***
Все рассказы начинаются с утра, с чистки зубов, примерки одежды и всякой дребедени. Любой нормальный человек должен представиться, начав свой рассказ. По крайней мере, со своей точки зрения я могу поведать все, что произошло. Кратко представлюсь, чтобы вы хотя бы поняли, кто здесь главный герой. Или главный герой среди главных героев. Рейнбоу, 18 лет, цветастые волосы и великолепное воображение. Пока что жива. Ну, начнем.***
Сидя на дереве и следя за верхним окном фермерского дома, я жалела, что не прихватила с собой дополнительный моток веревки. А то мало ли не хватит, ну или порвётся. Я пробовала порвать каждый сантиметр взятой веревки, проверяя на прочность, но даже несмотря на это, она не внушала мне особого доверия. Все должно быть идеально, все должно быть как надо. Ага, в доме произошло шевеление в постели моей ненаглядной, благо зрение ого-го, и от возбуждения я чуть не свалилась с дерева, благо уцепившись за крепко усевшийся в развилке ветвей рюкзак с моими любимыми, нет, восхитительными вещицами. Обожаю их. Самые прелестные игрушки. Эпплджек вот-вот должна была выйти. Был почти рассвет, самое то для подъёма фермеру. Я тут сидела уже часа два, твердо следя за любым движением конопатой милашки и готовясь к абсолютной власти. Уже чувствовала себя знаменитым тираном-узурпатором. Интересно, я больше похожа на Нерона или Цезаря? Или Цезарь не был деспотом… Эти исторические мысли продолжались бы долго, если бы я не услышала топот босых (точно ее) ног по лестнице. Кубарем скатившись с яблони, подхватив рюкзак, я бросилась к двери. Время начинать.***
Я любила Эпплджек уже давно. Даже не помню, когда впервые поняла это. Но теперь я выросла и точно знала, как сделать так, чтобы она полюбила меня. Чтобы она была моей. Я знала и предвкушала это.***
— Здравствуй, Рейнбоу! — Привет всем яблочным фермерам! Ударившись ладонями и обменявшись любезными улыбками, мы стояли друг перед другом с неловко повисшей тишиной. Хотя неловко было тут только Эпплджек, я же наслаждалась ее утренней одеждой. Ещё не успела переодеться в грубый фермерский комбинезон, напялила с утра полупрозрачное платье. Как будто дразнит, сука. Но я умею терпеть. — Эпплджек, тебе нужна помощь на ферме? — Спасибо, Рейнбоу, но сегодня я свободна, представляешь! Брат сказал, что сделает работу за меня! Конечно сделает, я ему столько денег отвалила, чтобы отстал от Эпплджек хоть на день. И мы такое с ним не впервые практикуем. Всё-таки продажный он гандон. — Ооо, как здорово, Эппл! Пойдем тогда гулять, а? — Конечно, буйная голова! Прекрасно, все идёт хорошо.***
Лес прекрасное место для моей мечты. Грибочки, пенечки, цветочки, голубочки… Чудесное сочетание, а? Поэтому мы пошли в лес. — Слушай, Рейнбоу, тебе не кажется, что мы уже далеко зашли? Может, обратно? Тихо, сука моя любимая, я тебя далеко и завожу. Чтобы тихо да одиноко было. Тебе на самом деле, мне понарошку. — Ничего, Эпплджек, и не из такого выбирались, не ссы. — Да я не боюсь… Ага, а поджилки так и трясутся. Обожаю, когда ты боишься. Заводишь, крошка, хоть и не так, как я. — Эпплджек, смотри, это белый! — Да? И правда! Эпплджек с интересом уставилась на белый гриб, который по случайности там и правда оказался. На самом деле это уловка, дурочка моя. Готовься к хлороформу. — Рейнбоу, что ты делаешь! Не надо, прекрати! Сколько отчаяния. Да ты прекрасна, я прямо горю. — Не беспокойся, Эпплджек, это закончится не скоро. Очень не скоро. Под эти слова моя плюшечка отрубилась.***
Я привезла Эпплджек к дереву самым мощным узлом, который вообще знала. После чего с улыбкой на лице достала все свои прибамбасы и разложила на пеньке. Подождем, когда красавица проснется. Спустя время Эпплджек, крупно вздрогнув, проснулась. — Как спалось, солнышко? — я же ее люблю, как никак. — Рейнбоу, ты что творишь! Отвяжи меня, отвяжи немедленно! — Ни за что, а вот развязать могла бы… — Развяжи немедленно! — - Не, не, не, не. Не приказывай мне. Я, — тут я случайно покраснела, в планы это не входило, — ведь… Люблю тебя. Поэтому сделаю все с любовью. — Что ты несёшь?! — Ты будешь со мной. Навсегда, понимаешь? — А мое мнение… -… Мне все равно. Будешь моей, будешь со мной. Люблю тебя так сильно, что ты даже не представляешь. И знаешь, я всегда хотела послушать тебя. Послушать голос. Я взяла маленькую коробочку, а в то же время Эпплджек увидела остальные ингредиенты нашей вечеринки и закричала от ужаса: — Нет, не надо, Рейнбоу, я буду с тобой, только не надо! — Ничего, милая, я и не сомневалась, что ты меня не покинешь. И я вогнала пару иголок ей под ногти. Дикий, изумительно прекрасный крик хлынул в мои уши. Кричи, кричи ради нашей любви. Она перестала. Она плачет. Плохо. Очень плохо. Я ещё не устала слушать ее крики. — Рейнбоу, — прерывисто сказала Эпплджек, — зачем… Зачем ты это делаешь? — Я ведь тебя люблю, — улыбаясь безукоризненно и мягко, прошептала ей в самое ухо. — Думаю, пару часов хватит, — задумчиво сказала я, — но тогда надо уже готовить… — Рейнбоу, пошли домой, я никому не расскажу, я буду с тобой, только, пожалуйста, не надо… — Подожди немного, я сейчас.***
Я быстро сбегала и нашла все нужное. Сухие ветки в самый раз, трут был с собой. Обложив камнями, пару сухих веток и притащив ещё ворох, я с помощью трута и спичек подожгла. Огонек весело заполыхал, наполняя меня и мою спутницу безудержным весельем. — Ну что, продолжим, мой милый пирожок. Мясной пирожок. Знаешь, я всегда думала, что в тебе есть что-то лишнее. Меня это раздражало, прямо вымораживало. И ты знаешь, что это? — Что? — голос Эпплджек дрожал наверняка от романтического возбуждения, хотя страх тоже чувствовался. Ну ничего, страх тоже нужен. — Твои ноги. — Ноги? — Да, милая, понимаешь, ты всегда уходила от меня. Ты же не смогла бы это сделать, не будь у тебя ног, верно? Эпплджек позеленела. — Что ты… — Я помогу тебе! Нет ног и нет проблем. — Нет, стой! Но что мне ее слушать, и правда? Подхватив лежащий у пенька топор, на который Эпплджек долго косилась, чем меня только больше раздражала-возбуждала, я лёгким движением руки отрубила ее левую ногу. Кровь хлынула в лицо, слизнув с губ, почувствовала приятный привкус. Хотя что удивляться, это же моя Эпплджек. — Минус один. А сейчас будет минус два. Тем же способом отрубаю вторую. И кидаю обе в костер. Запах жженого мяса дурманит. Эпплджек рвет. — Убей меня, просто убей. — Я не могу, просто ты же понимаешь? — Это сон, да, ведь сон? Я проснусь? — Да, милая, да, это сон. Скоро от него проснемся. Я избавляюсь от рук. Не терпится перейти к самому сладкому. В детстве я любила забивать гвозди. А теперь я буду делать не одна, со мной будет любимый человек! И он будет вовлечен в не меньшей степени, чем я. Это так возбуждает. Я обрубала ноги по колени и руки по плечи неспроста. Совсем неспроста. Плечо, колено, живот, грудь, колено, плечо. Эпплджек почти белая, только еле вздрагивает от каждого удара. Трепетно провожу по любимому кусочку металла в груди. Окружённый живым существом, слегка покрытый кровью, прикасаясь к нему я чувствую ее сердцебиение. Это так восхитительно. Некоторые забитые гвозди мне не нравятся. Я удаляю их и забиваю новые. Так, так. Время шло и прошло. Выдираю все гвозди. И прощаюсь с Эпплджек. Увидимся, милая. Я отсекаю голову.***
Торопливо сгребаю догоревший уголь, ещё горячий пепел сыплю в урну. Это ее. Это для нее. Веревки и все сожжено отдельно. Я хочу только чистую Эпплджек.***
Запыхавшись, вбегаю в дом и кричу: — Эпплджек! Эпплджек потерялась! Мы собирали с ней ягоды и… Эпплджек до сих пор не нашли.***
И вот я сижу рядом с ней и поглаживаю ее, ее всю. Просыпаю ее сквозь пальцы, один раз даже понюхала. Она теперь со мной. Навсегда со мной. И больше никто не отнимет ее у меня.