good omens

— На самом деле, мне с тобой разговаривать не положено. Рулс взмахнул белоснежными волосами, отворачиваясь в сторону. Они сидели в небольшом сквере недалеко от центра города. Если пройти ещё немного, то можно было выйти в парк, который, собственно, и находился в центре. Там был милый сквер с уточками, которых Рулс терпеть не мог. Несмотря на то, что ему предполагалось любить всё живое на этом свете. Но только не уток. Он вообще птиц не особо-то любил. Для ангела у него был ужасно скверный характер. — Но ты ежедневно приходишь сюда, чтобы поговорить со мной, — юноша рядом улыбнулся, обнажая белоснежные, слегка заострённые зубы. — А мог бы сидеть у себя на небесах и наблюдать оттуда. Я не настаиваю на твоём присутствии возле меня, дорогуша. — Мне положено находиться поблизости от моего подопечного. — Какая прелесть. Меттатон был полной противоположностью Рулса. Взять хотя бы волосы. У ангела, что логично, они были чистого и белого цвета, благодаря чему красиво контрастировали с его смуглостью, в то время как Меттатон поправлял выбивающиеся чёрные пряди, из-за бледной кожи кажущиеся ещё темнее. Да и в отличие от Рулса, он был не ангелом, а демоном. Прямиком из Ада. — Проявил бы хоть немного уважения ко мне. Многие из нашего отдела не занимаются своей работой, а я помогаю тебе. По мере возможностей. — И как, позволь узнать, ты помогаешь? Мешаешь делать мне мою работу? Да, спасибо, мои рейтинги в Преисподней падают, потому что кто-то мешает мне искушать людей. Для меня уже сделали выговор из-за этого! — Зато его не сделали мне, потому что я хорошо делаю свою работу. Не даю демону соблазнять людей, если вижу подобное, наставляю их на путь истинный, и приглядываю за моим подопечным. Рулс усмехнулся. Он был странной персоной для ангела. Любил средневековую Англию, французский язык с кухней и саркастичные насмешки. Ещё он пил кофе без молока, чему научился именно у Меттатона, и по сей день припоминая ему это, когда они оказывались в «Старбаксе», который так любил посещать демон. Иногда он намеренно приходил в кофейню дважды в день, чтобы послушать, как ворчит ангел, заказывая себе эспрессо без молока и взбитых сливок. Меттатону больше по душе был современный мир — начиная где-то с восьмидесятых. С появлением мира шоу-бизнеса, каким мы знаем его сейчас, он неплохо поднялся. Такой порочный и полный грехов. Он и сам был бы не против окунуться в него, ведь что ему терять, если он и так на работе у самого Дьявола? Да только времени он найти всё не мог. Как звезда Ада, ему уже приходилось удовлетворять своих фанатов там, а что ему делать, если он станет знаменитостью и в людском мире? — Меня недавно вызывал к себе Похоть. Сказал, что моя продуктивность значительно снизилась в этом месяце. Алчность вообще говорил, что меня такими темпами скоро понизят. После твоего появления у меня одни убытки! — Меттатон взмахнул руками, на мгновение оскалившись на Рулса. В его глазах промелькнул какой-то недобрый огонёк. — Зато Тщеславие по-прежнему довольна мной. — Ты одним своим существованием проявляешь больше самолюбия к себе, чем весь мир людской за всё время, как Господь создал его, — Рулс хмыкнул, глядя на Меттатона. Тот закинул ногу на ногу, глядя куда-то в небо. Обычно он говорил, что высматривает себе там ангела получше, более сговорчивого и не такого вредного, но в последнее время Рулс на такие высказывания лишь снисходительно качал головой. — Кто бы говорил. Ты ангел, а грешишь как демон, дорогой, — Меттатон щёлкнул пальцами. — Это так не работает. — Что не работает? — Твоё щёлканье пальцами. Я — ангел. Это не действует на меня, — Рулс нахмурился, в то время как демон засмеялся. — Соблазны и искушения не работают на ангелов. — Но однажды всё же сработало, — Меттатон ухмыльнулся, облизывая губы. — Это не считается. У меня был отпуск… И я был пьян! — Рулс в панике огляделся. Если кто-то из коллег услышит об этом, то ему влетит на работе. И это не говоря о том, что могут ещё и начальству сообщить. Тогда понижение будет самым гуманным последствием этого, а вообще ему бы грозила судьба падшего ангела. На небесах подобное не прощают. — О мой Дьявол! Ты согрешил вдвойне, дорогуша! — Меттатон театрально всплеснул руками, прикрывая ими рот, с усмешкой и наигранным удивлением глядя на покрасневшего ангела. Припоминать ему тот случай было ещё приятнее, чем слушать его ворчание в кофейне. Демон жалел, что тогда не изобрели цифровые фотоаппараты, чтобы запечатлеть уснувшего возле него в тот вечер Рулса. Впрочем, у него была превосходная память, чтобы обнажённое тело ангела, его тёмная кожа и светлые крылья не выходили из головы ближайшие несколько тысячелетий. — Заткнись! — прошипел Рулс, прикусив губу. — Ты хоть знаешь, что мне грозит, если кто-то узнает?! Меттатон негромко рассмеялся, положив руку на ладонь Рулса. Медленными движениями поглаживая его, он с непривычной теплотой в глазах посмотрел на ангела, чьи гнев и раздражение на лице сменялись смущением. — Поверь, отчёт лежал бы у Похоти уже пару веков, будь на то моя воля. Но, как видишь, я не хочу, чтобы кто-то узнал, хоть я и заслуживаю неплохую премию за такое, — Меттатон подмигнул, взмахнув тёмной чёлкой. — И, тем более, тебе же самому понравилось. Не так ли? — Не твоего ума дело, — Рулс вздохнул, одёргивая руку. Его читали как открытую книгу, что лишь сильнее злило. Но давать повод писать отчёт ещё и для Гнева (с которой, как ангел помнил, у Меттатона были натянутые отношения) он не собирался. На улице начинало темнеть. Везде, в том числе и в сквере, где они сидели, начали зажигать фонари. Отсюда был виден закат, который так любил Меттатон: розовато-фиолетовое небо с вкраплениями красного и тёмно-синего. Иногда он говорил, что когда произойдёт конец света, то небо будет таким же прекрасным, как и в эти моменты. Демон встал, задирая голову вверх, улыбаясь, смотря на эту красоту. Даже облака сейчас казались какими-то розовыми. Светло-розовыми. Наконец, снова переведя взгляд на Рулса, по-прежнему сидящего на лавочке, Меттатон улыбнулся, но уже по-другому. Обнажая заострённые зубы, он протянул одну руку ангелу. На запястье у него просвечивались вены, а пальцы были тонкими и длинными. Сейчас Рулс даже успел разглядеть чёрный лак на его ногтях, хотя привык к красным и розовым оттенкам. — Позволь соблазнить тебя этим вечером? — Рулс вопросительно поднял бровь на такое приглашение, заставляя Меттатона усмехнуться. — Недалеко отсюда, где-то в получасе полёта, есть милый ресторанчик с французской едой. И хорошим вином. — И чего ты хочешь этим добиться? — ангел скрестил руки на уровне груди. Он знал, к чему ведёт этот демон. Он прекрасно знал, чем это должно закончиться. — Чтобы ты, мой ангел-хранитель, не дал мне согрешить и напиться, — Меттатон приблизился, опустив руку и кусая Рулса за ухо, заставляя того недовольно толкнуть демона. Снова усмехнувшись, он отошёл, вновь протягивая ангелу руку. — И, возможно, если всё пойдёт хорошо, завтра я устрою себе небольшой отпуск и проведу весь день в постели. И, быть может, дорогуша, буду там не один. Рулс вздохнул. Речам Меттатона никогда не стоило верить. Он же демон, всё-таки! А демоны только и могут, что лгать, искушать и пакостить ангелам. Но всё же слова его звучали так соблазнительно, так сладко. — Боже… — Рулс, поправив белоснежные волосы, протянул руку Меттатону в ответ, глядя на него строго, но с едва заметной улыбкой. — Что ж… Пожалуй, ты можешь соблазнить меня сегодня.