Непослушная собачка

Совершенно обычный день, обычная комната с открытым окном, за которым слышны возгласы людей всех возрастов. Ученики UA, взрослые мужчины и женщины, совершенно не разобрать. Да и, впрочем, кому это нужно? Через слегка запахнутые шторы виден лучик солнца, который освещает щёку кудрявого паренька, а он, в свою очередь, сидит на дубовом полу в весьма вычурном наряде. Кадык натирал шершавый ошейник, который малец был поправить не в состоянии. Ему нельзя. Ведь он понимал, хоть одно лишнее движение, и в ту же секунду ему прилетит по щеке. Поэтому, ему лишь оставалось смущенно смотреть в пол, под словно пылающий огнём взгляд Бакуго. Наготу прикрывало лишь худи, и то, оно было на пару размеров больше, тем самым спадая с плеч. Черт, это дурацкое кольцо на блошеловке с цепью, оно так противно лязгает в руках блондина. Но, несмотря на это, было безумно увлекательно наблюдать за худыми, крупными пальцами, перебирающими звенья. Они то и дело игриво накручивались на палец, тем самым призывая веснушчатого парня ближе к кровати. Ноги слегка покалывало от сидения в одной позе, поэтому Изуку чуть не упал на бок, вставая на четвереньки. И вот, когда звенья на цепи почти закончились, Кацуки прошептал прямо в губы Мидории:  — Зря ты ударил меня в живот, Деку. Что, такой храбрый? Глаза зелёноволосого забегали из стороны в сторону, а всё потому, что ему было безумно неловко смотреть в глаза своему сопернику. Неуверенно, но верно, Мидория решился подать свой тонкий голос.  — К-Каччан, я…- не успев договорить, его перебивает властный, хриплый голос Бакуго.  — Тсс. Как говорят собачки? — смотря на своего «раба» прищуренными глазами, сказал пепельный блондин. Потупив секунд, наверное, десять, паренёк опомнился, выдавив из себя чуть слышное «Гав!».  — Испугался? — хмыкнув, произнес Кацуки, — Прости. Он похлопал на местечко рядом с собой, как бы призывая уместиться рядом.  — Поднимайся. Через ноющую боль в ногах, Изуку всё-таки поборол себя и встал, прижимая к обнажённому паху краюшек худи. Но, по всей видимости, Каччану что-то не понравилось, и он, взяв лежащую под рукой плётку, слегка раздвинул ноги «пёсика».  — Деку, — сказал Бакуго, пытаясь сильнее раздвинуть ноги мальчишке, — Как должны ходить послушные щеночки? На дрожащих конечностях, последний стал обратно опускаться на четвереньки, одновременно стараясь подняться на кровать.  — Да, вот так, — сказал огненный парень, ещё сильнее притягивая невинное тельце за цепь - Ползи ко мне. Из-за такой позы, да ещё под поедающий взгляд Каччана, делать это было в пару раз сложнее. Через пару минут ему всё же удалось провернуть такое, казалось бы, просто действие. Взгляд Бакуго с каждой секундой становился всё более затуманенным.  — Молодец, хороший мальчик, — Он взял Деку за лицо, и начал гладить нежную щеку большим пальцем. Да, иногда Кацуки бывает ласковым, но, чаще всего, это не может длиться более пары секунд. Блондин опять потянул цепь на себя, заставляя тело Мидории податься вперёд  — Подойди ближе, — из-за ступора кудрявого мальчишки, Бакуго, как это свойственно было ожидать, слегка оскалился. — Быстрее! Осторожно и смущенно «собачка» начала подползать к своему хозяину.  — Не слушаешься меня, — Каччан начал давить на спину младшего, дабы он двигался быстрее, — Я же вижу, что ты возбуждён. После этих слов, рука Кацуки взяв Деку за загривок наклонила к своему члену. Веснушчатый парень стал облизывать достоинство соперника через ткань лазурных брюк. Язык вырисовывал на ткани различные круги, ромбы, пятиугольники. Но данного мало, он это прекрасно понимал. Вот в ту же секунду, бледные ручки тянуться к ширинке брюк, но Изуку перебивает грубый голос Бакуго:  — Без рук. После этих слов, молнию стали расстегивать крепкие, белоснежные зубы. Когда с штанами было покончено, розовый язычок начал облизывать ствол через тонкую ткань боксеров. Мидория начал посасывать основания члена Бакуго, тем самым вызвав у последнего еле слышный бархатистый стон. После услышанного, он понял, что двигается в правильном направлении. Затем, Клычками, за резинку, он начал стягивать боксеры Кацуки. Обнажив член блондина, Изуку стал двигать языком от основания до уздечки. «Его язык такой горячий…» — подумал про себя Бакуго. Изуку начал обволакивать губами головку, легонько водя головой из стороны в сторону. Затем, он стал медленно опускаться, забирая его почти весь в себя внутрь, кончиком языка лаская по сторонам, чувствуя, как он скользит между нёбом и языком, все глубже. Затем также медленно вытаскивает член, давая волю своему языку, который теперь его облизывает, гладит, вновь касается уздечки, пролетает по головке и ее краям. И вот Мидория уже наращивает темп, его руки скользят по яичкам и основанию члена. Бакуго лежит, закрыв глаза, в каждой клеточке его тела — наслаждение. Каччан подается ему навстречу, нежные губы зеленоволосого становятся упругими. Пальцы доминанта впиваются в плечи подчиненного, Кацуки выгибается — из него течёт фонтан, фонтан, который всё не кончается, он стонет, запрокинув голову на спинку кровати.  — Тупой Деку, — выдавливает из себя в порыве эйфории Бакуго. — Ты, — отдышка перебивает его. — Постарайся чаще косячить.