой бок и думал о внезапных приступах боли, которые к тому же вредили всем поблизости. С этим нужно было что-то немедленно делать, но Профессор Икс, самый умный человек на Земле... Не знал, что. И словно непрошенный гость, еще один приступ пронзил голову Ксавье, порождая ненавистные пульсации в тысячу раз сильнее, чем прошлые. Профессор застонал от невыносимой боли и вцепился в простыни, пытаясь бороться с приступом. Эрик. Нужно было уберечь его в первую очередь, думал Профессор. Любым возможным образом, избавить от боли, обезопасить, спасти... Он повернулся к мужу, которого трясло от силы приступа, и раскрыл пересохший рот чтобы прогнать прочь, сказать убираться оттуда поскорее, подальше, но не смог произнести ни слова. Тогда он проник в его разум, чтобы увести его... Но сделал этим только хуже. В тот момент, когда разум Ксавье проник в разум Леншерра, Эрик почувствовал всю боль, что испытывал Профессор, в полном размере. Его мозг попросту не выдержал, и Эрик медленно перестал трястись, блеск жизни потихоньку покидал его глаза, и тяжелое, рваное дыхание останавливалось до тех пор, пока Леншерр не дышал совсем. Приступ закончился также неожиданно, как и начался. Чарльз разжал пальцы и кинулся к Эрику, но тот уже лежал неподвижно. — Эрик... Эрик! Любовь моя, нет, нет... Что я натворил? — разразившись рыданиями, он уткнулся любимому в грудь, которая уже не мирно вздымалась и опускалась, а с каждой минутой теряла свое тепло. Не билось сердце, когда-то полное любви и заботы, и Ксавье мучила тишина, прерываемая лишь его собственными горестными всхлипами. *** Дверь в спальню с грохотом распахнулась, и запыхавшийся Росомаха ввалился в комнату, выпустив адамантиевые когти. — Чак, это что за херня сейчас была?! — чуть ли не крича, спросил он. — Я почувствовал, как раскалывается башка и сразу примчался... Логан застыл на месте. От картины, которую он застал, мутило живот, кровь стыла в жилах и волосы вставали дыбом. — ...К вам, — через силу закончил он предложение и сглотнул. — Тш-ш, не шуми, — попросил его Чарльз, мягко поглаживая седые волосы Эрика, который уже час как был мертв. — Эрик спит. В тот день Чарльзу стало плохо. В тот день Чарльз потерял Эрика. В тот день Чарльз сошел с ума.