Я с тобой? Да никогда!

Раф Мы оба понимали, что как раньше уже не будет. Мы не сможем смотреть друг на друга как прежде, шутить, смеяться, касаться. Любое прикосновение теперь будет превращаться во что-то интимное и несущее в себе смысл. Ничего уже не будет таким простым, как раньше. Всё изменилось в один миг, мы оба упустили, в какой именно. Хотя, нет, наверное, знаем. Тогда, на кладбище. Наш поцелуй... это было соприкосновение скорее не губ, а душ. Да, точно. Наши души на миг соединились в что-то большое и необъяснимое. И, я думаю, что могу с уверенностью говорить «мы». Нас по отдельности больше не существует. И не будет существовать. Ужасно хочется всё бросить и окунуться в омут. Отключить мозг и, на радость тараканам, отжаться чувствам. Упасть в объятия крепких, ласковых рук, которые тебя уже не отпустят. Как в детстве, когда родители возвращаются с работы, ты бежишь к ним, обнимаешь маму и бросаешься к папе на руки. Чувствуешь необъяснимое тепло, свет, который наполняет тебя изнутри. Примерно так я чувствую себя, когда оказываюсь очень близко к Сульфусу. К этому наглому, проливному, но чертовски обаятельному мальчику-одуванчику. Это, наверное, та самая ситуация, когда человек становится перед двумя дверьми с табличками «мозг» и «сердце». Разум уверяет, что доверять только чувствам - опасно. А сердце требует поверить в то, что возможно всё. Я ловлю себя на мысли, что такими темпами совсем загоню себя. Последние ночи я стала проводить в философских размышлениях, в основном о Сульфусе. Вернее, ни о нём самом, а о своих чувствах к нему. Может, это просто влюблённость? Мимолётная симпатия, которая вскоре пройдёт? Так бывает у многих девушек, особенно в столь юном возрасте. Я, наверное, просто попала в омут его очарования, моё сердце, в которое ещё никому не удавалось пробраться, просто не выдержало и сдалось. Скоро оно восстановится и выгонит из себя этого парня с янтарными глазами. Аккуратно встаю с матраца и направляюсь к выходу из комнаты. Сульфус мирно посапывает, иногда шевеля носом и жмуря глаза. Интересно, что ему снится? Какие сны? Черно-белые? Или цветные, яркие? Ответ на этот вопрос я могу узнать только если спрошу напрямую. А я этого делать не буду, потому что это странно и глупо. Я спускаюсь на кухню. Не боюсь прогреметь чем-то, потому что родители парня уехали на пару дней в Марокко, в командировку. Это только на руку. Можно не притворяться и смело избегать парня. Ну, или попытаться. Уффф. Кажется, мне нужна хорошая промывка мозгов. Есть процедуры, чтобы создать амнезию? Не полную, а на определённые моменты. Я бы очень хотела забыть всё, что связано с Сульфусом. Включаю чайник, предварительно наполнив его водой. Достаю кружку и опускаю туда пакетик с ягодным чаем. Мой любимый. Ещё с детства. А если в него ещё ложку мёда добавить, то совсем шикарно будет. — Заваришь мне? — раздаётся шёпот где-то позади меня. Чайник чуть не выпадает из рук. — Ты меня напугал, идиот, — бурчу я, но вторую кружку всё-таки достаю. — Прости, — парень оказывается рядом со мной и пожимает плечами. Он одет в свободную футболку и штаны. Так по-домашнему. Тараканы мигом выбежали из углов, сгруппировались и начали хором, как на новогоднем утреннике, кричать: «Прости его! Прости его! Прости его!» Я потрясла головой. Как же они меня бесят порой. — Ладно, — смягчаюсь я, и насекомые радостно ликуют. Наконец-то их желание удовлетворили. — И всё? — А что ещё ты хочешь? — Тебя, — спокойно произносит он. Кипяток заливает пакетик, и вода окрашивается в ярко-малиновый цвет. Надо же, совсем, как мои щёки. Я молчу. Он тоже. Подаю ему кружку с горячим напитком и прохожу к столу. Парень идёт за мной. Садимся друг напротив друга и молча смотрим в глаза. Не знаю, как он, но я пытаюсь заглянуть внутрь Сульфуса и понять, что происходит на его душе. — Тебе не спится? — начал парень, поднося чашку ко рту. Пар аккуратно дотрагивается до его носа. — Нет. А ты же спал, вроде. Я проверяла. — Как? Посмотрела на меня? Ты как моя мама. Видит, что глаза закрыты, значит спит. Я многие годы упорно тренировался, чтобы идеально изображать свой сон, — объяснил парень, наконец пробуя чай. — Вкусно. Ягодный? — Да. Мой любимый. — Мой тоже. И опять замолчали, параллельно отпивая горячий напиток. Только шум ветра за окном прерывал наше разделённое на двоих одиночество. Такое тихое и незаметное, как запах жасмина весной. Чего говорить, а молчать гораздо приятнее, чем обмериваться колкостями. Честно говоря, мне уже порядком надоело ссориться с Сульфусом. Ведь от этого нам с ним не легче. Наверное, будь он не таким аморальным бабником, я бы с ним подружилась. Ну, или хотя бы доверилась. А так... себе дороже. Наверилась уже ха глаза. — Давай поговорим последний раз? — предложил он. Я прекрасно понимала, о чём именно пойдёт дальнейшая беседа. Сегодня мы ни о чём другом даже думать не могли. — Иначе так и будем ходить и мучаться. Ты же понимаешь, что от этой неизвестности страдаем мы оба, да? Так давай, наконец, расставим все точки над всевозможными бучами? — Давай, — глубоко вздохнув, согласилась я. Разговор будет тяжёлый, надо было чай успокоительный заваривать, с мелиссой. Тогда и нервы бы укрепила, и голова лучше работала. — Позволь мне начать? Речь будет длинной. — Да, так будет лучше, — кивнула я, мысленно готовясь к потоку информации. Тараканы дружно достали блокноты и приготовились конспектировать важную информацию. — Я не собираюсь тебе врать о том, что влюбился тебя с первого взгляда. Когда я увидел тебя тогда, в своём собственном доме, во мне ничего не перемкнуло, не перевернулось. Я просто подумал о том, что ты сейчас вообще ни к месту, так как мне предстоял серьёзный разговор с родителями. Но они приняли тебя за мою девушку. И тогда я понял, это мой шанс. Не скрою, очень обрадовался, когда ты приняла моё предложение. Но, знаешь, меня сильно задели твои слова по поводу моей внешности или чего-то там. Я возмутился. Привык к тому, что девушки сами на меня вешались, а ты нос вопросила. Я обиделся и предложил это глупое пари, — он поморщился и глубоко вздохнул. Я почувствовала, как сильно ему тяжело, но перебивать не решилась. Пусть договорит. — Знай я, что за этим последует... но поздно думать о прошлом. Цепляясь за него, мы можем разрушить своё будущее. Я хочу извиниться перед тобой, Раф. Не знаю, сможешь ли ты меня простить, но... — Я уже. — Что? — Я уже тебя простила, — как можно тише произнесла я. Боже, как тяжело мне даются эти слова. Серьезно. Я буквально выдавливаю их из себя. — За всё? За дурацкое пари, за поцелуи и за то, что я наговорил тебе тогда? — казалось, что Сульфус просто не может поверить в это. Конечно. Я сама не до конца верю в то, что говорю. Просто чувствую. — Да, за всё. И даже за то, что свой день рождения мне придётся праздновать с тобой в Испании. Хотя я не очень себе представляю, как мы будем жить там вместе. — Об этом подумаем позже, — мягко улыбнулся он. — Я могу продолжить? — Я кивнула. — Обещаю, кстати, что больше не буду тебя целовать без разрешения. Так вот. Знаешь, я очень хорошо успел изучить психологию девушек. Они все ведутся на страдания. Видят, что человеку плохо и несутся помогать. Я думал, что если приведу тебя на кладбище, то ты увидишь во мне что-то новое и точно куришься. Прости меня ещё и за это. — Ты... привёл меня туда только из-за спора? — что-то в груди болезненно сжалось. Голос дрогнул. Мне не хотело признавать, что меня так жёстко обманули. — Изначально, — виновато вздохнул он и опустил глаза. Потом снова поднял. — Но потом, уже на половине пути, я что-то почувствовал. Я часто посещаю могилу сестры, для меня это как ингалятор для астматика. Но никого я туда не приводил, никогда. Я привык, что все меня жалели, причём настолько показушно, что становилось противно. Но ты... ты не стала говорить мне всякую банальную хрень, расспрашивать обо всём, просто молча села рядом. А потом... забрала мою боль. Как? — У меня есть такая способность, — призналась я. — Я могу забирать боль у других людей. — Так ты у меня с секретами, Раф, — натянуто улыбнулся Сульфус. — Целительница. Так вот. В тот момент я почувствовал, будто невидимая рука дотронулась до моего сердца. Я думал, его нет, или оно уже давно превратилось в камень. Но нет, оно бьется. Ты его оживила. И я это сразу понял. Ещё тогда. В дереве. От тебя исходили невидимые волны теплоты и света. И ты была такой... притягательной. Настолько, что у меня снесло крышу. Мне безумно захотелось тебя поцеловать, а я привык делать то, что хочу. И во время поцелуя я понял, что во мне проснулось что-то ранее мне неизвестное. Маленький комочек света и любви. Но ты меня оттолкнула и я понял, что очень боюсь тебя потерять. А потом ты просто поселилась в моих мыслях. Я не мог делать ничего без мыслей о тебе. У меня сносило крышу. Я пытался переключиться и забыть тебя, но ничего не получалось. Я понял, что влюбился в тебя. Первый раз в своей жизни. И я не успокоюсь, пока не добьюсь твоего доверия. — Вряд ли получится. Мне хорошо известно о том, что ни одна девушка не задерживается с тобой больше одной ночи. — Раф, с тех пор, как в моей жизни появилась ты, я ни с кем ещё ни спал. — А как же Ника? — не выдержала я, всхлипнув. — Кто? — не понял он. — Ночью тебе кто-то позвонил и позвал на вечеринку. Ты спросил, есть ли там Ника. И не говори, что такого не было! Я слышала сама. Ты с ней спал, да? Сульфус сначала просто смотрел на меня, а потом встал, обошёл стол и сел рядом. На его лице появилась искренняя улыбка и я нахмурилась. Он издевается? — Ты решил таким образом закончить свою речь? — разозлилась я. — Мол, Раф, я тебя люблю, но сплю я с другой и даже не скрываю этого. Ты гордишься этим фактом, да? Козёл, придурок, кретин... — я начала бить его по плечам. А он на мои слова только рассмеялся. Одной рукой схватил мои две и сжал, обезвредив меня таким образом и не оставив шансов на спасение. Второй рукой он достал телефон из кармана и зашёл в контакты. Он что, решил мне её ещё и показать? Или позвонить прямо сейчас? — Раф, нет никакой Ники, — справившись с приступом смеха, сказал он. Я вскипела ещё больше. — То есть как это нет? Сульфус, ты полчаса распинаешься и просишь меня тебе доверять, но сам при этом даже не оправдываешь тот факт о том, что провёл с кем-то ночь, имея чувства ко мне? — я начала сильнее вырываться и, в конце концов, он меня отпустил. — Смотри, — улыбнувшись, он протянул мне мобильник. Я взяла телефон и посмотрела на открытый контакт. Перед моими глазами предстало фото Сульфуса, обнимающего за плечи какого-то парня. Они выглядели очень счастливыми и улыбались в камеру. И всё-таки, у него милая улыбка... Но это сейчас не важно. Под фото был номер и обозначение контакта: Ника. Ничего не понимаю. — Это кличка моего лучшего друга. Николаса. Когда-то я прозвал его Ника, из вредности, но потом мы привыкли и теперь это в порядке вещей. Мы с ним полжизни дружим, я вас познакомлю обязательно. — Но... но... как же... я же думала... — в моей голове никак не укладывался тот факт, что Сульфус мне не изменял и все это время мучился. Хотя мы даже не встречались. Тараканы, видимо, поняли свою ошибку и решили самоустраниться, нажав на пожарную сигнализацию. Их затопило, а из моих глаз ручьём полились слёзы. Я уже не могла себя контролировать. — Какая же ты девчонка ещё, — прижав меня к своей груди, Сульфус начал гладить меня по волосам. Мне стало так уютно и тепло. — Глупая. Мне, конечно, приятен тот факт, что ты меня ревнуешь, но зачем так мучаться было? Почему ты просто не спросила меня напрямую? — Потому что ты бы расценил это как свою победу, — хлюпая носом, произнесла я. — Да забудь ты уже про этот долбанный спор. Его нет, понимаешь. Нет никаких споров, измен и прочей фигни, — он взял моё лицо в ладони. — Просто доверься тому, что чувствуешь. Есть мы и то, что между нами. Остальное не важно. Ты теперь веришь мне? — Угу, — выдохнула я, почувствовав, что огромная глыба льда на моей душе, наконец, растаяла. Стало так легко и хорошо. Он улыбнулся своей очаровательной улыбкой и вытер слёзы с моего лица. — Василёк, я привык держать обещание. Можно поцеловать? — Можно, — улыбнулась я и сама подалась к нему. Мы целовались аккуратно и нежно, словно изучали друг друга. Я зарылась руками в его темные волосы и поняла, что это самое мягко и пушистое, что я видела. Не зря я прозвала его одуванчиком. Мы растворялись друг в друге. Парили где-то в облаках, наслаждаясь моментом. Я чувствовала, как в моей душе что-то расцветает и теплеет, словно после долгой зимы наконец наступила весна. Хотя, так и есть. В моей жизни действительно наступила весна. — Ты прекрасная. Ты знаешь об этом? — Скольким девушкам ты уже это сказал? — Без всякого укора спросила я. Он усмехнулся. — Ни одной. И ещё. Давай возьмём за правило. То, что было в прошлом, пусть останется там. Мы в настоящем, а впереди у нас счастливое будущее, ведь так? — Так. — А теперь идём спать. Завтра в школу, ты не выспишься и опять будешь ходить как зомби. — А ты что, следил за мной? — На каждой перемене. Просто ты меня не замечала. Мы поднялись наверх. Когда я пошла к матрацу, Сульфус взял меня за руку и остановил. — Нет. Ты не будешь спать на полу. Ложись на кровать. — Слушай, Сульфус, я всё понимаю, но это не слишком, а? Если я разрешила тебе меня поцеловать, то это не значит, что теперь мы должны спать вместе. — Будь проще, Василёк, — мягко улыбнулся он. А раньше только усмехался. Никогда не видела у него такие тёплые улыбки. — Я не могу позволить своей девушке спать на полу. И обещаю не приставать. «Своей девушке». Кажется, тараканы только что всплыли со дна и отправились за фейерверками, предварительно открыв слив и убрав воду. Когда я последний раз была настолько счастлива? — Ладно. Но без приставаний, хорошо? — Я уже пообещал. Мы удобно устроились на кровати, накрывшись одеялом. Сейчас всё казалось до ужаса мягким, словно созданным из облаков. Моя голова лежала на плече Сульфуса, а я наслаждалась его ароматом. — Сульфус? — Ммм? — Я даю тебе только один шанс. Я надеюсь, что ты не будешь поступать со мной так же, как с прошлыми девушками. — Я с тобой? Да никогда. Обещаю, — он поцеловал меня в нос. — А теперь спать, Василёчек. — Ты говоришь со мной, как с маленькой, — сквозь дремоту заметила я. — Потому что ты ещё такой ребёнок. Моя маленькая девочка, — он выключил свет и прижал меня к себе. А небо было усеяно яркими звёздами. И, кажется, сегодня там загорелась ещё одна. Новая и чистая.