Действуйте согласно плану (ну или пошлите его нахер)

Первое время, это даже немного кажется забавным, несерьезным, привычно шуточным. Первое время, кажется, что стоит щелкнуть пальцами и режим «невидимки» отключится, она вернется в мир живых и все аккуратно встанет на свои места. Первое время, Локи наивно и как-то отчаянно верит в счастливый исход. Печальная же правда заключается в том, что ничерта. Обломитесь, Ваше Высочество, ничего уже не вернуть. Плоха для Вальгаллы, хороша для царства приемной сестрички… оставайся-ка, чародейка, посередине. Смотри, наблюдай, но вмешиваться ты не можешь. Бесплотный и бестолковый призрак. Принцесса со злости пинает ногой деревянный столик, но ничего не происходит. Стол не двигается, предметы на нем не падают, все остается по прежнему. Нога по идиотски проходит сквозь деревянную ножку. * Есть какая-то злая ирония в том, что она продолжает шляться за Тором. Упорно. Словно верит, до брата еще можно докричаться. — Ну, конечно, налегай на пиво, тряпка! Это же легче, чем попытаться хоть что-то исправить, — язвит темноволосая и вплотную склоняется к Одинсону. — Ну и детские игрушки, братец, всегда знала, что рано или поздно ты вернешься к детским забавам и спрячешься от всего мира. Женщина зло шипит, продолжает ругать громовержца, попутно вставляет язвительные комментарии. За какой-то несчастный год, это становится новой нормой. * Спустя еще полтора года, Локи выясняет, что… Хела, оказывается, не самый дрянной собеседник. — И не надоело тебе, чародейка? — игриво справишивает богиня смерти. — Все таскаешься за этим увальнем и таскаешься… Душа неприякаяная. Чародейка, о боги! Дурацкое прозвище словно приклеилось к мастерице лжи и обмана, Грандмастер, будь ты проклят за него! Тор продолжает напиваться, играть в детские смертные игрушки и плевал он на Новый Асгард с высокой башни. Всем рулит Валькирия, и хоть Локи не хочет этого признавать, но она благодарна этой женщине за попытки востановить и поддержать Асгардский народ (вернее то, что от него осталось). — Как ты выжила? — вопросом на вопрос отвечает трикстер. Хела лишь тянет бледные губы в злой улыбке, а дочери Лафея чудится, всего на секунду, что левая сторона тела богини мертвых превращается в плоть насквозь прогнившую, плоть, сквозь которую видны желтоватые кости, плоть, от которой идет удушающий запах разложения. — Чародейка, — левая рука старшего отпрыска Одина касается щеки Локи. — То, что мертво, умереть не может. И трикстер начинает сомневаться, а показалось ли ей? * Она прекращает ругаться на Тора и начинает пускать только язвительные комментарии о его образе жизни. Саркастично зовет его «Королем Ничего» и часто пускается в странные монологи с пустотой. Локи нравится, что брат не один… Незадачливый революционер и креветка киборг вместе с ним. Тоже ведут не самый лучший образ жизни, но… они заботятся об Одинсоне. И это, наверное, здорово. Богиня лжи обмана садится на диван рядом с Тором. Она скучает по физическому контакту, честно, очень хочется что-нибудь взять в руки, кого-нибудь обнять, начать чувствовать как при жизни (редкие прикосновения Хелы не в счет, она скорее из какого-то издевательства то толкает трикстера в плечо, то самодовольно треплет за щеку, как маленькую). — Ты все равно не услышишь, — хмыкает дочь Лафей. Рука непроизвольно тянется и чуть… пытается приобнять Одинсона за плечи. — Но я бы многое отдала за одно объятие с тобой. Рука все-таки касается плеча громовержца и… о чудо, не проходит сквозь него! Тор недоуменно поворачивает голову к Локи и пьяным почти-что бессмысленным взглядом смотрит на богиню лжи и обмана. — Локи? — так неверяще, но с восторгом. С предыханием. — Я здесь, — с глупой улыбкой в ответ отвечает богиня лжи. — Здесь… … именно этот чудесный момент все рушится, рука проходит сквозь Тора, физический контакт теряется, а взгляд брата становится потерянным. Трикстер все еще сидит на диване, рядом с братом, но… тот снова ее не видит. * — Это работает так, — просто говорит Хела. — Ты копишь силы, год, два, три, в твоем случаи четыре. Для того чтобы потратить все что скопилось на легкое прикосновение и пару секунд в обществе пьяного олуха. Пойми, чародейка, твоя позиция с застрявшей по середине выгодна именно такими «плюшками». Чисто теорретически, благодаря этому ты можешь вернуться в мир живых. Локи сжимает губы в тонкую нить: — Чисто теоретически, сколько нужно накопить сил, чтобы это провернуть? Богиня смерти хмыкает: — Не сколько сил, а сколько времени, детка, — качает головой женщина. — Если тысяча лет для тебя не срок и ты готова к этому… это похвально. Локи готова поверить и в эту зыбкую надежду. * Хватает ее, конечно же, на год. Вы не подумайте, она бы и рада дольше, но… мир сошел с ума по новой. Мстители собираются оправдать свое название и мстить, а еще у Человека из Железа есть классное изобретение, для скачков во времени… Короче, Локи должна быть в центре событий здесь и сейчас! А не по ту сторону критикую выпивоху братца. Она шипит, плюется ядом и как в старые добрые времена выставляет ультиматум. — Много хочешь, чародейка, мало получишь, — насмехается богиня смерти. — А мне, что с твоего воскрешения? Ни полцарства, ни благодарности… — А народ Асгарда не в счет? Ты получаешь энергию силы от Асгарда, сейчас ты тоже не в лучшем из состояний, тебе нужна былая мощь. Я вернусь и в лепешку расшибусь, но наш народ и наша земля встанут с колен. И к тебе вернется сила, былая сила, а может и больше. Помоему это выгодно. Хела все смотрит и смотрит на трикстера, взвешивая в голове все «за» и «против». — Подарила тебе жизнь раз, подарю и два, — загадочно и задумчиво произносит женщина, надрезает острым клинком свою ладонь и собственной кровью чертит на лбу Локи рунические символы. — Смотри, чародейка, не обмани, иначе… Что же там «иначе» Локи так и не узнает. Она резко открывает глаза… в башне Старка. Вокруг суетятся люди, Человек из Железа лежит без сознания, а к ногам трикстера буквально падает тессеракт. Ну что ж… такого развития событий она не припоминает, но кто отказывается от второго шанса? Осталось только понять, как вернуться в прежнюю временную линюю… Ловкие женские руки с легкостью подхватывают любимый артефакт.