Котёнок

      «Жизнь вообще сучка, судьба — сволочь, а современные подростки — денежный мешок мозгоправов, ментов и психушек», — рассуждал в мысленном монологе высокий мужчина в деловом костюме, одной рукой придерживая маленький дрожащий комочек, а второй поднимая деловой портфель, предварительно приставленный к стеночке. Местная гопота уже давно свалила в подворотную темноту, ещё большую чем та, в которой стоял Акабанэ.       — Ну и что мне с тобой теперь делать? — спросил Карма у притихшего животного. То только, естественно, промолчало, но реакция была: дёрнувшееся ухо и спрятанная в лацкан мордочка были ответом. — А ведь только через дорогу нужно было перейти. Не зря говорят: беда не приходит одна.       Вечерний, почти ночной Токио светился всеми всевозможными цветами, а оживлённость на улицах сбивала во всех смыслах — перенаселение играло свою роль. Лавировать в такой толпе, так ещё с зверушкой в руках, было проблематично, но вполне реально. Телефон противно вибрировал в кармане, и Карма уже представлял, какой разнос устроит бывший староста.       — Вот ты и дома… Дом, милый дом.       Карма аккуратно опустил котёнка на паркет, и животное, опасливо глянув на новоявленного хозяина, обнюхало оставленные туфли и обувную полку. С некой усмешкой Карма отправился на кухню. Портфель был поставлен на высокий стул возле барной стойки, которая являлась неким разделением между кухней и гостиной, а сам хозяин отправился переодеваться в спальню: деловой костюм заменили просторная майка со спортивными штанами. Кот обернулся на тихие шлёпающие звуки босых ног о паркет, которым были покрыты все комнаты, кроме уборной и кухни.       — Надо бы тебя вымыть, хорошенько так вымыть. — Карма провёл по свалявшейся шерсти, которая была вся покрыта грязью и цветной гуашью. Кот весь сжался под прикосновениями, но взять себя на руки дал. Мужчина уже направлялся в ванную, как зазвонил мобильный, отложенный на барную стойку. — Подожди несколько минут. — Перехватив животное одной рукой, Карма ответил на звонок, ставя на громкую связь. — Да, мамочка!       — Ты знаешь, что я устал. — Из динамиков раздался полузадушенный вздох.       — Знаю.       — Что случилось? Снова? — Карма как наяву видит потирающего переносицу в раздражении парня.       — Иду, вижу, как в подворотне какая-та малышня обмазывает котёнка гуашью. Ну, я и выписывал им пару подзатыльников.       — Конкретней.       — Синяки, пару выбитых зубов и у одного сломан нос, но он сам в мусорный бак влетел.        — Может и тебе нос сломать или ещё чего-нибудь, и тогда ты успокоишься?       — Ты лучше свой тик глаза успокой. Кстати, малыш, скажи дяде Юме «привет». — Кот посмотрел на Акабанэ своими невероятно-голубыми глазами — словно спрашивая: «Ты — идиот или прикидываешься?», — потом на телефон, снова на хозяина и всё же громко мяукнул. — Умница.       — Ты — нерадивый дебил.       — Это одно из моих лучших качеств. Кстати, раз ты завтра всё равно припрёшься ко мне ни свет ни заря, всё-таки выходной, то давай перенесем твою лекцию, мне ещё кота отмывать от сюрреализма современности.       — Ладно. Спокойной ночи. — И Исогай отключился, не дождавшись ответа.       — Вечно он так.       Карма ожидал чего угодно от нового домочадца: от диких оров до покусанных и поцарапанных частей тела плюс разгромленной ванной, но кот вёл себя вполне спокойно, давая и полить себя из душа, и намылить, и даже иногда урчал под движениями пальцев. Карма всё больше удивлялся новому сожителю, но больше всего его удивила расцветка шерсти. Он так и сел на бортик ванной от шока. Шерсть была голубая! Почти как и глаза пушистика, может она немного отливала серым, но всё равно голубая! И нет, это не гуашь. Пена на уже в который раз намыленном коте оставалась чистой и белоснежной, да и цвет был однородным, без каких либо пятен или полосок, просто потемневшим. А кот стоял в ванной и прижимал ушки к опущенной голове, безмолвно доказывая, что шерсть не его вина. Хотя, в чём себя может винить кот?       Полотенце было откинуто на сушилку, когда необычная шерсть была более-менее сухая. Забавно встряхнувшись, распушив шерстку и став похожим на постепенно лысевшего ёжика, кот уселся возле порога и посмотрел на Карму.       — Что? Есть хочешь? — Животное дернуло ушами. — Ну, пошли посмотрим, что есть в холодильнике.       А в холодильнике… Нет, мышь не повесилась. Кое-кто очень долго вдалбливал в тогдашние подростковые головы правила здорового тела и духа и то, что пустые холодильники без нормальной еды и быстрые перекусы неизвестно где добром не кончатся, поэтому коту в два блюдечка, из старинного и никогда не пользованного сервиза, было налито молоко и положен кусочек мяса. Малыш посмотрел на мужчину с вопросом в глазах, в ответ получил улыбку и только тогда нагнулся над едой, начав аккуратно её поглощать.        Немного понаблюдав, Акабанэ достал из портфеля ноутбук и занялся проверкой документов. Через десять минут уже слышались маты, как минимум, на четырех языках. Карме казалось, что перепечатать документы по новой будет легче в несколько раз так точно.       — Даже Бич-сенсей была умнее, чем эти остолопы! — Раздражение накапливалось снежным комом, так ещё усталость брала своё: на работе полный завал и несколько ночей без полноценного сна. Вдруг штанину что-то потянуло. Мужчина опустил взгляд вниз, подобрал за шкирку кота — по-другому бы навернулся с высокого стула — и опустил того на колени. Тот, тыкнув в шею мокрым розовым носом, забрался на плечо, совсем немного оцарапав ключицу.       — Ты теперь у нас попугай?       — Мур-мяу! — На странную кличку малыш ответил выпущенными когтями.       — Понял, понял, только не дерись. — Мужчина ласково почесал животное под подбородком, постепенно перемещаясь на шею, а затем за ушко, на что последний ответил мелодичным мявком, переходящим в не менее мелодичное мурчанье, и потерся лбом о человеческую щёку.       Минуты, а следом и часы, пролетали незаметно за работой. Полностью обсохнувший кот с плеча перебрался на колени и теперь лежал клубком, но не спал, а наблюдал за всё время что-то печатающим хозяином. Карма только удивлялся покладистой и ласковой натуре, не кот, а пушистое чудо, не иначе! И кто только оставил его на улице?       Когда уже до конца работы оставалось совсем немного, котёнок внезапно запрыгнул на свободное пространство перед ноутбуком и там же и уселся, недовольно постукивая хвостом по предплечью одной из рук, между которыми он как раз и оказался. От внезапности ситуации Карма вздрогнул, а потом подхватил кота под передними лапами и перенёс обратно на колени.       — Рано я тебя похвалил. Малыш, мне нужно работать, а то всё министерство полетит в Тартарары, а потом я обязательно с тобой поиграю, как только закончу. — Но кот не послушался и, как только руки вновь потянулись к клавиатуре, передними лапами опёрся на одну из них, призывая остановиться, и заглянул в золотистые глаза хозяина. — Мне немного осталось. — Даже этот аргумент не заставил зверька отступить, а только снова заставил запрыгнуть на стойку, но в этот раз свободное место его не заинтересовало, а вот телефон на другой стороне — вполне. Упираясь в него лбом, кот пододвинул его к Акабанэ. Сенсорный экран почти сразу поддался мягким подушечкам лапок и зажегся, показывая начало второго часа ночи. Кот выжидающе посмотрел на полуночника.       — Так ты волновался, что я не иду спать. — Нежная улыбка сама расцвела на лице.       — Мур-мяу. — Кот зажмурился и прижал ушки к макушке под приятными поглаживаниями. Ему действительно полюбился этот странный, но добрый мужчина. Спрыгнув почти бесшумно на пол, необычный зверёк процокал по паркету в сторону спальни, но спустя пару шагов остановился и обернулся на человека. Карма тихо рассмеялся.       — Ну так уж и быть! Сегодня лягу пораньше только ради тебя. — Сохранив документы и выключив свет, Акабанэ направился в кровать, а рядом просеменил питомец.       Было забавно наблюдать за голубым комком шерсти, приминающим одеяло возле груди человека, хотя места на двухспальной кровати было в избытке. Скрутившись в клубок, ещё сверху накрывшись хвостом, кот уснул, только уши немного дёргались в разные стороны и вибрация от тихого урчания передавалась в тело. Под этот уютный звук Карма даже не заметил, как уснул.       Окутавшая сознание темнота была похожа на дёготь — противная и липкая. Часть сущности Акабанэ понимала, что всё происходящие было сном, что воспаленный мозг не достаточно был нагружен за день и теперь, вместо того, чтобы отключиться вместе с хозяином, подсылал какой-то бред. Нет, это были не картинки чудовищного прошлого, как у какого-то героя мелодрамы, ведь прошлое у него было вполне обычное, да и не так долго он ещё прожил. И это не был какой-то всё время повторяющейся кошмар — «предвестник будущего», — от которого можно и шизофреником стать. Обычный кошмар с элементами какого-то маразма, от которого бросало в холодный пот и кручение на кровати грозило прогнозом оказаться на полу с несколькими шишками, но который потом и не сможешь вспомнить утром, но сейчас он был ясен.       Когда кошмар достиг своего апогея и было не понятно, куда деться в этой странной фантазии, но и проснуться никак не получалось, Карма почувствовал прикосновение: лёгкое касание чего-то тёплого ко лбу и немного щекотный мазок по коже откинутых в сторону алых прядей. Тяжесть на груди ощущалась даже сквозь слои сна, но совершенно не мешала. Странная вибрация проникала во все уголки души вместе с не менее странной мелодией.       Сквозь дрёму удалось мазнуть взглядом по помещению, и ускользающее сознание ухватилось только за что-то светлое в тёмном месте. «Лазурное», — было последней мыслью. В этот раз Карма спал спокойно, как-то уютно и без сновидений.       Настойчивая трель дверного звонка разбудила его только под утро. Рука повернула будильник, на котором зелёные цифры сообщали о начале восьмого часа. Стон боли и разочарования поглотила подушка. Мысль отвернуться в другую сторону, накрыться одеялом с головой и заснуть, обнимая кота, была очень заманчива, хотя подходила больше школьнику, чем образованному и высококвалифицированному мужчине, и была почти осуществлена, но беда не приходит одна. К громкой трели прибавились не менее громкий стук, словно ногой по двери колотили, и звон телефона, который остался где-то в кухне-студии. Мозг подкинул неприятный вариант развития событий с соседями и полицией, но Карма не был бы Кармой, если бы не фиолетовое состояние души. Он хотел выспаться в единственный выходной, и на это у него было полное право.       Руку пронзила не сильная, но вполне ощутимая боль. Мужчина с недовольством уставился на нарушителя покоя, который смотрел на выход из спальни с неким раздражением. Коту тоже хотелось спать, но с его чувствительным слухом в такой ситуации не поспишь.       — Раз моя моральная совесть не может до меня достучаться, то высшие силы послали мне тебя, как физическую. — Кот на такое заявление только потянулся, высунув кончик розового язычка, а потом зевнул, показывая клыки. Растрепав ещё больше волосы, Карма оправился к незваному гостю. За дверью стоял улыбающийся Исогай… Только улыбочка была слишком нервной, да и глаз дёргался. Карма оглядел это творение и, горестно вздохнув, выдал: — Вы не ждали, а мы припёрлись, да, президент?       — Ты сам меня вчера пригласил. И хватит уже меня так называть. — Брюнет уселся в кресло. — Семь лет прошло.       — Я подумаю. Чай, кофе, меня?       — Кофе. Ты просмотрел документы?       — Почти.       — Почти? Мне уже скорую вызывать? Или сразу психушку? Никогда не поверю, что ты оставил работу незаконченной, даже если пришлось бы не смыкать глаз несколько дней.       — Меня заставили. — Высокая чашка опустилась со стуком на журнальный столик.       — Кто?       — Кот. — В комнате повисла гробовая тишина на несколько минут.       — Карма, мне надо искать врача? — Мужчина раздражённо закатил глаза.       — Я здоровее тебя. И шутка уже устарела.       — Мало ли… — Юма радостно улыбнулся. — Ну и где это восьмое чудо?       Словно только дожидаясь этих слов, кот запрыгнул на диван, а потом перебрался на колени Кармы. Настороженно следя за новым человеком, пушистик дёргал носиком и ушами. Хвост недовольно качался из стороны в сторону.       — Ты говорил, что его гуашью мазали, но я что-то не уверен…       — Это настоящий цвет. — Ладонь погладила животное от лопаток вниз к хвосту по спине, и Акабанэ отметил, что шерсть была подобно шёлку: мягкая и гладкая.       Исогай пребывал в полнейшем оцепенении довольно продолжительное время, но потом пришёл в сознание. На удивление дальше утро было вполне спокойным. Юма только немного поворчал на друга, дал подзатыльник и вместе с Кармой проверил документы. Когда были закончены последние приготовления к следующему собеседованию, часы показывали час дня.       Карма и Юма дружат со средней школы. Хотя по умственному развитию они почти и не отличались — кто-то был лучше в одном, но был хуже в другом, — но характеры были совершенно полярными: Исогай Юма был добрым, весёлым, надежным, скромным и хорошим лидером, притягивал женские взгляды, а Акабанэ Карма — буйным, коварным, агрессивным, ленивым в некой степени, но рассудительным. Класс 3-Е средней Кунугигаоки сблизил ещё больше, да и не только их, но и всех остальных учеников этого класса. После их пути разошлись: каждый пошёл в разные старшие школы, а потом и университеты, но продолжали поддерживать тесные дружеские отношения, поэтому, оказавшись коллегами на работе, они были переполнены воодушевлением. Остальные сотрудники в зависти грызли локти, смотря на сплочённый дуэт, который поднимался по всем лестницам всё выше и выше. Сейчас каждый руководил отдельными филиалами и, пока что, этого было достаточно.       — В этот раз быстро закончили. — Карма посмотрел на собирающегося друга.       — Да, но я бы всё равно не задержался больше чем до двух. Обещал семье провести сегодня время вместе.       — Угу. Собираетесь с Маехарой на встречу?       — Конечно. И ты тоже пойдёшь, ведь кто-то должен споить Бич-сенсей и выведать про её похождения.       — Её уже не интересно. Вот если бы Карасуму-сенсея, то тогда да.       — Тогда мы все тебе в этом поможем. Ладно, давай, пока.       — Покеда. Дверь захлопни. — Когда из коридора послышался хлопок, Карма направился к холодильнику. До этого дремавший кот пошёл за ним, а потом запрыгнул на барную стойку. — Что, малыш, проголодался? Прости, я ещё не привык, что помимо меня в этой квартире есть ещё кто-то. — Котёнок только мурлыкнул, как бы прощая, и встряхнул головой.       Так в спокойной атмосфере проходили дни, недели, а потом и месяцы. Карма быстро привык к пушистому другу, который и сам быстро обжился в квартире. Получив имя — Нагиса — и новый ошейник, котёнок почти не расставался с хозяином, да и сам мужчина брал его всегда с собой почти всюду, кроме работы, и удивлял окружающих необычным животным. Друзья начали подшучивать, что в таком темпе он и отношения с котом построит, ведь Карма даже не замечал за голубым пушистиком женское внимание к нескромной персоне. Акабанэ отшучивался, что была бы в мире магия — самолично превратил бы Нагису в своё личное человеческое счастье. Именно в такие моменты кот смотрел на него своими голубыми глазами с некой серьёзностью и болью, от чего сердце мужчины сжималось. И для избавления от такого наваждения тот встряхивал головой и старался заняться чем-то другим, но мысли всё равно возвращались к этому взгляду.       В остальном всё было мирно… До определённого момента.       Всё началось с необычных моментов в квартире. Обычно уставший после работы мужчина оставлял мелкие домашние хлопоты, в виде мытья посуды или уборки в квартире, на потом, но когда это «потом» наступало… оказывалось, что и делать-то ничего не нужно. Первое время Карма скидывал на соседку, давнюю подругу мамы, которая иногда помогала занятому молодому человеку во время его отсутствия в командировках, особенно после появления в квартире нового сожителя, но, как потом оказалось, соседка почти и не заходила к нему, ведь в доме было чисто, вот та и подумала, что после недавно полученного повышения Карма нанял домработницу.       После стала меняться атмосфера. Было ощущение, что после физического изменения квартиры подъехало её моральное состояние. Приобретённая ещё давно жилплощадь перестала давить своими стенами на человека и стала наоборот окутывать теплом и уютом, словно тут проживал не одинокий бизнесмен с котом, а какая-нибудь семья, в которой до тошноты было всё хорошо.       Карма размышлял об этом редкими свободными вечерами, укутавшись в одеяло и прижимая к себе кота, который урчал тихую мелодию и под которую было так приятно почитать книгу. Он понимал, что ответ близко, даже слишком близко и, как говорится: «Если хочешь что-то спрятать, положи это на самое видное место». В такие моменты Карма поглядывал на кота, ведь кроме него и самого мужчины в квартире никого нет. И как бы глупо ни было, Акабанэ не откидывал эти мысли на подкорку мозга, как делают это другие. Карма не был человеком верующим, но и всё то, что не поддается логике и науке, не отрицал. В таких вопросах он старался сохранять нейтралитет.       С утра все мысли отходили на дальний план и начиналась каждодневная рутина, хотя к вечеру вновь эти же самые мысли вернутся с приветом. Сегодняшнее утро не отличалось от всех остальных ничем. Заставить поднять тушку по звону будильника, позавтракать в компании кота, собраться и пойти на работу. На душе было тихо и как-то радостно, настроение не хотелось портить совершенно, поэтому Карма старался не обращать на как-то сразу свалившиеся проблемы на работе внимания, но всё равно к вечеру не осталось сил, и мысли о завтрашнем выходном только принуждали быстрее закончить с документами, но чувство ответственности оставляло его в кабинете до позднего вечера, уже переходившего в ночь. В элитном здании, наверное, остались только охранники и такие же труженики, как Акабанэ, но таких от силы было не больше десятка.       Карма решил уже собираться домой, когда время двигалось к двенадцати часам, а в спине неприятно тянуло от одной позы. Охранник вежливо попрощался с начальником и устало вздохнул: последний человек ушёл, но впереди целая ночь дежурства, хотя летом они были короче и с рассветом уже не будет так хотеться спать. Токио никак нельзя было назвать тихим городом, даже ночью, так что пробки были уже чем-то вроде ритуала, и неважно, во сколько Карма выезжал с работы и на работу. Хотя квартира была расположена основательно недалеко, но, когда мужчина добрался до дома, было за полночь.       Что-то заставило открывать дверь как можно тише и так же её закрыть, и, когда она захлопнулась, Карма понял, почему. Инстинкты и интуиция говорили о ком-то ещё, находившемся в квартире бизнесмена, о ком-то намного существеннее кота, да и тихие шорохи с кухни это подтверждали. Максимально тихо мужчина подкрался к арке, ведь кухня-студия от коридора не отделялась дверью, а имела только аркообразный вход. Рука потянулась к пистолету, который мужчина носил всегда с собой.       Быстро проникнув в помещение, Карма наставил дуло на какого-то парня. Тот уже стоял в защитной стойке и держал в руках два ножа, но, увидев Акабанэ, мгновенно побелел и опустил оружие, словно все силы покинули его. Но, в отличие от парня, Акабанэ ещё больше напрягся и взвёл курок.       — Кто ты такой и как сюда проник?!       — Я… — Парень задрожал и как-то уменьшился в размерах, хотя и так вряд ли доставал Акабанэ до плеч, если судить по беглому взгляду. Тут Карма обратил внимание на кое-что, выходящее за пределы сознания…       — Твою мать… — От шока он даже опустил оружие. Из волос торчали кошачьи ушки… Хотя, как торчали, сейчас они не могли определится с позицией и всё время то вставали торчком, то прижимались к макушке, почти сливаясь с голубыми прядями… Голубыми? — Нагиса? — Парень как-то зашуганно дёрнулся, а потом выставил уже пустые ладони вперёд, как бы в защите, и зажмурил глаза.       — Я всё объясню! Только не выгоняй! — Голос сорвался, почти переходя в мяуканье, и был каким-то обречённым.       — Я надеюсь на это. — Карма как-то отрешённо уставился за спину Нагисы, и заставил его очнуться только метнувшийся за хозяином хвост. Он моргнул один раз, второй, третий и жестом заставил скукоженного паренька сесть на стул, а сам вытащил из бара бутылку коньяка. На кристально трезвую голову что-то принимать, решать и получать информацию для него будет слишком сложно. Первая стопка обожгла горло, и стало немного легче. — Прости, но мне надо успокоиться.       — Ничего. Я понимаю. — Нагиса посмотрел на хозяина из-под чёлки и вжал голову в плечи, когда стакан опустился на столешницу.       — Итак, мне нужны объяснения.       — Я… Я не знаю как это объяснить… — Парнишка мял край рубашки, что явственно показывало его волнения.       — Ладно. Давай буду задавать вопросы, а ты на них отвечать?       — Угу.       — Так… — Карма потер лицо руками, а потом растрепал волосы, собираясь с мыслями. Спокойно воспринимать всё происходящее уже сейчас было сложно, а дальше, подсказывала интуиция, будет хуже. Как бы то ни было, для обычного человека это было слишком, и подготовиться к такому в такой ситуации невозможно. Тишина продлилась несколько минут. — Ты таким стал или родился?       — Родился… Это мои родители стали чем-то похожим в ходе эксперимента государства. Я мало помню, что тогда было… Меня изучали и обучали… где-то лет десять… А потом меня забрали… Вроде…       — Вроде?       — Я не помню… Может стёрли воспоминания и отдали старому ученому… Но он быстро умер, и я оказался на улице…       — Как-то неубедительно. — Карма скептически отнесся к истории. Если государство и проводило подобные эксперименты, то маловероятно, что оно бы позволило одному из подопытных просто бродить по улицам, скорее убило, если не подходит, или дальше изучало.       — Я правда не помню! Всё, что я знаю точно, — это о своих способностях и сколько я провёл на улице… — В больших и честных глазах скапливались слёзы отчаянья, но они были быстро стёрты рукавом.       — Ладно, допустим… Почему ты не рассказал раньше об… Этой своей стороне? — Было интересно наблюдать за маленьким пареньком. Его румянец на щеках притягивал взгляд и был так очарователен, что Карма невольно улыбнулся.       — Я… Я… Не хотел… Не хотел, чтобы ты выгонял меня… Твоя ласка и любовь была такой искренней и теплой, что я никак не мог решиться рассказать правду. И я был растерян… Люди не любят бродячих животных… И поэтому твоя защита… — Нагиса говорил всё тише и тише, что последние слова потонули в густоте длинных волос. И очень мягких. Карма понял это, откидывая пряди назад и притягивая парня за затылок. Перегнувшись через стойку, мужчина поцеловал своего котёнка в макушку, и хотя он не видел эмоций на лице Нагисы, но хвост своего хозяина выдал, постукивая о ножки стула.       — Горе ты моё луковое… И дурачок! Ведёшь себя, как ребёнок!       — Я не ребёнок! — Надутые румяные щёчки вкупе с блеском в глазах делали паренька невероятно очаровательным! — Я младше тебя всего на два года!       — Ну да, ну да… Ладно, утро вечера мудренее, так что пойдём спать. Завтра у меня выходной, ещё успеем наговориться. — Бутылка была спрятана обратно в бар, и Карма, зевая, направился к спальне. — Ты идёшь? — Нагиса вспыхнул, а его глаза заметались по помещению, пытаясь за что-то зацепиться.       — Я… Эм… Я закончу и приду. — Акабанэ выхватил взглядом не вымытую посуду.       — Всё-таки ты домашние дела делаешь.       — Ну… Хе… Я… Эм… Просто не знал, как ещё отблагодарить тебя за спасение и доброту. — Карма наблюдал за смущающимся пареньком и совершенно неожиданно…       — Милый… — Нагиса дёрнулся, как от удара, и поднял взгляд на Акабанэ, который не знал, куда ему деться от смущения. Щёки обожгло невероятно быстро. Развернувшись на пятках, мужчина быстро скрылся в спальне, прикрыв дверь, и оставил не менее смущённого котёнка на кухне.       Переодевшись, Карма юркнул в холодную постель, зарываясь головой в подушку, пытаясь спрятаться в ней, а горящие кончики ушей терялись в алых волосах. Боже, ему двадцать два, он успешный человек, давно не девственник, никогда не пренебрегал женским и, что уж говорить, мужским вниманием, но сейчас комплимент, внезапно сказанный в сторону парнишки-кота, заставил его смущаться, словно неопытного школьника-ботаника. Подушка подавила стон, и в такую своеобразную защиту хотелось зарыться ещё глубже, но воздуха категорически стало не хватать, поэтому Акабанэ повернул голову в сторону, упёршись взглядом в окно.       Квартира находилась вполне в хорошем районе и на одном из последних этажей огромного небоскреба, так что вид из окон был завораживающим. Карма успокоился, наблюдая за живописной картиной, ведь мигающие цветные светлячки города гипнотизировали и притягивали взгляд, и очнулся он только тогда, когда котёнок грациозно запрыгнул ему на спину и своими голубыми глазами заглянул в его золотистые. Карма улыбнулся и похлопал рядом с собой, приглашая. Кот дёрнул ушками и улёгся рядом, накрывая человеческое запястье хвостом.       В такой атмосфере было более привычно и уютно, смущение не подкрадывалось внезапно, сердце не билось в ушах, и Морфей подкрался незаметно. Ночь была тихой, не тревожила уставших и укутывала своим спокойствием, а утром Карму разбудили неясные, еле доносившиеся из-за дверей стук посуды и шипение. Ещё сонный мозг не переваривал информацию, но после пары секунд подбросил воспоминания вчерашнего вечера. Часы показывали без четверти восемь и Карма решил ещё немного подремать, но сон уже не шёл, как несколько минут назад, хотя вроде и одеяло тёплое, и шторы закрывали вставшее солнце, но всё равно чего-то не хватало. Бросив гиблые попытки, Акабанэ поднялся с кровати и, потирая глаза, открыл дверь.       Нагиса что-то колдовал возле плиты, бегая от одного ящика к другому, суетился возле холодильника и стойки. Карма облокотился плечом о косяк и наблюдал за пареньком, но часто возвращал взгляд к длинному гибкому голубому хвосту, который покачивался из стороны в сторону, выдавая хорошее настроение хозяина. В золотистых глазах заплясали огненные всполохи, и Карма стал подкрадываться к котёнку.       — Доброе утро. — Нагиса обернулся к хозяину и солнечно улыбнулся. Ушки дёрнулись и прижались к макушке, когда мужская ладонь опустилась на голубые пряди.       — Доброе. Ты уже, я вижу, вообще решил оккупировать квартиру. — Парнишка забавно надул щёчки и опустил голову. — Ну что за хомяк у меня тут? — Карма хихикнул и несильно потянул за щёки, из-за чего те покрылись лёгким румянцем. — Ты у меня гордое и грациозное животное, которое гуляет само по себе, или пушистый комок, надувавшийся до размера шарика?       — Кем захочешь, тем и буду. Ну, а пока садись завтракать. — Нагиса вывернулся из рук и вернулся к плите, пощекотав руку мужчины кончиком хвоста. Карма перевёл глаза на этот атрибут тела и вспомнил о цели подкрасться к мальчишке незамеченным.       — Нагиса? — Голубоволосый отозвался громким звуком, похожим на короткое мурчанье, и не оторвался от своего дела. — Скажи, а откуда у тебя хвост растёт? — Акабанэ оказался за спиной парня внезапно, тем самым зажав того между своим телом и тумбочкой, и провел по интересующей его части тела против шерсти, пустив крупную дрожь по телу юноши. Тот повернул красную и шокированную мордочку к мужчине и пискнул что-то неразборчивое, руками же дёрнул края рубашки вниз. Хвост обвил чужое запястье, почти проникнувшее под ткань, и сжал его. В Карме же проснулось подростковое любопытство, которое заводило часто не туда, куда нужно, и в этот раз это подтвердил тихий всхлип.       Акабанэ словно молния поразила. И так маленький Нагиса стал ещё меньше, голубые глаза блестели из-за слёз, но вскоре они зажмурились, намачивая длинные ресницы, ушки прижались к голове настолько сильно, что почти сливались с волосами, а тело била дрожь. Карма моментально отстранился в замешательстве, но потом уверенно вернулся и, обхватив лицо, нежно поцеловал котёнка в уголок глаз, собирая солёные капли.       — Прости, малыш, я не подумал о тебе и влез не туда. — Пальцы сами зарылись в длинные и мягкие волосы, массируя затылок, другая рука легла на тонкую талию, прижимая ближе. Котёнок щекой прижался к мужской груди, слушая его сердце. Оно билось громко и быстро. Стало так спокойно, а все воспоминания были загнаны в глубины памяти этим звуком. Ушки улавливали ещё какой-то несвязанный бред.       — Это не из-за тебя… Прости… Просто в один момент… — Нагиса зарылся носиком в чужую майку и попытался собрать мысли в одну кучку.       — Ты что-то вспомнил?       — Не знаю… Да, это что-то из прошлого, но… — Котёнок поднял голову, и Карме стало страшно от настолько пустого взгляда. — Если в голове нет ничего, то это не значит, что тело не помнит.       Карма почувствовал, как тело в его руках напряглось, а остекленевшие глаза смотрели в самую душу. Мужчина тяжело вздохнул, а потом мазнул пальцем по кончику носа котёнка, на что тот забавно дёрнул им, а потом чихнул. Вернувшие свой блеск глаза скосились на нос, на котором была капелька джема. Карма тихо смеялся, наблюдая за таким поведением, и умилялся, всё ещё не выпуская того из объятий.       — Мне неважно, что было в твоём прошлом, и если в нем были плохие моменты, то, поверь, я заменю их счастливыми в этом настоящем и будущем. — Карма улыбался и стирал солёные дорожки с щёк, а потом легко чмокнул в румяное место, заставляя котёнка зажмуриться. — Знаешь, на законодательном уровне должно быть запрещено быть таким милым, малыш!       Нагиса вспыхнул маковым цветом, уткнулся в чужую грудь, начал бодаться, но слабо, и бурчал что-то неразборчивое. Это было настолько забавно, что Карма не сдержал смешка и, мягко отстранив паренька, усадил на высокий стул. На столешнице мгновенно появились приготовленные котёнком блинчики, джем и две кружки горячего чая. Завтрак прошёл в уютной тишине, только изредка со стороны хозяина квартиры доносилось удовлетворённое мычание, почти переходящее в стоны.       Нагиса готовил просто божественно, и это подтверждалось каждый день. Как бы Карма ни пытался отвоевать хотя бы часть домашней работы, парнишка стоял на своём с удивительным упорством и настойчивостью, поэтому в квартире всегда было чисто, а блюда котёнка отправляли в тихое беспамятство каждый раз. Как бы удивительно ни было, но к такому необычному сожителю Карма привык ещё быстрее, чем к обычному коту, и вскоре понял, что ходить в магазин со списком нужных продуктов не так уж и плохо, как описывают некоторые личности. Откуда в котёнке вообще имелась такая внутренняя хозяюшка, не понимал и не знал ни Карма, ни сам Нагиса.       Тихие вечера за фильмами и книгами разбавились веселыми играми или рассказами о школьных деньках Кармы. Котёнок впитывал информацию, словно губка воду. Мужчина не раз замечал грусть в голубых глазах, которые словно темнели на несколько тонов, поэтому сжимающееся сердце успокаивалось только после крепких объятий, в которые маленький паренёк попадал с завидной частотой. Акабанэ понимал, что жизнь у Нагисы и так была не сладкой, а сейчас он сидел в четырёх стенах и откровенно не понимал, для чего существует. Карма ходил с ним на прогулки и показывал город с другой стороны, а не с той, в которой жил до этого малыш, но в такие моменты Нагиса сидел на его плече в виде кота. В парках он с неким озорством кувыркался в мягкой траве, позвякивая медальончиком на ошейнике, а потом сбегал на руки хозяина, когда гуляющие детишки старались поймать необычное животное. Ох, сколько криков он вытерепел от возмущенных мамашек, а вот детишки были в восторге, когда котёнок всё же подставлялся под руки, которые не норовили выдернуть клок лазурной шёрстки. Окрас также добавлял проблем, ведь кто-то отшугивался от мужчины с котом, как от чумных, а некоторые, наоборот, старались сфотографироваться с необычным дуэтом. Не каждый день можно увидеть такое!       Нагиса не жаловался, видимо, ему было достаточно и таких моментов жизни, но Карме такого не хватало. Желание вытащить Нагису в его человеческом обличье было невыносимо, до зуда, до скрипа зубов. Хотелось быть одной из тех грёбаных парочек в парках, которые ворковали в любое время и в любую погоду. Хотелось сплести пальцы с чужими и пройтись по залитым солнцем дорожкам. Хотелось обнять, стоять под каким-то деревом и шептать несусветную сладкую дичь, просто от счастья. Хотелось забежать в первую попавшуюся кофейню, ища спасения от проливного дождя, ведь оставить зонтик дома в порядке вещей. Хотелось просто доказать этому прогнившему миру, что такое сияющее солнце досталось именно ему, Карме! Хотелось! Но это было невозможно. Да, ушки и хвост можно было спрятать под одеждой, но жизнь любит устраивать непредсказуемые ситуации, ведь никто не знает, что может случиться. А Акабанэ не готов рисковать! Нет, только не в такой ситуации! Неизвестно, ищут ли Нагису, да и внезапное появление парня-кота может поднять такую волну, что потом не выкрутишься, а если в тех экспериментах участвовало правительство, то после непредвиденного конфуза можно искать сразу место на кладбище, и не одно. Нет, несколько часов радости не будут стоить этого, и не важно чьей радости — своей или чужой.       Карма был жаден до счастья и не был готов потерять эти моменты жизни из-за небольшого промаха.       Именно поэтому сейчас он отдавал улыбающемуся Нагисе чашку с чаем, который укутался в тёплый плед и забрался на диван с ногами. Ради таких вечеров можно и засунуть свои желания подальше, да и держать за руку, обнимать и шептать любовный бред можно и так, сидя в тишине и тепле. Ну, с теплом он перегнул. Зима вступала в свои права, но батареи не сильно грели, так что в квартире стоял противный холод, на грани с зябкостью. Котёнок забавно ёжился, дёргал ушками, обхватывал чашку ледяными пальчиками и ещё больше кутался в одеяло.       — Всё ещё холодно? — Карма оставил на тумбочке помытые чашки и вернулся на диван, смотря с усмешкой в голубые глаза, которые только и были видны из кокона.       На заднем фоне играл какой-то рандомный фильм. Акабанэ почти в самом начале потерял всякий интерес к виду искусства и частенько поглядывал или даже надолго задерживал взгляд на своём малыше. Карма не отрицал своих чувств и даже не скрывал любовь от объекта симпатии, но тот или не замечал намеков, или просто откровенно игнорировал. С каждым днём казалось, что Акабанэ пытался разрушить стену, которая появилась совершенно внезапно, но с другой стороны кто-то намного быстрее клал новые кирпичики, при этом в каждый вкладывал какую-то головоломку и без разгадки разрушить что-то было невозможно. И этот «кто-то» каждый день смотрел своими большими голубыми глазами, улыбался и медленно убивал мужчину своей наивностью.       Прямо как сейчас. Стоило только произнести приглашение и протянуть руки, как Нагиса, всё же смущаясь, подвинулся к мужчине. Карма распутал одеялочный кокон и усадил Нагису между разведённых коленей, прижимая того спинкой к груди. Аккуратно, ласково, следя, чтобы не прищемить хвост. Плед накрыл ноги, а руки обхватили тонкую талию. Зарывшись носом в лазурные распущенные пряди, он явственно ощущал под ладонями жар, даже сквозь тёплый шерстяной свитер. Котёнка трясло, но уже точно не от холода. Напряжение нависло некой субстанцией и, когда после титров Карма отключил уже не нужный телевизор, к тягучей атмосфере добавилась напряжённая тишина. Долгое время никто не двигался, но Акабанэ не выдержал первым, откидываясь на спинку дивана и накрывая глаза рукой. С его губ сорвался тяжелый вздох, а потом короткий смешок.       — Скажи честно, малыш, ты меня боишься? — Он не видел, но ощутил, как Нагиса немного повернулся.       — Нет.       — Ненавидишь?       — Нет.       — Противишься?       — Нет же!       — Тогда почему избегаешь? Даже слепой сможет понять, что я к тебе чувствую. — Золотые глаза смотрели в небесные с некой болью и усталостью. — Или тебе нужны слова? Я люблю тебя, малыш, и этого не изменить, уж в моей семье так повелось! Я думал, что ты успел меня выучить всего и понять, что слова для меня ничего не стоят…       Нагиса сидел совсем рядышком и плакал, даже не пытаясь утереть слёзы, но потом подполз ещё ближе и уткнулся макушкой в чужую грудь. Цепляясь пальчиками за тёплую ткань, он искал защиты и поддержки, но её не будет, пока слова не будут сказаны.       — Я люблю тебя, Карма. — Слова были сиплыми и тихими, даже в тишине еле различимыми.       — Тогда почему, Нагиса? Зачем эта стена?       — Потому что я — не человек! — Кулачки ударили по широким плечам, но потом руки безвольно упали на диван. Нагиса просто устал, хотелось выговорить всё, что скопилось за месяцы, расставить по полочкам и наконец-то понять, кем можно быть для этого мужчины. — Я люблю тебя, поэтому и не хочу разрушать твою жизнь. Я хочу, чтобы ты был счастлив и не с таким как я. Наши отношения аморальны, они идут против общества. Тебе нужна какая-нибудь милая красивая обеспеченная девушка, которая сможет родить тебе детей, а не животное с улицы с нелепой юношеской внешностью… Пожалуйста, Карма. — Он поднял голову и посмотрел на шокированного парня с улыбкой на тонких губах и слезами в небесных глазах. — Пожалуйста, стань счастливым.       — Нагиса… Ты… — Карма смотрел на него и вскоре рассмеялся. Заливисто, громко, с небольшой хрипотцой и без злобы, с некой любовью, как умел только он. Нагиса непонимающе хлопал ресницами, но смех прекратился так же неожиданно, как и начался, а на макушку котёнка, ровно между ушек, опустилось ребро ладони. Тот пискнул, застонал и, накрыв пострадавшее место ладонями, обиженно посмотрел на хозяина. — Ты первый, кто довёл меня до такого состояния. Полнейший тупик. Я не знал, как реагировать на твою исповедь, ведь «посмеяться от души и затискать тебя» стояло наравне с «наорать и вытрясти из тебя всю бесполезную дурь». Пришлось совмещать. И ещё раз подумаешь в таком ключе — отшлёпаю и лишу сладкого. — Акабанэ дернул на голубое ушко и повалил паренька на себя, обнимая.       — Но!..       — Даже слушать не хочу. Я тебя полюбил не за твою внешность, это скорее дополнением идет к твоему внутреннему миру, очень даже приятное дополнение. Кто ещё может похвастаться, что у него есть такой милый котёнок-хозяюшка? Это прямо как в каком-то дешёвом фильме или книге: я люблю тебя просто за то, что ты есть.       Карма говорил в лазурную макушку, целуя пострадавшее место, и всеми силами удерживал на месте упирающегося парнишку, но вскоре тот успокоился и сам прильнул к мужчине. Больше слов в тот вечер не было произнесено. Их заменяли крепкие объятия и пьянящие поцелуи. Первый поцелуй был со вкусом чёрного чая, солёных слёз и освежающей мяты.       Сморённый откровениями, стрессами и слезами, под одеялом в мгновенно ставших родными объятиях, Нагиса уснул с улыбкой. Легко подхватив того на руки, Карма перебрался в спальню. Уже засыпая и сжимая в руках маленькое чудо, Акабанэ думал, что именно так и выглядит счастье.       Карма ошибся.       Настоящие лицо счастья показалось спустя несколько дней. Дней, наполненных этим самым счастьем. Обнимать, целовать и просто жить зная, что тебя не оттолкнут и не будут держаться особняком, приносило эйфорию и окрыляло. Подчинённые стали косо поглядывать на странного начальника, но слухи пускать не спешили, ведь в каком бы состоянии он ни был, люди знали, что позволить себе смешивать работу и личную жизнь Акабанэ не позволит, да и его слишком уважали и побаивались. Только Юма, заглянувший по делу к другу, посмел пошутить на тему слишком мечтательного взгляда, за что получил в лоб пустой карандашницей. Раньше почти каждый день задерживающийся Акабанэ стал теперь делать так только в редких случаях, но, как ответственный начальник, не выбегал из здания в числе первых. Нагиса часто журил его за такие выходки, но после железобетонных выводов и доказательств о сделанной работе успокаивался и кормил своего мужчину ужином.       Сегодняшний день должен был пройти тихо и без происшествий. Выходные Карма стал любить ещё больше, ведь целый день можно провести с любимым малышом. Утро решило преподнести ему маленький подарок: обычно уже бодрствующий, сейчас Нагиса спал на нём, обхватив всеми конечностями, даже хвостом умудрился обвить ногу. Выбраться из захвата не получилось, юноша только поёрзал, забавно чмокнул губками и уткнулся носиком в чужую шею, мурлыкнув.       — Эй, Нагиса, мне, конечно, приятно твоё внимание, но мне дышать нечем. И как бы ни хотелось поваляться, но вставать нужно.       — Ещё пять минуточек. — Хватка на ребрах уменьшилась, но сонное царство не сдвинулось. Карма с наслаждением наблюдал за сонной мордочкой и стал чесать за голубым ушком, вскоре ощущая приятную вибрацию и мелодию урчания. Нагиса заёрзал и всё же посмотрел на мужчину помутнёнными глазами. — Ты — демон.       — Для тебя буду кем угодно. — Нагиса скатился с мужчины, прикрывая обнаженное тело одеялом, а когда пространство освободилось, перебрался на тёплое место и обхватил чужую подушку. Карма только умилился нежности своего мальчика и, поцеловав того в затылок и плечо, направился готовить завтрак.       Солнце уже заглянуло в окна, и лёгкая утренняя дымка укутывала всё помещение, даря чувство сказки. Настроение было превосходное, на душе было спокойно и тихо, но, чтобы поспать ещё немного, не хватало тёплого тела под боком, так вдобавок с кухни доносился приятный аромат. Тихонько выскользнув из кровати, а потом из комнаты, Нагиса с кошачьей грацией и лёгкостью подобрался к слишком увлёкшемуся мужчине и обвил талию ручками, утыкаясь носиком меж лопаток.       — Ты, вроде, хотел ещё поспать. — Плита была отключена, а котёнка с лёгкостью усадили на тумбочку. — Я думал, что ты слишком устал.       — Без тебя холодно.       — Так тебя согреть? — Карма уже потянулся к любимым губкам, как Нагиса дернулся и положил пальчик на чужие губы. В его глазах читался страх и волнение. — Что-то не так? — Тот уже раскрыл рот, чтобы ответить, но…       — Карма! Ты дома? — Из-за арки показывается высокий статный мужчина с аристократичным лицом и широкой улыбкой. Чёрные глаза удивлёно расширяются, когда взгляд выхватывает хозяина квартиры и… — Так вот какого кота ты завёл… Хе-хе… Не буду мешать! — Мужчина с глупой улыбкой попятился, видимо, забыв про свою скорость, но был остановлен ножом, который вонзился совсем рядом с лицом гостя.       — Коро-сенсей, неужто думаете, что я вас отпущу живым? — От Акабанэ веяло настоящим смертельным холодом и всепоглощающей жаждой крови. Нагиса спрятался за широкую спину и вцепился в ладонь хозяина. Она дрожала. Карма дрожал весь. И эта дрожь была вызвана не яростью и гневом…       Карма боялся. Его трясло от осознания: «Знают! Про его Нагису знают!»       — Карма, успокойся, пожалуйста, и давай мы спокойно поговорим. — Коро не был бы лучшим убийцей, если бы не умел читать людей. Он понимал, что Акабанэ вполне может перерезать ему горло. В 3-Е все были достойны называться убийцами, каждый выделялся по-своему, у каждого были свои сильные стороны и недостатки, но Карма был ближе всех к кровавой дорожке. — Карма! — Мужчина уже замахнулся другим ножом, и Коро приготовился защищаться, но ладонь, сжимающую рукоятку оружия, обхватили другие ладошки и потянули вниз. Нагиса смотрел чистыми голубыми глазами и улыбался.       — Пожалуйста, Карма. — Дрожащими пальцами котёнок аккуратно вытащил нож из охладевших рук и тихо отложил в сторону, а после обнял, тихонько мурлыча, ведь знал — его это успокоит.       Карма же просто смотрел в пустоту. Убийство… Он чуть не убил человека… Из-за страха… Из-за жадности… Блядь, а ведь это слово — убить — так часто раньше произносилось в их классе, и они пытались убить Коро-сенсея по заказу министерства… Так почему сейчас? Почему сейчас так трясёт? Почему так страшно? Почему так паршиво на душе? Карма струхнул? Ха, даже смешно… Было бы… Слабость накатила волной, и воздух наполнил лёгкие. Сесть на стул и сжать в руках любимого было единственной мыслью. Дрожь сходила на нет вместе с жаждой крови. Вздохнув побольше воздуха, Карма ослабил хватку, и Нагиса аккуратно выбрался из рук. Вскоре нос уловил крепкий запах алкоголя. Глаза открылись с трудом, и взору предстал тумблер.       — Пей. — Коро возвышался над Кармой с нечитаемым выражением и протягивал бокал.       — А ведь сами зачитывали целые тома о вреде алкоголя. — Голос был хриплым, и каждое слово резало горло. Желания двигаться не было, но, пересилив себя, Акабанэ глотнул янтарной жидкости, скривившись.       — Раз шутишь, значит приходишь в себя. — Коро потрепал красные пряди и сел на соседний стул. Нагиса тихо доделывал завтрак, его тоже трясло, но бросить дело и сесть он не мог: станет ещё хуже и ненужные мысли ворохом заполнят голову. Хвост всё время путался в ногах, а ушки жались к макушке, даже слились с прядями.       — Простите, Коро-сенсей. — Карма тяжело вздохнул и запустил пальцы в волосы, оттягивая пряди.       — Страх — это нормально. Я всё понимаю, сам был подопытной крысой, а потом ходячим кошельком, сам же знаешь. Можете не волноваться, никому не расскажу. Даже жене. — После этих слов атмосфера стала мягче, исчезло напряжение и замкнутость. Коро потихоньку вытягивал нейтральными темами молодых людей на разговор, но охотно отвечал и спорил Карма, а Нагиса тихонько сидел почти в углу и только редко отвечал на вопросы, обращённые именно к нему, но вскоре занялся домашними делами, стараясь не мешать мужчинам. Юноша был счастлив узнать ещё немного о своём молодом человеке, ведь те даже не пытались что-либо скрывать или умалчивать, частенько вспоминая школьное время, когда Коро-сенсей только поменял профессию.       — Был бы у меня такой кот — я бы и не женился никогда! — всхлипнул Коро-сенсей и отпил чай с собственными слезами. На столе давно стояли тёплые кексы, посуда была вся перемыта, вещи закинуты в стирку, а сейчас Нагиса вновь порхал по кухне, мурлыкая под нос незатейливую мелодию и помешивая что-то.       — Ваше счастье, что это ваша жена не слышит. — Карма следил голодным взглядом за пареньком, преследуя глазами гибкий хвост, который покачивался из стороны в сторону и забавно дёргал кончиком. Спонтанная мысль, что когда-то Акабанэ пытался узнать маленький секрет этого атрибута, разожгла больше, а Коро-сенсей понял: бывший ученик вполне может закончить дело, если он уберется из квартиры как можно скорее. Поэтому уже в коридоре учитель обернулся на хозяев, которые решили радушно хотя бы проводить гостя.       — А твоё счастье, Карма, сейчас рядом, поэтому не упусти его, а ты, малыш, обращайся, если тебя будут обижать. — Улыбнувшись, Коро потрепал обоих по головам и ушёл, насвистывая.       Нагиса смущенно опустил глазки, явственно ощущая жар на щеках, а Карма сильнее стиснул талию и уткнулся в голубые пряди своего котёнка. Сегодня показало насколько страх потери овладел ими, но Карма наверняка знал: чтобы ни случилось, он приложит все усилия, только бы его маленькое счастье было рядом. Да, именно так.       А в будущем, в ближайшем и в далеком, их ждет много счастливых и радостных, печальных и грустных моментов, которые настают сейчас, в тёплом настоящем, и которые начались ещё тем холодным осенним днём.