***
Ему было двенадцать, когда он себя осознал. Ещё совсем ребёнок. И совсем не детские проблемы. Родители тогда очень громко ругались на свою дочь, увидев вместо привычного каре короткие волосы и обнаружив пропажу небольшой суммы денег, которой хватило на поход в парикмахерскую. Ругались и тогда, когда все платья и юбки оказались изуродованы и выкинуты. «Наша дочь сошла с ума, помогите!» Психолог только посмеялся на это. Мол, ПоДрОсТкОвОе, ПрОйДёТ. Ну, знаете, типичные их фразочки. Годы шли, но почему-то дисфория только усиливалась. Одиночные истерики, изрезанная канцелярским ножом грудь, синяки на бёдрах. Как же он, блять, себя н е н а в и д и т. Люди сторонились Юнджи в школе. Странная она какая-то. То ноги широко расставит, пока сидит, то перед физкультурой небритость тех самых ног выставит на всеобщее обозрение в раздевалке, то на фразу «ты же девочка» быканёт. Радикальная феминистка, не иначе. Это уже доходит до абсурда. Снимать футболку как парень, ходить как парень, говорить низким голосом. Как парень, конечно же. И плевать, что все эти попытки выглядят до ужаса смешно. Ходишь ты не как парень, а как сраный пингвин. И говоришь так, будто вот-вот сдохнешь от недостатка воздуха. Последнее, впрочем, правда. Утяжка так сильно сжимает грудную клетку, вы знаете? Если носишь её сутками напролёт, то вообще шик. Искривление рёбер, проблемы с дыханием. А грудь всё равно видно. Ничего твою безразмерную грудь (всего лишь второй размер, но кого это волнует?) не утянет, никак её не спрятать. И бёдра тоже ни под какой одеждой не скрыть. Все видят в тебе девочку. Юнги любит девочек. Они классные. Но когда дело доходит до самого себя, то собственное женское тело становится врагом номер один. Мину стукнуло столько-то лет. Сколько? Да плевать. Главное, что у него наконец-то есть деньги на переход. Заработал. Сам. Умничка такой. Хороший мальчик, да? Эй, хоть кто-нибудь, скажите, что он мальчик. Ну пожалуйста. Врачи на комиссии сказали, что да, парень ваще мужик, держи справочку. А потом бегство по другим врачам. Сплошное унижение. Никто тебя по головке не погладит за твой выбор, малыш. Терпи, если хочешь быть счастливым. Или наоборот. Ты можешь терпеть дисфорию и прятаться от неё, никому ничего не показывая. Даже себе самому можешь наврать, что обмыслил всю эту тему и решил, что ты всё-таки не какой-то там трансгендер, а запутавшаяся девочка. Или не запутавшаяся, а которую запутало общество своими рамками и унижением женщин. Что там ещё терф говорят? Давай признаем, Юнги. Общество тебя не запутало, а откровенно заебало. Лезет, блять, куда не просят. Тихо-тихо, малыш. Вот твои гормоны. Тестостерон в крови, аттестат там же, да-да, пошуткуй мне тут. Стоишь у зеркала и смотришь на себя. Ну и кем ты стал? Мутант ёбанный. Мужик с грудью. А между ног явно не дубинка. Где-то ты проебался. Операции стоят дорого. Но твоё психологическое здоровье важнее, да? И вот ты уже с мужской грудью. Между ног решил ничего не трогать – медицина ещё не настолько хороша, чтобы ты решился пришить себе сосиску. Чимин такой классный сотрудник. Помогает, шутит вечно. Улыбка красивая. Руки сильные. Ты, блять, влюбился в парня. В груди всё трепещет, бабочки в животе. Пиздец? Мало того, что транс*парень, так ещё и сам по парням. Нет, ты конкретно по этому парню, не путай. Кто ты вообще? Да без разницы, он тебя всё равно не полюбит. Сказка какая-то. Пора снимать розовые очки, пока они не разбились стёклами внутрь. «Почему в списке Юнджи, а не Юнги? Женский пол... Юнги-хён, у тебя есть сестра?» Пф, конечно сестра, да-да, Чимини. Нет, всё в порядке, я просто так бумаги на пол уронил. Мне вовсе не плохо, нет. Судьба явно намекает тебе, что пора сменить документы. «Познакомишь меня с Юнджи?» Как-нибудь потом обязательно познакомит. Да. Нет. Очередное унижение при смене документов. Так стыдно раскрывать себя. Но лучше так, чем каждый раз при показе паспорта совершать аутинг. Корпоратив, танцы-шманцы, выпивка. Ты не алкоголик, но хлещешь не хуже. Поехал к кому-то на хату, туса-джуса, зачем-то разделся. Плюхнулся голой жопой к кому-то на колени. Ну и свинота, конечно. В том смысле, что ты пьяная рожа. «Юнги-хён, ты перепил. Давай довезу до дома?» Его будто бы вовсе не смущает происходящее. А ведь он трезвый. Не пьёт парень совсем. Всё как в тумане. Юнги уже дома, лежит спиной на кровати. Тянет Чимина на себя и пьяно просит поласкать его рукой. Взгляд такой влюблённый. Или у бухих всегда зрачки широкие? Юнги безбожно течёт от одних только пальцев, что скользят между его худых ног. Опять он без нижнего белья лежит. Стонет Чимину на ухо, просит трахнуть его, но тот молча продолжает ласки пальцами. Искорки перед глазами и долгожданный оргазм. «Хён, пора спать.» Юнги хнычет словно недовольный маленький ребёнок. Соглашается спать только в объятиях младшего. Получает желаемое и засыпает. А утром на парня обваливаются воспоминания. От липкого страха внутри всё сжимается. «Не смотри на меня так. На щенка побитого похож.» И поцелуй. Нежный такой. Внушающий доверие. Розовые очки уже не нужны. Мир вокруг действительно розовый.***
Сегодня их отношениям три года. Юнги лежит и ждёт укольчик в задницу. Чимин заботливо делает укол сам, перед стадией «продезинфецировать зону укола» одарив мягкую ягодичку парой чмоков. «С нашим днём, Юни.» И Чимин фиг знает откуда достаёт букет цветов с открыткой в них. «Люблю тебя с каждым днём только сильнее, мой самый лучший мужчина.» Знаете что? Возможно, ради этого действительно стоит жить.