Шоколадное невезение

Знаете, как это бывает? Смотришь на человека, а сердце предательски сжимается. Дыхание перехватывает, все мысли занимает одна-единственная персона. Но ты прекрасно понимаешь, что между вами ничего быть не может. Просто потому, что ты парень, а он - закоренелый гомофоб. Именно так и случилось со мной. Меня зовут Ярослав, и я гей. Ага, прям как в клубе анонимных гомосексуалистов. Только вот в родном десятом "В" аплодировать мне никто не будет. А все потому, что в нашем классе есть некий Егор, и он - гомофоб. И, так как он является среди моих одноклассников, да и не только, образцом и примером, геев у нас на дух не переносят. Хорошо хоть, внешность у меня, слава Богу, совсем не гейская. Короткий ежик черных волос, темно-синие глаза и постоянно растянутые футболки на пару размеров больше. Но самое смешное в этой истории совсем другое. Дело в том, что я, со свойственной мне дуростью, умудрился по уши влюбиться в этого брутального геененавистника. Вот и мучаюсь теперь. А что мне остается? Только тихонечко вздыхать, на уроках разглядывая широкую спину со своей последней парты, да смотреть на него влюбленными глазами, молясь, чтобы никто не узнал. Все это началось в начале года. Сначала был легкий интерес, так как на тот момент у меня был парень. Потом он перерос в некую симпатию. И вот, спустя три месяца я понял, что крупно влип. В голове крутился только Егор. Его хищная полуулыбка, его ореховые глаза и каштановые волосы прочно засели в моем подсознании и вылазить оттуда не собирались. Промучившись еще пару недель, я закатил своему Виталику жуткий скандал, и мы расстались. Не знаю, какие черти дернули меня так поступить, но теперь я изнывал не только от неразделенной любви, но и от постоянного недотраха. Но я придумал, как можно облегчить мои страдания. Постоянная слежка за Егором принесла массу довольно интересной информации. Самым полезным для меня оказался тот факт, что Егор просто-таки обожает шоколад. Серьезно! Этот брутальный шкаф за маленький кусочек молочного шоколада, казалось, готов продать родную маму, а если добавить плитку белого, то еще и бабушку отдаст! Это и стало моим спасением. Теперь я мог хоть как-то выражать свою любовь к нему, но выражать незаметно, из-под полы, дабы меня не пришлось потом отвозить в ближайший травмпункт. Поэтому каждый день, после пятого урока, на большой перемене, я, затравленно озираясь по сторонам, подбирался к его вечно открытой сумке и, коварно улыбаясь, опускал внутрь его любимое лакомство. Шоколад каждый день был разным: то молочный, то белый, то горький с миндалем. Это могли быть конфеты, батончики типа "Марс" или "Сникерс", могла быть большущая плитка "Аленки". Блин, как забавно было видеть, как огромный мужик (язык не поворачивается его иначе обозвать) радостно лыбится, обнаруживая в портфеле угощение, и несколько недоуменно озирается по сторонам, желая понять, кто же все-таки делает ему столь щедрые подарки. Я же в эти моменты закрывался учебником, демонстративно одевал наушники, задумчиво смотрел в окно: в общем, делая все возможное, дабы остаться вне подозрений. Но, как это бывает со всеми влюбленными личностями, именно это меня и подвело. Я старался скрыться, а вместо этого сам вышел на чистую воду. Это случилось после английского, когда весь класс, кроме меня, поспешил в столовку. Улучив момент, я, как обычно прокрался к знакомой синей сумке, засунул в карман приготовленную заранее шоколадку, и только сел на свое место, как чей-то до боли знакомый голос окликнул меня. - Эй, Ярик! - Чего? - Придав лицу как можно более невозмутимый вид, я повернулся к двери. Егор стоял, облокотившись на косяк, и пристально смотрел на меня. - Чем это ты тут занимаешься, позволь узнать? - Овец пасу, не видно что ли? - Издеваешься? - Егор принялся грозно надвигаться на меня. - А что? Что-то случилось? - я быстренько закосил под дурачка. - Случилось, родной, - как-то слишком сладко улыбаясь, пропел Егор, подходя к своей парте, - еще как случилось! - он порылся рукой в сумке и извлек наружу шоколадку. - Я не уходил в столовую. Меня уже бесит эта неизвестность. Я остался, рассчитывая обнаружить около своего портфеля какую-нибудь скромную милашку, а поймал тебя! И как ты это объяснишь? - парень выжидательно уставился на меня. - Ну... Я это... Прости. - Не понял? - Дурак, - всхлипнул я. На глазах наворачивались слезы обиды и несправедливости. Так глупо засыпаться мог только я. - Я люблю тебя! - выкрикнул я, закрывая лицо руками. - Ну же, ударь меня! - Зачем? - ошарашено пробормотал Егор. - Как это зачем? Я же гей, выродок общества, нас расстреливать к чертям собачьим нужно - не так ли ты всегда говорил? Так что бей. - Совсем чокнулся? - как-то слишком мягко произнес парень. Я удивленно отнял руки от лица. Пронзительные ореховые глаза с желтоватыми крапинками, оказавшиеся всего в паре миллиметров от меня, смотрели ласково и очень нежно. Я недоверчиво прищурился. Интересно, с чего это он такой довольный? И правда, Егор сейчас больше всего походил на сытого кота. Осталось только уши прицепить да заурчать. - У меня на твой счет несколько другие планы, - он хищно улыбнулся и чуть-чуть приблизился. Я нервно сглотнул, а уже в следующее мгновение сухие губы прижались к моим. Горячий язык ловко проник в мой рот, и я ощутил приторно-сладкий привкус шоколада. Отдав таким образом мне кусочек шоколадки, Егор отстранился и широко улыбнулся. Я же сидел, совершенно ничего не понимая, и лишь хлопал длинными ресницами, как советская кукла. - А ты знаешь, что больше половины гомофобов - латентные гомосексуалисты? С легким смешком произнеся эту фразу, он быстрым шагом покинул кабинет, оставив меня в полнейшем смятении. А на следующее утро на моей парте лежала плитка молочного шоколада...