Металлический звон небес

-О, Лерундель, тебя Леший искал, - говорит Фредди. -Да? Ладно, схожу к нему потом. -Так, и какие у тебя новости? – с задором выпытывает Фред. -Ты про нашу охоту или про армию, которая живет у меня уже как 4 день. -Сначала расскажи про охоту, поинтереснее будет. Валерий начал рассказ о ночной ловли, о смешных моментах, и о ночных красотах. Кипелов выходил с жителями иного мира на улицы ночного города. Он одевался так, что бы его ни узнали даже самые близкие люди: черный кожаный плащ, купленный еще в 90-х у приятелей бандитов, у которого капюшон из тонкой кожи, был настолько объёмен, что закрывал лицо, и его не было видно. Руки были затянуты в черные перчатки на заклепках без пальцев, чтобы плотно обтягивали руку. Валерий шел вдоль улиц города, а его подданные скрывались в зданиях и в старых дворах, передвигаясь как ветер, но стоило Кипелову, лишь остановится напротив жертвы, так они сразу же окружали того, чья судьба уже решена. Сначала Валерий вел с человеком небольшой разговор, а потом отдавал приказ, чья будет эта очередная жертва. Охота заканчивалась где-то в 4 часа утра. Фредди искренне смеялся и подкалывал Валеру, а тот ему не уступал. -А как твои три чудных? -Четыре, не поверишь, кто приехал. -Так, и кто? -Роджа. -Да ладно, за Беном ведь? -Ага, за Беном, твой муж заботливый оказался. - Он так только к Бену относится. Умрет за него. -Да это он за тебя умрет. А Бен – это ваша любовь. -Да, - Фред пожимает плечами,- Мне жалко Роджера. Прошло вот уже практически 30 лет, а он все безутешен. -Слишком сильная любовь никогда не угасает, он будет утешен, когда окажется здесь, рядом с тобой. У каждого свой срок. Не думай, что время лечит, просто привыкаешь к боли. Через 3 дня, как и обещал Роджер, они все вместе съезжают с квартиры Кипелова. Люди Тейлора нашли им жилье, но Валерий зря понадеялся, что у него будет свободно как раньше, потому что парни все время зависали у Кипелова, если тот бывал дома. Джо постоянно шутил, имел очаровательную улыбку. Бен любил рассказывать разные истории, обсуждать с Валерием индустрию рока. Рами был очень заботливый, в меру скромный, постоянно волновался за Кипелова. Иногда Валерию даже казалось, что он пытается оказать знаки внимания ему. Но смотря на то, как Джо и Бен спокойно к этому относились, выкидывал эти мысли из своей головы. У Валерия же Репетиции шли полным ходом и уже начинали собирать материал для альбома, как инициативу проявил Роджер. Он предложил запись совместного альбома, ибо парни выели ему мозг с этой темой. Но в своем предложении он это опустил, потому что, посмотрев несколько концертов группы, проникся и сам захотел совместный альбом. Кипелов сначала запротестовал, но все-таки согласился. Начался новый этап записи материала. Валерий допевает свою партию, и падает на диван в студии, еще надо записать начало партии второй гитары и на сегодня все. -Валер, слушай, тут тебе передать просили, а я про него забыл как-то…-отвечает директор группы Кипелов. -Да? И от кого же? -От Рами Малека. -От Рами? Малека? Ничего не путаешь? -Нет, нет, точно от него. Прости, мне надо отойти на минуту. Валерий удивленно разворачивает бумагу и видит там небольшое стихотворение. Кипелов ничего не понимает, все выглядит очень странным, и не за что ухватиться. Моя душа, блуждавшая во тьме, Средь призраков и образов туманных, Плыла, горевала о судьбе, О доле несчастливой, нежеланной. «Ничего себе, а Рами тот еще поэт»- думает Кипелов. Моя душа, тонувшая во мгле, Молила: только б в пропасть не сорваться; Но небо не услышит в тишине, И вот-не получилось удержаться... Упала вниз... а там твоя душа... Прекрасная, лучистая, святая... И, позабыв о тягостной борьбе, Вдруг засияла в нежной синеве, Вокруг всё тихим светом озаряя, Моя душа, уснувшая в тебе... Кипелов сидит, уставившись в листок, а его мозг отказывается понимать происходящее. А главное, не известно, как прояснять все то, что на него только что свалилось, идти снова к директору или к Рами, и зачем Малеку вообще это писать. А Малек рвал на себе волосы целый месяц, крича, что этот, чертов, директор куда-то уехал, а Малек не знает даже его номера телефона. -Парни, это катастрофа…Это КАТАСТРОФА! – паниковал Рами, нарезая круги по комнате. -Надо было узнать все-таки телефон, - рассуждает Джо. -Да, если б, я знал, где он, я бы сам поехал бы, не получилось бы самому, голубей отправлял бы, да не важно…. А теперь что? -А чего ты так паникуешь? Ты же рано или поздно все равно собираешься признаваться Кипелову? -Да, возможно. Но что я там написал? Стих! Вот что! Я писал это в надежде, что меня не будет в этой стране, а теперь гениальный Кипелов увидит мое страшные строчки, которые только сжечь можно! -Не драматизируй, не такой уж твой стих и плохой. -Господи…. Малек до последнего надеялся, что он все-таки успеет перехватить его послание, но не тут то было. Однажды, во время их очередного посещения обители Кипелова, Рами заскочил в гостиную, забрать, то, что его просили принести и увидел свое письмо, лежащее на столе, среди других бумаг. Сердце пропустило удар, и он понял, что Валерий все знает и должно быть в скором времени поднимет эту тему. Но время шло, а Кипелов молчал. Практически месяц Валерий хранил обет молчания, и Рами уже перестал думать об этом. Но беда приходит всегда неожиданно, поэтому один раз, когда Кипелов и Рами сидели в гордом двойном одиночестве, опасения Рами, наконец, прозвучали. Кипелов придвигает стул ближе и подпирает щеку, внимательно смотря на Малека. От этого взгляда у Рами внутри сердце ухает вниз, по телу бегут мурашки, и Рами утопает в этих глазах раз за разом. -Рами, - начинает он, - Слушай, ты ничего не хочешь мне, сказать? Оба прекрасно понимают, о чем говорит Валерий. Оба прекрасно знают, что возможно им предстоит непростая психологическая и словестная битва. Но Кипелов абсолютно спокоен. -В принципе нет, а что? Валерий приносит письмо. -Мне сказали, ты писал. -Ну да, думал, может быть тебе понравится, возьмешь для песни. -Для песни? -Да, у вас же готовится альбом. -Ладно. Напишу на это песню. -Нет, - выпаливает Малек прежде, чем подумать,- Точнее да, просто может текст не очень подходящий? -Так ты же для песни писал? Почему нет? -Я не профессионал. Кипелов пожимает плечами. - Наша поэтесса подправит. Валера, как у тебя, получается, так ловко ловить людей. Рами всей душой не желал, что бы на его стихотворение была написана песня, потому что выставлять чувства напоказ, которые он хотел подарить Валерию слишком не хотелось. Кто его вообще тянул за язык, ляпнуть про песню. Теперь был лишь один выход, сказать правду. -Валер…, слушай, не надо песню. Я не для этого писал. Валерий удивленно смотрит на Рами или просто играет. -Валер, я…, я сказать хотел. В общем, я люблю тебя, Лер. -Рами, - вздыхает Кипелов и берет того за руку. А у Малека дрожат руки, и леденеют пальцы. -Послушай, ты прекрасный малый, но пойми, Рами, я живу совершенно другой, опасной жизнью. Я не хочу тебя втягивать в этот темный мир. - Валер, - хриплым сорвавшимся голосом, произносит Рами, у которого уже случился инфаркт и который уже успел умереть. На глаза навертываются слезы, и Малек напрягает все свои силы, что бы ни дать им воли. Но Кипелов продолжает держать дрожащего Рами за руку, и смотрит, как тому кажется, прямо в душу. -Прости, - говорит Малек. Он не знает, что его больше волнует, то, что Кипелов ведет какую-то опасную жизнь или что его слова звучат как отказ. Но явно знает, что не оставит своего невероятного соловья одного, потому что понимает, что Кипелов в ком-то нуждается, Валерий очень сильный человек. -Все нормально, - отвечает русский. Рами выдавливает из себя улыбку. «Я люблю тебя, больше жизни» - думает он, «и никогда не разлюблю». Домой Рами приходит совершенно разбитый. Садится на кухню, открывая крепкий коньяк, и начиная активно его хлестать. -Господи, Рами, -Джо садится рядом, аккуратно дотрагиваясь до плеча, - Что с тобой, приятель? -Я идиот. Короче, Кипелову в любви признался. В комнате повисает молчание, а Джо только сжимает плечо их страдающего Малека. -Он тебе прям отказал? -Нет, точнее да. Он сказал, что его жизнь наполнена разными вещами, который обычный человек может и не выдержать. И ребята, я не знаю, что мне делать, я так волнуюсь за него. Я люблю его, я… - Рами зажмуривается, понурив голову. -Ну, ладно, тихо, тихо – Джо прижимает друга к груди, - ты же понимаешь, что фактически он тебе не отказал. -А как это называется? Не мог же он сказать: «Иди ты Малек в одно место». -Он побоялся за тебя? – спрашивает Бен, и Рами накрывает еще больше. Он хватает бутылку с коньяком, начиная залпом пить из горла, до тех пор, пока Джо не успевает ее отнять у Малека. -Иди спать, утром поговорим и все решим.