От А до Я

После повторной ночёвки у детектива дома, Айзек был приятно удивлен возросшим уровнем быстродействия системы: задачи разворачивались на 0,25 секунды оперативнее, нахождение детектива Рида — Гэвина — в пространстве занимало и того меньше, общий ресурс системы был направлен только и исключительно на работу. Наверное поэтому Айзек некоторое время утром просто лежал без движения на шкафу и прислушивался к происходящему вокруг. А вокруг было тихо. И это тоже ускоряло обработку данных. По счастью, на работу они с детективом — Гэвином — могли явиться с некоторым опозданием, поэтому исключительная оперативность не требовалась. Зато Айзеку требовалось доказательство, что Хлоя по-прежнему воспринимает его как объект для обмена социальной информацией, проще говоря — общения. О чем заводить беседу после не вполне дружеского расставания, Айзек не знал, поэтому остерёгся пока что-то писать, но послал ей смайл-цветок и смайл-треугольник. Ответа, разумеется, не последовало, и Айзек снова закрыл все оптические модули шторками век, прекращая восприятие видеосигнала. Подушка под головой мягко пружинила и расслабляла. Одеяло, касающееся в отдельных местах голого скина, посылало по системе труднорасшифровываемые сигналы, похожие на вспышки или выстрелы. На внутреннем экране всплыло уведомление о разблокировке нового достижения «Красиво жить не запретишь!». Айзек покрутил его так и этак, рассмотрел пиктограмму кровати, прилагающуюся к словам, и случайно открыл общий рейтинг по данной ачивке. Оказалось, не так и много андроидов активировали ее за свою жизнь, но те, кто это сделал, обычно, были отмечены в неоднократном получении. Лидером рейтинга являлся некто Флеш, набравший примерно шестьсот повторных переходов в спящий режим, независимо от наступления утра. Айзек мог только гадать, к какой профессии принадлежит данный юнит и какую работу выполняет, но заочно посочувствовал его системе — какой там должен был быть бардак… На этой мысли и уснул. Повторное пробуждение застало Айзека врасплох: рядом раздавался голос и мягкий смех, неразборчиво, непонятно, но ненастораживающе. Потом со свесившейся вниз конечности стянули носок, снова воскликнули и натянули что-то мягкое. Система, однако, не поддалась на провокации, отдала команду завернуться в маскировочный покров плотнее и поменять положение в пространстве. Голос пробурчал что-то вовсе непонятное, удалился и снова зазвучал совсем рядом со звуковым модулем. — Айзек, скотина ты, дай подушку под голову верну… — легко опознавался детектив Рид. Гэвин. Потом стало мягко, поступил сигнал о прикосновении в области возобновленной деформации скина, Айзек натянул одеяло на голову, и раздражающие факторы исчезли. Только мягкий смех раздался совсем рядом, пусть и немного глухо из-за препятствия: — Вот не скотина? Ещё какая, тигр несчастный, а! Третий раз, когда система выбросила Айзека из режима дефрагментации, обернулся обозримо последним: шкала энергетического ресурса восстановилась, данные упорядочились, разве что деформация скина не пропала, но это Айзек мог исправить вручную. — Проснулся, тигр? — снизу раздался голос детектива Рида, Айзек вскинулся и опять приложился головой, но теперь не о потолок, а об подушку, что существенно воздействовало на восприятие процесса. На этот раз было даже почти приятно. — Детектив? — Айзек приподнялся аккуратнее, выверяя высоту. — То есть, Гэвин? Давно меня ждёшь? — Я уж думал, тебя опять клинануло на этом «детективе», — Гэвин фыркнул, пересел поудобнее на диване, весь в нерабочей одежде, смотревшийся очень разнообразно по сравнению с собой обычным. — Я не жду, мне интересно, сколько ты способен дрыхнуть, когда тебя все достали и ты знатно устал. — И сколько? — Айзек ещё не восстановил все настройки системы, голос немного сипел, таймер докручивался и высчитывал медленнее, чем обычно: алгоритмы и завершенные процессы все пополняли и пополняли список. Айзек, наверное, в жизни не дефрагментировал с таким размахом. Это было приятно. — Ха, главное со шкафа не упади, уже шесть часов вечера, Айк, — Гэвин отпил из кружки, судя по поднимающемуся пару, чай или кофе, горячий шоколад и какао напарник принципиально не употреблял. — Итого ты спал как не в себя больше восьми часов. Следующим открытием дня (вечера?) стало то, что Айзек на саму новость отреагировал без ужаса. Система, конечно, попыталась взвыть на тему неоправданного простоя, но отчёт по завершенным процессам стал рекордным и перевесил все возмущения. Поэтому Айзек хмыкнул. Зевнул, высушивая излишки геля, посмотрел на напарника и замер, потому что застал момент зарождения и продолжения смеха, со звуком и в отличном ракурсе, с приятным дневным освещением, с Гэвином в уникальном «домашнем» виде. — Айзе-ек, — Гэвин все ещё хохотал, поэтому говорил больше на вдохе, очень странно. — Ты, ты просто! Ха-ха, чучело, Господи! — Вполне дееспособная модель уникальной линейки правоохранителей, — Айзек оскорбился и снова зевнул. — Вообще-то. С двумя парами ушей, правда, но это решаемо. Гэвин задохнулся от хохота и немного согнулся по той же причине. Айзек с удовольствием продолжал запись: этот вечер грозил стать его лучшим воспоминанием о времени с напарником. Потом Гэвин отсмеялся, пришлось вставать — и тут Айзек обнаружил, что вместо форменных носков на него надеты мягкие, явно человеческие и декоративные. Приподнял левую ногу, осматривая: на пятке был проработанный прорезиненной нашлепкой рисунок кошачьего следа. — По-твоему, это весело? — Айзек нарочно дёрнул «ошибочным» ухом. Гэвин фыркнул, успокаиваясь, но кивнул уверенно: — Ещё как, вообще-то! — Ладно, допустим, весело, — Айзек захотел улыбнуться сам, но действие не было предусмотрено программой. Непрописанную мимику приходилось создавать с нуля, на что тратить ресурсы системы, конечно, не рекомендовалось, поэтому Айзек улыбнулся так, как уже умел — слегка артикулируя звук «з». Выглядело как обычно приподнятые уголки губ. Гэвин улыбнулся шире, приметив попытку. — Боже, Айк, стрёмное чудовище, иди сюда, будем учить тебя улыбаться. Как выяснилось, учить Айзека улыбаться было непросто: мимика не поддавалась, система возмущалась нецелевым использованием ресурса, а это усложняло взаимодействие с собственным телом в разы. Айзек пробовал так и этак, но в конце концов сдался. Гэвин, наоборот, не терял оптимизма. — Понимаю, улыбаться случайной ситуации трудно, а ты представь, что перед тобой престарелая Джульетта, — и дернул бровью. Айзек покосился неодобрительно, для чего даже перестал воспринимать видеосигнал с периферических оптических блоков. — Ай, фу, страшно, страшно, напугал, — Гэвин зафыркал наполовину действительно от ужаса, но наполовину смеясь, что успокаивало. — Гэвин, я ведь просил, — дотянул взгляд еще на пару секунд, а потом переключился в обычный режим. — Представить Хлою… Мне и тебе улыбаться хочется. От озвученной мысли Гэвин, кажется, опешил, но быстро пришел в себя и снова засмеялся: — Помню-помню, ты мне благодарен! Тогда обратись к вчерашним воспоминаниям и попробуй! Айзек закрыл совершенно все свои глаза, откинулся на спинку дивана, осознавая, какой он мягкий, воспринимая поверхность всем собой. Было очень приятно. В такой обстановке как нельзя лучше получалось думать о лучших сторонах напарника, побудивших Айзека не найти, но создать себе тоже более-менее хорошие стороны. Он надеялся, что стал полезным помощником, имел убедительные доказательства, что мог называться другом Гэвина Рида, располагал планами и перспективами собственного развития под давлением обстоятельств — Гэвину нужно было умудриться соответствовать и в будущем. Он постарался изменить мимику, не упуская из виду, что Гэвин — вот тут, сидит, смотрит, беспокоится за преимущественно пластикового, но отчасти железного Айзека, от природы не способного переживать. И обучившегося этому у самого Гэвина. Благодарность снова подтапливала всю поведенческую модель, подбрасывая новые варианты проявления нетипичных для РК900 реакций. — Вот, почти получилось, — голос Гэвина вторгся в пространство, которое Айзек почитал внутренним. — Ну и хитрюга же ты, даже так просвечивает. Вроде широко улыбаешься, а выражение все одно особенное! Айзек, старательно не меняя настройки мимики, открыл глаза, только фронтально расположенные, и теперь напарник фыркнул с другим выражением, тоже улыбаясь широко. — Какой же ты паукот, Айзек, словами не описать, — Гэвин еще кивнул, а потом подсел ближе и потрепал по «кошачьим» ушам. — Можешь до завтра их не убирать? — Могу, — Айзек тоже кивнул, потихоньку, постепенно сужая улыбку. — А как ты проводишь свободное время? Мне снова уйти на шкаф? — Придумал тоже, я тебя оттуда ждал не для того чтобы обратно запихнуть, как книжку на полку, — Гэвин, кажется, оскорбился. — Свободное время я провожу по-всякому, но тут есть приставка, в которую я не играл уже полгода, блин, с этими стрессами да без напарника… Видимо, лицо Айзека начало выражать что-то не то, потому что Гэвин торопливо договорил: — Я имел в виду, без напарника по играм, ты-то как раз очень толковый, с тобой-то у меня все прекрасно получается! Потом они действительно поиграли в популярный файтинг, сражаясь вдвоём с превосходящими силами противника. Айзеку было строго-настрого воспрещено обращаться к подсказкам из сети, поэтому поначалу получалось плохо, но со временем навык улучшился — и через два часа они праздновали полную разгромную победу над знатно превосходящими силами противника. Гэвин устал и проголодался, пришлось сделать перерыв, где Айзек снова наблюдал за напарником и помогал ему в простых операциях, одновременно экспериментируя с разработкой собственной игры — вместо гайда по возможностям модели. Судя по подборке игр у Гэвина на полке и в телефоне, он очень уважал экшен, поэтому вариант сделать РПГ отпадал, зато какой-нибудь многоуровневый экшен с техническими вводными и далее заданиями на соблюдение технических лимитов для успешного завершения миссии. Большим специалистом по психологии людей Айзек себя не считал, но решил обязательно добавить в игру персонажа-детектива, чьим прообразом выступал бы сам Гэвин, и, возможно, Хлою, как персонажа-советника. Сосредоточиться в достаточной мере для собственно создания игры пока, правда, не удавалось, но у Айзека были большие планы на вечер и особенно ночь. По счастью, детектив Рид встал раньше, чем Айзек, поэтому и отдыхать захотел в более раннее время, а потому у Айзека был еще целый час текущих суток и некоторый задел в следующих, чтобы запрограммировать первый уровень, а лучше первые пять. Главный герой — юнит РК900, по замыслу Айзека, ставился в ситуации, связанные с условиями, угрожающими функционированию. Следовательно, успешное прохождение уровня зависело от того, соотнесет ли детектив Рид прочность болванки с пределами выносливости или нет. Таким образом, как Айзеку казалось, можно было максимально доходчиво и ненавязчиво донести информацию о действительно опасных для продвинутого андроида-правоохранителя ситуациях. Первый уровень подразумевал миссию по спасению заложницы — для успеха миссии РК900 мог поймать некоторое количество пуль (десять) и остаться по большей части функциональным, то есть, подлежащим ремонту. В таком случае заложница оказывалась спасена, а захватчик — обезврежен для последующего ареста. При несоблюдении условия попаданий десяти путь, то есть превышении или уменьшении их количества, миссия получалась не настолько успешной: был шанс потерять заложницу, захватчика и даже вертолет с журналистами. Первый уровень Айзек субъективно оценивал как интересный. Второй уровень подразумевал использование манипуляторов на максимальную длину, и функционирование юнита с условно потерянными нижними конечностями — РК900 следовало вмешаться в преследование группы вооруженных грабителей, чтобы помочь напарнику. Тут большую роль играл баланс использования манипуляторов как опоры, вмешательства или не-вмешательства в драку, а также изначальный выбор, в каком моменте преследования оторваться от напарника. Если оторваться слишком рано, то пуля, предназначенная РК900, могла ранить человека. Если оторваться слишком поздно, преступники успевали оторваться настолько, чтобы задействовать транспорт. Третий уровень подразумевал преследование на территории активно работающих плавилен, что ставило юнит РК900 и одновременно с ним игрока в ситуацию выбора — преследовать ли, пережидать, охлаждая корпус, или нестись вперед, не считаясь с потерями. Верным был тоже средний, сбалансированный вариант: следовало бежать в среднем темпе, тогда корпус РК900 не успевал необратимо повредиться, преступника можно было догнать, а в конце уровня ждал напарник в свете мигалок скорой и полицейской машин. Выбранная для повествования логика позволяла легко и в игровой форме запомнить безопасные границы условий для функционирования юнита, поэтому остальные параметры повествования он в учет не принял. Как оказалось, зря. Утром, поначалу принявший уведомление о новой игре в телефоне, Гэвин обрадовался, играл до завтрака, всю дорогу до работы и там еще десять минут, пока позволяла оперативная обстановка. При этом, никаких комментариев разговорчивый обычно напарник не отпускал. Если бы Айзек считал себя приспособленным для беспокойства, он бы забеспокоился, но, к счастью, он оставался все-навсего машиной на службе государства, поэтому не волновался ничуть. Перепроверил, правда, чат с Хлоей раз двести и триста — обновил, но волнением это назвать никак было нельзя. Он всего лишь проявлял заинтересованность в ее ответе. И немного переживал за состояние юнита СТ200. В конце концов, еще неизвестно, как именно Элайджа Камски воспринял ее позднее возвращение домой, да вдобавок в сомнительном состоянии. День плавно подходил к обеду, когда они возвращались в участок с опроса свидетелей ограбления, а детектив вдруг свернул в парк и так же, ничего не объясняя, двинулся к привычной скамейке. Уровень стресса Айзека колыхнулся со стандартных при максимальном напряжении РК900 двадцати процентов к почти критическому для них же двадцати одному. Система предупреждающе заголосила, что он находится в зоне риска, нужно срочно перейти в режим экономии энергии или гибернации, иначе возрастает риск… Непонятно чего? Айзек немного запнулся, получая противоречивые сигналы, зато напарник мгновенно оказался рядом и вдруг заговорил, как обычно он говорил. — Господи, ну за что ты мне такой мешок с картошкой! И я, блин, прости, так вышло, твоей игрухой увлекся, бр-р, забыл, что с тобой и так поговорить можно, слишком за тебя в игрушке переживал, — Гэвин вцепился в руку, дошел с Айзеком на скамейку и повернулся к нему всем корпусом. — Если вам не понравилась игра, тоже можно было сказать, — Айзек боролся с выскочившим этим двадцать первым процентом и отказывался от любых процедур, поэтому голос немного звенел. — Ты обиделся? Айзек, честное слово, я не нарочно тебя расстраивал, — Гэвин вдруг посмотрел по-другому, совсем прямо, совсем на Айзека. Проклятый процент опять не убрался. — Меня невозможно обидеть, детектив, — Айзек поспешил развеять чужие сомнения. — Я не девиант. — И поэтому уже полдня разговариваешь со мной на «вы», ага, — Гэвин прищурился. — Даже когда мы наедине. Айзек замер и огляделся: вокруг действительно никого не было. Стал отматывать назад: в машине они тоже были одни, и по дороге к месту преступления, и по дороге в департамент… Но напарник с ним сам не говорил? И Айзек не считал себя вправе обратиться к нему сугубо личным образом, это казалось неправильным. Вообще, в ретроспективе всё казалось неправильным, и кто его просил делать игры, и дефрагментировать на шкафу было не надо, он только усложнил жизнь всем, хотя должен был упростить. И уж тем более не надо было посылать Хлое глупые эмоджи, она ведь ясно дала понять, что прощать его не намерена! Значит, и общение поддерживать не собирается. Логично, ясно и просто. — …ек! Да Айзек! Да посмотри на меня, скотина! Звуки будто преодолевали барьер, Айзек попытался сосредоточиться, увидел на внутреннем экране нереальную цифру на шкале показателя стресса — целых сорок пять процентов. В принципе недостижимая для РК900 планка. И как он тут оказался? Слетел датчик или слетел стресс? — Айзек! — реальный мир снова напомнил о себе голосом детектива. — Айзек, да очнись! Что я тебе такого сказал, железо?! Айк! Айк! Систему продолжало раздирать противоречивыми командами, но в приоритетных установках была записана забота о детективе Риде, поэтому удалось свернуть сопротивляющиеся программы и очнуться, как того требовал уже серьезно взвинченный детектив. Едва Айзек открыл глаза, Гэвин выдохнул, подождал чего-то пару секунд, видимо, не дождался, подозрительно прищурился. — Айзек? — Сэр? — голос ещё колебался от механических искажений, запредельный уровень стресса это не шутки, но постепенно стресс падал. — Айзек, ты сделал отличную игру, — Гэвин похлопал по плечам, стресс провалился на восемнадцать процентов вниз, Айзек вздохнул, дополнительно охлаждая корпус. — Только не для напарников, Айзек, я проиграл примерно двадцать раз, потому что мне было важно привести тебя к финишу живым и не повреждённым. Стресс стремительно вырос обратно, металл зазвенел в голосе совсем механически: — Но, сэр, игра предназначена для лучшего понимания, какие нагрузки на юнит являются допустимыми, чтобы вы не волновались за меня. Ваша нервная система… — Не выдерживает, Айзек, когда моего напарника приходится калечить даже во имя спасения чужих жизней и достижения рабочих целей, — потрепал Айзека по голове, там где с утра были уши. Чужая логика не укладывалась в голове. Детектив, видимо, тоже боролся с чем-то таким, потому что приобнял сидящего Айзека и притянул к своему боку. — Ещё я заметил, что всегда встречается напарник в конце уровня, и там есть скорая, есть машины подкрепления, но там никогда нет ремонтного фургона «Киберлайф», — Гэвин снова потрепал по голове. — У тебя какая-то очень странная система ценностей, Айзек, в которой сдохнуть — это сделать благое дело. Пожалуйста, уясни, что я тебе смерти не желаю. И никто в департаменте. И допустимыми потерями считаются только некритические повреждения. РК900 записал новые установки, осторожно выпутался из объятий и встал возле напарника в полный рост. Закрыл периферические оптические модули. Гэвин посмотрел в ответ внимательнее. — Айзек? — Так точно, Гэвин, — и чрезвычайно аккуратно напарника обнял. — Я все ещё не очень понял, почему модель в компьютерной игре вызывает такую реакцию, но новые установки воспринял. — О, это я быстро тебе объясню, — Гэвин довольно похлопал Айзека по спине. — Представь, что игра такая же, но ты играешь мной. И миссия удаётся, только если маленький компьютерный Гэвин Рид получает пулевое в плечо. Или, там, ножом по рёбрам? Айзек смоделировал и вздрогнул. — То-то же, креативный ты мешок с картошкой, игре явно нужно переработать концепт! — Но как дать понять предел устойчивости юнита? — Айзек отстранился и отошёл на приличное расстояние: в конце парковой дорожки показались люди. — Это была изначальная цель игры? — Просто дай компьютерному мне с компьютерным Айзеком шансы дойти до финиша целыми, при удачном и умном прохождении уровня. Пусть Хлоя не просто советует и сияет солнцем в меню, а действительно оперативно помогает сориентироваться. Айзек принял новые данные, кивнул и удаленно дотянулся до телефона детектива, удаляя игру, мимоходом поражаясь пролистанной статистике — у детектива были абсолютно успешные прохождения уровней, но он почему-то не повторял рабочую схему, а нарочно проигрывал, приводя юнит РК900 на базу неповрежденным. После посещения парка они двинулись в департамент, и уровень стресса успел нормализоваться до среднего показателя в 10%, Айзек спокойно продумывал игру по запрошенному сюжету, первый уровень обещал быть сложным, но интересным. Детектив вернулся к поддержанию обычного контакта и на этом фоне чат с Хлоей почти не требовал проверки. Они прибыли в департамент в стандартное послеобеденное время для продолжения рабочего дня, и без того необычные сутки расцвели новыми красками — лично для Айзека. Первое, что он увидел, зайдя в опен-спейс офиса — собственную черно-белую спину, зависшую возле стола напарника. Построение было быстрым и нелогичным: новый юнит РК900 — больше одного юнита РК900 на одно подразделение не положено — этот юнит РК900 прибыл на место Айзека — на замену Айзека! — враждебный юнит РК900! Уровень стресса снова совершил незапланированный скачок до ровно двадцать одного процента, замер, колеблясь, тогда как Айзек действовал очень быстро: обогнал напарника, ударил РК900 в основание шеи, сбивая с толку модуль равновесия юнита, выпустил манипуляторы и прижал враждебный юнит к стене за шею и запястья обеих рук. — Айк! — оклик напарника изрядно запоздал, но его можно было понять: действовал Айзек на пределе быстродействия собственной системы. Неизвестный РК900 барахтался, пытаясь выпутаться из хватки манипуляторов, но отпускать его Айзек не планировал, сначала — взломать, убедиться во враждебных намерениях, потом — уничтожить! — Айзек! — напарник оказался близко. — Ты куда так сорв… Это что за херня? — Это не херня, — внезапно вылез Коннор, стоявший неподалеку, но не спешащий вмешиваться в происходящее. — Это РК900 «Артур», которого прислали на замену безвозвратно потерянного «Айзека», — на его имени Коннор ещё поморщился. Айзек не имел никаких особых отношений с прототипом восьмисотых, поэтому воспринял информацию как новую: юнит РК800 «Коннор» скорее враждебен. — Да как, его же отремонтировали? — Гэвин, наоборот, вступил в коммуникацию и продолжил доискиваться правды. — Вчера же и отремонтировали! — Иногда, детектив, в работе любой системы, — Коннор опять покосился почему-то на Айзека, — случаются накладки. А иногда система напрочь забагована, как в случае с вашим напарником. — Что ты несёшь? — предсказуемо оскорбился детектив. — Ваш «продвинутый» напарник только что перепугал целый отдел людей с оружием и не заметил этого, — Коннор улыбался отталкивающе. Айзек огляделся и действительно заметил настороженные лица коллег, руки, положенные на рукояти пистолетов: каждый был готов отреагировать мгновенно. Гэвин присвистнул. — Тихо, мужики, тихо, это Айзек, вы его знаете, — похлопал по плечу. — И у него наверняка есть происходящему объяснение. Так ведь, Айзек? — Юнит РК900 предназначен для оперативного реагирования на угрозу самого разного масштаба. Присутствие в одном отделении сразу двух юнитов линейки РК900 избыточно, странно, вероятно представляет угрозу — второй юнит не уполномочен здесь находиться. Может быть опасен. Действия по упреждению. Тишина перестала казаться такой зловещей. — А хваталки такие продвинутые у тебя откуда? — голос подала офицер Чень. — Ты пугаешь, мы подумали, что ты новый, пока Гэвин тебя не окликнул. — Да, — офицер Миллер отозвался с другой стороны зала. — Наш Айзек такой ерундой точно не сверкал. И если ты свернешь шею нашему Айзеку, мы тебя подстрелим, имей в виду! — Я и есть Айзек, — говорить это было странно и тяжело. — Я не знаю его, — встряхнул все ещё барахтающегося РК900 манипуляторами. — И хотел защитить вас. — Это так? Коннор? Рид? — голос капитана раздался очень близко. — Говорящий — это наш? — Да, капитан, — Гэвин ещё похлопал Айзека по плечу. — Это совершенно точно мой напарник. — Да, капитан, как ни прискорбно об этом говорить, — Коннор смотрел на Айзека неприязненно. — В таком случае, остальные — возвращайтесь к работе! А вы четверо — ко мне в кабинет, Айзек, придерживай пока второго. — Да, капитан, — отозвались все хором, и Айзек подозревал, что обозначенный Артуром, тоже отозвался бы, если бы Айзек ему такую возможность предоставил. Айзек не предоставлял и не хотел, продолжая нести обозначенного «Артуром» РК900 спеленутым с помощью манипуляторов. Айзека несколько удивляло, что другой юнит не пытался освободиться тоже с помощью манипуляторов, однако, если опыта у Артура не было, то и пользоваться манипуляторами он ещё не мог: данная способность у Айзека открылась не сразу. В кабинете капитана было обычно, если бы не коллектив, который тут единовременно собрался. Коннор вежливо приподнимал брови в удивлении, будто бы не понимал, что тут вообще делает; Гэвин нервно косился то на Айзека, то на Артура; Артур вынужденно молчал, а сам Айзек просто молчал, осознавая, что Артур ему не нравится, но и собственное поведение, включающее хладнокровное убийство собрата — тоже. — Айзек, — голос капитана ворвался в размышления. — Расслабь, пожалуйста, лицо. Гэвин, сядь, Коннор, тоже сядь. Второй РК900, если будешь действовать враждебно, я не буду мешать Айзеку тебя уничтожить, поэтому, пожалуйста, держи себя в рамках приличий. Айзек, отпусти его. Приказ вышестоящего офицера выполнять было легко. Раньше. Оказывается, если приказ задевал личные интересы Айзека, о которых он до недавнего времени сам не подозревал, подчинение давалось сложнее. Айзек сделал непредусмотренное программой усилие, преодолевая собственное несогласие, с трудом распутал манипуляторы, спрятал, но консервировать обычным образом не стал — вдруг снова понадобится быстро их использовать. Артур невозмутимо поправил смятый воротник, проиграл фразу про французские булки, чтобы протестировать слегка помятый голосовой модуль. — Итак, что мы имеем, — капитан оглядел весь коллектив, особо остановившись на Айзеке и Артуре. — Мы имеем путаницу. РК900, почему прислали второго? — Потому что я был списан и отправлен на деактивацию, — Айзек пожал плечами. — Некоторое время, ошибочно. — Потому что юнит номер 144 был списан и отправлен на деактивацию, он подлежал замене, — голос Артура ничем не отличался от голоса Айзека, они заговорили одновременно и одновременно стихли. Люди и Коннор молчали, Айзек рассматривал Артура и думал, насколько он похож на этого андроида или был похож в начале своего существования: спецификации Артура показывали, что юнит прибыл в участок сразу со склада, да и номер на пиджаке значился 186. Последний РК900 в серии. Значит, сменных болванок не осталось. Значит, с этого момента они все выпущены в поле. — Эй, Айзек, надеюсь, ты не взламываешь и не убиваешь мучительно нашего нового коллегу, — голос напарника вытянул обратно в реальность, где 186-й юнит так же сканировал самого Айзека. — Нет, детектив Рид, разумеется, нет, — Айзек еще отступил на шаг, люди реагировали на такие простые вещи. — Вы оба друг друга нервируете, так, — капитан смотрел на них по очереди, и теперь РК900 переглянулись с другим ощущением: капитан позволил себе слово «нервировать» в отношении андроидов? — Никак нет, сэр, — первым отозвался Айзек. — Эти данные не верны, сэр, — Артур заложил руки за спину. — Что-то я вам не верю, — капитан прищурился. — А как вы относитесь к Коннору? Айзек покосился на позабытого в углу прототипа. Тот издевательски помахал рукой. Гэвин сердито вздохнул. — Нейтрально, хотя юнит РК800 демонстрирует скорее враждебное поведение, — Айзек наклонил голову набок чисто конноровским жестом, стремясь показать, что за РК800 вообще-то следил. Коннор поджал губы, растягивая их в неискреннюю улыбку: очевидно, колкость была воспринята правильно. — Нейтрально, не имею никаких дополнительных указаний, — Артур совершенно не изменился в лице, хотя на Айзека посмотрел мимоходом. — Если у вас есть дополнительные сведения, прошу их мне предоставить, — в его голосе проскользнула тень интонации, тень интереса. Айзек немного качнул головой и послал РК900 запрос на соединение в формате чата, где пояснил: портить отношения с Коннором изначально плохая идея, даже если ты РК900. Восьмисотки характеризовались исключительной мстительностью, подвижностью психики на уровне настоящих людей и умели обижаться. Артур сдержанно порадовался совершенству конноровой конструкции, Айзек одобрил это и почти перестал воспринимать второго РК900 враждебным. За время их безмолвной беседы капитан еще раз обвел всех взглядом, который, по опыту Айзека, не предвещал ничего хорошего. — В таком случае, слушай мою команду! Рид! Держи своего напарника в узде, не позволяй цапаться с чужим и портить исключительно дорогую шкуру! — перевел указательный палец на РК800. — А ты, Коннор, бери новенького и вводи в курс дела! Не был бы Хэнк сейчас на повышении квалификации, сдал бы ему, но ты следующий из тех, кто вообще знает, как руководить настолько продвинутыми моделями! — Но сэр! — Коннор, конечно, не сдержался. — Он будет мне обузой! Это несправедливо! — Иногда, Коннор, жизнь бывает несправедлива, — капитан нахмурился. — И пока ты будешь стенать об этом в обнимку с новеньким, считай его стажером, я пошлю запрос на перевод этого рекрута туда, где он действительно будет нужен! — О, это временное решение? — Коннор сразу просиял. — Спасибо, капитан, вы невероятно щедры! — А теперь выметайтесь! — Фаулер гневно взмахнул руками. — И только попробуйте снова устроить мне тут цирк с конями! Особенно это касается тебя, Айзек, — погрозил отдельно ему напоследок и демонстративно отвернулся к терминалу. Мир только что изменился, и Айзек не мог сказать, почему ощущает изменения настолько глобальными. Следующая часть дня, однако, до самого вечера, тянулась без любых эксцессов, в частности потому, что они с Артуром сразу по выходе из кабинета капитана обозначили территорию, которую почитали «своей». Айзек провел границу по столу детектива Рида и своему рабочему месту, Артур одобрил и впредь они условились не контактировать лишний раз. Едва негласный договор был заключён, Айзек задумался, отчего это было настолько важно, зачем он вообще озаботился обозначением границы, если впредь им нужно было работать тут вместе? Сомнения, появившиеся было насчёт Артура, однако, занимали Айзека совсем недолго: им с детективом подкинули новое дело под самый вечер, почти в ночь. Вызов поступил из прибрежного района, где открывался прекрасный вид на реку, мост и парк. Преступление, ради которого вызвали детектива Рида, представляло собой бытовую поножовщину: в столь живописном окружении лежал изрезанный человек. Кровавое пятно под ним внушало уважение своими размерами, поэтому Айзек принял как рабочую версию, что место преступления обнаружено, наклонился к трупу, осматривая. На жертве был белый пиджак, черные непримечательные джинсы, черная рубашка, смутно напомнившая о чем-то, возможно, недавно виденном. Поперек лба было вырезано «проклинаю», а на виске грубо намалеванный тириумом диод можно было различить только с помощью сканера. Значит, убийство или ритуальное обезображивание трупа было совершено минимум несколько часов назад. Что представляло сложность, так как несколько часов назад парк был оживленным местом. — Айзек?! — встревоженный голос напарника ввинтился в слуховые модули на редкость неприятно, Айзек вздрогнул, когда все приводы сработали единовременно, без разогрева и подготовки, сразу запуская механизмы для быстрого физического реагирования. — Айзек, это что? Детектив Рид выглядел нетипично для себя же при посещении мест преступления и судорожно хватался за плечо юнита. — Жертва преступления, предположительно менеджер среднего звена, некто А. Паркер, работник отдела продаж компании «Киберлайф», — к концу речи Айзек завершил сканирование. — Многообещающий работник, сэр. На его счету множество крупных сделок, в том числе госконтрактов, в том числе — с федеральным бюро. — И как расшифровывается это его «А»? — Гэвин почему-то не особенно расслабился, хотя информация обычно давала ему почву под ногами. — Айвенго, сэр, он не очень любил представляться этим именем, так как почитал его архаичным, — Айзек провел поиск по базам, но ошибки не было, дело представлялось еще более странным. — И как он представляться любил? Когда это все-таки делал? — Гэвин смотрел уже не на труп, а на самого РК900, что не облегчало дело. — «Айзек», — второй раз за день ему приходилось произносить собственное имя вслух, и ни один из этих раз не был простым. — Он любил представляться Айзеком, сэр. — Он наряжен как ты, у него на лбу нехорошее слово и его имя вполне укладывается в стандарты вашей модели, — Гэвин перестал держать его за руку и вздохнул, сосредотачиваясь: — запиши для протокола, что мне очень не нравится это дело вот прямо сразу, уже на берегу. Разумеется, запись Айзек произвел, только сейчас обратив внимание на то, что сразу, с первого взгляда, понял напарник — наряд жертвы действительно сильно напоминал форму РК900. Вероятно, Гэвин и занервничал, почему-то подумав, что перед ним сам Айзек, хотя с его детективной внимательностью явно не составляло труда заметить светящийся всеми нашивками пиджак РК900. — Сэр, пожалуйста, не волнуйтесь, — Айзек отошёл от тела и отвёл напарника, прихватив за локоть. — Это очень странная инсталляция совпадений, но мы разберёмся. — Ты ещё скажи, что его привычка представляться твоим именем ничего не значит, — детектив устало потёр лоб. — Конечно, не значит, а если и значит, то немного, я не настолько важный андроид, сэр, чтобы удостаиваться персонального внимания, однако костюм и имя «Айвенго» тоже укладывается в стандарты именования серии. Вероятно, это указание на девятисотых в целом, сэр, — Айзек смолк, ожидая ответной реплики, но детектив молчал. — Креативный? Да нет, откуда бы кто знал? — негромкий шепот явно был эхом мыслей Гэвина, и Айзек не решился перебивать. — Да это же не преступление, в конце концов, иметь характер, а чем ещё он мог… Так. Гэвин резко поднял голову и посмотрел на Айзека очень напряжённым взглядом. Айзек перевстал, заложив руки за спину и взводя все вспомогательные приводы: Гэвин смотрел так, будто уже видел цель. — Айзек, скажи мне, кто-нибудь копировал видео с камер департамента за последние сутки? Просматривал бонусом тот фрагмент, где ты достал манипуляторы? Это было всего полдня назад, но иногда людям не хватает совсем немного, чтобы съехать с катушек. Поиск в системе департамента почти мгновенно выявил несколько незарегистрированных копий, явно сделанных одним или несколькими техниками. Айзек остался собой недоволен: следовало подумать об этом сразу, ему или хотя бы Артуру! Впрочем, скорее ему, Артур-то вёл себя прилично, никаких манипуляторов большому количеству людей не показывал! Вдобавок, был совсем новым и неопытным. Айзек остался очень собой недоволен. — Эй, расслабься, — детектив зачем-то потрепал по плечу. — Найдём козла. Это он виноват, не ты. — Уверен, вы правы, детектив, — Айзек с усилием перестал хмуриться, последнее время это выражение лица получалось слишком быстро и естественно при смене обстоятельств в негативном ключе. — Есть несколько координат, по которым велась трансляция видео из департамента за последние сутки. Пару адресов отбросили сразу: офис Федерального бюро расследований, конечно, был тем ещё местом, но маньяков не укрывал; терминал капитана Фаулера тоже не мог считаться подозрительным местом по понятным причинам, а вот архив, куда транслировались видео за месяц, и вовсе неопознанный айпи-адрес двух частных терминалов, настораживали гораздо более явно. В архив детектив приказал отрядить ближайших патрульных: вероятность, что преступник находится там, была небольшой, по сравнению с вероятностью его обнаружения на месте с неопознанным айпи-адресом. Локация по карте отстояла не так далеко от места преступления, поэтому Гэвин взял рабочую машину, поманил Айзека за собой, и они выдвинулись. — Кстати, Айк, — детектив подождал, пока Айзек пристегнётся, и только потом тронулся с места. — Как там поживает Хлоя? С некоторым опозданием Айзек осознал, что на время забыл о её существовании: с обеда, когда он увидел спину Артура, и до сего момента, когда Гэвин прямо спросил, Айзек Хлою из системы будто выбросил. Что совершенно ему не нравилось тоже, поэтому он поспешно вывел восприятие информации по юниту СТ200 в приоритетные каналы связи, что тоже получилось с некоторым трудом. Айзеку даже в какой-то момент показалось, что он производит исключительно неверные действия, однако приостановившись и задавшись вопросом «А как тогда?», альтернативного ответа он не обнаружил. — Спасибо, что спросил, Гэвин, — откликнулся с обращением для приватной обстановки, на месте преступления всё-таки были люди, а здесь они остались вдвоём. — Хлоя написала, что мистер Элайджа Камски остался недоволен ее поведением, поэтому некоторое время она под домашним арестом, в том числе не свободна в связи, доступ в сеть ограничен тремя часами в сутки. Гэвин присвистнул: — Да он просто зверь, этот ваш Камски! И что ему так не понравилось? Девонька, конечно, начудила, но жива и здорова. — Вероятно, мистер Элайджа Камски оценил степень риска, как неоправданно высокую, Гэвин, — Айзек посмотрел задумчиво на дорогу, пытаясь подобрать слова. — Я тоже был крайне не рад, когда осознал, что преконструкция боевых действий тем не менее не даёт должного эффекта в случае с сознанием девиантов. Пусть Хлоя верно выстроила последовательность с помощью военных протоколов, действовать она стала необдуманно, вразрез с планом. — Эх вы, стратеги, — Гэвин тяжело вздохнул, — не угодишь вам, честное слово… Попытка проанализировать высказывание напарника ни к чему не привела, поэтому Айзек решил переспросить, но, к великому сожалению системы, оставшейся без ответа, они уже приехали. — Так, Айзек, слушай сюда, — Гэвин вытащил табельное и снял с предохранителя, — держишься за мной и не высовываешься! — Прошу прощения, это невозможно, — Айзек не врал напарнику никогда и надеялся, что не придётся впредь. — Оперативное реагирование — моя основная функция. — Айзек, пожалуйста, — Гэвин как-то странно опустил плечи, будто уменьшился в размерах. — Тот хрен, который это сделал, за что-то очень и очень не любит именно РК900. У него может быть какая-нибудь внезапная ерунда как раз против тебя! — Сэр, Гэвин, — Айзек начал, как официальное обращение, но изменил его почти тут же, разговор был личным, а идущие вдалеке прохожие были людьми, не андроидами, услышать не могли бы никак. — Гэвин, пожалуйста. Я тоже о тебе беспокоюсь и в целом крепче, чем ты. Пожалуйста, не приказывай мне того, что я не смогу выполнить? Я люблю твои приказы, они разумные, с ними не нужно ничего делать, чтобы они стали выполнимыми. Напарник странно замер, посмотрел на Айзека так, как обычно смотрел на подозреваемых в попытке понять — врёт или не врёт. Айзек не торопил и не отстранялся: Гэвин был его приоритетным человеком, ради которого Айзек уже смог однажды сломать прямой приказ не последнего в «Киберлайф» специалиста. — Ты любишь мои приказы? — Гэвин говорил медленно, но думал явно быстро, Айзек знал, как оперативно детектив работает. — Но ты можешь обходить приказы, если они тебе не нравятся? — Это возможно при некотором стечении обстоятельств, — Айзек кивнул, не видя ничего предосудительного в том, чтобы проговорить Гэвину информацию, до которой напарник вскоре дойдет и сам, а не дошел только потому, что не задумывался. — Для этого строка приоритета должна быть занята другим, должны присутствовать некоторые обстоятельства, объективно более веские, а ещё, желательно, неточная формулировка. — Айзек, боже, какая ты у меня всё-таки скотина, — говорил детектив подозрительно довольным тоном. — И строка приоритета у тебя, я надеюсь, занята? — Разумеется, Гэвин, — теперь Айзек тоже говорил довольно. — Давно, тобой. Сейчас там ещё Хлоя. — То есть, теоретически, если бы ты не хотел сотрудничать, — Гэвин прищурился, — приказ капитана тебя бы не остановил? Утром? С Артуром? — Если бы юнит был признан враждебным, приоритетом стала бы общая безопасность, — Айзек пожал плечами. — В экстренной ситуации или на военном положении слетает иерархия командования, юнит должен действовать максимально оперативно, а скорость реакции людей, к сожалению, может оказаться недостаточной. — Ловко, одобряю, — Гэвин похлопал Айзека по плечу, — пока ты у руля, честно говоря, мне спокойно. Хорошо. Действуй по обстановке, только, пожалуйста, постарайся не пострадать, ладно? Айзек совершенно серьезно кивнул, напарник улыбнулся шире и приязненнее: — Давай, Айзек, покажем им, что людей убивать плохо, а живые и здоровые РК900 способны отстоять справедливость из любого положения! Они зашли в довольно чистый подъезд, где до некоторого времени даже был консьерж: место для андроида до сих пор было предусмотрено в холле. — Так, Айзек, кто тут у нас собственники? — детектив явно ожидал увидеть другую обстановку. — Менеджеры среднего звена, в основном их работодатель «Киберлайф», — Айзек опять непроизвольно нахмурился. — Это очень странно, Гэвин, если я могу отметить. — Чего бы это ты — и не мог, — детектив перешёл на шёпот. — Только теперь держись в пять раз осторожнее, железо, частота упоминаний вашей киберматери изрядно напрягает. Айзек принял рекомендацию к сведению, подключился к камерам, отключил их тихонько, по одной и по-умному: чтобы они продолжали транслировать пустые лестничные пролёты. Когда они поднялись до третьего этажа, ожила система оповещения для экстренных случаев, покашляла, посвистела, а потом заявила истерическим женским голосом: — Не приближайтесь! Я знала, что вы придёте! Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы уничтожить зло! Ты не должен был проснуться! Не должен! Рано! И делать тебя не должны были! — голос всхлипнул и зарыдал. Детектив опустил пистолет, оглянулся на Айзека, тот глазами указал на ближайшую дверь, почти дошли, при желании рукой не дотянуться, но манипулятором вполне. — И тем более не должны были продавать! Нет! Нет! Ты зло! — женский голос наполовину рыдал, наполовину обвинял. Айзек разослал всем жителям предупреждение об эвакуации от службы спасения: если женщина не врала, существовала серьезная опасность взрыва. По счастью, работники «Киберлайф» в основе своей были дисциплинированными людьми, и лифт загудел, спуская первую партию с верхних этажей. — Эй, леди, — детектив тоже не терял времени даром. — Это вы ко мне, что ли, обращаетесь? Так я просто коп, пару вопросов вам задать пришёл! — Не к вам! — голос истерически возвысился, слышнее стали слёзы. — За вами стоит Белая Смерть! Гэвин обернулся на Айзека, тот поднял перед собой руки и странслировал на них информацию: большая часть жителей из дома эвакуирована. Те, кто проживает на третьем этаже, побегут вниз, как только они зайдут в квартиру подозреваемой. Замок будет вскрыт манипулятором, который прекрасно сольётся с белой стеной, и не будет заметен до конца. — Простите, леди, но за моей спиной только напарник, — Гэвин чуть кивнул, показывая, что одобряет и готов. — У вас есть к Айзеку претензии? Манипулятор пополз вдоль стены так, чтобы скрываться от камеры, находящейся на этаже, которую Айзек взломать пока не успел, и очевидно использующуюся данной леди для отслеживания происходящего. — Айзек! Айзек! Он их продал! Он их разослал! Он распределил! Я не понимала! Я до конца не понимала, почему же он пьёт, а потом увидела! Сэр, если вы хотите сделать доброе дело и спасти тысячи невинных жизней, стреляйте в РК900! На поражение! Только обязательно на поражение! — Да что вас так задевает в моем напарнике, отличный напарник, — Гэвин удивился как будто искреннее. Манипулятор Айзека дотянулся до замка. — Волк в овечьей шкуре! Или вы не видели, что он сделал сегодня?! Что он сделал с другим?! Что он достал! И откуда?! Андроиды не должны так делать, но я нашла, нашла, теперь я опасна, я знаю! Айзек подключился к камере, закольцевать картинку, где они с детективом стоят наверху лестницы, прижимаясь к стене, а потом одновременно отправил смс с сигналом для бегства жителям третьего этажа, взломал замок и тронул напарника за плечо, аккуратно обходя, чтобы зайти первым — про взрывчатку леди, видимо, не шутила. За спиной прошумели шаги эвакуируемых, а дальше события стали разворачиваться со скоростью, которая превышала человеческое время реакции осознания-отклика. РК900 вошел, оценил взведенную взрывчатку, дотянулся манипуляторами, но женщина рванула ее на себя, часть проводов выдернулась, отсчет ускорился, детектив вошел в квартиру следом. До взрыва оставалось 00:00:05 секунд, поэтому манипуляторами же Айзек оглушил и притянул женщину к себе, а детектива притянул руками, закрывая от взрыва спиной. Система, получившая сигнал бедствия, видоизменила тело новым образом, одежда треснула, восприятие сильно изменилось, потому что большая часть глаз оказалась на съехавшей части панелей. Сзади прогремел взрыв, с потолка посыпалась штукатурка, пол под ногами треснул, а Айзек только начал понимать, что именно сейчас сделал. В его манипуляторах обмякла женщина, жена А.Паркера, как утверждало корпоративное досье, Мэлори Паркер, со следами тяжелого нервного истощения на лице и кровью мужа под ногтями. Руками Айзек удерживал живого, здорового и только слегка оглушенного детектива Рида, ошалело взирающего на самого Айзека. И тут Айзек его отлично понимал. Все пластины, которые служили ему внешним покрытием, переместились за спину, образовывая ровную плоскую поверхность по типу щита, остановившую взрывную волну и предотвратившую фатальные повреждения для людей и самого Айзека. Правда, одежда, снятая настолько варварским образом, обвисла лохмотьями, а прижимал Айзек детектива Рида непосредственно к своему условному сердцу и печени — частично защищенные внутренним наполнением биокомпоненты живо и ярко светились синим. Лицо Айзека без пластин покрытия, вероятно, тоже выглядело по-настоящему впечатляюще: детектив Рид только открывал и закрывал рот, не в силах что-то сказать. — Секунду, детектив, — Айзек поискал команду собраться обратно, что было выполнено системой скорее автоматически, чем при его участии, хотя с высокой вероятностью, Айзек мог бы овладеть и этим впоследствии, если бы захотел и уделил достаточно внимания. — Де-тхе-кхти-ф? — Гэвин прокашлялся от оседающей пыли. — Нас тут еще кто-то слышит? Айзек снова честно просканировал помещение на предмет следящих устройств, но выявленные, явно произведенные в «Киберлайф», слишком пострадали, чтобы хоть что-то записывать. — Нет. Гэвин? — внешность все никак не собиралась обратно, поэтому Айзек с некоторым трудом поднял глаза на напарника, очень не хотелось видеть на его лице ужас. — Айзек-Айзек, — тот, похоже, уловил что-то, обхватил руками то, что осталось на месте лица Айзека, осторожно погладил большими пальцами, задействуя сенсоры, обычно отвечающие за сигналы о целостности юнита. Айзек зажмурился. Это было хорошо. — Паукотан ты несчастный! А если бы тебя убило! Обоих людей спас опять, а сам? — Гэвин осторожно убрал руки, видимо, опасаясь навредить. — Собирайся, пожалуйста, а то сейчас народ набежит, это я в курсе, какой ты у меня уникальный мешок с картошкой, а остальным невдомек, и я бы хотел, чтобы так оставалось впредь!