За спиной императора

      С приходом ночи все принимает зловещее обличие. Теряя зрение в этой непроглядной тьме, мы становимся беспомощными зверьками, пытающимися спрятаться в своем маленьком логове, до появления первого светлого луча спасения. Возможно, в полной темноте мы бы чувствовали себя увереннее, но желтый свет, что исходит от бледной луны, придает вещам столь причудливые очертания, что мы сами порождаем свои самые потаенные страхи. Вот так обычный тюк сена может превратиться в грозное и страшное чудище, а вырванный с корнями пень, который по прошествии времени зарос мхом, в Кикимору.       Но даже это не сравнится с густым лесом, который даже при дневном свете выглядит устрашающе, будто собрали все потаённые человеческие страхи и создали эту бескрайнюю черную дыру, что поглощает все живое и мертвое. Редкие лучи солнца, что смогли пробиться сквозь толстый слой листьев, бросаются в темные уголки страшной бездны, придавая находящимся там предметам более живописный вид, но не столь надежный, как хотелось бы. Сейчас же, при холодном свете луны, деревья вдруг выросли на пару метров, а бескрайний лес, имевший хотя бы какие-то очертания днем, превращается в одну сплошную черную массу. Немногие смельчаки решились бы вступить в эту обитель дьявола, а если и находились такие, то редко возвращались обратно. Лес сбивал их с толку, путал и пугал. Заходя все глубже в чащу, они не могли найти дорогу обратно. Сколько бы ни кричали, ни бегали, все тщетно. Постепенно эти смельчаки сходили с ума, видели то, чего по их мнению не существует, а после первой же ночи, проведенной в этом проклятом месте, их тела находили на опушке, растерзанные, совершенно неузнаваемые. А те, кто выживали в эту судьбоносную ночь, навсегда теряли остатки своего разума. Но девушку эти страшные слухи не остановили. С канделябром в руках, в этот поздний час, она без сомнения пересекла границу дьявольского логова и была поглощена непроглядной тьмой. Маленький огонек ее свечи освещал небольшую часть пространства, окружавшего ее. Тени, отброшенные пламенем, плясали вокруг, словно бесы, водящие хороводы около своей жертвы. Крошечный лучик света в этом мрачном лесу выглядел совершенно нелепо: наверное, именно так выглядит неугасающая надежда людей на что-то хорошее. Но, как и эта свеча, отбрасывающая свой тусклый свет, что не может пробиться сквозь этот мрак, надежда тоже имеет свой срок годности. Постепенно, она, как и свеча, будет угасать, становиться все более блеклой и слабой, пока сумрак совсем не поглотит ее. Вдруг сзади что-то зашуршало. Резкие звуки за спиной девушки заставили ее остановиться. Обернувшись, она полностью вытянула руку с канделябром, дабы хоть как-то рассмотреть источник шума. Свеча неумолимо угасала, ее неясный свет не очень спасал в данной обстановке. Поставив тяжелое сооружение на землю, девушка, поежившись от холода, скинула с головы капюшон и осмотрелась вокруг. Ее алые глаза бегали по темноте, стараясь хоть что-то разглядеть в ней. Хотя она озиралась по сторонам как одинокий сурикат в поисках своих сородичей, на ее лице не было страха, который испытывал бы любой, будь он на ее месте. Различные шорохи, резкие звуки и завывания ветра давно свели бы с ума каждого человека. Но девушка держалась стойко. Она не была напугана, более того, она с любопытством вглядывалась в черную завесу перед глазами, надеясь наткнуться на что-то сверхъестественное, с большими острыми зубами, длинными когтями и ярко горящими глазами. В конечном счете, все попытки были тщетны, а затухающая свеча заставила ее поторопиться с решениями. Откинув свои серые волосы назад и очистив подол старого платья от колючек и веток, она вновь взяла в руки тяжелый подсвечник и, повернувшись, отправилась в путь. Холодный ветер обдувал ее спину, вокруг, с некоторой периодичностью, возникал шум и треск, а тени от свечи все так же плясали вокруг своей хозяйки, хоть и не были такими яркими, как прежде. Пробираясь через лес, перелезая через коряги, девушка уже увереннее шла вперед, не осматриваясь по сторонам. Ее губы расплылись в улыбке, а в глазах светился огонек. Уходя все дальше и дальше в темный лес и напевая непонятную песенку, совсем скоро она исчезла из виду, мрак поглотил и ее. И только перед страшной пастью во-о-о-лка Поймет он все ошибки власти то-о-нкой.       Ее тоненький голосок еще долго был слышен в этой мертвой тишине.       «Пламя восходящего солнца освещает тронный зал. Вдоль стен стоят величественные колонны, украшенные различными знаменами знатных домов. В дальнем конце находится трон, обрамленный всевозможными драгоценными камнями, на котором сидит король. Нервная улыбка застыла на его лице, тонкие пальцы вцепились в подлокотники столь прекрасного кресла. А подле его ног сидит девушка. Лицо ее испачкано кровью, а в руках она держит человеческую голову. Она игралась с ней, будто кошка с клубком пряжи: катала по полу, перекидывала из руки в руку, вонзалась своими когтями в глаза, отгрызала уши, нос и губы. Ее серые волосы спутались и были совсем грязными. Все это время ее глаза, налитые кровью, пристально наблюдали за мной: взгляд не был заинтересованным, скорее надменным. Она свысока смотрела на меня, будто хищник на добычу, будто была готова перерезать мне глотку прямо сейчас и заменить эту потрепанную голову моей собственной. Я попятился назад. Шаг, второй, третий. Не сводя с нее глаз, я все дальше отхожу от страшного зрелища. Поворачиваться спиной слишком рискованно. С каждым моим шагом улыбка на ее лице становится шире, открывая белоснежные зубы, острые как нож. Я все больше и больше начинаю нервничать, ноги перестают меня слушаться, коленки дрожат. Споткнувшись обо что-то мягкое, я упал на холодный каменный пол, и она тут же оказалась около меня. Присев на колени, она протянула свои тонкие руки к моей шее, холодными ладонями обвила ее. Я был уверен, что девушка убьет меня, но она оттягивала этот момент, слово волчица, загнала свою жертву в угол и смотрела, как я бьюсь в панике, ожидая неминуемой смерти. Ее красота, ее невинность ослепляет, уничтожает страх и порождает доверие. Она затуманивает разум, заставляет мышцы оцепенеть, а чувству самосохранения уйти прочь. Смотря в ее глубокие темно-алые глаза, я замираю, готовый принести себя в жертву этому величию. Спустя мгновение я, чувствуя резкую боль в шее, отключаюсь.»       - Доброе утро, Велиат! – прокряхтел старик, войдя в большую императорскую комнату. Дворецкие и служанки, что быстро прошмыгнули после него, уже открывали шторы, приносили свежие фрукты, доставали парадный мундир, а после ждали дальнейших указаний. Пожилой мужчина, одетый в черный костюм с множеством орденов, прикрепленных к груди, что звенели при каждом его движении, подошел к большой кровати с балдахином и похлопал по шелковому одеялу. Добрая улыбка озарила его лицо, когда тот, к кому он обращался, наконец открыл глаза.       - Доброе? – юноша удивился, потягиваясь в теплой кровати, - Скорее отвратительное, - скорчив недовольную гримасу, молодой человек встал и задумчиво посмотрел в окно. Прекрасный вид, открывающийся из его спальни, поражал воображение, ведь целый город был как на ладони. Он пестрил своими красками под утренними лучами восходящего солнца. В такую рань люди уже встали и шебуршились в своих домах, бегали по улицам, готовились к предстоящему празднику. Проведя рукой по золотистым волосам, юноша тяжело вздохнул.       - Кошмар? – спросил старик мало заинтересованным тоном. Он прошелся в противоположный конец комнаты, где стоял обеденный стол и пара диванов, и присел на один из них. Мраморный пол устилал бархатный тёмно-коричневый ковер, а стены были увешаны полотнами великих художников.       - Да, - Велиот все еще был не в духе.       - Может чашку чая? Он поможет тебе расслабиться, - с довольной ухмылкой он налил две чашки чая, придвинув одну из них к краю стола. Парень лишь бросил презрительный взгляд на чашку с мутной водой со вкусом каких-то трав и прошел за ширму переодеться. Старик лишь пожал плечами, он ждал такую реакцию.       - Сегодня важный день, мой милый мальчик. На престол восходят лишь раз в жизни, так что твои кошмары лишь побочный эффект от нервов.       - Скорее всего так и есть, - глухо произнес юноша, - но этот был настолько реалистичным, настолько страшным, что мне до сих пор не по себе.       - Скоро ты его забудешь, мой мальчик. В настолько насыщенном дне нет места сомнению и страху.       - Страху? Сомнению?! – вдруг воскликнули за ширмой, - Не обижай меня, Зерес, - бросил он грубо и обиженно.       - Да, простите, господин, я сказал не подумав, - быстро ответил старик и, закатив глаза, усмехнулся. Он сделал так только потому, что их разделяла ширма. В ином случае он бы сдержался. Выйдя из-за ширмы, Велиот полностью преобразился: ярко красный доломан, обрамленный серебряными шнурами, сидел как влитой, под ним была белая рубашка, заправленная в брюки такого же цвета, как и доломан. Серебряный аксельбант крепился витыми погонами к левому плечу. Белый панталер висел на том же левом плече. Темные ботинки и черный короткий плащ дополняли его превосходный образ. Посмотревшись в зеркало, парень лишь усмехнулся. Он лучился уверенностью в себе и другого результата не ждал. Золотистые волосы были уложены назад, но парочка непослушных прядей все-таки вырвались и упали на лоб. Голубые глаза не отводили взгляд от зеркала и пристально рассматривали каждую мелочь, каждую деталь, что там отражалась.       - Я достоин этого больше, чем кто-либо еще, - в подтверждение своих мыслей грубо бросил он. Подойдя к столу, усеянному различными фруктами, он взял зеленое яблоко и откусил маленький кусочек.       - Обязательно ли делать все эти приемы и балы? Нельзя как-то по-тихому, в семейном кругу, как говорится!       - Конечно нет! Это исключено! Весь двор хочет посмотреть на нового императора, так что окажите им такую честь. Не всем повезло как мне, мой мальчик, наблюдать за вами каждый божий день, - воскликнул старик с легкой укоризной.       - Звучало как оскорбление, - заметил Велиат.       - Ни в коем разе, боже упаси, – Старик лишь бросил быстрый взгляд в сторону своего подопечного и продолжил попивать столь понравившийся ему чай.       - Что ж, раз надо поприветствовать, поприветствуем, но любезничать? С ними? Уж извольте избавить меня от такой участи, - вздохнул он, еле сдерживая гримасу отчаяния, смешанную с долей презрения.       - Ты никогда не был с ними любезен, так что даже притворяться не получится. Ты как обычно придешь туда и начнешь отпускать ехидные замечания в сторону каждого присутствующего там человека.       - А разве не этим занимаются на светских мероприятиях? – Велиат в удивлении поднял одну бровь, - Разве люди не приходят туда за темой для новой сплетни? Или чтобы отчитать каждого, кто выходит за рамки их понятий нормальности? – сердито посмотрев на одно из полотен, он провел рукой по волосам. Старик нервно крутил в руке чашку.       - Просто разница в том, что они это делают за спиной, как подлые гиены, а я говорю все, что думаю, в лицо человеку. Разве это плохо? – спросил он, злорадно ухмыляясь. У собеседника не нашлось чего ответить, он лишь пожал своими худыми плечами, в знак согласия. Что бы сейчас ни сказал старик, парень опровергнул бы его слова в мгновение ока. Так что, как и должно мудрому пожилому мужчине, он вовремя решил промолчать.       - Итак, - воскликнул Велиат, резко встав с кресла, направился в сторону дверей.       - Пора поприветствовать мой любимый народ и, наконец-таки, узаконить мою неограниченную власть в этой прекрасной стране!       Юный император хитро улыбнулся и направился в сторону тронного зала, чтобы забрать то, что его по праву, положить себе на голову драгоценную корону и туго затянуть петлю у себя на шее.